– Протестую, – выкрикнул Пэйджит. – Это предположение, а не вопрос.
– Согласна, – сказала судья Мастерс. – Но, возможно, в этом есть нечто заслуживающее внимания, и я бы послушала предположение доктора Шелтон.
– Да, – ответила ей Шелтон. – Это возможно. Я считаю, что синяк у мисс Карелли от удара. Но сделать заключение о том, как удар был нанесен, при каких обстоятельствах, невозможно. – Она помолчала. – Нет оснований даже для того, чтобы сказать, что именно мистер Ренсом ударил ее.
– И, с вашей точки зрения, нет никаких признаков, указывающих на сенсуальное возбуждение мистера Ренсома?
– Протестую, – снова заявил Пэйджит. – Эти вопросы уже задавались, и на них получен ответ. Только сейчас им придается иное значение.
– Верно, мистер Пэйджит, – согласилась судья. – Но я бы позволила мисс Шарп подвести итог медицинских исследований.
– Нет, – ответила эксперт, обращаясь к Шарп. – Не было никаких следов сексуального возбуждения.
Та сделала паузу.
– И ногти мистера Ренсома – произнесла она, – не позволяют сделать предположение, что это именно он расцарапал мисс Карелли.
– Верно.
– Поскольку только под ногтями мисс Карелли были найдены частицы ножи.
– Правильно.
– И под ногтями мисс Карелли, а не мистера Ренсома, вы нашли частички нейлонового волокна.
– Да.
– Такого же состава, как и колготки мисс Карелли.
– Да.
Шарп выпрямилась.
– Основываясь на данных медицинских исследований, как бы вы оценили историю мисс Карелли?
Элизабет Шелтон внимательно посмотрела на нее.
– Я могу сказать, что некоторые факты в истории мисс Карелли, в частности дальность выстрела, противоречат данным медицинской экспертизы. Другие, например удар, не нашли подтверждения.
– В таком случае позвольте мне дать альтернативную версию, основанную на результатах медэкспертизы. – Шарп помолчала и закончила, возвышая голос в ритмичной каденции: – Возможно такое: Карелли, убив мистера Ренсома, не звонила по 911 минут сорок, а за это время стянула с него брюки, расцарапала ему ягодицы, расцарапала себе бедро и шею, разорвала колготки – и все это, чтобы инсценировать защиту от изнасилования.
– Протестую! – Пэйджит встал и вышел вперед под возбужденный гул публики. – Повторяются все те же фантазии, о которых я упоминал в связи со вступительным словом мисс Карелли. Это гипотетично, спекулятивно, факты извращены и подаются избирательно – либо столь же избирательно игнорируются… Иными словами, все это вздор. На лице судьи Мастерс появилась тонкая улыбка.
– А мне кажется, вам это просто не нравится. Формально вы в чем-то правы, мистер Пэйджит. Но предубеждения мы не можем исключить, и ответы доктора Шелтон я признала бы соответствующими процессуальным нормам. – Она сделала паузу. – Считаю, что это слушание было ценным.
Обернувшись, Пэйджит увидел лицо Марии, помертвевшее и бледное. Терри не поднимала глаз, Карло выглядел обиженным и беспомощным. В молчании зала Пэйджит вернулся за адвокатский стол с желанием подольше не покидать его.
Он сел и постарался придать своему лицу выражение вынужденного смирения.
– По моему мнению, – обратилась Шелтон к судье, – медицинская экспертиза говорит в пользу гипотезы мисс Шарп, а не версии мисс Карелли.
Шарп не могла скрыть своего удовлетворения:
– Вот и все, что я хотела узнать, Ваша Честь. По крайней мере, от этого свидетеля.
– Очень хорошо. – Мастерс взглянула на Пэйджита. – У защиты есть вопросы к свидетелю?
– Да, Ваша Честь. Конечно, есть.
Судья взглянула на часы:
– Сделаем перерыв на обед. До половины второго.
Она решительно встала и покинула судейское место. Зал взорвался. Пэйджит сидел, погруженный в раздумья.
Обернувшись, увидел, что Карло подошел к Марии, встал рядом с ней, пытаясь улыбнуться, а она пыталась улыбнуться ему в ответ. Они были так похожи друг на друга, что Пэйджиту было больно глядеть на них.
– Идемте, – бросил он Терезе Перальте. – Нам надо работать.
Пэйджит поднялся из-за адвокатского стола, прошел вперед и остановился напротив Элизабет Шелтон. Место он выбрал так, чтобы Кэролайн Мастерс могла видеть и его, и Шелтон одновременно. Пока он не заговорил, зал хранил гробовое молчание.
Он спокойно спросил:
– Вы не знаете, что произошло между Марией Карелли и Марком Ренсомом?
Мгновение Шелтон испытующе смотрела на него.
– Нет. Меня там не было. Я могу только дать оценку данным медицинской экспертизы.
– То есть вы не можете сказать, имела ли место борьба.
– Нет.
Пэйджит сделал паузу.
– Или, – мягко произнес он, – пытался ли мистер Ренсом насиловать мисс Карелли.
– Нет. – Шелтон помолчала. – Все, что я могу определить: подтверждают ли улики заявление мисс Карелли о том, что на нее совершено нападение на сексуальной почве.
Пэйджит искоса взглянул на нее:
– И среди этих улик синяк на лице мисс Карелли, не так ли?
– Да.
– И когда вы обследовали ее, вы определили, что синяк появился от удара.
Шелтон молчала, на ее умном лице появилось замешательство, которое она не пыталась скрыть.
– Да.
– И, как вы знаете, обвинение не располагает сведениями о том, что мисс Карелли пришла к Марку Ренсому в таком состоянии, не так ли?
– Насколько я знаю, нет.
– Как, по вашему мнению, удар был нанесен открытой рукой?
– Да.
– Кем-то, кто все делает правой рукой?
– Да.
– А мистер Ренсом не был левшой?
– Нет.
Пэйджит бросил взгляд на судью Мастерс. Та смотрела на Шелтон с бесстрастным интересом. Пэйджиту почему-то представилось, что она вспоминает о тех не особенно приятных случаях, когда Элизабет Шелтон обрекала на осуждение ее клиентов. Он обернулся к эксперту:
– Вы задавались вопросом, был ли человек, нанесший удар мисс Карелли, правшой?
Та молчала. Пэйджит знал, что наступил момент, когда она могла сама решать – помочь ему или навредить; но, каково бы ни было ее мнение на этот счет, он не мог заставить ее высказаться без ее доброй воли.
– Да, – спокойно сказала она.
– И каково же ваше мнение?
Шелтон глубоко вздохнула:
– Более вероятно, что удар мисс Карелли был нанесен правшой.
– На чем основано ваше заключение?
– Доводов два. Как правило, правши бьют правой рукой. Такой удар наносится в состоянии озлобления, что, в свою очередь, предполагает его спонтанность, которая говорит в пользу того, что нападавший действовал под влиянием инстинкта. – После небольшой паузы она добавила: – А инстинктивное движение у правши вполне определенное.
Пэйджит смотрел ей в лицо.
– Вы говорили, что есть и второй довод.
Шелтон бросила быстрый взгляд на Шарп.
– Он менее существенен, – ответила она. – Удар был нанесен с большой силой. А у правши правая рука всегда сильнее.
– А кстати, Мария Карелли правша или левша?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167