Надо хорошую характеристику.
Физрук обернулся. Коля смотрел на него с надеждой.
– Хорошо, что за ум взялся. Фарцовка – не дело для мужика. – Физрук вздохнул. – Только не дадут тебе, Коля, хорошую характеристику. Учился-то ты… Ты хоть прочел одну книжку до конца?
– Прочел. «Евгений Онегин».
Физрук рассмеялся.
– Это когда тебя за битье стекол в кабинете заперли: «Пока не прочтешь!»
– Никто не доказал, что я бил!
– И так было ясно.
В раздевалку по одному и парами входили воспитанники, здоровались с Колей, как с героем, и шли к шкафчикам переодеваться. Коля отвечал на приветствия, улыбался в ответ, хотя на душе кошки скребли.
Наконец все воспитанники ушли в зал.
– Вячеслав Николаич, я только вас могу попросить… – Он помялся, сказал тихо: – А нельзя как-нибудь… это… за деньги?
– А как? – У физрука лицо стало испуганным. – С директором как говорить? Он же должен подписывать. – Физрук направился в зал, но вдруг остановился у стола, сел. – Знаешь что? У нас завуч из новых, деловых. Подкатись к нему. Ему на садовый участок цемент завезли. Предложи отработать пару недель. Может, клюнет.
– Спасибо, Вячеслав Николаич! – обрадовался Коля, опять замялся, спросил неуверенно: – А вы не замолвите словечко?
– Эх, дурная твоя башка! Где сейчас с Сашкой Жилиным трудитесь?
– Он – на заводе учеником; я – там же, на складе заготовок.
– Хорошо. Это важно упомянуть. Работяга из провинции для флотского начальства – преимущество. Зайди завтра к вечеру.
…На участке завуча, где среди кустарника бурой глиной зиял котлован со штырями железной арматуры, случилось важное в жизни Коли событие. Трудился он вдвоем с опытным строителем. Как-то они закусывали у костерка, около бытовки.
– Сегодня пятница, – сказал напарник. – На субботу и воскресенье я уеду. Если появится хозяин, покажи фундамент и скажи: пока боковину не цементировали, из подвала надо сток для воды в овраг отвезти. Пусть трубу закажет. Сам начни рыть отводную траншею. Пойдем покажу.
Они спустились по склону на угол фундамента.
– Вот, от угла и до оврага пророй.
Работяга замолк, увидев кого-то на дороге. Коля повернул голову. Мимо шла маленькая, изящная женщина.
– Знаешь, кто она? – спросил напарник.
– Нет.
– Виолетта Маслина. – Увидев Колино замешательство, напарник неожиданно возмутился: – Ты в детстве «Алису в Стране чудес» по радио слушал?!
– Нет.
– А про Буратино?
– Слушал.
– Она! Заслуженная артистка теперь, знаменитость. В столицу постоянно приглашают. Любым голосом говорить и петь может. Хоть за Алису, хоть за Карабаса-Барабаса. Ну, ладно. Будь! Сейчас автобус появится.
Он схватил рюкзачок и побежал к дороге.
Знаменитость направлялась к заборчику на окраине дачного поселка. Коля посмотрел ей вслед, взял полотенце и пошел к речке мыться. Наплававшись, он снова увидел ее. Участок артистки доходил до самой воды. Домик – комната с крышей и терраска. Чуть пониже, ближе к воде, – кубик-сруб бани. Из трубы баньки струился дым. Сама знаменитость тащила в баню ведро воды. Коля поздоровался и предложил помочь.
Когда он наполнил водой железную бочку до краев, она предложила:
– Попарься первым, для меня слишком горячо!
Коля наломал веток на березовый веник и радостно нырнул в баню. Выбрал верхнюю полку, где больше жара.
Запарился он в бане. Лежит на животе, рукой в воздухе болтает. Виолетта приоткрыла дверь, спросила:
– Ну, как?
– Клево! – ответил Коля и хотел с полки спускаться.
– Лежи, – говорит она. – Отвернись только, я внизу устроюсь.
И юркнула на нижнюю лежанку. Она, оказывается, совсем разделась в предбаннике.
Коле – шестнадцать. Лежит он ни жив ни мертв, с желанием справиться не может. На спину перевернулся, мужское хозяйство рукой к животу прижал.
Слышит, детский голосок говорит:
– Папа Карло, а кто мне спину березовым веничком похлещет?
Хриплый голос Папы Карло отвечает:
– Я не могу, Буратино, мне в бане твоей не поместиться. Она маленькая совсем. Ты посмотри вокруг, увидишь кого, попроси.
Виолетта устала от романа со стареющим театральным режиссером, которого бросила жена, этим измотанным холериком, вечно фонтанирующим «находками» в спектаклях про зайчиков, козлят и серого волка. Увидев Колю, юного Аполлона, ей захотелось приключений.
Вообще-то сексуальные опыты у Коли начались еще в школе, но они его не слишком вдохновляли. Народ в округе был темный и не искушенный в плотских радостях. Романтические барышни – редкость. Школьницы друг от друга что-то знали, но большинство было запугано родителями. Если кто-то и отдавался однокашникам, так где-нибудь в сарае, как на хирургическом столе, в полном одеревенении. Обычно, постонав пару минут, девица выталкивала юного спортсмена Колю из себя, панически боясь забеременеть. Колино семя проливалось на ее платье, его собственные штаны и в пространство. Вот и вся любовь…
Сообразив, что его приглашают, Коля осмелел, смочил веник в кипятке, стал осторожно шлепать Виолетту по спине, приговаривая разные междометия:
– Во! Во! Так! Еще! Вот так!
Виолетта распарилась, порозовела и тоже отвечала коротко:
– О! Хорошо! Уф, жарко! Пониже. Отлично! – Вдруг она рывком повернулась на спину, продемонстрировав все свои женские прелести, и прошептала: – Иди сюда!
Коля утонул в ее теле.
– Оу-о! – восхищенно вскричала Виолетта. Она обхватила Колю руками, прижала к себе: – Весь, весь! Оу?о!
Коля долго не вытерпел, вскоре взорвался оргазмом. Пока он трясся от извергающейся плоти, Виолетта билась в конвульсиях. Она зажала Колю ногами и впилась в спину ногтями изящных пальчиков. Сочлененные, любовники замерли в объятиях.
Стемнело. Через крошечное окошко лунный свет освещал лавочку в предбаннике.
Наконец Виолетта выпустила Колю. Он сел на лавочку, взял одежду. Виолетта подошла. Она была мала ростом, Коле по ключицу. Полная, не по комплекции, грудь в лунном свете оказалась против его лица.
– Поцелуй, – тихо попросила Виолетта.
Коля коснулся женской груди губами и жадно впился в розовый сосок. Он держал рукой нежную мякоть и целовал, целовал. Виолетта придвинулась и хотела сесть верхом на его колено, но не получилось: слишком низко она при этом опускалась. Зато Виолетта почувствовала возврат Колиной силы.
Они снова любили друг друга, на этот раз очень долго. Потом продолжали до утра на узком матрасе в домике, куда добежали голые.
От Виолетты он узнал, что такое массаж с душистой мазью. Она и Колю учила массировать. Он ей спину до красноты мял, она почти беспрерывно вскрикивала. Потом Виолетта извернулась и стала целовать Колю так, как он слышал про это в грязных анекдотах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Физрук обернулся. Коля смотрел на него с надеждой.
– Хорошо, что за ум взялся. Фарцовка – не дело для мужика. – Физрук вздохнул. – Только не дадут тебе, Коля, хорошую характеристику. Учился-то ты… Ты хоть прочел одну книжку до конца?
– Прочел. «Евгений Онегин».
Физрук рассмеялся.
– Это когда тебя за битье стекол в кабинете заперли: «Пока не прочтешь!»
– Никто не доказал, что я бил!
– И так было ясно.
В раздевалку по одному и парами входили воспитанники, здоровались с Колей, как с героем, и шли к шкафчикам переодеваться. Коля отвечал на приветствия, улыбался в ответ, хотя на душе кошки скребли.
Наконец все воспитанники ушли в зал.
– Вячеслав Николаич, я только вас могу попросить… – Он помялся, сказал тихо: – А нельзя как-нибудь… это… за деньги?
– А как? – У физрука лицо стало испуганным. – С директором как говорить? Он же должен подписывать. – Физрук направился в зал, но вдруг остановился у стола, сел. – Знаешь что? У нас завуч из новых, деловых. Подкатись к нему. Ему на садовый участок цемент завезли. Предложи отработать пару недель. Может, клюнет.
– Спасибо, Вячеслав Николаич! – обрадовался Коля, опять замялся, спросил неуверенно: – А вы не замолвите словечко?
– Эх, дурная твоя башка! Где сейчас с Сашкой Жилиным трудитесь?
– Он – на заводе учеником; я – там же, на складе заготовок.
– Хорошо. Это важно упомянуть. Работяга из провинции для флотского начальства – преимущество. Зайди завтра к вечеру.
…На участке завуча, где среди кустарника бурой глиной зиял котлован со штырями железной арматуры, случилось важное в жизни Коли событие. Трудился он вдвоем с опытным строителем. Как-то они закусывали у костерка, около бытовки.
– Сегодня пятница, – сказал напарник. – На субботу и воскресенье я уеду. Если появится хозяин, покажи фундамент и скажи: пока боковину не цементировали, из подвала надо сток для воды в овраг отвезти. Пусть трубу закажет. Сам начни рыть отводную траншею. Пойдем покажу.
Они спустились по склону на угол фундамента.
– Вот, от угла и до оврага пророй.
Работяга замолк, увидев кого-то на дороге. Коля повернул голову. Мимо шла маленькая, изящная женщина.
– Знаешь, кто она? – спросил напарник.
– Нет.
– Виолетта Маслина. – Увидев Колино замешательство, напарник неожиданно возмутился: – Ты в детстве «Алису в Стране чудес» по радио слушал?!
– Нет.
– А про Буратино?
– Слушал.
– Она! Заслуженная артистка теперь, знаменитость. В столицу постоянно приглашают. Любым голосом говорить и петь может. Хоть за Алису, хоть за Карабаса-Барабаса. Ну, ладно. Будь! Сейчас автобус появится.
Он схватил рюкзачок и побежал к дороге.
Знаменитость направлялась к заборчику на окраине дачного поселка. Коля посмотрел ей вслед, взял полотенце и пошел к речке мыться. Наплававшись, он снова увидел ее. Участок артистки доходил до самой воды. Домик – комната с крышей и терраска. Чуть пониже, ближе к воде, – кубик-сруб бани. Из трубы баньки струился дым. Сама знаменитость тащила в баню ведро воды. Коля поздоровался и предложил помочь.
Когда он наполнил водой железную бочку до краев, она предложила:
– Попарься первым, для меня слишком горячо!
Коля наломал веток на березовый веник и радостно нырнул в баню. Выбрал верхнюю полку, где больше жара.
Запарился он в бане. Лежит на животе, рукой в воздухе болтает. Виолетта приоткрыла дверь, спросила:
– Ну, как?
– Клево! – ответил Коля и хотел с полки спускаться.
– Лежи, – говорит она. – Отвернись только, я внизу устроюсь.
И юркнула на нижнюю лежанку. Она, оказывается, совсем разделась в предбаннике.
Коле – шестнадцать. Лежит он ни жив ни мертв, с желанием справиться не может. На спину перевернулся, мужское хозяйство рукой к животу прижал.
Слышит, детский голосок говорит:
– Папа Карло, а кто мне спину березовым веничком похлещет?
Хриплый голос Папы Карло отвечает:
– Я не могу, Буратино, мне в бане твоей не поместиться. Она маленькая совсем. Ты посмотри вокруг, увидишь кого, попроси.
Виолетта устала от романа со стареющим театральным режиссером, которого бросила жена, этим измотанным холериком, вечно фонтанирующим «находками» в спектаклях про зайчиков, козлят и серого волка. Увидев Колю, юного Аполлона, ей захотелось приключений.
Вообще-то сексуальные опыты у Коли начались еще в школе, но они его не слишком вдохновляли. Народ в округе был темный и не искушенный в плотских радостях. Романтические барышни – редкость. Школьницы друг от друга что-то знали, но большинство было запугано родителями. Если кто-то и отдавался однокашникам, так где-нибудь в сарае, как на хирургическом столе, в полном одеревенении. Обычно, постонав пару минут, девица выталкивала юного спортсмена Колю из себя, панически боясь забеременеть. Колино семя проливалось на ее платье, его собственные штаны и в пространство. Вот и вся любовь…
Сообразив, что его приглашают, Коля осмелел, смочил веник в кипятке, стал осторожно шлепать Виолетту по спине, приговаривая разные междометия:
– Во! Во! Так! Еще! Вот так!
Виолетта распарилась, порозовела и тоже отвечала коротко:
– О! Хорошо! Уф, жарко! Пониже. Отлично! – Вдруг она рывком повернулась на спину, продемонстрировав все свои женские прелести, и прошептала: – Иди сюда!
Коля утонул в ее теле.
– Оу-о! – восхищенно вскричала Виолетта. Она обхватила Колю руками, прижала к себе: – Весь, весь! Оу?о!
Коля долго не вытерпел, вскоре взорвался оргазмом. Пока он трясся от извергающейся плоти, Виолетта билась в конвульсиях. Она зажала Колю ногами и впилась в спину ногтями изящных пальчиков. Сочлененные, любовники замерли в объятиях.
Стемнело. Через крошечное окошко лунный свет освещал лавочку в предбаннике.
Наконец Виолетта выпустила Колю. Он сел на лавочку, взял одежду. Виолетта подошла. Она была мала ростом, Коле по ключицу. Полная, не по комплекции, грудь в лунном свете оказалась против его лица.
– Поцелуй, – тихо попросила Виолетта.
Коля коснулся женской груди губами и жадно впился в розовый сосок. Он держал рукой нежную мякоть и целовал, целовал. Виолетта придвинулась и хотела сесть верхом на его колено, но не получилось: слишком низко она при этом опускалась. Зато Виолетта почувствовала возврат Колиной силы.
Они снова любили друг друга, на этот раз очень долго. Потом продолжали до утра на узком матрасе в домике, куда добежали голые.
От Виолетты он узнал, что такое массаж с душистой мазью. Она и Колю учила массировать. Он ей спину до красноты мял, она почти беспрерывно вскрикивала. Потом Виолетта извернулась и стала целовать Колю так, как он слышал про это в грязных анекдотах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128