– Не знаю, – устало сказала она. – Может быть, когда я отталкивала его. После выстрела.
Монк кивнул.
– Когда вы отбивались с пистолетом в руке, Ренсом хватался за него?
Шелтон осматривала руки трупа, потом укутала их в пластиковые пакеты…
– Не помню.
– Мисс Карелли, когда пистолет выстрелил, на каком расстоянии от груди Ренсома был ствол?
Она ощупывала рану, пулевое отверстие на рубашке…
– Очень близко.
– Как близко? Ствол касался его?
– Нет. – Мария услышала шуршание магнитофонной ленты. – Дюйма два…
Монк опять подался вперед:
– Ни два, ни три фута?
– Нет.
– Царапины у вас на горле появились после того, как Ренсом ударил вас по лицу?
Она брала пробы из-под ее ногтей, потом из-под его…
– Да.
– А потом он спустил штаны?
– Да.
Монк скрестил руки на груди.
– У него была эрекция? Она брала мазок с его члена…
– Мисс Карелли?
Катушка магнитофона все крутилась и крутилась.
– Да. – Она потянулась к пустой чашке. Лента по-прежнему перематывалась – медленно, нескончаемо.
– Эрекция. – Голос инспектора наплывал откуда-то издалека. – Что вы можете вспомнить об этом?
– Не знаю. Была эрекция, вот и все. Мне было не до его эрекции, не до ее особенностей.
– После выстрела что вы делали?
– Не знаю… Я была так потрясена.
– Сколько времени прошло до вашего звонка по 911? Она залезала ему под мышки, щупала кожу…
– Не знаю. Я постаралась позвонить как можно быстрей.
Магнитофонная катушка сделала оборот, другой…
– Вы уходили из номера на какое-то время?
Мария подняла глаза.
– Мисс Карелли?
– Не могли бы вы на минутку выключить магнитофон? Пожалуйста!
– Не имею права, – холодно произнес Монк. – Такова инструкция.
Крутилась катушка, записывая молчание. Мария протянула руку и нажала кнопку. Раздался щелчок.
– Мне нужно встретиться с адвокатом, – сказала она. – Немедленно.
4
Они привели Пэйджита в комнату свидетелей и закрыли за ним дверь, оставив их одних. Вид Марии поразил его.
Свет флюоресцентной лампы безжалостно высвечивал перемены в ее лице, появившиеся после вчерашнего дня: припухшие веки, желтоватая бледность, некоторая одутловатость. Стройное тело ее, ссутулившееся на стуле, лишенное сил, казалось мгновенно состарившимся и слишком худым.
Он посмотрел на синяк на скуле, потом взглянул ей в глаза. У нее был взгляд загнанного зверя; доведись ей самой увидеть этот свой взгляд, она бы ужаснулась.
Было ощущение, что из нее высосали всю энергию – у Пэйджита появилось желание расшевелить ее. Но в следующий же миг он понял, что этого делать никак не следует.
– Мне очень жаль, что так получилось. Мария подняла на него внимательные глаза.
– Не надо соболезнований, Крис. Что произошло, то произошло. Мне одного хочется – поскорее выбраться отсюда.
– С тобой все в порядке?
– Да. Только, пожалуйста, помоги мне.
Пэйджит кивнул:
– Первым делом надо убедить окружного прокурора, ему нужны факты.
– Что я должна сделать?
– Я помогу тебе найти первоклассного специалиста по уголовным делам – такого, который расследовал множество подобных дел и которого уважает прокурор. Он или она должны сесть и разобраться со всем этим и доказать, почему дело следует прекратить.
Мария смотрела сквозь него, как будто не слыша его слов.
– Если нужно, – продолжал он, – я, наверное, смогу договориться, чтобы тебе прислали кого-нибудь в течение часа. Чтобы сразу же приступили.
Она медленно покачала головой.
Пэйджит сел напротив нее:
– Знаю: ты устала…
– Ты не понимаешь, Крис. Ты должен заняться моим делом.
Это было непонятно, но изумление его было приглушенным. Наверное, подумал он, ее шок заразителен.
– Послушай, – вымолвил он наконец, – ты, я знаю, не можешь поверить в то, что произошло, для тебя это как сон. Но это реальность. И помощь тебе нужна реальная, помощь юриста-практика.
– А ты не практик?
– Не в этой области. Я никоим образом не занимаюсь убийствами.
– А этим займись.
Пэйджит смотрел на нее. И пусть он не мог обещать ей то, о чем она просила, возникшее оживление было ему приятно; на ее потускневшее лицо возвращалась жизнь.
– Если бы я захотел вернуться к прежней карьере, за твое дело, Мария, я взялся бы в последнюю очередь. Нельзя вести дело человека, которого знаешь.
– Это я-то человек, которого ты знаешь? – с иронией спросила она.
Пэйджит откинулся на спинку стула.
– Мне было бы очень трудно определить, – помолчав, ответил он, – что в твоих обстоятельствах может иметь отношение ко мне. Тебе, как и мне, превосходно известно, в силу каких причин я не могу взяться за это дело.
Мария, казалось, оценивала его решимость.
– В силу тех же самых причин, – наконец возразила она, – у тебя нет выбора.
Раздражение овладело Пэйджитом.
– Ты не можешь…
– Совсем нет выбора, – прервала она его. – Раз уж ты все так прекрасно знаешь.
В голосе ее вновь сквозила ирония:
– В конце концов, нас связывает нечто очень важное.
Усилием воли Пэйджит сохранил самообладание. Более мягким тоном уточнил:
– Карло, ты имеешь в виду.
Она отвела взгляд:
– Причину можешь выбрать любую, Крис. Ту, которая тебе больше по душе. Но только сделай это.
– Черт тебя побери, – взорвался Пэйджит. – Подумай. Подумай хотя бы раз о нем. Даже если тебя выпустят завтра, о смерти Ренсома не забудут и через месяц. И первое, о чем в подобной ситуации ты и я должны позаботиться, – оградить жизнь Карло от всего этого. Сюжетик "Мария и Крис снова вместе" на все лады будут подавать телевизионщики. Ты просишь не только сделать кое-что для тебя. Ты просишь, чтобы я поставил на нон жизнь Карло – ведь после этого мир для него станет совершенно иным. Мария пристально посмотрела на него:
– Почему ты уверен, что я не думаю о Карло?
– Потому что ты не способна на это.
– С какой готовностью ты предполагаешь во мне самое скверное!
– Вряд ли это в силу моей природной склонности. Я, Мария, пришел к этому традиционным путем – ты приучила.
Ее взгляд стал непроницаемым – как будто она подавила в себе все чувства.
– Пусть будет по-твоему. И я, как ты всегда считал, бесчувственная сука. Заставляю тебя ввергать нашего сына в ад публичного скандала из боязни: минимум – суда, максимум – пожизненного заключения. Потому что знаю: ты все сделаешь, чтобы Карло не оказался сыном матери-убийцы.
Пэйджит посмотрел ей в глаза.
– Но почему? – мягко спросил он. – Почему ты заставляешь меня делать это? Объясни.
– Потому что знаю: ты сделаешь все, чтобы выиграть дело, все, что найдешь нужным. – В голосе было спокойствие и горечь. – Разве не каждый клиент хочет того же?
Пэйджит непроизвольно взглянул на царапины, избороздившие ее шею, и уставился в стол.
– Нет, – наконец сказал он, – за этим что-то скрывается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167