И она тогда будет больше задавать вопросов, которые вам не нравятся.
Мария слегка улыбнулась:
– Хорошо.
– Хорошо? – с сарказмом повторила Шарп. – Ну, если у вас все хорошо, мисс Карелли, давайте обсудим еще один факт, о котором вы не сообщили полиции. У Марка Ренсома была кассета или кассеты, которые могли дискредитировать вас. Вы забыли упомянуть об этом, верно?
– Протестую, – вмешался Пэйджит. – Я уже задавал этот вопрос, и мисс Карелли на него отвечала.
Шарп перевела взгляд с Пэйджита на судью Мастерс:
– Я хорошо понимаю, почему мистер Пэйджит хочет спрятать концы в воду. Целый час своего допроса он посвятил сокрытию улик и преуспел в этом. Но прививку против перекрестного допроса не сделаешь – и мистер Пэйджит не смог решить главную проблему: заготовить ответы на те вопросы, о которых сам не знал.
– Вы только что очень хорошо сказали, – заметила Кэролайн Мастерс, – о том, что недопустимо произносить речи. Мисс Карелли может отвечать на вопрос.
Шарп повернулась к Марии.
– Да, – не задержалась с ответом Мария. – Я не сказала об этом полиции.
– И вы убеждали их, что единственная цель вашего свидания с Марком Ренсомом связана с вашей работой.
Мария ответила не сразу:
– Мне не следовало так говорить. Это было сказано по оплошности.
– По оплошности? А вы не рассказывали инспектору Монку довольно складную историю о сенсационности кассеты Лауры Чейз, о вашем интересе к этической проблеме купли и продажи чужих секретов?
Мария выпрямилась в своем кресле.
– Я говорила правду, – спокойно произнесла она. – Только не сказала инспектору Монку, что среди секретов, которые Марк Ренсом сделал предметом купли-продажи, был и мой. Поскольку, как я уже говорила, мне было очень стыдно.
И снова Шарп несколько замешкалась, но тут же нашла новое направление атаки.
– Диалог с мистером Ренсомом – вашего сочинения? Якобы он говорил вам, что правда важнее врачебной тайны и всяких нежностей и для живых, и для мертвых?
Мария холодно взглянула на нее.
– Он на самом деле говорил это. Лаура Чейз была мертва. Я – жива. – Она помолчала. – Марк Ренсом собирался использовать секрет Лауры Чейз, чтобы заработать деньги, а мой менял на половой акт.
Шарп энергично кивнула.
– Что вы имели в виду, когда сказали инспектору Монку, что с удивлением обнаружили Марка Ренсома одного? Говорили вы так?
– Да. Говорила. – Мария помолчала. – Как я и сказала, я не ожидала шантажа.
– Не ожидали, поскольку, как вы говорили инспектору Монку, рассчитывали, что Марк Ренсом пригласит журналиста?
– Да.
– А вот это уже была не оплошность, так ведь? Это просто ложь. – Шарп выдержала паузу. – Ложь, придуманная для того, чтобы скрыть истинную причину вашего прихода.
Судья Мастерс повернулась к Марии, ждала ее ответа.
– Я не знаю, почему я так сказала, – ответила Мария. – Наверное, потому, что была испугана и в смятении.
– Но вы ведь на самом деле не ожидали встретить там других журналистов?
– Нет, не ожидала. – Мария снова помолчала. – Но и не шла с целью убить Марка Ренсома.
Шарп обернулась к судье:
– Заявляю, что последняя фраза не является ответом на вопрос.
– Согласна, – отозвалась судья Мастерс. – Мисс Карелли, еще раз повторяю, ограничивайтесь только ответом на заданный вопрос. – На лице ее заиграла тонкая улыбка. – В конце концов, здесь муниципальный суд. У нас более высокие требования, чем на президентских дебатах.
В задних рядах раздался смех. Но Пэйджиту было не до веселья, это несколько пренебрежительное замечание сказало ему, что Мастерс решила не вмешиваться в словесный поединок Марни Шарп с Марией. Тень досады мелькнула на лице Марии.
– Прошу извинить меня, – обратилась она к судье. – Обвинение в убийстве вызывает сильные эмоции. Постараюсь впредь сдерживать их.
– Пожалуйста, постарайтесь. Для вашего же блага. – Кэролайн Мастерс обернулась к Шарп: – Продолжайте.
Пэйджит подумал, что, пожалуй, он единственный, кто заметил, что атмосфера в зале стала заметно холоднее.
– Поговорим, – неторопливо заговорила Шарп, – о случае эрекции Марка Ренсома. Или случаях. Сколько у него их было – один или два?
– Членов?
– Нет. – Шарп сохраняла фатальное спокойствие. – Случаев эрекции.
– Я не понимаю.
– Вы сказали инспектору Монку, что у Марка Ренсома наступила эрекция, когда он слушал запись с Лаурой Чейз, правильно?
Мария кивнула:
– Он хотел показать мне, что его член отвердел.
– Это было задолго до того, как он пытался изнасиловать вас?
Вид у Марии стал озадаченный.
– Я не знаю, когда это у него получилось. Заметила только, когда он коснулся моего колена.
– Это было задолго до того, как он пытался вас изнасиловать?
– Минут за пять, наверное.
– Почему у Марни такой интерес к эрекциям? – прошептал Пэйджит Терри.
– Не из зависти, – тоже шепотом ответила Терри. – Случай с Раппапорт, я вам говорила, она намекала на импотенцию. Она что-то знает – или думает, что знает.
– Мне это совсем не нравится, – пробормотал Пэйджит.
Шарп приблизилась к Марии:
– И, как вы показали, когда он приспустил брюки, у него тоже была эрекция.
– Да.
– И вы еще помните одну подробность – он поглаживал его.
– Да, я помню это.
– Сейчас вы больше помните об эрекции, чем тогда, когда рассказывали инспектору Монку, – ему вы сказали что-то типа: "Была эрекция. Мне было не до ее особенностей".
– Я была в шоке, – после небольшой паузы ответила Мария. – Прошло время, теперь некоторые детали прояснились.
Шарп заговорила резко, отрывисто:
– Почему же не прояснилось ничего относительно того, как порвались колготки? Или почему вы закрыли окна шторами? Или относительно того, что вы делали в коридоре? Или по какой причине вы бродили по номеру? Почему это детали, касающиеся только эрекции мистера Ренсома?
– Я не знаю. – Мария замолчала, будто пытаясь вспомнить. – Думаю, некоторые моменты остаются в нашем сознании из-за того, что производят отвратительное впечатление, а когда шок проходит, всплывают в сознании во всей своей ужасающей отчетливости. – Она обернулась к судье: – Один из таких моментов – когда Марк Ренсом слушал Лауру Чейз, описывающую надругательство над ней, и поглаживал свой член. И в этом он весь.
– Предлагаю признать, что ответ дан не по существу вопроса, – заявила Шарп.
Мгновение Кэролайн Мастерс молчала, разглядывая Марию.
– Предложение отклоняется, – небрежно произнесла она. – С риском зайти так же далеко, как большинство мужчин, вы начали выпытывать об эрекции и получили ее.
И снова приглушенный смех в зале. Сама Кэролайн Мастерс не улыбнулась, но наблюдавший за ней Пэйджит и без того уже понял ее настроение: все слова и жесты говорили о том, что она вполне оценила фантазию и изобретательность Марии, да и кассета Стайнгардта оказала свое пагубное действие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
Мария слегка улыбнулась:
– Хорошо.
– Хорошо? – с сарказмом повторила Шарп. – Ну, если у вас все хорошо, мисс Карелли, давайте обсудим еще один факт, о котором вы не сообщили полиции. У Марка Ренсома была кассета или кассеты, которые могли дискредитировать вас. Вы забыли упомянуть об этом, верно?
– Протестую, – вмешался Пэйджит. – Я уже задавал этот вопрос, и мисс Карелли на него отвечала.
Шарп перевела взгляд с Пэйджита на судью Мастерс:
– Я хорошо понимаю, почему мистер Пэйджит хочет спрятать концы в воду. Целый час своего допроса он посвятил сокрытию улик и преуспел в этом. Но прививку против перекрестного допроса не сделаешь – и мистер Пэйджит не смог решить главную проблему: заготовить ответы на те вопросы, о которых сам не знал.
– Вы только что очень хорошо сказали, – заметила Кэролайн Мастерс, – о том, что недопустимо произносить речи. Мисс Карелли может отвечать на вопрос.
Шарп повернулась к Марии.
– Да, – не задержалась с ответом Мария. – Я не сказала об этом полиции.
– И вы убеждали их, что единственная цель вашего свидания с Марком Ренсомом связана с вашей работой.
Мария ответила не сразу:
– Мне не следовало так говорить. Это было сказано по оплошности.
– По оплошности? А вы не рассказывали инспектору Монку довольно складную историю о сенсационности кассеты Лауры Чейз, о вашем интересе к этической проблеме купли и продажи чужих секретов?
Мария выпрямилась в своем кресле.
– Я говорила правду, – спокойно произнесла она. – Только не сказала инспектору Монку, что среди секретов, которые Марк Ренсом сделал предметом купли-продажи, был и мой. Поскольку, как я уже говорила, мне было очень стыдно.
И снова Шарп несколько замешкалась, но тут же нашла новое направление атаки.
– Диалог с мистером Ренсомом – вашего сочинения? Якобы он говорил вам, что правда важнее врачебной тайны и всяких нежностей и для живых, и для мертвых?
Мария холодно взглянула на нее.
– Он на самом деле говорил это. Лаура Чейз была мертва. Я – жива. – Она помолчала. – Марк Ренсом собирался использовать секрет Лауры Чейз, чтобы заработать деньги, а мой менял на половой акт.
Шарп энергично кивнула.
– Что вы имели в виду, когда сказали инспектору Монку, что с удивлением обнаружили Марка Ренсома одного? Говорили вы так?
– Да. Говорила. – Мария помолчала. – Как я и сказала, я не ожидала шантажа.
– Не ожидали, поскольку, как вы говорили инспектору Монку, рассчитывали, что Марк Ренсом пригласит журналиста?
– Да.
– А вот это уже была не оплошность, так ведь? Это просто ложь. – Шарп выдержала паузу. – Ложь, придуманная для того, чтобы скрыть истинную причину вашего прихода.
Судья Мастерс повернулась к Марии, ждала ее ответа.
– Я не знаю, почему я так сказала, – ответила Мария. – Наверное, потому, что была испугана и в смятении.
– Но вы ведь на самом деле не ожидали встретить там других журналистов?
– Нет, не ожидала. – Мария снова помолчала. – Но и не шла с целью убить Марка Ренсома.
Шарп обернулась к судье:
– Заявляю, что последняя фраза не является ответом на вопрос.
– Согласна, – отозвалась судья Мастерс. – Мисс Карелли, еще раз повторяю, ограничивайтесь только ответом на заданный вопрос. – На лице ее заиграла тонкая улыбка. – В конце концов, здесь муниципальный суд. У нас более высокие требования, чем на президентских дебатах.
В задних рядах раздался смех. Но Пэйджиту было не до веселья, это несколько пренебрежительное замечание сказало ему, что Мастерс решила не вмешиваться в словесный поединок Марни Шарп с Марией. Тень досады мелькнула на лице Марии.
– Прошу извинить меня, – обратилась она к судье. – Обвинение в убийстве вызывает сильные эмоции. Постараюсь впредь сдерживать их.
– Пожалуйста, постарайтесь. Для вашего же блага. – Кэролайн Мастерс обернулась к Шарп: – Продолжайте.
Пэйджит подумал, что, пожалуй, он единственный, кто заметил, что атмосфера в зале стала заметно холоднее.
– Поговорим, – неторопливо заговорила Шарп, – о случае эрекции Марка Ренсома. Или случаях. Сколько у него их было – один или два?
– Членов?
– Нет. – Шарп сохраняла фатальное спокойствие. – Случаев эрекции.
– Я не понимаю.
– Вы сказали инспектору Монку, что у Марка Ренсома наступила эрекция, когда он слушал запись с Лаурой Чейз, правильно?
Мария кивнула:
– Он хотел показать мне, что его член отвердел.
– Это было задолго до того, как он пытался изнасиловать вас?
Вид у Марии стал озадаченный.
– Я не знаю, когда это у него получилось. Заметила только, когда он коснулся моего колена.
– Это было задолго до того, как он пытался вас изнасиловать?
– Минут за пять, наверное.
– Почему у Марни такой интерес к эрекциям? – прошептал Пэйджит Терри.
– Не из зависти, – тоже шепотом ответила Терри. – Случай с Раппапорт, я вам говорила, она намекала на импотенцию. Она что-то знает – или думает, что знает.
– Мне это совсем не нравится, – пробормотал Пэйджит.
Шарп приблизилась к Марии:
– И, как вы показали, когда он приспустил брюки, у него тоже была эрекция.
– Да.
– И вы еще помните одну подробность – он поглаживал его.
– Да, я помню это.
– Сейчас вы больше помните об эрекции, чем тогда, когда рассказывали инспектору Монку, – ему вы сказали что-то типа: "Была эрекция. Мне было не до ее особенностей".
– Я была в шоке, – после небольшой паузы ответила Мария. – Прошло время, теперь некоторые детали прояснились.
Шарп заговорила резко, отрывисто:
– Почему же не прояснилось ничего относительно того, как порвались колготки? Или почему вы закрыли окна шторами? Или относительно того, что вы делали в коридоре? Или по какой причине вы бродили по номеру? Почему это детали, касающиеся только эрекции мистера Ренсома?
– Я не знаю. – Мария замолчала, будто пытаясь вспомнить. – Думаю, некоторые моменты остаются в нашем сознании из-за того, что производят отвратительное впечатление, а когда шок проходит, всплывают в сознании во всей своей ужасающей отчетливости. – Она обернулась к судье: – Один из таких моментов – когда Марк Ренсом слушал Лауру Чейз, описывающую надругательство над ней, и поглаживал свой член. И в этом он весь.
– Предлагаю признать, что ответ дан не по существу вопроса, – заявила Шарп.
Мгновение Кэролайн Мастерс молчала, разглядывая Марию.
– Предложение отклоняется, – небрежно произнесла она. – С риском зайти так же далеко, как большинство мужчин, вы начали выпытывать об эрекции и получили ее.
И снова приглушенный смех в зале. Сама Кэролайн Мастерс не улыбнулась, но наблюдавший за ней Пэйджит и без того уже понял ее настроение: все слова и жесты говорили о том, что она вполне оценила фантазию и изобретательность Марии, да и кассета Стайнгардта оказала свое пагубное действие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167