Часы с корпусом
орехового дерева, утащенные из заброшенной железнодорожной станции, лениво
помахивали латунным маятником. На белом кафельном полу вокруг упомянутого
единственного кресла валялись обрезки прямых коричневых волос Линка
Паттерсона. Сквозь витрину парикмахерской в помещение проникал свет
ясного, но очень холодного дня. Издалека, словно писк августовского
москита, слышался звук работающей на лесопилке пилы.
- Мне становится не по себе, когда начинаю думать об этом, - нарушил
тишину Линк Паттерсон. Он затянулся пару раз сигаретой, а потом бросил
окурок в банку из-под персиков, стоявшую на полу рядом с ним. Его гладкие,
коротко подстриженные волосы блестели от бриолина. Он был стройным, хорошо
сложенным мужчиной с жестко очерченным лбом, темными внимательными глазами
и узким костлявым подбородком.
- Этот парень стал двинутым давным-давно. А ведь я видел его по два
раза в неделю и ни разу ни о чем таком не заподозрил! Будет тут не по
себе!
- Да, - ковыряя в зубах щепкой отозвался Хайрам Келлер. Он состоял
сплошь из жесткого мяса и костей, которые выпирали как сучки при каждом
его движении. Его лицо украшали серые с проседью усы. Протянув руки, он
грел их печным жаром. - Один Бог знает, что произошло в том доме прошлой
ночью. Эта симпатичная маленькая девочка...
- Безумный, как пьяный индеец.
Тяжелый зад Ральфа Лейтона, зашевелившись, вызвал постанывания стула.
Наклонившись вперед, Ральф стряхнул пепел в предназначенную для этого
чашку. Лейтон был крупным мужчиной, не сознающим свои габариты. Из тех,
кто может сбить вас с ног, если случайно столкнется на тротуаре. Двадцать
лет назад он играл в американский футбол за команду Файетского округа и
слыл в родном городе героем, пока однажды в куче-мале из шести человек его
нога не сломалась, как ивовый прутик. Для него начались горькие годы
возделывания земли и размышлений по поводу того, чей же вес приняла его
нога, лишив будущего в футболе. Его угловатое лицо, под стать размерам,
казалось вытесанным из камня. Его серые глаза без любопытства глядели на
сидящего с противоположной от печки стороны Джона Крикмора, ожидая его
реакцию на последнюю фразу.
- Я думаю, что на похоронах гробы не откроют.
- А я стриг этого человека, должно быть, тысячу раз, - Пил вынул изо
рта черную трубку и в раздумье покачал головой. - И Вилла тоже стриг. Не
сказал бы, что Букер был особенно приветлив. Я обычно стриг его летом и
подравнивал зимой. Кто-нибудь слышал, когда будут похороны?
- Говорят, что завтра утром, - ответил Линк. - Я думаю, что они хотят
побыстрее покончить с этим.
- Крикмор, - тихо произнес Лейтон, - что-то ты сегодня молчалив.
Джон пожал плечами и, затянувшись сигаретой, зажатой между пальцами,
выпустил дым в сторону спрашивающего.
- Но ты же часто рыбачил вместе с Букером, не так ли? Выходит, что ты
должен знать его лучше нас. Что заставило его сделать это?
- Откуда я знаю? - тон голоса Джона выдавал его напряжение. - Я
просто рыбачил с ним, а не был его сиделкой.
Ральф оглядел сидящих, а затем поднял брови.
- Джон, ты был его другом, так? Следовательно, ты должен был знать,
что он ненормальный задолго до вчерашнего дня...
Лицо Крикмора покраснело от гнева.
- Ты пытаешься меня обвинить в случившемся, Лейтон? Ты лучше следи за
тем, что говоришь!
- Он не хотел тебя обидеть, Джон, - вмешался Линк, успокаивающе
помахивая рукой. - Слезь с этой лошади, пока она не сбросила тебя. Черт
возьми, мы все сегодня на нервах.
- У Дейва Букера была мигрень. Это все, что я знаю, - продолжал
настаивать Джон, а затем умолк.
Куртис Пил раскурил свою трубку и прислушался к далекому пению пилы.
На его памяти это было самое ужасное происшествие в Готорне. Пил имел в
городе особое положение: обо всех происшествиях он обладал информацией
даже большей, чем шериф Бромли или преподобный Хортон.
- Хэнка Вайтерспуна забрали в госпиталь в Файет, - сообщил он. - У
бедного старика мотор почти отказал. Мей Макси рассказала мне, что
Вайтерспун услышал выстрелы и решил посмотреть, что случилось. Войдя в
дом, он обнаружил голого Букера, сидящего на софе. Похоже, тот упер оба
ствола себе под подбородок и пальцем ноги нажал курки. Потому Хэнк не смог
сразу определить, кого это он нашел. - Прежде, чем еще раз затянуться, он
выпустил из уголка рта струйку голубого дыма. - Я думаю, остальных нашли
полицейские. Мне нравилась Джули-Энн. У нее всегда находилось доброе
слово. А их дети, такие прелестные, как цветок в петлице выходного
костюма. Боже всемогущий, какое несчастье...
- Полицейские все еще в их доме, - сказал Лейтон, рискнув бросить
быстрый взгляд на Джона. Он не любил этого сукиного сына, женатого на
женщине, которая больше индианка, чем белая. Он, как и все, сидящие вокруг
печки, слышал рассказы о ней. Она не часто бывает в городе, но когда
появляется, то держит себя так, будто ей принадлежит вся улица, и Лейтон
считал, что такой женщине как она так себя вести не подобает. По его
мнению, ей следовало на коленях ползти в церковь и молиться за свою душу.
А этот ее темнокожий щенок ничуть не лучше ее. Лейтон считал, что его
двенадцатилетнему сыну следует выбить всю чертовщину из этого маленького
недоноска. - Подчищают, что осталось, я думаю. Чему они удивляются, так
это тому, куда подевался мальчик.
- Мей Макси рассказала мне, что вся его кровать была залита кровью,
вся-вся. Но возможно, что он убежал и спрятался в лесу.
Джон тихонько хмыкнул. Мей Макси была готорнской телефонисткой и даже
спала с телефонной трубкой у уха.
- Слава Богу, все это закончилось, - вслух произнес он.
- Нет, - глаза Хайрама блеснули, - еще не закончилось. - Он взглянул
на каждого сидящего и остановил свой взгляд на Джоне. - Был ли Дейв Букер
ненормальным, не был ли, а если был, то насколько: все это не имеет
значения. То, что он сделал, - чистое зло, которое, будучи выпущенным на
свободу, сразу пускает корни, как чертова лоза кадзу. Конечно, были в
Готорне бедствия и до этого, но... Попомните мои слова, это еще не
закончилось.
Открылась входная дверь, заставив звякнуть маленький колокольчик,
висящий на притолоке, и в помещение вошел Ли Сейер, одетый в
коричнево-зеленый жилет, на котором, словно знаки доблести, виднелись
кровавые пятна. Он быстро закрыл дверь препятствуя проникновению холода, и
подошел к печке обогреться.
- Холодно, как у ведьмы за пазухой.
Он снял коричневую кожаную кепку и повесил ее на крючок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
орехового дерева, утащенные из заброшенной железнодорожной станции, лениво
помахивали латунным маятником. На белом кафельном полу вокруг упомянутого
единственного кресла валялись обрезки прямых коричневых волос Линка
Паттерсона. Сквозь витрину парикмахерской в помещение проникал свет
ясного, но очень холодного дня. Издалека, словно писк августовского
москита, слышался звук работающей на лесопилке пилы.
- Мне становится не по себе, когда начинаю думать об этом, - нарушил
тишину Линк Паттерсон. Он затянулся пару раз сигаретой, а потом бросил
окурок в банку из-под персиков, стоявшую на полу рядом с ним. Его гладкие,
коротко подстриженные волосы блестели от бриолина. Он был стройным, хорошо
сложенным мужчиной с жестко очерченным лбом, темными внимательными глазами
и узким костлявым подбородком.
- Этот парень стал двинутым давным-давно. А ведь я видел его по два
раза в неделю и ни разу ни о чем таком не заподозрил! Будет тут не по
себе!
- Да, - ковыряя в зубах щепкой отозвался Хайрам Келлер. Он состоял
сплошь из жесткого мяса и костей, которые выпирали как сучки при каждом
его движении. Его лицо украшали серые с проседью усы. Протянув руки, он
грел их печным жаром. - Один Бог знает, что произошло в том доме прошлой
ночью. Эта симпатичная маленькая девочка...
- Безумный, как пьяный индеец.
Тяжелый зад Ральфа Лейтона, зашевелившись, вызвал постанывания стула.
Наклонившись вперед, Ральф стряхнул пепел в предназначенную для этого
чашку. Лейтон был крупным мужчиной, не сознающим свои габариты. Из тех,
кто может сбить вас с ног, если случайно столкнется на тротуаре. Двадцать
лет назад он играл в американский футбол за команду Файетского округа и
слыл в родном городе героем, пока однажды в куче-мале из шести человек его
нога не сломалась, как ивовый прутик. Для него начались горькие годы
возделывания земли и размышлений по поводу того, чей же вес приняла его
нога, лишив будущего в футболе. Его угловатое лицо, под стать размерам,
казалось вытесанным из камня. Его серые глаза без любопытства глядели на
сидящего с противоположной от печки стороны Джона Крикмора, ожидая его
реакцию на последнюю фразу.
- Я думаю, что на похоронах гробы не откроют.
- А я стриг этого человека, должно быть, тысячу раз, - Пил вынул изо
рта черную трубку и в раздумье покачал головой. - И Вилла тоже стриг. Не
сказал бы, что Букер был особенно приветлив. Я обычно стриг его летом и
подравнивал зимой. Кто-нибудь слышал, когда будут похороны?
- Говорят, что завтра утром, - ответил Линк. - Я думаю, что они хотят
побыстрее покончить с этим.
- Крикмор, - тихо произнес Лейтон, - что-то ты сегодня молчалив.
Джон пожал плечами и, затянувшись сигаретой, зажатой между пальцами,
выпустил дым в сторону спрашивающего.
- Но ты же часто рыбачил вместе с Букером, не так ли? Выходит, что ты
должен знать его лучше нас. Что заставило его сделать это?
- Откуда я знаю? - тон голоса Джона выдавал его напряжение. - Я
просто рыбачил с ним, а не был его сиделкой.
Ральф оглядел сидящих, а затем поднял брови.
- Джон, ты был его другом, так? Следовательно, ты должен был знать,
что он ненормальный задолго до вчерашнего дня...
Лицо Крикмора покраснело от гнева.
- Ты пытаешься меня обвинить в случившемся, Лейтон? Ты лучше следи за
тем, что говоришь!
- Он не хотел тебя обидеть, Джон, - вмешался Линк, успокаивающе
помахивая рукой. - Слезь с этой лошади, пока она не сбросила тебя. Черт
возьми, мы все сегодня на нервах.
- У Дейва Букера была мигрень. Это все, что я знаю, - продолжал
настаивать Джон, а затем умолк.
Куртис Пил раскурил свою трубку и прислушался к далекому пению пилы.
На его памяти это было самое ужасное происшествие в Готорне. Пил имел в
городе особое положение: обо всех происшествиях он обладал информацией
даже большей, чем шериф Бромли или преподобный Хортон.
- Хэнка Вайтерспуна забрали в госпиталь в Файет, - сообщил он. - У
бедного старика мотор почти отказал. Мей Макси рассказала мне, что
Вайтерспун услышал выстрелы и решил посмотреть, что случилось. Войдя в
дом, он обнаружил голого Букера, сидящего на софе. Похоже, тот упер оба
ствола себе под подбородок и пальцем ноги нажал курки. Потому Хэнк не смог
сразу определить, кого это он нашел. - Прежде, чем еще раз затянуться, он
выпустил из уголка рта струйку голубого дыма. - Я думаю, остальных нашли
полицейские. Мне нравилась Джули-Энн. У нее всегда находилось доброе
слово. А их дети, такие прелестные, как цветок в петлице выходного
костюма. Боже всемогущий, какое несчастье...
- Полицейские все еще в их доме, - сказал Лейтон, рискнув бросить
быстрый взгляд на Джона. Он не любил этого сукиного сына, женатого на
женщине, которая больше индианка, чем белая. Он, как и все, сидящие вокруг
печки, слышал рассказы о ней. Она не часто бывает в городе, но когда
появляется, то держит себя так, будто ей принадлежит вся улица, и Лейтон
считал, что такой женщине как она так себя вести не подобает. По его
мнению, ей следовало на коленях ползти в церковь и молиться за свою душу.
А этот ее темнокожий щенок ничуть не лучше ее. Лейтон считал, что его
двенадцатилетнему сыну следует выбить всю чертовщину из этого маленького
недоноска. - Подчищают, что осталось, я думаю. Чему они удивляются, так
это тому, куда подевался мальчик.
- Мей Макси рассказала мне, что вся его кровать была залита кровью,
вся-вся. Но возможно, что он убежал и спрятался в лесу.
Джон тихонько хмыкнул. Мей Макси была готорнской телефонисткой и даже
спала с телефонной трубкой у уха.
- Слава Богу, все это закончилось, - вслух произнес он.
- Нет, - глаза Хайрама блеснули, - еще не закончилось. - Он взглянул
на каждого сидящего и остановил свой взгляд на Джоне. - Был ли Дейв Букер
ненормальным, не был ли, а если был, то насколько: все это не имеет
значения. То, что он сделал, - чистое зло, которое, будучи выпущенным на
свободу, сразу пускает корни, как чертова лоза кадзу. Конечно, были в
Готорне бедствия и до этого, но... Попомните мои слова, это еще не
закончилось.
Открылась входная дверь, заставив звякнуть маленький колокольчик,
висящий на притолоке, и в помещение вошел Ли Сейер, одетый в
коричнево-зеленый жилет, на котором, словно знаки доблести, виднелись
кровавые пятна. Он быстро закрыл дверь препятствуя проникновению холода, и
подошел к печке обогреться.
- Холодно, как у ведьмы за пазухой.
Он снял коричневую кожаную кепку и повесил ее на крючок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128