Шарп заговорила первой:
– Эта запись позволяет понять мотивы мисс Карелли. И доказывает, как это ни прискорбно, что у мистера Пэйджита были серьезные моральные проблемы, связанные с его участием в деле Ласко и сенатских слушаниях. Очевидно, есть и вторая кассета, которая позволит больше узнать и о мисс Карелли, и о мистере Пэйджите. – Она обернулась к адвокату. – Где она, мы не знаем.
Он молчал. Судья ждала, пока Шарп снова не взглянула на нее.
– Есть только одна вещь, которую я хотела бы знать, – сказала она. – Что эта кассета делает в суде?
Шарп удивлённо взглянула:
– Но прослушать эту запись – значит понять, почему Мария Карелли убила Марка Ренсома. Любому ясно, что эта запись имеет отношение к мотиву.
– О, конечно, имеет, вы правы. И если какой-нибудь суд признает это уликой, ваши шансы добиться осуждения мисс Карелли возрастут на тысячу процентов. – Помолчав, Кэролайн Мастерс отчеканила, подчеркивая каждое слово: – Но только это не мой метод. Это вообще не метод.
Шарп выпрямилась:
– Без этой записи процесс станет лишь пародией на суд. Установление истины – наша конечная цель, по крайней мере, так должно быть. Если суды будут слишком разборчивы в использовании всяческих средств, никто не поверит, что какой-то суд может служить целям правосудия.
Судья подалась вперед:
– Оставьте ваши фразы о "правосудии". В этом государстве есть закон о врачебной тайне, и эта кассета как нельзя более точно подпадает под данный закон. – Она возвысила голос: – Вы усадили меня выслушивать женские секреты, даже не утруждая себя тем, чтобы как-то оправдать появление здесь этой кассеты. Ваша явная и единственная цель – восстановить суд против мисс Карелли и, что совершенно очевидно, против ее адвоката. Это говорит о несправедливом отношении к ним обоим и о презрении ко мне. Теперь вам понятно, как данный суд относится к такому "правосудию", или вам растолковать?
Шарп побледнела.
– Нет, – тихо промолвила она. – Но я хотела бы поставить вас в известность, что в суде присяжных я буду просить судью относиться без предубеждения к тому кто представил суду данный факт.
– Понимаю, – ответила Кэролайн Мастерс более спокойным голосом. – Но, по моему мнению, тот судья, который свяжется с этим, получит в итоге обвинительный приговор у присяжных и его отмену в апелляционном суде. Советую выбрать иной вариант. А для себя считаю самым лучшим забыть о том, что услышала здесь.
Какое-то время длилось молчание – юристы оторопели от гнева судьи. Стенографистка перестала стучать на машинке, сидела, глядя в пустоту.
– Ваша Честь, – отважился наконец Пэйджит, – полагаю дело законченным.
Судья взглянула на Шарп:
– Вы тоже так считаете?
Та ответила не сразу:
– Если будут опровергнуты показания свидетелей.
– Я намерен, – заявил Пэйджит, – ходатайствовать о снятии всякого обвинения с мисс Карелли.
Выражение лица судьи Мастерс говорило, что пробному шару, запущенному в расчете на ее благосклонность, уготована печальная участь.
– На каком основании?
– На том основании, что факты обвинения, взятые сами по себе, не дают оснований для возбуждения дела.
– Вы, должно быть, спите, адвокат. Считается, что если "больше фактов за, чем против", то дело можно возбуждать. И еще есть правило: "Не делай лишних движений!"
Пэйджита занимало одно: насколько резкий ответ судьи Мастерс вызван тем, что она услышала с магнитофонной ленты.
– Я, конечно, воздержусь от лишних движений, – смиренно ответил он, – я просто был возбужден призраком близкой победы.
Кажется, впервые Кэролайн Мастерс решила улыбнуться:
– Не обольщайтесь. У кого-нибудь что-нибудь еще?
– Да, – включилась в разговор Марни Шарп. – Я хотела спросить мистера Пэйджита, будет ли мисс Карелли давать показания.
Пэйджит задумался. Каждый день слушаний неумолимо и страшно приближал неизбежность перекрестного допроса Марии; накануне ночью они с Терри битый час обсуждали плюсы и минусы молчания своей подопечной. И вот теперь обвинение требовало показаний Марии. Надежда на защиту без самой Марии, на защиту, построенную только на оправдательных фактах, оказалась, по-видимому, несбыточной.
– В наши ближайшие планы, – ответил он, – входит заслушивание мисс Карелли.
– В таком случае, – тотчас подхватила Шарп, – остались нерешенными некоторые вопросы, связанные с кассетой.
Судья посмотрела на нее удивленно:
– Например?
– Например: можем мы спросить мисс Карелли, была ли она на приеме у доктора Стайнгардта, существует ли кассета, была ли эта кассета у Ренсома, почему мисс Карелли ничего не сказала полиции обо всем этом. Ни один из этих вопросов, как нам кажется, не имеет никакого отношения к врачебной тайне.
– Возможно, не имеет, – заявил Пэйджит. – Но, судя по всему, мисс Шарп намерена просто обойти закон о врачебной тайне, обманом вынудив мисс Карелли рассказывать о кассете либо создавая впечатление, что ненайденная кассета несет страшный разоблачительный заряд.
– Как судом уже было заявлено, – кротко сказала Шарп, – трудно представить себе что-либо более разоблачительное, чем сама кассета мисс Карелли, исключая, конечно, ненайденную кассету. А закон ясен: не подлежит огласке только сама информация, а не факт ее наличия.
И снова Пэйджит не мог не восхититься подготовленностью Шарп: проиграв при первом подходе к какому-нибудь пункту, она использовала и второй, и третий варианты подхода, а теперь для смягчения судейского гнева добавила еще и смиренный тон. Если судья Мастерс примет нужное ей решение, то перекрестный допрос Марии станет еще более неприятным и опасным: риск раскрытия содержания кассеты будет увеличиваться при каждом ответе.
– Вы можете задавать свои вопросы, – ответила Кэролайн Мастерс. – Но только не такие: "А не лжесвидетельствовали ли вы перед сенатом Соединенных Штатов?" либо какие-нибудь другие, способные раскрыть содержание кассеты.
Она помолчала, перевела взгляд с Шарп на Пэйджита:
– Эта кассета будет использована в качестве улики в том случае, если мисс Карелли сама лишит себя привилегии, проистекающей из закона о врачебной тайне, наделав грубых ошибок во время дачи показаний. Понятно?
– Иными словами, – продолжила Шарп, – если при даче показаний мисс Карелли как-то исказит содержание кассеты, присяжные заслушают ее, эту кассету, на открытом заседании. – Она бросила на Пэйджита быстрый взгляд: – Ее или другую кассету – если мы ее найдем.
Пэйджит заговорил сдавленным голосом:
– Я уже сыт инсинуациями мисс Шарп. Что касается ее предложения, считаю невозможным установить заранее какие-то правила. Поскольку в этом случае лишение Марии Карелли привилегии, связанной с врачебной тайной, будет целиком и полностью зависеть от того, что она скажет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167