Пусть это и затрагивает интересы семьи Кольтов.
Мур присвистнул:
– Все это очень разозлит Шарп.
– Да. Но на это я и рассчитываю.
Одна из чаек устремилась вниз и, не снижая скорости, подхватила хлеб. Мур проследил ее взлет, будто устремленный к солнцу, и повернулся к Терри:
– А я думал, мы не собираемся посягать на ее гордыню.
– Это я так решил, – вмешался Пэйджит. – Не Терри. По какой-то причине Марни Шарп возненавидела меня с первого взгляда. Может быть, это сугубо личное, может быть, она думает, что я помогаю Марии сфабриковать дело об изнасиловании для ее спасения. А это значит: очаровать Шарп мне не удастся, но вместе с тем из душевного равновесия она уже выведена. Мой расчет таков: если действовать правильно, можно заставить ее делать ошибки.
Он повернулся к Муру:
– Мое единственное преимущество в том, что я на нее действую, как красная тряпка на быка. Тогда как в моем отношении к ней – только холодный расчет. Как в математике.
После некоторого раздумья Мур протянул:
– Если ты стремишься довести Шарп до бешенства…
Пэйджит, казалось, был поглощен созерцанием белой полосы городских зданий на горизонте; в лучах послеполуденного солнца она как будто мерцала слабым светом.
– Понимаю, что это риск, – сказал он. – Но других козырей у нас нет. По крайней мере, сможем до суда показать всем, что собой представляет эта Шарп. Кроме того, на предварительном слушании, без присяжных, меньше будет заметно, что я давно не занимался делами об убийстве.
– А что будет, если судья Мастерс поступит по-твоему? Допустим, объявит, что нет необходимости в дальнейшем расследовании. Разве не может окружной прокурор раскопать новые факты и снова привлечь Марию к суду?
– Не исключено. Если обвинение потерпит неудачу из-за недостатка фактов, они смогут сделать новую попытку, как только появятся новые доказательства. Например, кассета. – Пэйджит отхлебнул минеральной воды. – Но когда они появятся, Мария уже уедет. Навсегда.
– Тогда шансы у тебя очень неплохие. Однако если это такой хороший способ, почему же адвокаты им не пользуются?
Пэйджит слегка улыбнулся:
– Они знают лучшие.
– То, что ты предлагаешь, кажется достаточно привлекательным.
– Это страшный риск, Джонни, Кэролайн Мастерс сразу угадала, что мы в отчаянном положении, какой бы вид я на себя ни напускал. Она поняла: разобраться в деле можно, и, если я проиграю, обстоятельства дела будут разобраны так основательно, что, когда придет время присяжных, Шарп буквально распнет нас. А при тех фактах, которые собраны сейчас, я проиграл.
Мур прищурился:
– Если я правильно понял, цель нашего маленького пикника в том, чтобы я почувствовал, как начинает припекать?
– Естественно.
– Другими словами, – медленно проговорил Мур, – вам необходимо настоящее стопроцентное изнасилование. В течение ближайших двух недель.
Пэйджит кивнул:
– Когда-то, где-то Ренсом должен был переступить черту. Проблема в том, что женщины о таких вещах никому не рассказывают.
Мур обернулся к Терри:
– Это так?
Та смотрела себе под ноги.
– Да. Тан.
– Тогда единственное, что я могу сделать, – заявил Мур, – попытаться.
Они помолчали.
– Прошу извинить, что говорил об этом столь откровенно. – Голос Пэйджита звучал немного виновато, – но я должен дать судье Мастерс какую-нибудь психологическую зацепку, чтобы она решилась привлечь Раппапорт и Колдуэлл к даче показаний и чтобы таким образом пресса узнала о них. Если я смогу это сделать, возможно, мы выиграем. Не смогу – Марии конец.
И тебе, подумала Терри. И, что самое для тебя главное, – Карло тоже. И снова она восхитилась стоицизмом Пэйджита и почувствовала его тревогу.
В это время Мур, уже несколько минут задумчиво и серьезно рассматривавший ее, внезапно спросил:
– А вы смогли бы выступить по телевидению? Вопрос был неожиданным, и Терри пришла в замешательство.
– Для чего?
– Для того, чтобы найти свидетелей. Если это попытается сделать мужчина, я думаю, он не сможет задеть какие-то особые струны женской души. А вы обязательно смогли бы.
– И все же я не понимаю…
Он пожал плечами:
– Наверное, это не очень хорошая идея. Просто я подумал, что, если обратиться с просьбой помочь в сборе информации о Марке Ренсоме, например по Си-эн-эн, может быть, и отыщется свидетель. Просьба о помощи, обращенная к женщинам, высказанная женщиной-адвокатом от имени женщины-обвиняемой. – Он взглянул на Пэйджита: – Бред?
Терри заметила, как Пэйджит быстро и внимательно посмотрел на нее.
– Я не думал об этом, – проговорил он. – Это очень непросто – спрашивать о вещах интимных, даже того, кто сидит напротив тебя. С этим-то Терри, мы знаем, справляется блестяще. Но ведь сейчас речь идет о женской аудитории, которую не видишь. Может статься, мы ничего не узнаем и лишь покажем собственную беспомощность.
Какое-то мгновение мужчины молчали.
– Если вы хотите, я сделаю это, – наконец решилась Терри. – Видит Бог, мы должны прорваться.
2
– Это очень трудно, – говорила Елена Карло Пэйджиту.
Они склонились над черным кофейным столиком из оникса в библиотеке Пэйджита, складывая из разнокалиберных кубиков хрупкое сооружение – "высотку". Суть игры была в том, что они по очереди клали кубик к кубику, – проигрывал тот, в чью очередь сооружение падало. Карло, в джинсах и тенниске, сидел, неуклюже расставив длинные ноги; Елена, нарядная, в розовом платьице, аккуратно причесанная, устроилась у него на коленях. Конструкция из кубиков – накренившаяся разноцветная башня со множеством выступов – попирала все законы эстетики и, как казалось Терри, законы гравитации. Елена, пристроившая свой кубик на выступ у самого основания "высотки", веселилась. Карло притворялся озабоченным.
– Никогда не проигрывал пятилетним, – с поддельным отчаянием говорил он. И взглянул на Терри, которая, сидя на диване, потягивала вино. – Что делать?
– Сам выкручивайся, – ответила Терри. – В семье ты, наверное, всегда был чемпионом.
– Да, восемь лет выигрывал. – Карло улыбнулся. – Но это из-за папочки, у которого координация движений, как у носорога. К таким соревнованиям он меня не готовил.
Как раз к ним-то и готовил, подумала Терри; нагромождение кубиков было результатом особого искусства Карло, а Елена держалась лишь благодаря ему; он же все время изображал отчаяние проигрывающего. В том, как Карло строил с Еленой башню, видна была манера, в которой Пэйджит в свое время играл с Карло: у маленького игрока крепла уверенность в своих силах, старший же, вздыхая и ворча, все время проигрывал, причем делал это с большим искусством. Бесшабашно игравшая малышка заставляла Карло проявлять чудеса изворотливости.
– А твоя мама не хочет помочь мне, – пожаловался он девочке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
Мур присвистнул:
– Все это очень разозлит Шарп.
– Да. Но на это я и рассчитываю.
Одна из чаек устремилась вниз и, не снижая скорости, подхватила хлеб. Мур проследил ее взлет, будто устремленный к солнцу, и повернулся к Терри:
– А я думал, мы не собираемся посягать на ее гордыню.
– Это я так решил, – вмешался Пэйджит. – Не Терри. По какой-то причине Марни Шарп возненавидела меня с первого взгляда. Может быть, это сугубо личное, может быть, она думает, что я помогаю Марии сфабриковать дело об изнасиловании для ее спасения. А это значит: очаровать Шарп мне не удастся, но вместе с тем из душевного равновесия она уже выведена. Мой расчет таков: если действовать правильно, можно заставить ее делать ошибки.
Он повернулся к Муру:
– Мое единственное преимущество в том, что я на нее действую, как красная тряпка на быка. Тогда как в моем отношении к ней – только холодный расчет. Как в математике.
После некоторого раздумья Мур протянул:
– Если ты стремишься довести Шарп до бешенства…
Пэйджит, казалось, был поглощен созерцанием белой полосы городских зданий на горизонте; в лучах послеполуденного солнца она как будто мерцала слабым светом.
– Понимаю, что это риск, – сказал он. – Но других козырей у нас нет. По крайней мере, сможем до суда показать всем, что собой представляет эта Шарп. Кроме того, на предварительном слушании, без присяжных, меньше будет заметно, что я давно не занимался делами об убийстве.
– А что будет, если судья Мастерс поступит по-твоему? Допустим, объявит, что нет необходимости в дальнейшем расследовании. Разве не может окружной прокурор раскопать новые факты и снова привлечь Марию к суду?
– Не исключено. Если обвинение потерпит неудачу из-за недостатка фактов, они смогут сделать новую попытку, как только появятся новые доказательства. Например, кассета. – Пэйджит отхлебнул минеральной воды. – Но когда они появятся, Мария уже уедет. Навсегда.
– Тогда шансы у тебя очень неплохие. Однако если это такой хороший способ, почему же адвокаты им не пользуются?
Пэйджит слегка улыбнулся:
– Они знают лучшие.
– То, что ты предлагаешь, кажется достаточно привлекательным.
– Это страшный риск, Джонни, Кэролайн Мастерс сразу угадала, что мы в отчаянном положении, какой бы вид я на себя ни напускал. Она поняла: разобраться в деле можно, и, если я проиграю, обстоятельства дела будут разобраны так основательно, что, когда придет время присяжных, Шарп буквально распнет нас. А при тех фактах, которые собраны сейчас, я проиграл.
Мур прищурился:
– Если я правильно понял, цель нашего маленького пикника в том, чтобы я почувствовал, как начинает припекать?
– Естественно.
– Другими словами, – медленно проговорил Мур, – вам необходимо настоящее стопроцентное изнасилование. В течение ближайших двух недель.
Пэйджит кивнул:
– Когда-то, где-то Ренсом должен был переступить черту. Проблема в том, что женщины о таких вещах никому не рассказывают.
Мур обернулся к Терри:
– Это так?
Та смотрела себе под ноги.
– Да. Тан.
– Тогда единственное, что я могу сделать, – заявил Мур, – попытаться.
Они помолчали.
– Прошу извинить, что говорил об этом столь откровенно. – Голос Пэйджита звучал немного виновато, – но я должен дать судье Мастерс какую-нибудь психологическую зацепку, чтобы она решилась привлечь Раппапорт и Колдуэлл к даче показаний и чтобы таким образом пресса узнала о них. Если я смогу это сделать, возможно, мы выиграем. Не смогу – Марии конец.
И тебе, подумала Терри. И, что самое для тебя главное, – Карло тоже. И снова она восхитилась стоицизмом Пэйджита и почувствовала его тревогу.
В это время Мур, уже несколько минут задумчиво и серьезно рассматривавший ее, внезапно спросил:
– А вы смогли бы выступить по телевидению? Вопрос был неожиданным, и Терри пришла в замешательство.
– Для чего?
– Для того, чтобы найти свидетелей. Если это попытается сделать мужчина, я думаю, он не сможет задеть какие-то особые струны женской души. А вы обязательно смогли бы.
– И все же я не понимаю…
Он пожал плечами:
– Наверное, это не очень хорошая идея. Просто я подумал, что, если обратиться с просьбой помочь в сборе информации о Марке Ренсоме, например по Си-эн-эн, может быть, и отыщется свидетель. Просьба о помощи, обращенная к женщинам, высказанная женщиной-адвокатом от имени женщины-обвиняемой. – Он взглянул на Пэйджита: – Бред?
Терри заметила, как Пэйджит быстро и внимательно посмотрел на нее.
– Я не думал об этом, – проговорил он. – Это очень непросто – спрашивать о вещах интимных, даже того, кто сидит напротив тебя. С этим-то Терри, мы знаем, справляется блестяще. Но ведь сейчас речь идет о женской аудитории, которую не видишь. Может статься, мы ничего не узнаем и лишь покажем собственную беспомощность.
Какое-то мгновение мужчины молчали.
– Если вы хотите, я сделаю это, – наконец решилась Терри. – Видит Бог, мы должны прорваться.
2
– Это очень трудно, – говорила Елена Карло Пэйджиту.
Они склонились над черным кофейным столиком из оникса в библиотеке Пэйджита, складывая из разнокалиберных кубиков хрупкое сооружение – "высотку". Суть игры была в том, что они по очереди клали кубик к кубику, – проигрывал тот, в чью очередь сооружение падало. Карло, в джинсах и тенниске, сидел, неуклюже расставив длинные ноги; Елена, нарядная, в розовом платьице, аккуратно причесанная, устроилась у него на коленях. Конструкция из кубиков – накренившаяся разноцветная башня со множеством выступов – попирала все законы эстетики и, как казалось Терри, законы гравитации. Елена, пристроившая свой кубик на выступ у самого основания "высотки", веселилась. Карло притворялся озабоченным.
– Никогда не проигрывал пятилетним, – с поддельным отчаянием говорил он. И взглянул на Терри, которая, сидя на диване, потягивала вино. – Что делать?
– Сам выкручивайся, – ответила Терри. – В семье ты, наверное, всегда был чемпионом.
– Да, восемь лет выигрывал. – Карло улыбнулся. – Но это из-за папочки, у которого координация движений, как у носорога. К таким соревнованиям он меня не готовил.
Как раз к ним-то и готовил, подумала Терри; нагромождение кубиков было результатом особого искусства Карло, а Елена держалась лишь благодаря ему; он же все время изображал отчаяние проигрывающего. В том, как Карло строил с Еленой башню, видна была манера, в которой Пэйджит в свое время играл с Карло: у маленького игрока крепла уверенность в своих силах, старший же, вздыхая и ворча, все время проигрывал, причем делал это с большим искусством. Бесшабашно игравшая малышка заставляла Карло проявлять чудеса изворотливости.
– А твоя мама не хочет помочь мне, – пожаловался он девочке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167