Я уверена в этом. Он все еще
настроен против тебя и будет на тебя нападать, может быть даже тогда,
когда ты меньше всего об этом подозреваешь. Твоя бабушка не знала в
точности пределы возможностей Меняющего Облик и то, что он может делать. И
я тоже. Во всяком случае, все время ожидай неожиданного.
Он подумал о существе-вепре и его обещании ждать его.
- Как ты себя чувствовал, - спросила Рамона, - после того, что ты...
сделал на лесопилке?
- Я испугался. И был немножко не в себе.
В течении двух дней после событий на лесопилке ему снился кошмар, в
котором вращающееся лезвие пилы превращает его руку в кровавое месиво.
Иногда он чувствовал дикую, страшную боль, пронзающую его левый глаз.
Хуже, чем боль, однако, был горячий комок ярости, выросший в нем во время
атаки клановца во дворе перед террасой. Потом боль и ярость постепенно
исчезли.
- Это были эмоции, которые держали Линка Паттерсона в этом мире, -
объяснила Рамона. - Когда ты уговорил духа оставить их, у него появилась
возможность перенестись. Ты до сих пор несешь эти чувства в себе; что ты
собираешься с ними делать? В следующий раз может быть еще уже. У тебя есть
две возможности: ты можешь повернуть эмоции на что-то созидательное, либо
на что-то злое и жестокое. Я не знаю, что тебя ждет.
- Я справлюсь с этим.
- И еще одна проблема. - Она посмотрела в окно, боясь увидеть
поднимающиеся клубы дыма. Мужчина вот-вот должен приехать. - Черная аура.
Сердце Билли подпрыгнуло.
- Ты увидишь ее снова. Именно из-за нее я перестала выходить из дома,
посещать город и церковь; я просто не хотела знать, кто умрет следующим. В
ту ночь палаточной проповеди я увидела пару человек, которым мальчик
Фальконера сказал, что они исцелены; поскольку эти люди были при смерти и
перестали принимать лекарства, ТО ОНИ ВСКОРЕ УМЕРЛИ. Я верю, что
человеческое сознание может творить чудеса, Билли: могущественные,
потрясающие землю чудеса. Человеческое сознание может исцелять тела; но
иногда оно может наслать на него порчу путем придумывания у себя
несуществующих недугов. Как ты думаешь, что творилось в умах тех семей,
чьи члены посетили "Крестовый поход" и кому велели выкинуть все их
лекарства и перестать посещать докторов? Вероятно, после того, как те
умерли, они прокляли Бога, поскольку они были полны ложной надеждой и в
это время пришла смерть. Их заставили повернуться к смерти задом, закрыть
на нее глаза; и тем страшнее для них была потеря их близких. И христиане,
и грешники болеют одинаково часто, а доктора существуют для того, чтобы им
помогать... не говоря уже о старой доброй дозе смеха, радости и веры.
Когда Фальконер играет с Богом, он превращает умных хороших людей в стадо
баранов, готовых для стрижки.
- Ты уверенна, что эти люди потом умерли? - спросил Билли. - Может
быть, черная аура в последствии ослабла и эти люди восстановили свое
здоровье...
Она отрицательно покачала головой.
- Нет. Я видела то, что видела, но лучше бы не видела этого вовсе,
потому что теперь я знаю. Я знаю и буду молчать, поскольку что может одна
ведьма? - Она замолкла, и Билли увидел в ее глазах любопытство, которое он
не смог полностью понять. - Худое зло - самое худшее - носит одеяние
пастуха и разит того, кто доверяет ему. О, Господи... - Она глубоко
вздохнула и замолчала.
Билли положил ей ладони на плечи, и она накрыла их своими.
- Ты будешь гордиться мною, мама. Увидишь.
- Я знаю. Билли, тебе предстоит долгая дорога...
- Только до Тускалузы...
- Нет, - тихо возразила Рамона. - Сначала до Тускалузы. Потом... твой
Неисповедимый Путь разойдется с моим. Ты пойдешь дальше и увидишь то, о
чем я и не мечтала. С одной стороны я завидую тебе, а с другой - боюсь за
тебя. Да... - Она поднялась с кресла, и Билли увидел у нее пряди
серебристых волос. - Я сделаю тебе несколько сэндвичей, пока ты будешь
одеваться. Одному Богу известно, когда у тебя появиться возможность
поесть.
Билли подошел к своим выдвижным ящикам и достал оттуда одежду,
которую хотел одеть для своего путешествия - чистые голубые джинсы и
сине-зеленый пиджак. Он быстро оделся, желая выкроить немного времени
перед отъездом для разговора с отцом. Одевшись, он вытащил из грязных
джинсов, в которые был одет, работая на крыше, блестящий, приносящий
счастье кусочек угля и положил его в карман. Его сердце стучало как
оркестр ударных инструментов. Он вынес свой чемодан на террасу, где его
отец, склонив голову набок, всматривался в сторону дороги и к чему-то
прислушивался.
- Жаркий денек, - произнес Джон. - Слышишь, как шелестит кукуруза?
- Папа, - произнес Билли. - Не знаю, поймешь ты меня или нет, но... я
ненадолго буду в отъезде. Видишь? Мой чемодан собран, и... - К его горлу
подкатил комок, и ему пришлось подождать, пока он исчезнет. - Меня не
будет до октября.
Неожиданно в его сознании промелькнула мысль: "Твоего папы в октябре
уже не будет". Он отогнал ее прочь, глядя на здоровую половину отцовского
лица.
Джон кивнул.
- Сверчки предпочитают стрекотать в жару, правда?
- О, папа... - прошептал Билли. Его горло сжалось, и он схватил одну
из жестких рук отца, покоящихся на подлокотниках. - Прости меня, это по
моей вине, прости меня, прости меня... - Его глаза обожгли слезы.
- Буль! - произнес отец и улыбнулся. - Видел? Старая лягушка прыгнула
в пруд! - Он покосился на дорогу и подался вперед, прикрывая глаза от
солнца здоровой ладонью. - Смотри-ка, едут гости.
На дороге поднимались клубы пыли. "НЕ СЕЙЧАС! - мысленно прокричал
Билли. - ЕЩЕ СЛИШКОМ РАНО!". Из-под колес фургона разлетались в разные
стороны птицы; на этот раз автомобиль не остановился, а мужественно
преодолел все рытвины и ухабы до самого дома. На бортах фургона белыми, в
форме привидений, буквами была выведена надпись: "ПРИЗРАК-ШОУ ДОКТОРА
ЧУДО".
- Кто сегодня у нас в гостях? - спросил Джон, и на его лице появилась
кривобокая улыбка.
- Мужчина, о котором я тебе рассказывала, дорогой, - ответила Рамона
из-за двери; она как раз выходила на террасу, держа в руках бумажный пакет
с двумя сэндвичами, с арахисовым маслом и джемом и с копченой колбасой, и
парой красных яблок. Ее глаза замерли, когда дверь автомобиля отворилась и
из него вылез Доктор Чудо, выглядевший так, будто он спал в своем
полосатом костюме и соломенной шляпе.
- Хороший денек, не правда ли? - крикнул он и направился к дому на
своих кургузых ногах; с каждым шагом его улыбка теряла энергию под ледяным
взглядом Рамоны. Он прокашлялся и, подняв голову, взглянул на крышу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
настроен против тебя и будет на тебя нападать, может быть даже тогда,
когда ты меньше всего об этом подозреваешь. Твоя бабушка не знала в
точности пределы возможностей Меняющего Облик и то, что он может делать. И
я тоже. Во всяком случае, все время ожидай неожиданного.
Он подумал о существе-вепре и его обещании ждать его.
- Как ты себя чувствовал, - спросила Рамона, - после того, что ты...
сделал на лесопилке?
- Я испугался. И был немножко не в себе.
В течении двух дней после событий на лесопилке ему снился кошмар, в
котором вращающееся лезвие пилы превращает его руку в кровавое месиво.
Иногда он чувствовал дикую, страшную боль, пронзающую его левый глаз.
Хуже, чем боль, однако, был горячий комок ярости, выросший в нем во время
атаки клановца во дворе перед террасой. Потом боль и ярость постепенно
исчезли.
- Это были эмоции, которые держали Линка Паттерсона в этом мире, -
объяснила Рамона. - Когда ты уговорил духа оставить их, у него появилась
возможность перенестись. Ты до сих пор несешь эти чувства в себе; что ты
собираешься с ними делать? В следующий раз может быть еще уже. У тебя есть
две возможности: ты можешь повернуть эмоции на что-то созидательное, либо
на что-то злое и жестокое. Я не знаю, что тебя ждет.
- Я справлюсь с этим.
- И еще одна проблема. - Она посмотрела в окно, боясь увидеть
поднимающиеся клубы дыма. Мужчина вот-вот должен приехать. - Черная аура.
Сердце Билли подпрыгнуло.
- Ты увидишь ее снова. Именно из-за нее я перестала выходить из дома,
посещать город и церковь; я просто не хотела знать, кто умрет следующим. В
ту ночь палаточной проповеди я увидела пару человек, которым мальчик
Фальконера сказал, что они исцелены; поскольку эти люди были при смерти и
перестали принимать лекарства, ТО ОНИ ВСКОРЕ УМЕРЛИ. Я верю, что
человеческое сознание может творить чудеса, Билли: могущественные,
потрясающие землю чудеса. Человеческое сознание может исцелять тела; но
иногда оно может наслать на него порчу путем придумывания у себя
несуществующих недугов. Как ты думаешь, что творилось в умах тех семей,
чьи члены посетили "Крестовый поход" и кому велели выкинуть все их
лекарства и перестать посещать докторов? Вероятно, после того, как те
умерли, они прокляли Бога, поскольку они были полны ложной надеждой и в
это время пришла смерть. Их заставили повернуться к смерти задом, закрыть
на нее глаза; и тем страшнее для них была потеря их близких. И христиане,
и грешники болеют одинаково часто, а доктора существуют для того, чтобы им
помогать... не говоря уже о старой доброй дозе смеха, радости и веры.
Когда Фальконер играет с Богом, он превращает умных хороших людей в стадо
баранов, готовых для стрижки.
- Ты уверенна, что эти люди потом умерли? - спросил Билли. - Может
быть, черная аура в последствии ослабла и эти люди восстановили свое
здоровье...
Она отрицательно покачала головой.
- Нет. Я видела то, что видела, но лучше бы не видела этого вовсе,
потому что теперь я знаю. Я знаю и буду молчать, поскольку что может одна
ведьма? - Она замолкла, и Билли увидел в ее глазах любопытство, которое он
не смог полностью понять. - Худое зло - самое худшее - носит одеяние
пастуха и разит того, кто доверяет ему. О, Господи... - Она глубоко
вздохнула и замолчала.
Билли положил ей ладони на плечи, и она накрыла их своими.
- Ты будешь гордиться мною, мама. Увидишь.
- Я знаю. Билли, тебе предстоит долгая дорога...
- Только до Тускалузы...
- Нет, - тихо возразила Рамона. - Сначала до Тускалузы. Потом... твой
Неисповедимый Путь разойдется с моим. Ты пойдешь дальше и увидишь то, о
чем я и не мечтала. С одной стороны я завидую тебе, а с другой - боюсь за
тебя. Да... - Она поднялась с кресла, и Билли увидел у нее пряди
серебристых волос. - Я сделаю тебе несколько сэндвичей, пока ты будешь
одеваться. Одному Богу известно, когда у тебя появиться возможность
поесть.
Билли подошел к своим выдвижным ящикам и достал оттуда одежду,
которую хотел одеть для своего путешествия - чистые голубые джинсы и
сине-зеленый пиджак. Он быстро оделся, желая выкроить немного времени
перед отъездом для разговора с отцом. Одевшись, он вытащил из грязных
джинсов, в которые был одет, работая на крыше, блестящий, приносящий
счастье кусочек угля и положил его в карман. Его сердце стучало как
оркестр ударных инструментов. Он вынес свой чемодан на террасу, где его
отец, склонив голову набок, всматривался в сторону дороги и к чему-то
прислушивался.
- Жаркий денек, - произнес Джон. - Слышишь, как шелестит кукуруза?
- Папа, - произнес Билли. - Не знаю, поймешь ты меня или нет, но... я
ненадолго буду в отъезде. Видишь? Мой чемодан собран, и... - К его горлу
подкатил комок, и ему пришлось подождать, пока он исчезнет. - Меня не
будет до октября.
Неожиданно в его сознании промелькнула мысль: "Твоего папы в октябре
уже не будет". Он отогнал ее прочь, глядя на здоровую половину отцовского
лица.
Джон кивнул.
- Сверчки предпочитают стрекотать в жару, правда?
- О, папа... - прошептал Билли. Его горло сжалось, и он схватил одну
из жестких рук отца, покоящихся на подлокотниках. - Прости меня, это по
моей вине, прости меня, прости меня... - Его глаза обожгли слезы.
- Буль! - произнес отец и улыбнулся. - Видел? Старая лягушка прыгнула
в пруд! - Он покосился на дорогу и подался вперед, прикрывая глаза от
солнца здоровой ладонью. - Смотри-ка, едут гости.
На дороге поднимались клубы пыли. "НЕ СЕЙЧАС! - мысленно прокричал
Билли. - ЕЩЕ СЛИШКОМ РАНО!". Из-под колес фургона разлетались в разные
стороны птицы; на этот раз автомобиль не остановился, а мужественно
преодолел все рытвины и ухабы до самого дома. На бортах фургона белыми, в
форме привидений, буквами была выведена надпись: "ПРИЗРАК-ШОУ ДОКТОРА
ЧУДО".
- Кто сегодня у нас в гостях? - спросил Джон, и на его лице появилась
кривобокая улыбка.
- Мужчина, о котором я тебе рассказывала, дорогой, - ответила Рамона
из-за двери; она как раз выходила на террасу, держа в руках бумажный пакет
с двумя сэндвичами, с арахисовым маслом и джемом и с копченой колбасой, и
парой красных яблок. Ее глаза замерли, когда дверь автомобиля отворилась и
из него вылез Доктор Чудо, выглядевший так, будто он спал в своем
полосатом костюме и соломенной шляпе.
- Хороший денек, не правда ли? - крикнул он и направился к дому на
своих кургузых ногах; с каждым шагом его улыбка теряла энергию под ледяным
взглядом Рамоны. Он прокашлялся и, подняв голову, взглянул на крышу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128