Дура, она
могла бы оттолкнуть меня тысячью разных способов, но она снова пырнула
меня ножом в руку, и под воздействием боли я толкнула ее тело в одну
сторону, а голову - в другую, переломив ей шею.
Все произошло слишком быстро, чтобы подумать: "_А_ д_а_р_у_ю_-_т_о_ я
С_м_е_р_т_ь_!_" Импульс шел из глубины моего "Я", безудержный и
неодолимый.
Она лежала в цветах, и моя кровь капала ей на лицо.
- Ты никогда не дерешься как женщина, - услышала я слова Дарака. - Ей
бы лучше помнить об этом.
Я почувствовала тошноту, но сказала:
- Она выше меня ростом и весит больше, но огонь - великий уравнитель.
Унеси ее тело немного подальше вниз, а потом сожги его. Покажи им, что
осталось, а я пойду своей дорогой. Не бойся, что я выдам это место. Сделав
это, я ничего не выиграю.
- Ты, - только и произнес он.
Его рука легла мне на плечо. Он развернул меня лицом к себе, и его
глаза заглянули в мои сквозь прорези шайрина.
- Я не вижу тебя, - сказал он. - Что ты ощущаешь теперь, когда ты
убила? Ничего?
Его рука соскользнула с моего плеча на левую мою грудь, и сердце под
ней екнуло, готовое выпрыгнуть и лечь ему на ладонь. Затем его рука
съехала прочь. Лицо его сделалось напряженным и сосредоточенным.
- Послушай меня, - сказал он. - Я отнесу ее вниз к водопаду.
Неподалеку оттуда есть место, которое мы используем для этого. Я сожгу ее.
И покажу им. Но ты останешься здесь. Если они поймают тебя на дороге, то
накинутся на тебя как стая волков. Не беспокойся - сюда они не придут за
тобой.
Он показал на прислоненные друг к другу камни за ручьем.
- Это место, - небрежно сообщил он, - алтарь для жертвоприношений,
древний, как само ущелье. Поговаривают, что какой-то там черный бог все
еще обитает здесь, но это сказки для малых детей. Твое счастье, что ты
выбрала это место. Или, возможно, услышала из разговоров.
- Значит, я жду здесь. Что потом?
- Сегодня ночью мы поедем на юг. Ты отправишься с нами.
- И ты отпустишь меня на волю, когда мы удалимся отсюда?
Он поднял с земли Шуллат. Ее вывернутая голова покачивалась у него за
плечом. Он усмехнулся мне суровой и белоснежной от показавшихся зубов
усмешкой.
- Нет. Я не отпущу тебя на волю, богиня - женщина, дерущаяся как
мужчина.
Он повернулся, спустился по тропе и исчез.
Я ждала. День сделался красным как кровь, или таким он казался мне,
когда я лежала в цветах у ручьев: алые колокольчики, покачиваясь, задевали
мне веки. Я теперь боялась, сознавая, что я убила и меня это мало тронуло.
Я чувствовала себя виноватой в отсутствии чувства вины. Карраказ и зло уже
пришли ко мне. Я подумала: "ПРОБЕГИ МЕЖДУ ШАТРОВ, И ТЕБЯ УБЬЮТ, И ПОКОНЧИ
СО ВСЕМ ЭТИМ". Облака надо мной приняли форму Ножа Легкой Смерти.
Но я была жива, пока ждала его.
Я даже не уловила запаха дыма, и не услышала, как они приходили
посмотреть сожженную, хотя они приходили. Приходили.
Он коснулся моего плеча, и я вздрогнула как от ожога. Это сон,
подумала я, но он смотрел на меня странным взглядом. Не заметил ли Дарак
моего недвижного и бездыханного оцепенения? Было прохладно и сумеречно.
- Вставай, - предложил он. - И надень вот это.
Около меня лежала на траве куча одежды - мужской, но достаточно
маленькой, чтобы подойти мне.
Я повернулась спиной, чтобы раздеться, ибо надо было нагой предстать
перед ним.
- Где ты нашел эти вещи?
- У одного мальчика, - ответил он.
Сапоги натирали мне икры, кожаный пояс так и врезался в талию. У
этого мальчика, должно быть, были маленькие стопы и вдобавок девичья талия
- дырочки на поясе тянулись по всему ремню. Наверное, Дарак и раньше
позволял женщинам ездить с ним. И все же никаких сомнений не возникало
насчет того, что одежда эта мужская - особые ножны с грузом колючих ножей,
паховый щиток под краем туники.
- Подверни-ка на минутку рубашку, - внезапно попросил он. - Я принес
мазь для порезов, оставленных тебе Шуллат.
- Не нужно, - отказалась я.
Раздраженный моей неуместной, по его мнению, скромностью, он подошел
и грубо оттянул рубашку с плеча, предплечья и груди. Уже темнело, я не
могла разглядеть его лица. Но услышала, как он резко втянул в себя воздух.
И прикоснулся к бледно-лиловым шрамам нервными пальцами, словно моя кожа
была слишком горячей и могла обжечь его.
- Быстро ты исцеляешься, - заметил он.
Его пальцы прикоснулись к нефриту.
- Когда будешь готова, - сказал он, - спустимся вниз.
- Подожди, - остановила его я. - Сколько человек отправится с тобой?
Если они увидят меня, то сразу узнают.
- Большинство из них прибыло из другого места. А те, что из ущелья,
равнодушны и к тебе, и к твоим чарам. Травлю затеяли женщины и получили
свою жертву. Они подумают, что со мной отправилась Шуллат.
Он повернулся, и я последовала за ним через ледяную воду, меж цветов
и дальше до незнакомого мне поворота, уходившего, петляя, в скалу, туда,
где, казалось, не было никакого прохода.
Темнота и струящаяся по камню вода, а потом звездный свет, поросшие
вереском склоны, топот и ржание лошадей, и поджидающие разбойники.
Дарак повернул меня направо. Какой-то разбойник подвел вороного
конька, на которого я теперь, не стесненная юбкой, могла сесть и поехать
как полагается. Дарак вскочил в седло и уже съезжал по склону. Я
пристроилась к другим, чувствуя себя такой же безликой, как они. Откинув с
головы капюшон плаща, я дала прохладному ветру развивать мои волосы.
Теперь не имело значения, видят они меня или нет.
Я плыла по течению. Оно несло меня. Необходимость думать и решать,
казалось, отпала.
Сквозь смутные очертания тел я увидела Дарака и не сводила с него
глаз. Теперь я была в его руках, и какие бы ни ждали меня унижения,
несчастья или удовольствия, они должны исходить от него. В то время мне
этого было достаточно.
4
Мы ехали сквозь безлунную ночь, пробираясь в темноте от одного поста
к другому. Когда небо стало бледнеть, начали раздаваться первые звериные и
птичьи крики, и часовые пропускали нас дальше. Проезжая теперь по
невысоким горам, я различила на западе большие лесные просторы. За
последними горами горизонт был чист: ничего, кроме неба. Плоское
пространство. Равнина?
Мы направились к ближнему лесу. К рассвету мы уже были в новом стане.
Через него протекала, плеща на серых камнях, небольшая речушка. В
напоенном влагой воздухе - знакомые запахи дыма, пищи, животных, кожаных
шатров и человека.
Меня удивило, что Дарак привел так мало людей из стана в ущелье.
Теперь я начала понимать, что этот заповедник тоже его, и вероятно,
имелись и другие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
могла бы оттолкнуть меня тысячью разных способов, но она снова пырнула
меня ножом в руку, и под воздействием боли я толкнула ее тело в одну
сторону, а голову - в другую, переломив ей шею.
Все произошло слишком быстро, чтобы подумать: "_А_ д_а_р_у_ю_-_т_о_ я
С_м_е_р_т_ь_!_" Импульс шел из глубины моего "Я", безудержный и
неодолимый.
Она лежала в цветах, и моя кровь капала ей на лицо.
- Ты никогда не дерешься как женщина, - услышала я слова Дарака. - Ей
бы лучше помнить об этом.
Я почувствовала тошноту, но сказала:
- Она выше меня ростом и весит больше, но огонь - великий уравнитель.
Унеси ее тело немного подальше вниз, а потом сожги его. Покажи им, что
осталось, а я пойду своей дорогой. Не бойся, что я выдам это место. Сделав
это, я ничего не выиграю.
- Ты, - только и произнес он.
Его рука легла мне на плечо. Он развернул меня лицом к себе, и его
глаза заглянули в мои сквозь прорези шайрина.
- Я не вижу тебя, - сказал он. - Что ты ощущаешь теперь, когда ты
убила? Ничего?
Его рука соскользнула с моего плеча на левую мою грудь, и сердце под
ней екнуло, готовое выпрыгнуть и лечь ему на ладонь. Затем его рука
съехала прочь. Лицо его сделалось напряженным и сосредоточенным.
- Послушай меня, - сказал он. - Я отнесу ее вниз к водопаду.
Неподалеку оттуда есть место, которое мы используем для этого. Я сожгу ее.
И покажу им. Но ты останешься здесь. Если они поймают тебя на дороге, то
накинутся на тебя как стая волков. Не беспокойся - сюда они не придут за
тобой.
Он показал на прислоненные друг к другу камни за ручьем.
- Это место, - небрежно сообщил он, - алтарь для жертвоприношений,
древний, как само ущелье. Поговаривают, что какой-то там черный бог все
еще обитает здесь, но это сказки для малых детей. Твое счастье, что ты
выбрала это место. Или, возможно, услышала из разговоров.
- Значит, я жду здесь. Что потом?
- Сегодня ночью мы поедем на юг. Ты отправишься с нами.
- И ты отпустишь меня на волю, когда мы удалимся отсюда?
Он поднял с земли Шуллат. Ее вывернутая голова покачивалась у него за
плечом. Он усмехнулся мне суровой и белоснежной от показавшихся зубов
усмешкой.
- Нет. Я не отпущу тебя на волю, богиня - женщина, дерущаяся как
мужчина.
Он повернулся, спустился по тропе и исчез.
Я ждала. День сделался красным как кровь, или таким он казался мне,
когда я лежала в цветах у ручьев: алые колокольчики, покачиваясь, задевали
мне веки. Я теперь боялась, сознавая, что я убила и меня это мало тронуло.
Я чувствовала себя виноватой в отсутствии чувства вины. Карраказ и зло уже
пришли ко мне. Я подумала: "ПРОБЕГИ МЕЖДУ ШАТРОВ, И ТЕБЯ УБЬЮТ, И ПОКОНЧИ
СО ВСЕМ ЭТИМ". Облака надо мной приняли форму Ножа Легкой Смерти.
Но я была жива, пока ждала его.
Я даже не уловила запаха дыма, и не услышала, как они приходили
посмотреть сожженную, хотя они приходили. Приходили.
Он коснулся моего плеча, и я вздрогнула как от ожога. Это сон,
подумала я, но он смотрел на меня странным взглядом. Не заметил ли Дарак
моего недвижного и бездыханного оцепенения? Было прохладно и сумеречно.
- Вставай, - предложил он. - И надень вот это.
Около меня лежала на траве куча одежды - мужской, но достаточно
маленькой, чтобы подойти мне.
Я повернулась спиной, чтобы раздеться, ибо надо было нагой предстать
перед ним.
- Где ты нашел эти вещи?
- У одного мальчика, - ответил он.
Сапоги натирали мне икры, кожаный пояс так и врезался в талию. У
этого мальчика, должно быть, были маленькие стопы и вдобавок девичья талия
- дырочки на поясе тянулись по всему ремню. Наверное, Дарак и раньше
позволял женщинам ездить с ним. И все же никаких сомнений не возникало
насчет того, что одежда эта мужская - особые ножны с грузом колючих ножей,
паховый щиток под краем туники.
- Подверни-ка на минутку рубашку, - внезапно попросил он. - Я принес
мазь для порезов, оставленных тебе Шуллат.
- Не нужно, - отказалась я.
Раздраженный моей неуместной, по его мнению, скромностью, он подошел
и грубо оттянул рубашку с плеча, предплечья и груди. Уже темнело, я не
могла разглядеть его лица. Но услышала, как он резко втянул в себя воздух.
И прикоснулся к бледно-лиловым шрамам нервными пальцами, словно моя кожа
была слишком горячей и могла обжечь его.
- Быстро ты исцеляешься, - заметил он.
Его пальцы прикоснулись к нефриту.
- Когда будешь готова, - сказал он, - спустимся вниз.
- Подожди, - остановила его я. - Сколько человек отправится с тобой?
Если они увидят меня, то сразу узнают.
- Большинство из них прибыло из другого места. А те, что из ущелья,
равнодушны и к тебе, и к твоим чарам. Травлю затеяли женщины и получили
свою жертву. Они подумают, что со мной отправилась Шуллат.
Он повернулся, и я последовала за ним через ледяную воду, меж цветов
и дальше до незнакомого мне поворота, уходившего, петляя, в скалу, туда,
где, казалось, не было никакого прохода.
Темнота и струящаяся по камню вода, а потом звездный свет, поросшие
вереском склоны, топот и ржание лошадей, и поджидающие разбойники.
Дарак повернул меня направо. Какой-то разбойник подвел вороного
конька, на которого я теперь, не стесненная юбкой, могла сесть и поехать
как полагается. Дарак вскочил в седло и уже съезжал по склону. Я
пристроилась к другим, чувствуя себя такой же безликой, как они. Откинув с
головы капюшон плаща, я дала прохладному ветру развивать мои волосы.
Теперь не имело значения, видят они меня или нет.
Я плыла по течению. Оно несло меня. Необходимость думать и решать,
казалось, отпала.
Сквозь смутные очертания тел я увидела Дарака и не сводила с него
глаз. Теперь я была в его руках, и какие бы ни ждали меня унижения,
несчастья или удовольствия, они должны исходить от него. В то время мне
этого было достаточно.
4
Мы ехали сквозь безлунную ночь, пробираясь в темноте от одного поста
к другому. Когда небо стало бледнеть, начали раздаваться первые звериные и
птичьи крики, и часовые пропускали нас дальше. Проезжая теперь по
невысоким горам, я различила на западе большие лесные просторы. За
последними горами горизонт был чист: ничего, кроме неба. Плоское
пространство. Равнина?
Мы направились к ближнему лесу. К рассвету мы уже были в новом стане.
Через него протекала, плеща на серых камнях, небольшая речушка. В
напоенном влагой воздухе - знакомые запахи дыма, пищи, животных, кожаных
шатров и человека.
Меня удивило, что Дарак привел так мало людей из стана в ущелье.
Теперь я начала понимать, что этот заповедник тоже его, и вероятно,
имелись и другие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147