– Клав, можно тебя потрогать?
– Где? – Она отстранилась с «квадратными» глазами.
– За плечико.
– За плечико потрогай.
– За ключицу, вот здесь?
– Потрогай.
Коля тронул пальцем за ключицу.
– Поцеловать в лобик можно?
– Целуй, пока я не покойник. – Она улыбнулась.
Коля поцеловал и притянул к себе.
– И ты туда же, кобелиная натура, – сказала Клавдия, напрягаясь.
– Да если бы не твой роман с Кимблом, я бы знаешь какой хвост развернул!
– Видела я твой хвост.
– Тебе скучно со мной?
Она засмеялась:
– Не скучно.
Коля вдохновился:
– Возьмешь с собой в Белоруссию?
– У меня зять твой ровесник. – Она нахмурилась. – Куда я с тобой явлюсь? У нас народ прямой! «Поехала бабка в Америку погулять…», – скажут и добавят кое-какое существительное.
Коля снова занервничал. Рушилось секундное «взаимопонимание».
– С мужем у тебя что?
– Разошлись, не выслушав друг друга до конца, – сказала Клавдия, отвернувшись. – Считал, что я попрекаю его зазря, и орал на меня. А я не упрекала, исправить хотела, чтоб потом не жалел о «не так» прожитой жизни. Стал пропадать. Чего делал, не знаю. Но мне нес всякую чушь. Я вранье за версту определяю. – Она отстранилась. – Зачем я тебе нужна?
Коля нагнулся к ее уху.
– Нужна, значит. Все тебе объясняй, – зашептал он. – С тобой уверенным себя чувствуешь, – вспомнил он слова Кимбла и сам себя проклял за неуклюжесть.
– Когда ты это решил?
– Как увидел, – ответил, напрягаясь.
Клавдия притихла. Они стояли, покачиваясь под музыку. Ее волосы нежно тревожили Колину щеку, запах незнакомых духов будоражил воображение, и он тоже притих, боясь спугнуть возникшую близость.
За полночь, у номера отеля, Коля задержал Клавдию за руку.
– Зайдем!
– Зачем? – Она посмотрела в глаза.
– Молока теплого закажем. Мне говорили, что спать помогает, – улыбнулся он.
Она посмеялась, сказала язвительно:
– Хорошо, что «мэйк лов» не сказал. – Отрицательно покачала головой. – Спокойной ночи.
Провела рукой по его лицу, хлопнула пальцем по носу, будто «осадила зазнайку».
– Клав?
– Нет! – ответила резко, в глазах возникла недружелюбная темень.
– Тогда гуд бай, – сказал Коля трагически.
В номере зазвенел телефон, Коля стрелой рванулся вперед, схватил трубку. Клавдия повернулась и двинулась по коридору, за поворотом остановилась у окна. Штора мешала смотреть на город. Она зашла за полотно, прислонилась лбом к стеклу.
– Алло! – крикнул Коля в номере.
– С новым счастьем! – услышал он голос Кимбла. – Привет «мамулечке», самый нежный. Завидую…
– Нет «мамулечки».
– Уже! Ну, ты, Дон Хуан, – шустряк!
– Нет Дон Хуана! Ушла.
Трубка на момент смолкла, потом разразилась грозным криком:
– Догоняй немедленно! Что хочешь придумывай! Фейерверк в Вашингтоне устрой! Купайтесь в бассейне перед Ассамблеей! Пусть полиция вас заберет – сближает очень. При Флоре не подпишем! Это – миллион, Ник!
– Да понимаю я! – Коля бросил трубку и ощетинился.
Он щелкнул пальцем, вышел и бесшумно пошел по ковру коридора. Дошел до номера Клавдии, постоял раздумывая. Поцарапал ногтем дерево на двери. Легонько повернул ручку. Заперто. Он двинулся вдоль номеров дальше. В конце коридор круто поворачивал, образуя маленький холл, где стояли кресла. Коля сел. Встал, подошел к открытому окну и выглянул. Вдоль стены шли лоджии комнат. Перелезть через промежутки не составляло большого труда. Преодолеть по карнизу угловой стояк и… можно добраться.
Он посчитал количество дверей в коридоре, вернулся к окну. Шагнул на подоконник, выглянул наружу. Карниз был наклонный, стоять на нем рискованно. Предстояло ухватиться за основание флага и быстро перебросить вторую руку вперед на перила первого балкона. Коля потрогал железный кронштейн флага. Капитально. Схватился за него, перебросил вторую руку к перилам, шаркнул по карнизу ботинками и повис на двух руках на перилах.
Внизу, на площади и повсюду, стояла тишина. Коля подтянулся и вступил на лоджию. Чтобы достичь незамеченным нужный балкон, требовалось только одно: не шаркать подошвами, в тишине каждый звук звучал самостоятельно. От духоты стеклянные двери номеров были распахнуты. В номере Клавдии видимость закрывали шторы.
Коля присел и пальцем раздвинул полотно. Уличный фонарь осветил пустую кровать. Коля «прорезал» пальцем промежуток между шторами выше. Рассмотреть, кто спал на второй кровати, в полумраке не удавалось. Он посидел на корточках, подумал. Потом беззвучно пролез под гардинами и юркнул под простынь с головой.
Соседняя кровать зашевелилась, и незнакомый голос пробурчал по-английски:
– Ходишь как тень. Не слышала, как вошла. Завтрак на полчаса раньше перенесли, – говорившая зевнула.
Коля глубоко вздохнул и затих. Вторая кровать скрипнула и умолкла. Он лежал, не зная, что предпринять. Клавдия не появилась. Нелепость ситуации стала раздражать. «Знать бы, можно было дождаться в коридоре». – Коля пошевелился и чуть не вскрикнул. В бок вонзилась какая-то колючка. Он пошарил под собой рукой и обнаружил на простыне брошку для волос. Беззвучно ругнувшись, не найдя, куда ее деть, сунул в карман и занялся исследованием обстоятельств. Отогнул уголок простыни, рассмотрел географию комнатушки. В углу чернел проем коридорчика.
Дольше лежать казалось бессмысленным. Он поднялся и шагнул в проход. Через секунду Коля повернул ручку и вздохнул в коридоре.
…В полумраке его собственной комнаты сидела Клавдия.
– Что смотришь!? Сама пришла. Где ночью болтаешься? В бар бегал, залить неудачу?
– К тебе лазил Коля.
– Ну, врешь! Опять ты врешь! Болтун! – Она аж закрутилась телом туда-сюда, как в отчаянии.
Колю задело, он вспыхнул.
– Ты гору гранитную можешь расколоть своими сомнениями! – заорал он. – Нужна ты мне, говорю. Видишь, что со мной делается. По балконам лажу.
Силен был Коля, когда чего-то добивался. Он вспомнил про булавку, оттопырившую карман, выхватил ее и сунул под нос.
– Болтун! Да?
Глаза ее стали «квадратными». Она вскочила и бросилась на шею.
– Коленька! Прости! Страшно мне.
– Что – страшно?
– Я Флоре не говорю ничего. Болезнь у меня серьезная. В Минске определили. Операцию на сердце назначат, если я пройду обследование. Может, умру в больнице. Так лучше помилуюсь с тобой на прощание. Не помню, когда и миловалась.
Они повалились на кровать. Клавдия отчаянно его целовала, подолгу не отрывалась от губ, ласкаясь телом. Двигалась и Колю тормошила. Когда она приняла его, Коля тяжело дышал и взмок.
Клавдия попросила:
– Лежи. Тихо. Хочу насладиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128