Позднеоктябрьское небо было ослепительно белым,
в то время как под самолетом грозовые тучи закрыли Литтл-Рок.
Уэйн Фальконер, сидящий в "тихом кармане", - помещении, находящимся
сразу за кабиной пилотов - был поражен и восхищен. По сравнению с этим
бесшумным орлом его "Бичкрафт" выглядел неуклюжим мотыльком. Вылет из
аэропорта Файета был одним из наиболее грандиозных ощущений, испытанных
им. А здесь, в небе, было так ясно и сине, что ему казалось, будто он
оставил свои земные обязанности далеко позади. Он хотел такой же
реактивный самолет, он сделает все, чтобы его заиметь, и точка.
Интерьер делового самолета был выполнен в сине-черных тонах с кучей
хромированных и полированного дерева частей. Кресла с вращением и
автоматизированным наклоном были покрыты черными чехлами, а рядом с баром
фруктово-овощных соков стояла комфортабельно выглядевшая софа. Столики из
датского тика были на случай болтанки прикручены к покрытому коврами полу;
на одном из столиков лежали экземпляры красочного крестовопоходовского
журнала. Все в длинном просторном салоне сияло чистотой, как будто кто-то
отполировал каждую мельчайшую деталь. Джордж Ходжес заметил, что на
овальных плексигласовых иллюминаторах не было ни единого отпечатка
пальцев. Он решил, что этот Август Крипсин должен быть привередливым
человеком, хотя в демонстрации журналов Похода его что-то настораживало;
это было, пожалуй, чересчур умно, и попыткой завоевать Уэйна чересчур
быстро. Помощник Крипсина, мистер Найлз, тоже настораживал Ходжеса. Он был
вежливым, интеллигентным и хорошо информированным о деловых начинаниях
Похода, но в его глазах было что-то, что беспокоило Ходжеса; они были
слишком бездушными и слишком часто задерживались на Уэйне.
Ходжес сидел на несколько кресел позади Уэйна, ближе к высокому визгу
спаренных реактивных двигателей, расположенных в задней части фюзеляжа.
Найлз, как заметил Ходжес, поспешил занять место через проход от Уэйна.
Генри Брэгг листал "Поле и ручей" в паре рядов от него. Брэгг был рад
побыть некоторое время вдали от жены и трех детишек мал-мала-меньше; он
цедил через соломинку имбирный эль и смотрел, как далеко внизу бегут
облака. На его лице была мечтательная улыбка.
Бет, их привлекательная стюардесса, прошла по проходу с бокалом
апельсинового сока для Уэйна. Салон был более восьми футов в высоту, так
что она могла свободно добраться до юноши.
- Вот, пожалуйста, - сказала она с ослепительной улыбкой. - Могу я
предложить вам журнал?
- Нет, благодарю вас. Какова сейчас скорость самолета, мэм?
- Меня зовут Бет. О, я думаю, что мы летим со скоростью около пятисот
миль в час. А вы пилот?
- Да, мэм, то есть, простите, Бет. Я летал на "Бичкрафте Бонанза", но
здесь все другое. Я всегда любил самолеты и любил летать. Когда я летаю,
то... В воздухе я всегда чувствую себя свободным.
- Вы когда-нибудь были в Калифорнии?
Он покачал головой, отхлебнул из бокала и поставил его на свой
откидной столик.
- Солнце и развлечения! - сказал Бет. - Это тамошний стиль жизни.
Уэйн натянуто улыбнулся. По какой-то причине Бет напоминала ему
полузабытый кошмар. Темноволосую девушку, поскальзывающуюся на скользкой
платформе, ужасный звук ударяющейся об край головы, вздох боли и воду,
сомкнувшуюся над ней словно черный занавес. За последние три года он
поправился, а его рыжие волосы стали плотными и жесткими. Его глубоко
посаженные глаза были почти одного цвета с небом за бортом самолета. Но
это были неспокойные глаза, хранящие в себе секреты, и в них
просматривались пурпурные пустоты. Он был очень бледен, за исключением
нескольких колоний угрей, поздно расцветших на его щеках.
- Бет, - спросил он. - Вы ходите в церковь?
Перед вылетом из Пальм-Спрингс мистер Найлз дал ей полные инструкции
по поводу Уэйна Фальконера.
- Да, - ответила она все еще улыбаясь. - По правде говоря, мой отец
был священником, как и ваш.
В кресле через проход Найлз закрыл глаза и еле заметно улыбнулся. Бет
весьма находчивая персона, которая может найти ответ с лету.
- Евангелист, - поправил ее Уэйн. - Мой папа был величайшим из всех
евангелистов.
- Я никогда не видела вас по телевизору, но думаю, что это хорошее
шоу.
- Я надеюсь, что оно хорошо для людей. Это то, что я пытаюсь делать.
Он бледно улыбнулся ей и был обрадован, когда она вернула ему
ослепительную улыбку. Она ушла, предоставив его своим мыслям и
апельсиновому соку. Билли только что закончил трехдневный сеанс
целительства в Атланте. По грубым прикидкам, он прикоснулся к пяти тысячам
человек. А также прочитал три зажигательные проповеди насчет адского огня
и краеугольного камня. Он чертовски устал, а на следующие две недели у
"Крестового похода Фальконера" был по расписанию Хьюстон, для очередной
проповеди. Если бы он только смог найти запись шума реактивных двигателей
в полете, думал Уэйн, то, может быть, он смог бы спать лучше; этот звук
успокаивал его, унося далеко от Похода, неся по усыпанному звездами небу.
Эту студию звукозаписи подсказал ему купить его папа. Он должен
слушаться этого мистера Крипсина и доверять всему, что тот скажет, говорил
ему папа. Это все для блага дела.
- Уэйн? - рядом с ним улыбаясь стоял мистер Найлз. - Хочешь пойти со
мной в кабину пилотов?
Найлз пошел вперед и отодвинул зеленую портьеру. При виде кокпита с
его великолепной панелью управления, с мерцающими рычагами, циферблатами и
шкалами у Уэйна перехватило дыхание. Пилот, рослый мужчина с широким
загорелым лицом, усмехнулся из-под своих дымчатых солнцезащитных очков и
сказал:
- Привет, Уэйн. Садись в кресло второго пилота.
Уэйн скользнул в мягкую перчаточную кожу. Отсюда шум двигателей был
едва слышен, и единственным более-менее громким звуком здесь было шипение
воздуха вокруг носа "Челленджера". Лобовое стекло давало широкий, не
урезанный вид ярко-голубого неба с крапинками перистых облаков. Уэйн
заметил движение расположенного напротив него штурвала и понял, что
самолет летит под управлением автопилота. Инструменты на панели -
альтиметр, измеритель скорости ветра, горизонт, указатель крена и другие,
ему не известные - были расположены буквой "Т", точно так же, как и на
панели "Бичкрафта", но, конечно, их было гораздо больше. Между пилотом и
вторым пилотом была расположена консоль с дросселями двигателей, пультом
управления радаром, ручкой экстренного снижения скорости и другими, не
известными Уэйну приспособлениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
в то время как под самолетом грозовые тучи закрыли Литтл-Рок.
Уэйн Фальконер, сидящий в "тихом кармане", - помещении, находящимся
сразу за кабиной пилотов - был поражен и восхищен. По сравнению с этим
бесшумным орлом его "Бичкрафт" выглядел неуклюжим мотыльком. Вылет из
аэропорта Файета был одним из наиболее грандиозных ощущений, испытанных
им. А здесь, в небе, было так ясно и сине, что ему казалось, будто он
оставил свои земные обязанности далеко позади. Он хотел такой же
реактивный самолет, он сделает все, чтобы его заиметь, и точка.
Интерьер делового самолета был выполнен в сине-черных тонах с кучей
хромированных и полированного дерева частей. Кресла с вращением и
автоматизированным наклоном были покрыты черными чехлами, а рядом с баром
фруктово-овощных соков стояла комфортабельно выглядевшая софа. Столики из
датского тика были на случай болтанки прикручены к покрытому коврами полу;
на одном из столиков лежали экземпляры красочного крестовопоходовского
журнала. Все в длинном просторном салоне сияло чистотой, как будто кто-то
отполировал каждую мельчайшую деталь. Джордж Ходжес заметил, что на
овальных плексигласовых иллюминаторах не было ни единого отпечатка
пальцев. Он решил, что этот Август Крипсин должен быть привередливым
человеком, хотя в демонстрации журналов Похода его что-то настораживало;
это было, пожалуй, чересчур умно, и попыткой завоевать Уэйна чересчур
быстро. Помощник Крипсина, мистер Найлз, тоже настораживал Ходжеса. Он был
вежливым, интеллигентным и хорошо информированным о деловых начинаниях
Похода, но в его глазах было что-то, что беспокоило Ходжеса; они были
слишком бездушными и слишком часто задерживались на Уэйне.
Ходжес сидел на несколько кресел позади Уэйна, ближе к высокому визгу
спаренных реактивных двигателей, расположенных в задней части фюзеляжа.
Найлз, как заметил Ходжес, поспешил занять место через проход от Уэйна.
Генри Брэгг листал "Поле и ручей" в паре рядов от него. Брэгг был рад
побыть некоторое время вдали от жены и трех детишек мал-мала-меньше; он
цедил через соломинку имбирный эль и смотрел, как далеко внизу бегут
облака. На его лице была мечтательная улыбка.
Бет, их привлекательная стюардесса, прошла по проходу с бокалом
апельсинового сока для Уэйна. Салон был более восьми футов в высоту, так
что она могла свободно добраться до юноши.
- Вот, пожалуйста, - сказала она с ослепительной улыбкой. - Могу я
предложить вам журнал?
- Нет, благодарю вас. Какова сейчас скорость самолета, мэм?
- Меня зовут Бет. О, я думаю, что мы летим со скоростью около пятисот
миль в час. А вы пилот?
- Да, мэм, то есть, простите, Бет. Я летал на "Бичкрафте Бонанза", но
здесь все другое. Я всегда любил самолеты и любил летать. Когда я летаю,
то... В воздухе я всегда чувствую себя свободным.
- Вы когда-нибудь были в Калифорнии?
Он покачал головой, отхлебнул из бокала и поставил его на свой
откидной столик.
- Солнце и развлечения! - сказал Бет. - Это тамошний стиль жизни.
Уэйн натянуто улыбнулся. По какой-то причине Бет напоминала ему
полузабытый кошмар. Темноволосую девушку, поскальзывающуюся на скользкой
платформе, ужасный звук ударяющейся об край головы, вздох боли и воду,
сомкнувшуюся над ней словно черный занавес. За последние три года он
поправился, а его рыжие волосы стали плотными и жесткими. Его глубоко
посаженные глаза были почти одного цвета с небом за бортом самолета. Но
это были неспокойные глаза, хранящие в себе секреты, и в них
просматривались пурпурные пустоты. Он был очень бледен, за исключением
нескольких колоний угрей, поздно расцветших на его щеках.
- Бет, - спросил он. - Вы ходите в церковь?
Перед вылетом из Пальм-Спрингс мистер Найлз дал ей полные инструкции
по поводу Уэйна Фальконера.
- Да, - ответила она все еще улыбаясь. - По правде говоря, мой отец
был священником, как и ваш.
В кресле через проход Найлз закрыл глаза и еле заметно улыбнулся. Бет
весьма находчивая персона, которая может найти ответ с лету.
- Евангелист, - поправил ее Уэйн. - Мой папа был величайшим из всех
евангелистов.
- Я никогда не видела вас по телевизору, но думаю, что это хорошее
шоу.
- Я надеюсь, что оно хорошо для людей. Это то, что я пытаюсь делать.
Он бледно улыбнулся ей и был обрадован, когда она вернула ему
ослепительную улыбку. Она ушла, предоставив его своим мыслям и
апельсиновому соку. Билли только что закончил трехдневный сеанс
целительства в Атланте. По грубым прикидкам, он прикоснулся к пяти тысячам
человек. А также прочитал три зажигательные проповеди насчет адского огня
и краеугольного камня. Он чертовски устал, а на следующие две недели у
"Крестового похода Фальконера" был по расписанию Хьюстон, для очередной
проповеди. Если бы он только смог найти запись шума реактивных двигателей
в полете, думал Уэйн, то, может быть, он смог бы спать лучше; этот звук
успокаивал его, унося далеко от Похода, неся по усыпанному звездами небу.
Эту студию звукозаписи подсказал ему купить его папа. Он должен
слушаться этого мистера Крипсина и доверять всему, что тот скажет, говорил
ему папа. Это все для блага дела.
- Уэйн? - рядом с ним улыбаясь стоял мистер Найлз. - Хочешь пойти со
мной в кабину пилотов?
Найлз пошел вперед и отодвинул зеленую портьеру. При виде кокпита с
его великолепной панелью управления, с мерцающими рычагами, циферблатами и
шкалами у Уэйна перехватило дыхание. Пилот, рослый мужчина с широким
загорелым лицом, усмехнулся из-под своих дымчатых солнцезащитных очков и
сказал:
- Привет, Уэйн. Садись в кресло второго пилота.
Уэйн скользнул в мягкую перчаточную кожу. Отсюда шум двигателей был
едва слышен, и единственным более-менее громким звуком здесь было шипение
воздуха вокруг носа "Челленджера". Лобовое стекло давало широкий, не
урезанный вид ярко-голубого неба с крапинками перистых облаков. Уэйн
заметил движение расположенного напротив него штурвала и понял, что
самолет летит под управлением автопилота. Инструменты на панели -
альтиметр, измеритель скорости ветра, горизонт, указатель крена и другие,
ему не известные - были расположены буквой "Т", точно так же, как и на
панели "Бичкрафта", но, конечно, их было гораздо больше. Между пилотом и
вторым пилотом была расположена консоль с дросселями двигателей, пультом
управления радаром, ручкой экстренного снижения скорости и другими, не
известными Уэйну приспособлениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128