- Горное кольцо, - двинулась я дальше, - и Уасти. Благодаря ей моя
ментальная сила возросла. Я думала, она учит меня новым вещам, а не
высвобождает способности, которыми я уже обладала.
- Уасти была хорошей учительницей, - согласился он. - Она заставила
тебя немного заглянуть в себя, увидеть, чем ты могла стать. Останься она в
живых, возможно, ей удалось бы научить тебя самоконтролю.
- Но она умерла. Я правила караванщиками и переправилась через Воду.
Меня убили, а я исцелилась и добралась до Эзланна. И Вазкора.
- Вазкора, - повторил Рарм. - Одного из наихудших твоих учителей. Для
того, чтобы потягаться с ним, ты стала подобной ему. Ты обрела ту гордыню,
которой Секиш заставил тебя страшиться. И даже до Эзланна ты убила на
дороге караванщиков.
- Я всегда думала, - сказала я, - что их смерть была наихудшим моим
преступлением, выходящим даже за пределы всех совершенных мной
преступлений и жестокостей.
- Не суди себя сама, - посоветовал он. - Никому из нас это никогда
хорошо не удается. Я думаю, в то время для себя ты уже стала богиней.
Раньше ты всегда думала, что можешь умереть, однако, ты восстала из могилы
- такое делают только боги. В Городе ты бессознательно привлекла к себе
трех стражей - так же, как неосознанно сделала это в стане разбойников.
- Потому, что часть меня помнила про трех стражей на картинах в
гробнице, символе светской власти. Так же, как я помнила про символический
нож и думала, что он может убить меня.
- Именно, - подтвердил он.
- В Эзланне и Городах пламя, которое я называла Карраказом, не
шевелилось. Оно ни разу не побеспокоило меня. А в Белханноре, чтобы
вызвать грозу, я объединилась с пламенем...
- В первом месте пламя оставило тебя в покое, потому что ты стала,
наконец, слишком сильна - слишком сильна даже для внушенной тебе Секишем
самобоязни. Ты встретилась лицом к лицу с собой и сказала: "Я _е_с_т_ь
все, чем боюсь быть. С тем, что я есть, ничего не поделаешь. От меня это
никак не зависит. Следовательно, я буду наслаждаться и пожинать выгоды
своего превосходства и давить этих муравьев под своей пятой". В Белханноре
не было никакой _с_в_я_з_и_ - ты просто почерпнула дополнительные резервы
Силы, открытые теперь для тебя без установленных тобой же самой барьеров.
Ты была Уастис, Восставшей, богиней Белой пустыни. И, наконец, ты пустила
в ход свою силу против Вазкора - в презрении, потому что он не имел
никакого права разделять с тобой твою гордыню.
- Я убила его, - прошептала я своим белым полуоткрытым рукам.
- Ты убила его, - повторил Рарм, - а потом легла умереть под башней.
- А когда племя нашло меня, моя Сила исчезла. Я не могла даже понять
их речи, не говоря уж о том, чтобы убить их провидца.
- Что было твоим окончательным наказанием самой себя. Ты увидела
себя, обретшей Силу. Ты подтвердила суждения Секиша о тебе. И поэтому
теперь ты полностью заблокировала свои Силы и позволила жестокости племени
завершить твое наказание. Ты страдала, но тебе требовалось и хотелось
страдать. Когда с тобой обращались, как с бесполезной женщиной, дурой и
рабыней, это было действием принцев и принцесс под горой, хлеставших себя
в горестном смирении. Ты оставила своего ребенка не только потому, что он
причинил тебе боль, но и потому, что это было целесообразно. И, наконец,
ты стала зверем в болотах, отгородившись от всякого разумного контакта с
человеком.
- До тех пор, пока черное племя не приняло меня к себе.
- И борьба началась вновь, - сказал Рарм. - Покой, а затем - Книга -
один из тех дневников покаяний, которые тебе давали читать в детстве -
напомнили тебе о поиске Нефрита. Ты отправилась к разрушенным городам на
побережье, и там ты нашла Карраказа; знала, что найдешь, потому что
структура гробницы и место, где стоит жертвенная чаша, были тебе известны.
- Я попыталась полностью уничтожить себя, - сказала я. - Сон смерти,
который я внушила себе. Боролась я отнюдь не с демоном, а сама с собой.
Однако так ужасно! Так реально для меня! Теперь не приходится удивляться,
что Фетлин смог меня спасти. Ведь Сила была направлена только на меня - до
тех пор, пока мы не достигли долины. Я вызвала там землетрясение, так же,
как в Ки-уле?
- Да. Ты всегда была в состоянии привлечь огромные стихийные силы для
собственного подавления.
- Сон, - произнесла я. - Темный покинутый город и красный огонь на
мысе, вдающемся в залив. Погребальный костер, - поняла я. - Мор явился и к
ним тоже. А потом ящер. А потом на берегу - тень корабля и луч света...
- Ты привела нас вниз, - сказал он, - использовала компьютер, чтобы
убить ящера. Одно из немногих твоих действий для самосохранения.
- Почему?
- Наверное, - улыбнулся он, - наверное, ты каким-то образом знала,
что последует все это. У тебя ведь, в конце концов, есть к тому же и дар
предвидения.
В помещении опять воцарилось молчание. Затем он сказал:
- Теперь все твои Силы вернулись. Например, все это время мы общались
без всяких затруднений.
- Браслет, - возразила я. Но когда посмотрела на него, зеленый огонек
не мигал. Я сняла его с запястья. И сказала: - Я теперь понимаю, но еще не
полностью. У меня был один год жизни после детства. Но я гарантировала,
что когда мне доведется родиться вновь, я появлюсь мертвой.
Он встал.
- Ты все еще мертва, - сказал он мне, и я отлично поняла его. Он
подошел ко мне и поднял меня, пока я не оказалась лицом к лицу с ним. - Ты
еще не нашла Нефрит.
Я отвернулась.
- Этого последнего я боюсь.
- Ты знаешь ответ. Ребенком ты знала. Став женщиной, ты заставила
себя забыть. У тебя есть только один путь освободиться.
Из стены перед нами выскользнул серебряный лед зеркала. Оно стояло
передо мной, словно неуязвимый страж, преграждая мне последний путь к
бегству. В нем я увидела наши отражения, темный мужчина, бледная женщина с
прикрытым лицом.
- Прежде, чем я отвел тебя к компьютеру узнать правду обо всем этом,
- сказал он, - та часть тебя, которую ты называла Карраказом, парализовала
и ослепила тебя, чтобы помешать твоему уходу. Теперь ты уничтожила этого
убийцу, и тебе больше нельзя прятаться от действительности, - он умолк. И
поставил меня впереди себя перед блистающим высоким зеркалом. - Сними
маску, - приказал он.
Мои руки немного поднялись, запнулись и упали обратно.
Он держал меня на месте.
- Сними маску.
Мои руки двинулись к шее, вверх к линии волос, где заканчивалось
черное надлобье шайрина. Мои руки застыли и оцепенели и не желали ничего
больше делать.
- Не могу, - простонала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147