Осима, не меняя выражения лица, внимательно прочитал, что на ней написано, и положил карточку на стойку. Затем, лучезарно улыбаясь, пристально взглянул на собеседницу. Улыбка у него была высший сорт — любую нормальную женщину вогнала бы в краску, — но активистка женского движения и бровью не повела.
— Так вот. К сожалению, мы обнаружили в вашей библиотеке ряд проблем.
— Проблем — с женской точки зрения? — уточнил Осима.
— Совершено верно. Речь идет именно о женской точке зрения, — сказала Та, Что Повыше и, кашлянув, добавила: — Хотелось бы услышать, что по этому поводу думает администрация.
— Как таковой, администрации у нас нет. Может быть, я подойду?
— Начнем с того, что здесь нет женского туалета. Разве не так?
— Действительно, специального туалета для женщин нет. Мужчины и женщины у нас пользуются одним туалетом.
— Однако в частных учреждениях, в публичных библиотеках, в принципе, должны быть раздельные туалеты.
— В принципе , — повторил за ней Осима, как бы желая удостовериться в том, что было сказано.
— Именно. С общих туалетов начинается унижение достоинства. Исследования показывают, что большинство женщин считает для себя очень неудобным пользоваться общими туалетами. Это очевидное свидетельство пренебрежительного отношения к посетительницам.
— Пренебрежительное отношение… — проговорил Осима, и на его лице появилось страдальческое выражение, будто он по ошибке проглотил какую-то гадость. Ему явно не нравилось, как звучат эти слова.
— Заведомое попустительство.
— Заведомое попустительство… — повторил он, задумавшись над нелепой формой этого словосочетания.
— И что вы об этом думаете? — сдерживая поднимающееся раздражение, спросила Та, Что Повыше.
— Как вы могли заметить, наша библиотека очень маленькая, — сказал Осима. — К сожалению, у нас нет места устраивать отдельные туалеты. Никто не спорит — было бы замечательно их иметь, но пока от посетителей жалоб не поступало. К счастью или к несчастью, здесь много народу не бывает. Уж если вы взялись за эту проблему, может, лучше обратиться в Сиэттл, в штаб-квартиру «Боинга», и поговорить там о туалетах в их аэробусах. В них гораздо больше места, чем в нашей библиотеке, и людей куда больше. А туалеты в самолетах, на сколько мне известно, все общие.
Та, Что Повыше, сердито прищурившись, посмотрела на Осиму. При этом скулы у нее заметно выехали вперед. Ей даже пришлось поправить очки.
— Мы здесь сейчас не транспортные средства проверяем. Что это вы вдруг на аэробусы повернули?
— Но ведь в аэробусах общие туалеты — и у нас тоже. Значит, в принципе проблема одна и та же. Разве я не прав?
— Идет проверка конкретных публичных учреждений, и мы здесь не для того, чтобы говорить «в принципе».
Осима изобразил в высшей степени ласковую улыбку.
— Вот как? А я было подумал, что мы именно о принципах разговариваем.
Та, Что Повыше поняла, что где-то, похоже, промахнулась. Щеки ее порозовели. Но сексапильность Осимы тут была ни при чем. Она попыталась исправить ситуацию.
— Как бы то ни было, проблемы аэробусов к делу никакого отношения не имеют. Не надо сюда примешивать совершенно посторонние вещи.
— Понял. О самолетах больше не будем, — согласился Осима. — Ограничимся грешной землей.
Та, Что Повыше кинула на него гневный взгляд. Передохнула и поехала дальше.
— Еще один вопрос. У вас авторы разделены по половому признаку.
— Вы правы. Имеет место быть. Наши предшественники так распорядились. Отделили почему-то мужчин от женщин. Собираемся переделать когда-нибудь и все никак.
— Мы против этого ничего не имеем, — заявила Та, Что Повыше.
Осима чуть наклонил голову.
— Однако в вашей картотеке авторы-мужчины везде стоят впереди женщин. Мы думаем, это противоречит принципам равенства мужчины и женщины. Это несправедливо.
Осима взял ее визитку и, еще раз прочитав фамилию, опять положил на стойку.
— Coгa-сан, в школе меня учили, что фамилия Сога Должна стоять впереди Танаки, но после Сакинэ. Вы против этого возражаете? Хотите, чтобы наоборот было? Буква G в алфавите идет после F. И что? Она по этому поводу протесты заявляет? В книге шестьдесят восьмая страница стоит после шестьдесят седьмой. Революцию по этому поводу устраивать?
— Это же совсем другая тема, — выходя из себя, повысила голос Та, Что Повыше. — Вы с самого начала все нарочно путаете.
Услышав перепалку, записывавшая что-то в тетрадку у полок с книгами Та, Что Пониже устремилась к нам.
— Нарочно все путаете , — с ударением повторил Осима слова Той, Что Повыше.
— А что? Разве не так?
— Red herring, — выдал Осима.
Женщина, которую он называл Сoгa-сан, приоткрыла рот, но ничего не сказала.
— Есть такое выражение в английском — «red herring». Это когда разговор слегка отклоняется в сторону от главной темы. Дословно — «красная селедка». Почему так говорится — не знаю. Учиться надо было лучше.
— Селедка или ставрида… в любом случае вы увиливаете от ответа.
— Выражаясь точнее, подмена аналогий, — продолжал Осима. — По мнению Аристотеля, это один из наиболее эффективных приемов в риторике. Такими умственными фокусами любили развлекаться граждане древних Афин. Очень жаль, что в понятие «гражданин» в Афинах тогда не включали женщин.
— Вы издеваетесь над нами?
Осима покачал головой:
— Послушайте, что я хочу сказать. Если у вас нашлось время, чтобы явиться в маленькую частную библиотеку в маленьком городке, начать все здесь вынюхивать, отыскивать изъяны в устройстве туалета и картотеки, значит, в общенациональном масштабе можно найти сколько угодно других эффективных способов защиты законных прав женщин. А мы делаем все, что можем, чтобы наша скромная библиотека приносила здесь хоть какую-то пользу. Собираем замечательные книги, документы и открываем к ним доступ людям, которым это нужно. Душу в это дело вкладываем. Может, вы не в курсе: хранящееся у нас собрание материалов о японской поэзии со времени Тайсё по середину Сева известно на всю страну. Конечно, есть недостатки и пределы наших возможностей. Но мы стараемся делать все, что в наших силах. Хотелось бы, чтобы вы обращали внимание не на то, чего мы не можем, а на то, что мы можем, на реальные результаты нашей работы. Вот это будет справедливо.
Та, Что Повыше и Та, Что Пониже переглянулись.
Здесь Та, Что Пониже впервые открыла рот. Голос у нее оказался резким и писклявым.
— То, что вы здесь доказываете, — не более чем попытка уклониться от ответственности, пустые отговорки. Выбрали себе удобное словечко — «реальность» и пользуетесь им для элементарного самооправдания. Я так скажу: вы жалкий исторический пример мужского эгоизма.
— Жалкий исторический пример , — с восхищением повторил Осима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
— Так вот. К сожалению, мы обнаружили в вашей библиотеке ряд проблем.
— Проблем — с женской точки зрения? — уточнил Осима.
— Совершено верно. Речь идет именно о женской точке зрения, — сказала Та, Что Повыше и, кашлянув, добавила: — Хотелось бы услышать, что по этому поводу думает администрация.
— Как таковой, администрации у нас нет. Может быть, я подойду?
— Начнем с того, что здесь нет женского туалета. Разве не так?
— Действительно, специального туалета для женщин нет. Мужчины и женщины у нас пользуются одним туалетом.
— Однако в частных учреждениях, в публичных библиотеках, в принципе, должны быть раздельные туалеты.
— В принципе , — повторил за ней Осима, как бы желая удостовериться в том, что было сказано.
— Именно. С общих туалетов начинается унижение достоинства. Исследования показывают, что большинство женщин считает для себя очень неудобным пользоваться общими туалетами. Это очевидное свидетельство пренебрежительного отношения к посетительницам.
— Пренебрежительное отношение… — проговорил Осима, и на его лице появилось страдальческое выражение, будто он по ошибке проглотил какую-то гадость. Ему явно не нравилось, как звучат эти слова.
— Заведомое попустительство.
— Заведомое попустительство… — повторил он, задумавшись над нелепой формой этого словосочетания.
— И что вы об этом думаете? — сдерживая поднимающееся раздражение, спросила Та, Что Повыше.
— Как вы могли заметить, наша библиотека очень маленькая, — сказал Осима. — К сожалению, у нас нет места устраивать отдельные туалеты. Никто не спорит — было бы замечательно их иметь, но пока от посетителей жалоб не поступало. К счастью или к несчастью, здесь много народу не бывает. Уж если вы взялись за эту проблему, может, лучше обратиться в Сиэттл, в штаб-квартиру «Боинга», и поговорить там о туалетах в их аэробусах. В них гораздо больше места, чем в нашей библиотеке, и людей куда больше. А туалеты в самолетах, на сколько мне известно, все общие.
Та, Что Повыше, сердито прищурившись, посмотрела на Осиму. При этом скулы у нее заметно выехали вперед. Ей даже пришлось поправить очки.
— Мы здесь сейчас не транспортные средства проверяем. Что это вы вдруг на аэробусы повернули?
— Но ведь в аэробусах общие туалеты — и у нас тоже. Значит, в принципе проблема одна и та же. Разве я не прав?
— Идет проверка конкретных публичных учреждений, и мы здесь не для того, чтобы говорить «в принципе».
Осима изобразил в высшей степени ласковую улыбку.
— Вот как? А я было подумал, что мы именно о принципах разговариваем.
Та, Что Повыше поняла, что где-то, похоже, промахнулась. Щеки ее порозовели. Но сексапильность Осимы тут была ни при чем. Она попыталась исправить ситуацию.
— Как бы то ни было, проблемы аэробусов к делу никакого отношения не имеют. Не надо сюда примешивать совершенно посторонние вещи.
— Понял. О самолетах больше не будем, — согласился Осима. — Ограничимся грешной землей.
Та, Что Повыше кинула на него гневный взгляд. Передохнула и поехала дальше.
— Еще один вопрос. У вас авторы разделены по половому признаку.
— Вы правы. Имеет место быть. Наши предшественники так распорядились. Отделили почему-то мужчин от женщин. Собираемся переделать когда-нибудь и все никак.
— Мы против этого ничего не имеем, — заявила Та, Что Повыше.
Осима чуть наклонил голову.
— Однако в вашей картотеке авторы-мужчины везде стоят впереди женщин. Мы думаем, это противоречит принципам равенства мужчины и женщины. Это несправедливо.
Осима взял ее визитку и, еще раз прочитав фамилию, опять положил на стойку.
— Coгa-сан, в школе меня учили, что фамилия Сога Должна стоять впереди Танаки, но после Сакинэ. Вы против этого возражаете? Хотите, чтобы наоборот было? Буква G в алфавите идет после F. И что? Она по этому поводу протесты заявляет? В книге шестьдесят восьмая страница стоит после шестьдесят седьмой. Революцию по этому поводу устраивать?
— Это же совсем другая тема, — выходя из себя, повысила голос Та, Что Повыше. — Вы с самого начала все нарочно путаете.
Услышав перепалку, записывавшая что-то в тетрадку у полок с книгами Та, Что Пониже устремилась к нам.
— Нарочно все путаете , — с ударением повторил Осима слова Той, Что Повыше.
— А что? Разве не так?
— Red herring, — выдал Осима.
Женщина, которую он называл Сoгa-сан, приоткрыла рот, но ничего не сказала.
— Есть такое выражение в английском — «red herring». Это когда разговор слегка отклоняется в сторону от главной темы. Дословно — «красная селедка». Почему так говорится — не знаю. Учиться надо было лучше.
— Селедка или ставрида… в любом случае вы увиливаете от ответа.
— Выражаясь точнее, подмена аналогий, — продолжал Осима. — По мнению Аристотеля, это один из наиболее эффективных приемов в риторике. Такими умственными фокусами любили развлекаться граждане древних Афин. Очень жаль, что в понятие «гражданин» в Афинах тогда не включали женщин.
— Вы издеваетесь над нами?
Осима покачал головой:
— Послушайте, что я хочу сказать. Если у вас нашлось время, чтобы явиться в маленькую частную библиотеку в маленьком городке, начать все здесь вынюхивать, отыскивать изъяны в устройстве туалета и картотеки, значит, в общенациональном масштабе можно найти сколько угодно других эффективных способов защиты законных прав женщин. А мы делаем все, что можем, чтобы наша скромная библиотека приносила здесь хоть какую-то пользу. Собираем замечательные книги, документы и открываем к ним доступ людям, которым это нужно. Душу в это дело вкладываем. Может, вы не в курсе: хранящееся у нас собрание материалов о японской поэзии со времени Тайсё по середину Сева известно на всю страну. Конечно, есть недостатки и пределы наших возможностей. Но мы стараемся делать все, что в наших силах. Хотелось бы, чтобы вы обращали внимание не на то, чего мы не можем, а на то, что мы можем, на реальные результаты нашей работы. Вот это будет справедливо.
Та, Что Повыше и Та, Что Пониже переглянулись.
Здесь Та, Что Пониже впервые открыла рот. Голос у нее оказался резким и писклявым.
— То, что вы здесь доказываете, — не более чем попытка уклониться от ответственности, пустые отговорки. Выбрали себе удобное словечко — «реальность» и пользуетесь им для элементарного самооправдания. Я так скажу: вы жалкий исторический пример мужского эгоизма.
— Жалкий исторический пример , — с восхищением повторил Осима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138