Коля отвлекся от инструкции.
– Все читать не буду, несколько строчек, – продолжила Клара. – Слушай: «Консульский отдел отказал выигравшему грин-карту россиянину из-за якобы не подлинной подписи под анкетой. Подпись, тем не менее, была подлинная. Бюрократическая машина госдепартамента бросилась на спасение чести мундира, плодя произвол…».
Клара продолжала читать. Коля ничего не слышал. Он уткнулся в инструкцию, чтобы не выдать своих чувств.
– Извини, я – в туалет, – бросил он короткую фразу и шагнул из гостиной.
– Сам должен прочесть. «Лотергейт» называется. Тут много полезного! – крикнула она вслед.
В туалете Коля забегал по сторонам глазами, схватил Кларин карандаш для век, оторвал клочок туалетной бумаги и прямо на крышке унитаза черканул на бумаге подпись – «Эсмеральдов», зачеркнул, снова черканул полуслово «Эсмеральд» и крючок вниз. Зачеркнул. «Эсме…» Бумага порвалась, мягкий карандаш сломался. Коля уперся локтями в крышку и опустил лоб на ладони.
– Я не снял копии с анкет! – прошипел он сквозь зубы. – Как я расписался?
Он тихо простонал и замер. Легкий стук в дверь вернул его к реальности.
– Что ты там замолк? – спросила Клара. – Обед готов!
– Через пару минут буду. Решил душ принять.
Он скомкал листок бумажки, бросил по назначению, вернул карандаш на место и потянул ручку душа к голубой риске «холод».
…В день отъезда двухкассетник развивал музыкальную тему «Тореадор, смелее – в бой!», под которую Клара уворачивалась от ковбоя Дико в стриптиз-баре. Она, готовясь к проводам любимого, в костюме Кармен томно двигалась по гостиной, делая последние мазки в великолепной композиции на столе со свечами, бутылками, блюдами холодных закусок и вазой с фруктами. В кухоньке что-то варилось, жарилось и шипело. Домашний «стриптиз» предполагался сногсшибательным. Оставшись довольной и подпевая в унисон музыке, она поправила лежащую на кресле ковбойскую шляпу «Тореадора», запрыгнула на приступку в кухоньку, привернула ручку на плите, прошла в спальню. В раскрытых дверках шкафа она провела рукой по Колиным пиджакам, захлопнула дверки, подошла к чемодану на кровати, взглянула на часы, замолкла и забеспокоилась. Тут же схватила телефонную трубку и набрала номер.
– Ты где? – спросила взволнованно.
– Клара! Я не выдержу твоих прощальных слез…
– Что за глупости?! Какие слезы?! Я – в полной боевой готовности, как подруга шпиона на проводах в недра вражеской территории. Ты где?
– Я – в аэропорту.
– Как – в аэропорту?! Ты чемодан не взял, все пиджаки на месте. Рейс утром!
– Ты думаешь, я через границу с чемоданом попрусь, в костюме с галстуком! Все дома останется, – сказал он с фальшивой лаской, стараясь развить романтическую тему. – Вещи будут ждать меня рядом с тобой.
Клара больше не слушала.
– Зачэм ты так сдэлал! – слабо сказала она, подавляя комок в горле.
– Так лучше, Клара. Мне нелегко самому… Ты не удивляйся, если не дозвонишься. Я буду выключать мобильник. Он может в ненужную минуту зазвонить. Я сам позвоню.
– Я сейчас приеду! – сказала Клара и бросила трубку на кровать.
Она мгновенно сорвала отстегивающуюся одежду, облачилась в кофточку и кожаную юбку, схватила туфли. Двухкассетник выдал финальную музыкальную фразу бегства опозоренного ковбоя.
– Клара! Клара! – повторял в трубку Коля.
Клара неслась за рулем «Доджа» под гневные гудки возмущенных водителей.
Коля сложил молчащую мыльницу телефона и сунул в карман рыболовного жилета. Выглядел он по-дачному. Под жилетом была клетчатая рубашка, заправленная в грубые джинсы. На голове – панамка, на ногах – кроссовки, через плечо – видавшая виды спортивная сумка. «Дачник» смотрел на разрисованную подписями «Эсмеральдов» обложку билета.
«Остановиться, не ехать?» – сверлили голову сомнения.
В воображении всплыли картины брака с Кларой, его покачивание на водяном матрасе с колье на шее… Картины превратились в табло аэропорта: «Выход № 6». Коля оторвал обложку, поднялся, бросил листок в урну и поспешно пошел к авиакассе.
– Поменяйте, пожалуйста, этот билет на рейс с пересадкой: Лос-Анджелес – Сан-Диего.
– Только на завтра, на вечер, – ответила девушка в униформе.
– Годится. Где в аэропорту гостиница?
– У первого терминала – челночный автобус. Вас отвезут.
Глава шестая
«Эсмеральдов и К?»
Тесный салон самолета местной авиалинии вместил дюжину пассажиров. Машина шла на посадку. Помощник пилота приказал пристегнуть ремни. Он пролез в хвост, где в куче лежал пассажирский багаж. Самолет коснулся колесами земли, тряханув привязанный народ, пробежал немного и встал как вкопанный. Помощник открыл люк, впустив внутрь столб горячего воздуха.
Коля вышел на трап под утренние лучи тропического солнца последним. Пассажиры тащили багаж к стеклянному павильону с буквами «Сан-Диего».
В городе Коля поднялся на узкую террасу старого одноэтажного дома, уставленного плетеными креслами-качалками. Развернув местный таблоид и сверив написанный по вертикали на косяке двери номер, позвонил. Открыла пожилая мексиканка.
– Сдаете комнату?
– На какой срок? – спросила она вместо ответа.
– До месяца, не больше.
– На месяц невыгодно.
– Может, я поживу, пока вы найдете съемщика? Подберу жилье и уйду по первому требованию. Вещей у меня нет. Я по бизнесу, прямо с аэропорта.
Она заколебалась, оценивая его взглядом.
– Заплачу за месяц вперед, а уйду, как скажете, – нажал Коля на выгоду предложения.
– Ты откуда?
– Из Нью-Йорка, – почему-то соврал Коля.
Она повернулась, пригласила идти за ней.
Такого интерьера Коля еще не видел. Внутренние стены не доходили до потолка. Коридор разделял дом пополам и выходил во дворик. За низкими дверьми, в неполный Колин рост, на пружинах, без замков и задвижек, просматривались комнатки. Некоторые – без окон, как чуланы.
Мексиканка придержала одну из дверей и пригласила войти.
– Регистрировать тебя не буду, – сказала женщина. – Скажу, приятель Хайеме. Хайеме – мой зять. Они в Нью-Йорке живут.
Соврал Коля удачно.
– Меня зовут Гваделупе, тебя – как?
– Ник. – Коля вытащил бумажник. – Сколько?
– Сто долларов. Туалет – в конце коридора у кухни.
Она взяла деньги и ушла, не сказав больше ничего.
Он бросил сумку на тумбочку, снял жилет и рубашку. Становилось жарко и сыро, тело покрылось влагой. Коля лег на широкую кровать и уставился в общий потолок. Где-то за стенами тихо бухала водой стиральная машина.
Немного полежав, он встал, надел под жилет майку с короткими рукавами и вышел на улицу. Солнце палило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128