Никто не ответил. Он перешагнул порог.
Сзади на него обрушилось теплое, душистое и живое. Тяжестью повисло на шее.
– Не говори ничего. Я ни о чем спрашивать не буду, – услышал он горячий шепот. – Молчи и иди!
С Кларой на загривке Коля прошел вперед. Социальная квартира – мечта любой одинокой личности. У входа, на возвышении, – кухонька-бар со стойкой и столом, далее гостиная с выходом на балкон. Широкая раздвижная дверь вела в светлую спальню с дверкой в ванную. В гостиной был накрыт стол, щедро сервированный грузинским великолепием.
– Вспомнил? – спросила сияющая Клара и соскочила на пол.
Она была в длинном красном халате с разрезами по бокам до пояса, копна вороных с отливом волос разбросана по плечам. Девушка, выступавшая с лентой, в Колиных мыслях никак с таким образом не корреспондировалась.
– Вспомнил, – бодро соврал Коля, всматриваясь в Кларино лицо.
– Я – сейчас! – Она метнулась в кухоньку.
Коля прошел к распахнутой двери балкона. В тишине, в синей дали, блестела стрела Вашингтонского обелиска, отсвечивал купол Ассамблеи, и среди зелени где-то притих Белый дом. Праздник закончился, парад отшумел, оркестры отгремели, речи отговорили. Везде воцарилась тишина. От ежедневного потока машин не осталось и следа. Освободившееся шоссейное полотно удивлялось собственной легкости и доступности для большой скорости. Редкие авто летели со свистом. Полиция демонстрировала благородное понимание и не набрасывалась на нарушителей на хайвее. На ближайшей улице, где прошли общественные мероприятия, валялись кучи пластиковых пакетов и сдувшихся воздушных шариков, куски бумажных украшений и флажков. Никто пока убирать мусор не собирался.
Клара зажгла свечи.
– Хозяйничай! – указала она на стол. – Открой «Киндзмараули». За ним черт-те куда приходится ездить. Я сегодня выпью. Составил список своих примет? Будем сверять.
Коля оценил ее «раздевающим» взглядом и сказал, ожидая увидеть приятное его существу женское смущение:
– Ты сказала, что не по этому делу.
– Пуганулся! Не по этому, точно. Но не с тобой! Я тебя всю жизнь ждала. Ночами стонала. Наливай вино! Баранина с перцем готова.
Она добежала до плиты, открыла духовку, и комнату заполнил запах шпигованной запеченной баранины.
Отяжелев от обильной еды, Коля отвлекся на телевизор и через некоторое время обнаружил, что сидит за столом один. Он поднялся и увидел ее на кровати. Клара лежала, отвернувшись к стене. Коля подошел, сел рядом и так закачался на матрасе – глаза забегали по сторонам.
– Что за черт?!
– Матрас с водой. Не видел никогда? – сказала она тихо, не оборачиваясь.
– Слышал, но не пробовал, – ответил он игриво и услышал ее всхлип.
– Ты что?
– Чувствую, ты не вспомнил меня! – произнесла она с обидой, но вышло вполне кокетливо.
Напившийся и наевшийся Коля перестал далее мучиться сомнениями и разбираться в прошлом. Он ощутил былую прыть любителя поживиться обстоятельствами, «безвозмездно» плывущими в руки. Он наклонился над Кларой, откинул волосы над ее ухом.
– Как не вспомнил! – фальшиво возмутился он. – Где тут родинка? О! Нет родинки!
– Как – нет?! – обернулась Клара испуганно. – Вчера была.
– Вчера была, а сегодня сплыла. Давай на другой стороне посмотрим. – Он повернул ее голову к себе, поднял волосы. – Вот! Она у тебя переносная.
– Что ты выдумываешь?
Она рванулась было к зеркалу. Коля удержал ее за талию и вернул в объятия.
– Потом выясним!
Шутка дошла. Клара обхватила Колю за шею и принялась поспешно целовать.
– Всю жизнь тебя ждала, – повторила она. – Теперь нэ отпущу!
Покачиваясь «на волнах» матраса, Коля прикрыл глаза, пытаясь настроить себя на романтическую волну. Не получалось. Желудок работал на полную мощность, забирая все силы у томного мозга.
Клара приподнялась, взглянула на Колю и положила руку на его бедро с внутренней стороны. Его как током прошило. Все в организме зашевелилось и всколыхнулось теплой энергией.
– Что ты сделала?
– Вот она, основная примета! – сказала довольная Клара. – Я ее случайно в Таллине обнаружила. Ты расплакался тогда. Я никогда мужских слез не видела. Испугалась. Думала, я что-то по неопытности натворила. Не помнишь?
За окном блеснули вспышки фейерверка и загремели раскаты артиллерийского орудия. День независимости завершался.
– Иди сюда! – скомандовала она.
Коля неуклюже зашевелился, балансируя на матрасе, стягивая одежду. Она распахнула халат, вылезла из рукавов и накрыла Колино лицо упругой грудью. Клара оказалась безответно словоохотливой. Шепотом приказывала, требовала что-то не всегда понятное, обижалась на Колину неуклюжесть, настаивала, чтобы он не шевелился и не торопился.
– Я – готова! – вдруг прошептала она.
Клара вцепилась в его плечо, отпрянула, вернулась назад, ударилась скулой о его висок и вскрикнула так, что у Коли в ухе долго держалось эхо.
– Держи, держи меня, нэ выпускай! – И она с невероятной силой стала вырываться, отталкиваясь от его груди и лица.
Коля взмок от борьбы на нетвердой поверхности, в кульминационный момент сцепил на ее спине руки в замок.
– Хочу, чтоб руками держал! – Клара размякла и нежно поцеловала Колю несколько раз в губы. – Никому нэ отдам! – Затихла.
Коля заснул под Кларой.
…Когда проснулся, то вновь ощутил себя под ее телом. Клара тихо дышала ему в плечо и смотрела на него.
– Эй! – бодро сказал Коля. – Проснулась?
– Давно жду, – прошептала она.
Коля потянулся, разминая застывшие мышцы, и обнаружил Кларину руку на своем бедре. Она пошевелила рукой, и глаза ее увлажнились. Коля понял – разговаривать сейчас бесполезно. Клара была «готова».
Постельные утехи растянулись на сутки и чередовались с обильной едой, звоном рубиновых бокалов, тостами: «Я тебя так лублу!», прыжками на Колины колени и затяжными поцелуями…
В воздухе стоял кухонный аромат. Что-то варилось. Коля осторожно приоткрыл один глаз. Клары рядом не было. Он открыл второй глаз и с облегчением вздохнул.
– Сегодня разгрузочный день для восстановления здоровья! – продекларировала Клара из кухни.
Пышущий здоровьем «персик» появился в дверном проеме в джинсовом костюме.
– Я хаши выварила, пальчики оближешь. Мгновенно станешь готовым на новые подвиги.
Коля скосил на нее не желающий подвигов взгляд и поплелся в ванную.
– Ты не должен ко мне сейчас приставать! – крикнула она вслед.
По лицу стоящего под душем Коли было понятно, что таких намерений он не имеет вовсе.
Густой, душистый с хрящиками суп возвращал Колю к жизни маленькими шажками.
– Почему не приставать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128