Я – в госпиталь, запросить второе мнение специалиста по костно-лицевому профилю. Оказывается, как спала опухоль, был повторный рентген. Выяснилось, что перелома нет. А второго заключения никто не удосужился к делу подшить. Как первый врач писанул, так и оставили.
Ашот даже в ладоши захлопал.
– Считай, Коля, Гиви спасен от пожизненных выплат. Она могла потом в госпиталь, как на работу, ходить каждый месяц. Болит, мол, и болит. Давид, ты второе заключение полиции передал?
– Нет, Ашот. Такое сладенькое – для присяжных, для процесса. Оно спекуляцией болезнью попахивает, сокрытием факта. Я встречался с ее адвокатом, проверил. Он уверен, что все у них в порядке.
– Тома взяла адвоката? – удивился Коля.
– Да, и очень дорогого. Он в миг найдет, как любой факт с ног на голову перевернуть, если есть время, конечно. Но команда истца больше занята инцидентом с кубинцем в офисе. Нам бы надо с «больной» поиграть. Поговорите с ней, Николай, в частном порядке. Вдруг она пойдет на попятную. Мой подопечный согласен кое-какие спорные вопросы обсудить. Мне не удается встретиться. Грубая леди.
Ашот картинно подхватил бокал красного вина, который наполнил официант.
– Ну, за Гиви, за благополучное вызволение!
Все трое выпили. Давид со смаком зажевал ломтиком киви.
– Махнем сегодня в казино, Коля? – с энтузиазмом предложил Ашот.
Давид перестал жевать. Энтузиазм на лице Ашота испарился.
– Ты что жене обещал? – угрожающе произнес Давид.
– Заложишь меня?
– При чем тут я? По карточке определит. Ты сколько в автомат насовал?
– В автомат наличность совали. Все шито-крыто! Вот, Коля, никогда не женись на американке. Богат ты будешь. Акции будут, фонды, недвижимость – миллионы у меня есть, но… это когда я помру или калекой окажусь. А так – карман всегда пустой. Все под отчетом.
– При чем здесь американка! – махнул рукой Давид. – У меня – еврейка, а то же самое.
Коля позвонил Томе.
– Кто это? – спросила она. – А, ты…
– Послушай, Тамара…
– Не о чем мне с тобой говорить!
Последовал щелчок на линии, за ним короткие гудки.
– Вот гадина! – Коля опустил трубку, подумал и скрепя сердце сел за руль.
Дверь Коле открыли, но за порог приглашать не собирались. Тома маячила в дверях, подбоченившись. Поверх шеи демонстративно белела госпитальная повязка.
– Чего тебе?
Коля решил схитрить и подольститься.
– Ты – добрая женщина, и Гиви у тебя – добрый. Как хорошо вы жили! Несправедливо, Тамара.
«Гадина» была начеку.
– Несправедливо! Вы сколько на круизе заработали?! А я? Я должна деньги возвращать?
– При чем здесь круиз? – Коля пытался понять логику претензий.
– Скажите спасибо, что я не поднимаю ту историю. Могла бы собрать свидетелей.
Коля содрогнулся внутри, но виду не подал.
– Гуд бай, Коля, не встревай в наши с ним дела. Он припрятал куш, и хватит с него. – И она захлопнула дверь.
В тюремной робе Гиви выглядел щуплым.
Коля спросил:
– Может, слетать в Нью-Йорк за деньгами для залога?
– Нет. Деньги не трогай. Ты оказался прав! Я, видимо, здесь без всего останусь. Да и за себя я на воле не ручаюсь. – Разговаривал Гиви с трудом, кутался в куртку, лихорадило изнутри. – Поезжай в Вашингтон. Что время терять? Прокатитесь с Ашотом. Он попытается решить твою проблему со статусом. Ты помог, чем мог. Дальше надежда на везение и на Давида.
– Что с машиной делать?
– Продай, пока она не предъявила на нее право. Я подпишу доверенность, Давид передаст. А лучше – переоформи на себя и пользуйся пока. Права мы тебе сделали. Я давно мечтал иметь «Конкорд». Может, еще доживу!
– Держись! Не велика беда, как ты любишь говорить. Давид уверен, в худшем случае дадут год.
Свидание было коротким. Гиви встал со стула и побрел внутрь тюрьмы.
…Собрав скарб в спортивную сумку и чемодан, Коля еще до рассвета погрузился в автомобиль.
– Я сзади сяду, – сказал Ашот. – Меня укачивает в длинной дороге, сплю как убитый. Не хочу тебя смущать, дорогой. Крышу не открывай, ветрено. Как устанешь, разбуди. За рулем я не засыпаю.
По пустынному шоссе «Конкорд» двинулся на север, в Вашингтон.
– Два года нелегалом, Коля, рискованно, – заговорил Ашот. – В твоей ситуации самый верный вариант – жениться. Деньги не такие большие, найдешь. Остальные варианты – канитель. Не морщись. Фиктивно.
– Да, видимо. Я согласен, да только риск большой. Меня напугали разными рассказами. Наркоманки на предложение кидаются. Прикинутся паиньками, берут половину, а ты потом в тюрьме будущую жену обнаруживаешь. И не женат, и не холостой.
– Кандидатуру сегодня увидишь.
– Как – сегодня? – удивился Коля.
– Именно сегодня. Для чего же я тебя рано так поднял! Женщина веселая, любит всякие авантюры. Я с ней созвонился. Она ждет.
– Что-то не верится. – Коля все пребывал в недоумении.
– Оперативность – залог всего. Не сделаешь сразу, канитель засосет. У меня такой план. Мы доберемся до Вашингтона к ночи и поедем прямо на свидание. Тут вот какое обстоятельство. Если я домой приду, то не вырвусь. Дебри, жена не любит мои ночные вылазки, поэтому домой появлюсь утром.
– Кандидатура – твоя любовница, что ли?
– Нет. Ни в коем разе. К ней на любой козе не подъедешь. Увидишь, строгая женщина.
– Кто ж такая?
– Подрабатывает в ночном баре. Больше пока ничего не скажу. С тебя сегодня коктейли и орешки. Моя карточка под контролем. На сегодня я – банкрот.
– Нет вопросов. Заинтриговал ты меня. Может, все-таки расскажешь о кандидатуре поподробнее?
Ашот не ответил. Коля взглянул в зеркало заднего вида. Ашот спал, раскинувшись на сиденье.
Коля старался представить «строгую женщину» в ночном баре. Фантазия работала плохо.
Обедали в городе Уилмингтон. Коля пытал Ашота насчет «кандидатуры»:
– Чем она занимается, хоть скажи?
– Ничем не занимается. Выдумывает всякие авантюры и развлекается. Страшно везучая и… оперативная! Родственная мне душа. Специалист по использованию социальных благ. Все в Америке изучила. Квартира у нее – из бесплатных – лучшая. Машина, которая ей не положена из-за того, что получает пособие «по бедности», – великолепная. Если заработок какой выдумает, только наличными. Она даже «право на ношения оружия» имеет. Я не удивлюсь, если узнаю, что она сдала на авиаправа. Единственное, чего ей не дается, – язык выучить. Не дается он ей, или, может, сама ленится.
– Сколько лет?
– До бальзаковского, думаю, не дотянула. Твоего, наверно, возраста, или чуть постарше.
– По-моему, ты меня разыгрываешь. Или монстра такого преподнесешь! Впрочем, мне все равно. Довериться можно – и хорошо.
– Ха!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Ашот даже в ладоши захлопал.
– Считай, Коля, Гиви спасен от пожизненных выплат. Она могла потом в госпиталь, как на работу, ходить каждый месяц. Болит, мол, и болит. Давид, ты второе заключение полиции передал?
– Нет, Ашот. Такое сладенькое – для присяжных, для процесса. Оно спекуляцией болезнью попахивает, сокрытием факта. Я встречался с ее адвокатом, проверил. Он уверен, что все у них в порядке.
– Тома взяла адвоката? – удивился Коля.
– Да, и очень дорогого. Он в миг найдет, как любой факт с ног на голову перевернуть, если есть время, конечно. Но команда истца больше занята инцидентом с кубинцем в офисе. Нам бы надо с «больной» поиграть. Поговорите с ней, Николай, в частном порядке. Вдруг она пойдет на попятную. Мой подопечный согласен кое-какие спорные вопросы обсудить. Мне не удается встретиться. Грубая леди.
Ашот картинно подхватил бокал красного вина, который наполнил официант.
– Ну, за Гиви, за благополучное вызволение!
Все трое выпили. Давид со смаком зажевал ломтиком киви.
– Махнем сегодня в казино, Коля? – с энтузиазмом предложил Ашот.
Давид перестал жевать. Энтузиазм на лице Ашота испарился.
– Ты что жене обещал? – угрожающе произнес Давид.
– Заложишь меня?
– При чем тут я? По карточке определит. Ты сколько в автомат насовал?
– В автомат наличность совали. Все шито-крыто! Вот, Коля, никогда не женись на американке. Богат ты будешь. Акции будут, фонды, недвижимость – миллионы у меня есть, но… это когда я помру или калекой окажусь. А так – карман всегда пустой. Все под отчетом.
– При чем здесь американка! – махнул рукой Давид. – У меня – еврейка, а то же самое.
Коля позвонил Томе.
– Кто это? – спросила она. – А, ты…
– Послушай, Тамара…
– Не о чем мне с тобой говорить!
Последовал щелчок на линии, за ним короткие гудки.
– Вот гадина! – Коля опустил трубку, подумал и скрепя сердце сел за руль.
Дверь Коле открыли, но за порог приглашать не собирались. Тома маячила в дверях, подбоченившись. Поверх шеи демонстративно белела госпитальная повязка.
– Чего тебе?
Коля решил схитрить и подольститься.
– Ты – добрая женщина, и Гиви у тебя – добрый. Как хорошо вы жили! Несправедливо, Тамара.
«Гадина» была начеку.
– Несправедливо! Вы сколько на круизе заработали?! А я? Я должна деньги возвращать?
– При чем здесь круиз? – Коля пытался понять логику претензий.
– Скажите спасибо, что я не поднимаю ту историю. Могла бы собрать свидетелей.
Коля содрогнулся внутри, но виду не подал.
– Гуд бай, Коля, не встревай в наши с ним дела. Он припрятал куш, и хватит с него. – И она захлопнула дверь.
В тюремной робе Гиви выглядел щуплым.
Коля спросил:
– Может, слетать в Нью-Йорк за деньгами для залога?
– Нет. Деньги не трогай. Ты оказался прав! Я, видимо, здесь без всего останусь. Да и за себя я на воле не ручаюсь. – Разговаривал Гиви с трудом, кутался в куртку, лихорадило изнутри. – Поезжай в Вашингтон. Что время терять? Прокатитесь с Ашотом. Он попытается решить твою проблему со статусом. Ты помог, чем мог. Дальше надежда на везение и на Давида.
– Что с машиной делать?
– Продай, пока она не предъявила на нее право. Я подпишу доверенность, Давид передаст. А лучше – переоформи на себя и пользуйся пока. Права мы тебе сделали. Я давно мечтал иметь «Конкорд». Может, еще доживу!
– Держись! Не велика беда, как ты любишь говорить. Давид уверен, в худшем случае дадут год.
Свидание было коротким. Гиви встал со стула и побрел внутрь тюрьмы.
…Собрав скарб в спортивную сумку и чемодан, Коля еще до рассвета погрузился в автомобиль.
– Я сзади сяду, – сказал Ашот. – Меня укачивает в длинной дороге, сплю как убитый. Не хочу тебя смущать, дорогой. Крышу не открывай, ветрено. Как устанешь, разбуди. За рулем я не засыпаю.
По пустынному шоссе «Конкорд» двинулся на север, в Вашингтон.
– Два года нелегалом, Коля, рискованно, – заговорил Ашот. – В твоей ситуации самый верный вариант – жениться. Деньги не такие большие, найдешь. Остальные варианты – канитель. Не морщись. Фиктивно.
– Да, видимо. Я согласен, да только риск большой. Меня напугали разными рассказами. Наркоманки на предложение кидаются. Прикинутся паиньками, берут половину, а ты потом в тюрьме будущую жену обнаруживаешь. И не женат, и не холостой.
– Кандидатуру сегодня увидишь.
– Как – сегодня? – удивился Коля.
– Именно сегодня. Для чего же я тебя рано так поднял! Женщина веселая, любит всякие авантюры. Я с ней созвонился. Она ждет.
– Что-то не верится. – Коля все пребывал в недоумении.
– Оперативность – залог всего. Не сделаешь сразу, канитель засосет. У меня такой план. Мы доберемся до Вашингтона к ночи и поедем прямо на свидание. Тут вот какое обстоятельство. Если я домой приду, то не вырвусь. Дебри, жена не любит мои ночные вылазки, поэтому домой появлюсь утром.
– Кандидатура – твоя любовница, что ли?
– Нет. Ни в коем разе. К ней на любой козе не подъедешь. Увидишь, строгая женщина.
– Кто ж такая?
– Подрабатывает в ночном баре. Больше пока ничего не скажу. С тебя сегодня коктейли и орешки. Моя карточка под контролем. На сегодня я – банкрот.
– Нет вопросов. Заинтриговал ты меня. Может, все-таки расскажешь о кандидатуре поподробнее?
Ашот не ответил. Коля взглянул в зеркало заднего вида. Ашот спал, раскинувшись на сиденье.
Коля старался представить «строгую женщину» в ночном баре. Фантазия работала плохо.
Обедали в городе Уилмингтон. Коля пытал Ашота насчет «кандидатуры»:
– Чем она занимается, хоть скажи?
– Ничем не занимается. Выдумывает всякие авантюры и развлекается. Страшно везучая и… оперативная! Родственная мне душа. Специалист по использованию социальных благ. Все в Америке изучила. Квартира у нее – из бесплатных – лучшая. Машина, которая ей не положена из-за того, что получает пособие «по бедности», – великолепная. Если заработок какой выдумает, только наличными. Она даже «право на ношения оружия» имеет. Я не удивлюсь, если узнаю, что она сдала на авиаправа. Единственное, чего ей не дается, – язык выучить. Не дается он ей, или, может, сама ленится.
– Сколько лет?
– До бальзаковского, думаю, не дотянула. Твоего, наверно, возраста, или чуть постарше.
– По-моему, ты меня разыгрываешь. Или монстра такого преподнесешь! Впрочем, мне все равно. Довериться можно – и хорошо.
– Ха!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128