– Я никогда к ним не привыкну. Когда люди обо мне отзываются слишком хорошо, у меня такое ощущение, будто я их обманываю.
Пэйджит понимающе улыбнулся:
– Синдром самозванца. Прекрасно понимаю. За личиной всякого самоуверенного профессионала прячется перепуганный неврастеник, который буквально умоляет судьбу, чтобы та дала ему шанс доказать профессиональную состоятельность, прежде чем кто-нибудь обнаружит обман. Это разновидность комплекса вины, она нами всеми правит.
– И вами?
– И мной тоже. Даже если бы я казался кому-то потрясающе талантливым специалистом.
– А тут еще Марни Шарп, – добавила Терри, – с ее уничижительными фантазиями.
Неведомо почему, словесный оборот показался Пэйджиту забавным.
– Боже мой, – фыркнул он, – я представил себе…
И весело заулыбался. И так беззаботна и легка была эта улыбка, что Терри готова была смотреть и смотреть на нее, – теперь она знала, каким он был в молодости, до того, как время и обстоятельства изменили его. И тут же поняла, что он все еще очень привлекателен. Прекрасная пара для прима-балерины, подумала она.
– Мария, Андреа… – заметила она, тоже улыбаясь, – а вы когда-нибудь влюблялись в женщин из семей васпов?
– Нет, трагическая превратность судьбы удержала меня вдали от Марни. С самого детства где-то в глубине моей души укоренилась боязнь, что, когда вырасту, моей женой может стать девушка из восточного штата, звать ее будут Маффи или что-то в этом роде. И родит она мне двух вундеркиндов, белых, как пышки.
– Можете успокоиться. Про вашего Карло не скажешь, что он из белого теста. Похож на итальянского киноактера.
– Похож на свою мать, – беспечно махнул рукой Пэйджит. – Появился на свет, чтобы доказать, как много значит правильное планирование.
И снова что-то невысказанное почудилось Терри. Это слегка изменило ее расположение духа; она невольно вспомнила о Елене.
– Но я не могу понять, – она допила свой бокал, – почему вы не считаете себя хорошим отцом.
Пэйджит подлил вина в оба бокала.
– По той же причине, по какой не могу считать, что у меня было очень уж прекрасное детство. Часто люди обходятся со своими детьми так же, как родители обходились с ними. У моих родителей тоже были родители – и почему я вправе думать, что я чем-нибудь лучше?
– И тем не менее вы лучше.
Он пожал плечами:
– Иногда человек может превзойти сам себя. Если для этого есть достаточно веские причины.
– И Карло был такой причиной?
– Да, – помедлив, ответил Пэйджит. – Карло был такой причиной.
Снова он говорил с видимой неохотой, и Терри поняла, что почему-то Пэйджит сказал ей больше, чем было в его обычае; наверное, теперь, чтобы восстановить равновесие, ей следовало отплатить такой же откровенностью.
– А у нас родители дрались, – сказала она. – Точнее, дрался отец, а мама нас старалась защитить.
– А почему он дрался?
– Пил. Напившись, свирепел. – Терри подняла на него глаза. – Я об этом никогда никому не рассказывала.
Пэйджит внимательно посмотрел на нее:
– А почему?
– Трудно сказать. В детстве понимаешь, что в семье не хотят, чтобы посторонним стало известно. Потом привыкаешь скрывать. – Она прижала ладонь к груди. – Умом все понимаешь. Но ощущаешь в этом…
– И ваша мама не ушла от него?
– Нет. Она – католичка и, что бы ни случилось, не нас было пятеро. Я старшая, двое до сих пор живут дома, с мамой.
– А как она это делала? Я имею в виду – как она вас защищала?
– Знаете, она всегда была настороже. Когда отец напивался, ему мерещились обиды и оскорбления там, где их и в помине не было. И в любой момент можно было получить пинок. Помню, маленькой я закрывала глаза и уши. – Терри скрестила руки на груди. – Иногда мама просто закрывала нас собой. Но чаще всего делала так, чтобы мы не попадались ему на глаза, старалась сохранить покой в семье, чтобы мы могли заниматься своими уроками, играми. Отец видел в этом чуть ли не заговор. А она просто делала то, что должна была делать.
Взгляд Пэйджита стал задумчивым:
– А что вы вынесли из этого?
– То, что я ничего не могу сделать для нее.
– Я другое имел в виду – для себя.
Терри провела кончиком пальца по ободу бокала.
– Что надо избегать драк, – наконец произнесла она. – И самой улаживать свои дела.
– Само собой разумеется. – Тоном голоса Пэйджит как бы подвел итог сказанному – Расскажите мне о Елене.
У Терри появилось ощущение, будто в животе у нее затянулся тугой узел.
– Вы хотите узнать, чему Елена научилась от меня?
Он покачал головой:
– Это ваше сугубо личное дело, Терри. Не мое. Я не имею права вникать в подробности вашей жизни.
Она подняла на него удивленные глаза. Его взгляд был почти нежен. Навернувшиеся на глаза слезы поразили ее самое.
– Извините…
Кристофер Пэйджит протянул руку через стол и легко коснулся ее ладони.
– Что с вами? – спросил он. – Вы – мой друг, о'кей? Я про себя так решил, потому что Карло любит вас. Решать за кого-то большая ответственность. Но вот мы вдвоем и можем заключить союз.
И как будто теплая волна неожиданно смыла груз с души Терри, давая свободу и облегчение. Как ни в чем не бывало Пэйджит продолжал разговор.
– Иногда, как сказал Фрейд, сигара – это только сигара, и ничего больше. Я действительно хотел узнать о Елене.
– О, Елена – это чудо. У нее богатое, можно сказать, поэтическое воображение, и живет она своей потрясающей, полной фантазий жизнью. В этом она больше походит на Ричи – я слишком педантична, а поэзии во мне не больше, чем в березовом полене. – Она почувствовала, как, рассказывая о дочке, постепенно успокаивается. – Может быть, как мать, я преувеличиваю, но, мне кажется, Елена станет неординарным человеком – скульптором, или террористкой, или еще кем-нибудь…
– Возможно и такое – выберет для себя вандализм. – Несколько мгновений он размышлял. – Где ее собираетесь учить?
Терри нахмурилась:
– Пока не знаю. Я бы хотела, чтобы у нас было постоянное жилье с хорошей школой поблизости. Но дом нам не по карману.
Ее собеседник посмотрел удивленно:
– Не могу поручиться, но мне кажется, последнее время мы платим нашим помощникам достаточно. Хотя вы по своей деликатности и не говорили, но, как мне представляется, вы ушли из полицейского управления не ради моего обаяния, а чтобы получать вдвое больше.
Она улыбнулась:
– Да, это было из-за денег. И я не жалуюсь. Но Ричи именно сейчас работает дома.
– А что он делает?
– Хочет основать собственную компанию. Он на самом деле очень способный, изобретательный, с богатым воображением. Как и у Елены, у него свой взгляд на вещи, я на это не способна. Мне кажется, таким людям трудно работать на других.
– Вы готовы сделать заказ? – спросила официантка. Пока Пэйджит делал заказ, Терри осматривалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167