«Девушка, которая появляется в этой комнате, нашла камень от входа , — подумал я. Она жила в другом мире, где ей оставалось пятнадцать, и по ночам являлась сюда в бледно-голубом платье и не сводила глаз с Кафки на пляже.
И тут я неожиданно вспомнил. Отец рассказывал, что в него тоже как-то попала молния. Рассказывал не мне, просто я случайно наткнулся в каком-то журнале на его интервью. Он тогда еще учился в университете искусств и подрабатывал в гольф-клубе — подносил клюшки. Случилось это после обеда. Во время игры он шел за своим игроком по полю, как вдруг небо потемнело и началась страшная гроза. Молния ударила в дерево, под которым он решил укрыться от дождя. Огромное дерево раскололось надвое, игрок, стоявший вместе с отцом, погиб, а отца в последний момент словно осенило — он умудрился отскочить в сторону и остался жив. Отделался легкими ожогами, волосы обгорели, и еще, в шоке отскочив от дерева, он упал, сильно ударился головой о камень и потерял сознание. Такая история. У отца еще небольшой шрам на голове остался. Вот что я пытался вспомнить, когда стоял на пороге кабинета Саэки-сан и прислушивался к раскатам грома. Именно после того случая, оправившись от травм, отец всерьез занялся скульптурой.
А могло случиться так, что Саэки-сан встречалась с ним когда собирала материал для книжки о пострадавших от молнии? Вполне. После удара молнии не так много людей выживают.
Затаив дыхание, я стал дожидаться ночи. Тучи порвались на куски, разъехались по небу, и деревья в саду стояли омытые лунным светом. Слишком много совпадений. Разные вещи, события, обстоятельства стали быстро концентрироваться в одной точке.
Глава 26
Дело шло к вечеру, пора было заняться поиском ночлега. В Такамацу на вокзале Хосино сходил в турбюро и забронировал номер в рёкане. Тот оказался довольно никудышным, хотя до вокзала было рукой подать. Однако ни Хосино, ни Накату это особо не волновало. Главное — одеяло да место, где спать. Порядки в рёкане были такие же, как в Токусиме: гостям предлагали только завтрак и никакого ужина. Накату это вполне устраивало; кто знает, вдруг его опять сморит и он еду проспит.
Войдя в номер, Наката вновь уложил Хосино на живот, забрался на него верхом и положил руки на поясницу. Прошелся по ней большими пальцами, потом перешел к позвоночнику, внимательно прощупывая каждую косточку, каждый мускул. В этот раз нажимать сильно не стал. Просто водил руками по позвонкам, проверяя, все ли в порядке с мышцами.
— Ну как? Есть проблемы? — с тревогой спросил парень. Он боялся, как бы Наката снова не надавил так, что от боли глаза на лоб полезут.
— Нет. Все нормально. Плохого ничего нет. Все косточки на местах, — сказал Наката.
— Ну и ладно. А то, если по правде, так больно было, что я чуть не одурел. Второй раз не хотелось бы.
— Прощения просим. Но вы сами сказали, что к боли привыкли. Вот Наката и решил посильнее.
— Да уж постарался. Сказать-то я сказал, но во всем нужна мера. Понимать же надо. Да я не жалуюсь. Спасибо, что спину вылечил. Но боль была… Хоть вой. Ты себе представить не можешь. Прямо всего на куски разрывало. Зато потом воскрес, восстал из мертвых, можно сказать.
— Наката был мертвый почти три недели.
Парень хмыкнул, лежа на животе, хлебнул чаю и зачавкал купленной в магазине хурмой.
— Как это тебя угораздило? Три недели?
— Да.
— И где же ты был все это время?
— Наката не помнит. Кажется, где-то очень далеко был, что-то там делал. Но вспомнить ничего не получается — в голове туман. А потом Наката вернулся, у него с головой плохо стало, совсем забыл, как читать и писать.
— Не иначе как там разучился.
— Может быть.
Они помолчали. Хосино готов был поверить любым словам этого старичка, какими бы невероятными и странными они ни казались. Но в то же время где-то в глубине души появилась тревога: стоит ли углубляться в дебри и допытываться, что значит «три недели был мертвый». Как бы не залезть туда, откуда потом не выберешься. Поэтому Хосино решил сменить тему и вернуться к насущным задачам, быть поближе к реальности.
— Ну, Наката-сан, приехали мы в Такамацу. И что же дальше?
— Наката не знает.
— Мы же приехали «камень от входа» искать. Разве нет?
— Ой, совершенно верно. А Наката и забыл. Надо найти камень. Только Наката совсем не знает, где его искать. Все как в тумане, и никакого просвета. Голова дурная, даже такие вещи забывает. Ну что тут поделаешь…
— Тяжелый случай.
— Да уж. Очень тяжелый.
— Но просто так сидеть тут никакого интереса нет. Толку не будет.
— Вы правильно говорите.
— Я вот что думаю. Наверное, первым делом надо людей поспрашивать. Нет ли здесь где-нибудь такого камня.
— Если вы так говорите, Хосино-сан, Наката согласен. Давайте разных людей спросим. Наката не гордый, он привык все спрашивать, у него же своя голова плохо соображает.
— У моего дедули присказка была: спросить — не стыдно, стыд на всю жизнь — не спросить.
— Полностью с вами согласен. Со смертью исчезает все, что знаешь.
— Ну, это вроде из другой оперы… — почесал голову парень. — Да ладно, пускай… Ты хоть представляешь, что это за камень? Какого он размера? Какой формы, цвета? Какая от него польза? Если ничего про него не знаешь, что тогда спрашивать? «Не видали где-нибудь поблизости камень, который у входа лежит?» Никто же ничего не поймет, да еще подумают, пожалуй, что мы психи. Так?
— Так. У Накаты с головой плохо, но он не псих.
— Ну и ладно.
— Наката особенный камень ищет. Не большой, белый, ничем не пахнет. Какая от него польза — Наката точно не знает. А по форме он на лепешку похож.
Наката очертил пальцами в воздухе круг размером с грампластинку.
— Ага! Значит, если увидишь — поймешь, что это тот самый камень?
— Да. Наката его сразу узнает.
— Знаменитый, стало быть, камень? Исторический. Наверное, из какого-нибудь храма. Лежит там на почетном месте, как ценный экспонат. А?
— Как сказать? Наката не знает толком. Может, и так.
— А может, просто валяется у кого-нибудь, и капусту им прижимают, огурцы или редьку, когда солят.
— Нет. Такого быть не может.
— Почему это?
— Не каждый его сдвинет.
— А ты сдвинешь?
— Да. Наката, по всей вероятности, сдвинет.
— Сдвинешь — и что будет?
Наката как-то странно задумался. Или со стороны так показалось. Он провел ладонью по седому ежику на голове.
— А вот это неизвестно. Наката знает только, что кто-то должен это сделать.
Парень тоже задумался.
— Выходит, сейчас этот самый кто-то — ты. Да?
— Да. Именно.
— И камень этот можно найти только в Такамацу? — спросил Хосино.
— Нет. Кажется, от места это не зависит. Просто сейчас он случайно оказался здесь. Хотя в Накано было бы ближе и удобнее.
— Наката-сан, а это случаем не опасно — такие особенные камушки двигать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138