И помимо всего этого было четыре препятствия на скаковом кругу,
представлявших собой четыре природные стихии: землю, воздух, огонь и воду,
и через каждое проходили шесть раз в шести кругах скачек. Мало кто
оставался в живых после Сагари. А Дарак так мало дорожил нами обоими, что
готов был бросить нас на верную гибель по прихоти этого человека просто
потому, что не мог противиться собственному безумству.
- Нет, - сказала я. - Даррос.
Распар посмотрел на меня, поднял руки, рассмеялся.
- Простите, пожалуйста. Но _ж_е_н_щ_и_н_а_?
- Она владеет луком лучше, чем любой мужчина под моим началом. И у
нее подходящий вес или отсутствие его.
- Мне конечно же понадобятся доказательства всего этого.
- Вы их получите.
Они говорили так, словно меня это не касалось, маня, которой
досталась самая худшая роль - роль жертвы древней жажды крови этого
города, расцветки для песка их арены.
- Нет, - снова отказалась я. - Разве ты не слышал меня?
- Наверное, ваша дама проявляет мудрость, - сказал Распар. -
Возможно, она слышала, что все лучники едут голые по пояс, укрывшись
своими щитами.
Эта глупость еще больше рассердила меня. Я ничего не сказала.
- Ну, - промолвил Распар, - мы можем обсудить это завтра. Утром я
пришлю за вами человека. Примерно в пятом часу после рассвета. Я покажу
вам мою конеферму, Даррос; возможно, вас это заинтересует. А сейчас мне
пара идти. - Он поклонился мне, кивнул Дараку и ушел с террасы через
освещенный свечами зал.
Дарак повернулся к Эллаку.
- Ступай, вытащи Маггура и остальных из борделей. Мы скоро уходим.
Эллак ухмыльнулся и вышел.
Дарак прислонился спиной к балюстраде и принялся нервными пальцами
выковыривать из мрамора растение.
- Ты понимаешь, - сказал он, помолчав с миг. - Этот человек возьмет
весь наш товар, быстро и за высокую цену, если мы сделаем то, чего он
хочет.
- Как его ручные собаки, - огрызнулась я.
- Дело того стоит, - отозвался Дарак. - Мы не можем здесь вечно
бездельничать, дожидаясь, когда с севера прискачет галопом какой-нибудь
гонец с сообщением о засаде у брода. На это потребуется какое-то время, но
если мы пойдем наперекор Распару, он вполне может затянуть торги и
помешать нам сбыть с рук товар - тогда это случится. Кроме того, приз-то
немалый. Триста золотых овалов колесничему и двести лучнику.
- Лучнику следовало бы давать вдвое больше.
- Лучник был бы ничто без человека, который правит упряжкой.
- Найди другого, - посоветовала я. - Если идешь на смерть, иди один.
Я не какая-нибудь жена-рабыня, чтобы быть сожженной на твоем погребальном
костре.
- Я мог бы взять Кела, - ответил он.
Я отвернулась, по всему моему телу пробежал холодок. Через
секунду-другую я почувствовала на своей руке его теплую ладонь.
- Слушай, - сказал он, - я найду для этого дела другого. Но ты ездила
со мной раньше и дралась. Тебе я готов доверить прикрывать мне спину. - Я
подняла на него взгляд; и лицо его было напряженным. - Я не верю, что ты
можешь умереть, - сказал он мне. И накрутил себе на пальцы мои кудри,
когда я уставилась на него. И через некоторое время я, казалось, смотрела
сквозь него, оглядываясь на прошлое, на вулкан, на нож Шуллат, на молнию,
поразившую меня у колонн и бросившую наземь, но даже не обжегшую. В другой
раз я могла бы заткнуть уши, но не на этот раз. - А теперь пошли обратно,
- сказал он.
Он взял меня за руку и провел через зал, через другие помещения,
через вестибюль, через портик и террасированные сады на улицу. Полагаю, мы
шли именно таким путем. Я этого не видела.
3
Ночь была прохладной, но не холодной. Теперь уже меньше огней горело
в провалах окон. Жаровни на уличных углах отбрасывали оранжевый цвет на
наши лица. Луна тоже стала оранжевой, висящей ниже и менее отчетливой.
Внезапно мысль о гостинице показалась неприятной и угнетающей.
- Я не хочу возвращаться в ту комнату, - заявила я Дараку.
Тот без малейшего колебания повернулся к Эллаку и прочим, ехавшим
верхом. Закрытое место не было для Дарака счастливым.
- Возвращайтесь самостоятельно. Мы пойдем другой дорогой.
Все сразу же ускакали, за исключением Маггура.
- Ну, буйвол, здоровенный, а ты чего ждешь?
- Худо гулять одним ночью по городу, - отозвался Маггур. И серьезно
добавил: - Тут могут быть карманники и грабители.
Вид у Дарака сделался крайне озадаченным.
- Ах, да, - сообразил наконец он. - Такой законопослушный человек,
как я, зачастую забывает об этих опасностях.
Маггур усмехнулся.
- Езжай, дурень, - сказал Дарак. - Я способен позаботиться обо всем.
Кроме того, по улицам каждую ночь рыщут, поддерживая порядок, солдаты
градоначальника. Я всегда могу позвать одного из них. - Он шлепнул коня
Маггура по крупу, и тот ускакал.
Так мы и прогуливались.
Странное безмолвие возникло между нами. Мы долго не заговаривали и
даже не шли бок о бок. И все же он, казалось, чувствовал себя со мной
вполне непринужденно. Один раз, когда откуда-то выкатились двое
патрулирующих улицы стражников, он обнял меня одной рукой. Они едва
удостоили нас взглядом: просто двое влюбленных, возвращающихся домой со
званого ужина.
Через Анкурум протекала небольшая речка, заключенная в каменные
берега, но очень мелкая. По ней плыли разные вещи, брошенные в нее
горожанами: битые глиняные чаши, кожура плодов, маленькая кукла. Мы шли
вдоль берега этой речки - опасное предприятие, означавшее необходимость
перелезать через стены, красться по частным садам и пересекать пустоши,
заросшие жгучими сорняками. Мы чувствовали себя детьми, когда приглушенно
смеялись прошмыгивая мимо темных окон. Наконец река ушла под землю, и
каменную пасть, сужающуюся среди группы деревьев, а из буйной травы
обращали к нам бледные лица цветы.
- Скоро рассвет, - сказал Дарак. Он прижал меня спиной к стволу, чуть
поднял вуаль шайрина и поцеловал.
- Дарак, - я прильнула к нему и закрыла глаза. - Дарак. Я боюсь.
Боюсь самой себя.
Он отстранил меня от себя.
- Все мы боимся самих себя, - отвечал он. - Только не все их нас
знают это.
Казалось ничуть не удивительным, что он понимает такие вещи, этот
разбойник, горевший теперь только одним желанием - рискнуть своей головой
на арене.
Когда мы покинули то место, в воздухе носился ни с чем не сравнимый
запах рассвета.
Мы увидели тогда то, от чего очищали официальные и цивилизованные
улицы Анкурума. Во всех садах, и на некоторых стенах квакали, завидев нас,
большие лягушки, таращась самоцветами своих глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
представлявших собой четыре природные стихии: землю, воздух, огонь и воду,
и через каждое проходили шесть раз в шести кругах скачек. Мало кто
оставался в живых после Сагари. А Дарак так мало дорожил нами обоими, что
готов был бросить нас на верную гибель по прихоти этого человека просто
потому, что не мог противиться собственному безумству.
- Нет, - сказала я. - Даррос.
Распар посмотрел на меня, поднял руки, рассмеялся.
- Простите, пожалуйста. Но _ж_е_н_щ_и_н_а_?
- Она владеет луком лучше, чем любой мужчина под моим началом. И у
нее подходящий вес или отсутствие его.
- Мне конечно же понадобятся доказательства всего этого.
- Вы их получите.
Они говорили так, словно меня это не касалось, маня, которой
досталась самая худшая роль - роль жертвы древней жажды крови этого
города, расцветки для песка их арены.
- Нет, - снова отказалась я. - Разве ты не слышал меня?
- Наверное, ваша дама проявляет мудрость, - сказал Распар. -
Возможно, она слышала, что все лучники едут голые по пояс, укрывшись
своими щитами.
Эта глупость еще больше рассердила меня. Я ничего не сказала.
- Ну, - промолвил Распар, - мы можем обсудить это завтра. Утром я
пришлю за вами человека. Примерно в пятом часу после рассвета. Я покажу
вам мою конеферму, Даррос; возможно, вас это заинтересует. А сейчас мне
пара идти. - Он поклонился мне, кивнул Дараку и ушел с террасы через
освещенный свечами зал.
Дарак повернулся к Эллаку.
- Ступай, вытащи Маггура и остальных из борделей. Мы скоро уходим.
Эллак ухмыльнулся и вышел.
Дарак прислонился спиной к балюстраде и принялся нервными пальцами
выковыривать из мрамора растение.
- Ты понимаешь, - сказал он, помолчав с миг. - Этот человек возьмет
весь наш товар, быстро и за высокую цену, если мы сделаем то, чего он
хочет.
- Как его ручные собаки, - огрызнулась я.
- Дело того стоит, - отозвался Дарак. - Мы не можем здесь вечно
бездельничать, дожидаясь, когда с севера прискачет галопом какой-нибудь
гонец с сообщением о засаде у брода. На это потребуется какое-то время, но
если мы пойдем наперекор Распару, он вполне может затянуть торги и
помешать нам сбыть с рук товар - тогда это случится. Кроме того, приз-то
немалый. Триста золотых овалов колесничему и двести лучнику.
- Лучнику следовало бы давать вдвое больше.
- Лучник был бы ничто без человека, который правит упряжкой.
- Найди другого, - посоветовала я. - Если идешь на смерть, иди один.
Я не какая-нибудь жена-рабыня, чтобы быть сожженной на твоем погребальном
костре.
- Я мог бы взять Кела, - ответил он.
Я отвернулась, по всему моему телу пробежал холодок. Через
секунду-другую я почувствовала на своей руке его теплую ладонь.
- Слушай, - сказал он, - я найду для этого дела другого. Но ты ездила
со мной раньше и дралась. Тебе я готов доверить прикрывать мне спину. - Я
подняла на него взгляд; и лицо его было напряженным. - Я не верю, что ты
можешь умереть, - сказал он мне. И накрутил себе на пальцы мои кудри,
когда я уставилась на него. И через некоторое время я, казалось, смотрела
сквозь него, оглядываясь на прошлое, на вулкан, на нож Шуллат, на молнию,
поразившую меня у колонн и бросившую наземь, но даже не обжегшую. В другой
раз я могла бы заткнуть уши, но не на этот раз. - А теперь пошли обратно,
- сказал он.
Он взял меня за руку и провел через зал, через другие помещения,
через вестибюль, через портик и террасированные сады на улицу. Полагаю, мы
шли именно таким путем. Я этого не видела.
3
Ночь была прохладной, но не холодной. Теперь уже меньше огней горело
в провалах окон. Жаровни на уличных углах отбрасывали оранжевый цвет на
наши лица. Луна тоже стала оранжевой, висящей ниже и менее отчетливой.
Внезапно мысль о гостинице показалась неприятной и угнетающей.
- Я не хочу возвращаться в ту комнату, - заявила я Дараку.
Тот без малейшего колебания повернулся к Эллаку и прочим, ехавшим
верхом. Закрытое место не было для Дарака счастливым.
- Возвращайтесь самостоятельно. Мы пойдем другой дорогой.
Все сразу же ускакали, за исключением Маггура.
- Ну, буйвол, здоровенный, а ты чего ждешь?
- Худо гулять одним ночью по городу, - отозвался Маггур. И серьезно
добавил: - Тут могут быть карманники и грабители.
Вид у Дарака сделался крайне озадаченным.
- Ах, да, - сообразил наконец он. - Такой законопослушный человек,
как я, зачастую забывает об этих опасностях.
Маггур усмехнулся.
- Езжай, дурень, - сказал Дарак. - Я способен позаботиться обо всем.
Кроме того, по улицам каждую ночь рыщут, поддерживая порядок, солдаты
градоначальника. Я всегда могу позвать одного из них. - Он шлепнул коня
Маггура по крупу, и тот ускакал.
Так мы и прогуливались.
Странное безмолвие возникло между нами. Мы долго не заговаривали и
даже не шли бок о бок. И все же он, казалось, чувствовал себя со мной
вполне непринужденно. Один раз, когда откуда-то выкатились двое
патрулирующих улицы стражников, он обнял меня одной рукой. Они едва
удостоили нас взглядом: просто двое влюбленных, возвращающихся домой со
званого ужина.
Через Анкурум протекала небольшая речка, заключенная в каменные
берега, но очень мелкая. По ней плыли разные вещи, брошенные в нее
горожанами: битые глиняные чаши, кожура плодов, маленькая кукла. Мы шли
вдоль берега этой речки - опасное предприятие, означавшее необходимость
перелезать через стены, красться по частным садам и пересекать пустоши,
заросшие жгучими сорняками. Мы чувствовали себя детьми, когда приглушенно
смеялись прошмыгивая мимо темных окон. Наконец река ушла под землю, и
каменную пасть, сужающуюся среди группы деревьев, а из буйной травы
обращали к нам бледные лица цветы.
- Скоро рассвет, - сказал Дарак. Он прижал меня спиной к стволу, чуть
поднял вуаль шайрина и поцеловал.
- Дарак, - я прильнула к нему и закрыла глаза. - Дарак. Я боюсь.
Боюсь самой себя.
Он отстранил меня от себя.
- Все мы боимся самих себя, - отвечал он. - Только не все их нас
знают это.
Казалось ничуть не удивительным, что он понимает такие вещи, этот
разбойник, горевший теперь только одним желанием - рискнуть своей головой
на арене.
Когда мы покинули то место, в воздухе носился ни с чем не сравнимый
запах рассвета.
Мы увидели тогда то, от чего очищали официальные и цивилизованные
улицы Анкурума. Во всех садах, и на некоторых стенах квакали, завидев нас,
большие лягушки, таращась самоцветами своих глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147