Он упал ко мне, рука его
ожила, ощетинившись кривым клинком, и я откатилась вбок, с трудом
поднялась на колоны и ударила его в грудь, когда он попытался подняться и
прикончить меня. Я встала и споткнулась об еще одного мертвеца. На этот
раз им был Днарл.
Еще два грохота - взорвались фургоны с маслом. Горящие щепки и искры
освещали небо. Палатка рядом со мной занялась и вспыхнула, словно торт в
свечах. Разъяренная, я побежала между шатрами. Двое в белых одеждах и
масках демонов людей из Ораша резко повернулись ко мне, но мой меч и
длинный нож взметнулись как один и поразили их обоих прежде, чем они
смогли издать хоть какой-нибудь звук. Чьи-то руки схватили меня за волосы,
но я дернулась назад, ударив его пяткой, и руки разжались. Свистнул клинок
и рассек мне спину настолько чисто, что на секунду я даже не почувствовала
этого. Я обернулась и обнаружила пятерых-шестерых, ждущих меня на фоне
подожженной темноты. При свете пожара их белые одежды выглядели теперь
мрачно-красными, а с масок капало пламя, словно кровь. Они надели морды
зверей, не похожих на каких-либо виденных мной или известных понаслышке:
гривастые и рогатые, с выпирающими длинными жестокими зубами.
Я прыгнула вперед, и мои клинки зазвенели по их клинкам. Металл
встретил сопротивление, и один из рогатых выругался. По ребрам мне
чиркнула острая боль, а затем напавший сзади толкнул меня вперед и сшиб с
ног, ударив о бело-красно-черную землю. Мною не владело никакого истинного
боевого неистовства. С миг я в панике извивалась и дергалась, избегая
верного удара ножом.
А затем услышала, как он говорит с легким смешком на городской речи:
"Женщина".
Давление ослабло, и меня перевернули на спину, лежать, глядя на его
страшную маску.
- Нет времени, - бросил один из них. - Убей ее и пошли дальше.
Но он, этот житель Ораша, жаждал насладиться своим открытием.
По-прежнему прижимая к земле обе мои руки, он нагнулся надо мной, и в
мозгу у меня разбилась маленькая тонкая скорлупа, и глаза мои наполнились
ненавистью. Раньше это вызывало мучительную боль, но теперь казалась
остро-сладким. Между нами замерцал бледный свет. Он завопил и скатился с
меня. Я быстро вскочила на ноги, обернулась и увидела, что они глядят на
него во все глаза. Один поднял нож, готовый метнуть его, но сам выгнулся
дугой и упал на бок. Сладкая боль пронзила мне глаза. Я бегала среди
других и убивала их мечом, не замечая того, что делали они.
После этого было много шума, красный свет и вонь гари. Казалось,
снова взорвался алый вулкан, на этот раз на южном снежном ландшафте - и
тишина. Постепенно свет стал тусклым, почти укрощенным.
Сквозь стенающие тени я разобрала крик: "Богиня! Богиня!"
Я ждала, опираясь на малиновый меч, по-настоящему не зная еще, кто же
придет.
А пришел Мазлек, в маске, но узнаваемый, и разные другие солдаты -
моя стража, воины Эзланна и Со-Эсса. Найдя меня, они встали как вкопанные.
- Ты ранена? - спросил Мазлек.
- Не сильно.
Полагаю, я была покрыта кровью. Позже я узнала, что многие видели,
как я убивала орашцев среди палаток.
- Теперь положение улучшилось, - доложил Мазлек. - Большинство
пожаров погашены, все нападавшие перебиты.
Они явно подошли в полночь к восточному участку, убили часовых на
стене, забрались и выпустили на волю нескольких лошадей, сумели поджечь
фургон-другой, прежде чем проснулся сбитый с толку лагерь. Внезапность -
отличный союзник, но их было слишком мало. Вреда они причинили не так
много, как казалось. Наиболее существенным моментом было то, что Ораш тоже
теперь, надо полагать, отбросил "этикет" войны, предпочитая драться голыми
руками и ненавистью.
После того, как я вытерлась насухо у себя в шатре, я спросила, где
был Вазкор и что он делал в бою. Я не знала, почему спросила. Ведь мне
было известно, что чего б я ему ни желала, оставаться целым или наоборот,
- пострадать он не мог. Он не прислал мне никакого известия, но, впрочем,
я этого от него и не ожидала.
Итак, огромная армия Белой Пустыни выступила против Ораша, Города
Пурпурной долины, и я думала, что после той стычки у озера будет немало
сражений. Но этого не случилось. Какой бы там дух ни воодушевлял их
явиться к нам с мечами, он умер вместе с трупами среди тлеющих палаток.
Мы добрались до него в полдень и ответили на огонь огнем. Среди лесов
насчитывалось десять деревень, охранявших городские поля. Их наряду со
всеми урожаями, садами, запасами строевого леса, масла и тканей подожгли и
полностью уничтожили, за исключением необходимых вещей, взятых армией для
себя. Селян, думаю, по большей части перебили, хотя некоторых я видела
после в лагере в роли бесплатных слуг или шлюх.
После того, как дым рассеялся, оставив на всем вонючий черный осадок,
армия расположилась вокруг склона на платформе и на насыпных дорогах,
ведущих в Ораш с юга и с севера. Несмотря на копоть, это был белый Город,
родственный по планировке любому собрату в пустыне. Из него не раздавалось
ни звука, ни сигнала. Наступили сумерки, и не зажглось никаких огней.
- По всей вероятности, берегут топливо, - предположил Мазлек.
Это было логичным, и в то же время темнота вызывала беспокойство.
Вокруг стен загорелись бивачные костры, двигались светильники; в небе
появилась ледяная луна, и между двумя этими сияниями белый Город стоял
безжизненным и слепым.
Утро после ночи, тревожимой множеством расхаживающих часовых. На этот
раз не шли ни на какой риск.
С первыми же лучами рассвета каждый час боевые трубы сил Вазкора
гремели свой вызов на бой, немножко напоминая мне часы в За. Из Ораша не
доносилось никакого ответа. Любопытно, что мы по природе своей боимся и
очень подозрительно относимся к затишью. Казалось, что в Ораше ждет
какая-то западня, и это помешало огромным таранам двинуться к его воротам,
а осадным башням подступить к его стенам.
Наступил вечер, наползая на восточную линию гор.
- Что решили делать? - спросила я Мазлека.
- У Вазкора сейчас трое человек из орашских деревень.
- Он допрашивает их о Городе? - меня это слегка позабавило. - Они
что-то знают?
- Похоже, он думает именно так, но они не скажут. Время от времени
слышны их вопли.
Я не испытывала никаких чувств к шлевакинам из деревень, равно как и
Мазлек, и все же мы оба выразили невысказанное взаимное отвращение к
бессмысленной жестокости Вазкора, потому что мы оба ненавидели его, но по
разным причинам.
- Я подумал насчет Ораша, - сказал Мазлек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
ожила, ощетинившись кривым клинком, и я откатилась вбок, с трудом
поднялась на колоны и ударила его в грудь, когда он попытался подняться и
прикончить меня. Я встала и споткнулась об еще одного мертвеца. На этот
раз им был Днарл.
Еще два грохота - взорвались фургоны с маслом. Горящие щепки и искры
освещали небо. Палатка рядом со мной занялась и вспыхнула, словно торт в
свечах. Разъяренная, я побежала между шатрами. Двое в белых одеждах и
масках демонов людей из Ораша резко повернулись ко мне, но мой меч и
длинный нож взметнулись как один и поразили их обоих прежде, чем они
смогли издать хоть какой-нибудь звук. Чьи-то руки схватили меня за волосы,
но я дернулась назад, ударив его пяткой, и руки разжались. Свистнул клинок
и рассек мне спину настолько чисто, что на секунду я даже не почувствовала
этого. Я обернулась и обнаружила пятерых-шестерых, ждущих меня на фоне
подожженной темноты. При свете пожара их белые одежды выглядели теперь
мрачно-красными, а с масок капало пламя, словно кровь. Они надели морды
зверей, не похожих на каких-либо виденных мной или известных понаслышке:
гривастые и рогатые, с выпирающими длинными жестокими зубами.
Я прыгнула вперед, и мои клинки зазвенели по их клинкам. Металл
встретил сопротивление, и один из рогатых выругался. По ребрам мне
чиркнула острая боль, а затем напавший сзади толкнул меня вперед и сшиб с
ног, ударив о бело-красно-черную землю. Мною не владело никакого истинного
боевого неистовства. С миг я в панике извивалась и дергалась, избегая
верного удара ножом.
А затем услышала, как он говорит с легким смешком на городской речи:
"Женщина".
Давление ослабло, и меня перевернули на спину, лежать, глядя на его
страшную маску.
- Нет времени, - бросил один из них. - Убей ее и пошли дальше.
Но он, этот житель Ораша, жаждал насладиться своим открытием.
По-прежнему прижимая к земле обе мои руки, он нагнулся надо мной, и в
мозгу у меня разбилась маленькая тонкая скорлупа, и глаза мои наполнились
ненавистью. Раньше это вызывало мучительную боль, но теперь казалась
остро-сладким. Между нами замерцал бледный свет. Он завопил и скатился с
меня. Я быстро вскочила на ноги, обернулась и увидела, что они глядят на
него во все глаза. Один поднял нож, готовый метнуть его, но сам выгнулся
дугой и упал на бок. Сладкая боль пронзила мне глаза. Я бегала среди
других и убивала их мечом, не замечая того, что делали они.
После этого было много шума, красный свет и вонь гари. Казалось,
снова взорвался алый вулкан, на этот раз на южном снежном ландшафте - и
тишина. Постепенно свет стал тусклым, почти укрощенным.
Сквозь стенающие тени я разобрала крик: "Богиня! Богиня!"
Я ждала, опираясь на малиновый меч, по-настоящему не зная еще, кто же
придет.
А пришел Мазлек, в маске, но узнаваемый, и разные другие солдаты -
моя стража, воины Эзланна и Со-Эсса. Найдя меня, они встали как вкопанные.
- Ты ранена? - спросил Мазлек.
- Не сильно.
Полагаю, я была покрыта кровью. Позже я узнала, что многие видели,
как я убивала орашцев среди палаток.
- Теперь положение улучшилось, - доложил Мазлек. - Большинство
пожаров погашены, все нападавшие перебиты.
Они явно подошли в полночь к восточному участку, убили часовых на
стене, забрались и выпустили на волю нескольких лошадей, сумели поджечь
фургон-другой, прежде чем проснулся сбитый с толку лагерь. Внезапность -
отличный союзник, но их было слишком мало. Вреда они причинили не так
много, как казалось. Наиболее существенным моментом было то, что Ораш тоже
теперь, надо полагать, отбросил "этикет" войны, предпочитая драться голыми
руками и ненавистью.
После того, как я вытерлась насухо у себя в шатре, я спросила, где
был Вазкор и что он делал в бою. Я не знала, почему спросила. Ведь мне
было известно, что чего б я ему ни желала, оставаться целым или наоборот,
- пострадать он не мог. Он не прислал мне никакого известия, но, впрочем,
я этого от него и не ожидала.
Итак, огромная армия Белой Пустыни выступила против Ораша, Города
Пурпурной долины, и я думала, что после той стычки у озера будет немало
сражений. Но этого не случилось. Какой бы там дух ни воодушевлял их
явиться к нам с мечами, он умер вместе с трупами среди тлеющих палаток.
Мы добрались до него в полдень и ответили на огонь огнем. Среди лесов
насчитывалось десять деревень, охранявших городские поля. Их наряду со
всеми урожаями, садами, запасами строевого леса, масла и тканей подожгли и
полностью уничтожили, за исключением необходимых вещей, взятых армией для
себя. Селян, думаю, по большей части перебили, хотя некоторых я видела
после в лагере в роли бесплатных слуг или шлюх.
После того, как дым рассеялся, оставив на всем вонючий черный осадок,
армия расположилась вокруг склона на платформе и на насыпных дорогах,
ведущих в Ораш с юга и с севера. Несмотря на копоть, это был белый Город,
родственный по планировке любому собрату в пустыне. Из него не раздавалось
ни звука, ни сигнала. Наступили сумерки, и не зажглось никаких огней.
- По всей вероятности, берегут топливо, - предположил Мазлек.
Это было логичным, и в то же время темнота вызывала беспокойство.
Вокруг стен загорелись бивачные костры, двигались светильники; в небе
появилась ледяная луна, и между двумя этими сияниями белый Город стоял
безжизненным и слепым.
Утро после ночи, тревожимой множеством расхаживающих часовых. На этот
раз не шли ни на какой риск.
С первыми же лучами рассвета каждый час боевые трубы сил Вазкора
гремели свой вызов на бой, немножко напоминая мне часы в За. Из Ораша не
доносилось никакого ответа. Любопытно, что мы по природе своей боимся и
очень подозрительно относимся к затишью. Казалось, что в Ораше ждет
какая-то западня, и это помешало огромным таранам двинуться к его воротам,
а осадным башням подступить к его стенам.
Наступил вечер, наползая на восточную линию гор.
- Что решили делать? - спросила я Мазлека.
- У Вазкора сейчас трое человек из орашских деревень.
- Он допрашивает их о Городе? - меня это слегка позабавило. - Они
что-то знают?
- Похоже, он думает именно так, но они не скажут. Время от времени
слышны их вопли.
Я не испытывала никаких чувств к шлевакинам из деревень, равно как и
Мазлек, и все же мы оба выразили невысказанное взаимное отвращение к
бессмысленной жестокости Вазкора, потому что мы оба ненавидели его, но по
разным причинам.
- Я подумал насчет Ораша, - сказал Мазлек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147