Эти господа — люди забавные, остроумные, милые, особенно один, которого зовут Шаверни.
Аврора провела тыльной стороной ладони по лбу, словно пытаясь что-то вспомнить.
— Шаверни… — повторила она.
— Он молод и великолепен, не боится ни Бога, ни дьявола. Но мне запрещено обращать на него слишком большое внимание — он жених.
— Вот как, — рассеянно промолвила Аврора.
— Угадай чей, сестричка!
— Понятия не имею. Какое мне до этого дело?
— Тебе есть до этого дело, уж это точно. Молодой маркиз де Шаверни — твой жених.
Аврора медленно подняла голову, и на ее бледном лице появилась грустная улыбка.
— Я не шучу, — настаивала донья Крус.
— А о нем, — прошептала Аврора, — о нем, Флор, сестра, ты ничего не знаешь?
— Решительно ничего.
Хорошенькая головка Авроры поникла; девушка расплакалась и сказала:
— Вчера, когда на нас напали, кто-то из этих людей сказал: «Он мертв. Лагардер мертв».
— А я вот уверена, что он жив, — возразила донья Крус.
— Откуда у тебя такая уверенность? — живо полюбопытствовала Аврора.
— Во-первых, я слышала, что там, наверху, боятся его появления, а во-вторых, эта женщина, которую хотели выдать за мою мать…
— Эта его врагиня? Та, которую я видела вчера вечером в Пале-Рояле?
— Она самая. Я узнала ее по описанию. Так вот, во-вторых, эта женщина до сих пор продолжает его преследовать, причем все с той же настойчивостью. Когда я сегодня жаловалась господину Гонзаго на то, как со мной обошлись у тебя дома, я видела и слышала эту женщину. От нее выходил какой-то седовласый господин, и она ему говорила: «Это мой долг и мое право. Глаза у меня открыты, он не ускользнет; а когда минут сутки, он будет арестован, пусть даже моею собственной рукой!»
— О, — воскликнула Аврора, — это та самая женщина! Я узнаю ее ненависть. Мне уже который раз приходит в голову, что…
— Ну, ну? — оживилась донья Крус.
— Да нет, не знаю, наверное, я схожу с ума.
— Я должна сказать тебе еще одну вещь, — после секундного колебания заговорила донья Крус. — Мне вроде как поручили тебе передать кое-что. Господин Гонзаго был добр ко мне, но я ему больше не верю. А тебя я люблю все сильнее и сильнее, моя бедная Аврора!
Она села на диван рядом с подругой и продолжала:
— Господин Гонзаго очень просил меня передать тебе следующее…
— Что же? — осведомилась Аврора.
— Совсем недавно, — ответила донья Крус, — когда ты перебила меня, заговорив о своем милом шевалье де Лагардере, я собиралась тебе сказать, что тебя хотят выдать замуж за молодого маркиза де Шаверни.
— Но по какому праву?
— Не знаю, но мне кажется, что их не слишком заботит, есть у них такое право или нет. Гонзаго говорил со мной, и в его словах прозвучало вот что: «Если она будет послушна, то отвратит смертельную опасность от того, кто дороже ей всех на свете».
— Он имел в виду Лагардера! — воскликнула Аврора.
— Думаю, именно его, — согласилась цыганка. Аврора закрыла лицо руками.
— Мысли мои словно в тумане, — пробормотала она. — Господи, неужто ты не сжалишься надо мной?
Донья Крус обняла девушку и ласково проговорила:
— А разве не Господь прислал меня к тебе? Я всего лишь женщина, но я сильна и не боюсь смерти. Если на тебя нападут, Аврора, ты не останешься беззащитной.
Аврора еще теснее прижалась к подруге. Внизу послышались приглушенные голоса, звавшие донью Крус.
— Мне нужно идти, — сказала она.
Чувствуя, как Аврора задрожала в ее объятиях, девушка добавила:
— Бедная малютка, как ты бледна!
— Мне страшно здесь одной, — пролепетала Аврора. — Все эти лакеи и слуги пугают меня.
— Тебе нечего бояться, — успокоила ее донья Крус. — Слуги и лакеи знают, что я тебя люблю, и считают, что я имею сильное влияние на Гонзаго.
Она осеклась и задумалась.
— Порой я и сама в это верю, — через несколько мгновений продолжала она. — Мне иногда кажется, что я зачем-то нужна Гонзаго.
Шум на первом этаже усилился.
Донья Крус встала и взяла со стола бокал с шампанским, который поставила туда, когда вошла.
— Посоветуй же, как мне быть! — взмолилась Аврора.
— Если я ему и впрямь нужна, тогда еще ничто не потеряно! — воскликнула донья Крус. — Нам нужно выиграть время.
— Но как же с этим браком? По мне, так лучше тысячу раз умереть!
— Умереть ты всегда успеешь, сестричка.
Донья Крус двинулась к двери, но Аврора удержала ее за платье.
— Неужели ты сейчас уйдешь? — воскликнула она.
— Разве ты не слышишь? Они зовут меня. Да, — вспомнила вдруг она, — я не говорила тебе про горбуна?'
— Нет, — удивилась Аврора. — Про какого горбуна?
— Про того, что вывел вчера меня отсюда путем, которого я и сама не знала, и проводил до дверей твоего дома. Он здесь!
— На ужине?
— Вот именно. А я вспомнила, как ты рассказывала про того странного чудака, кроме которого твой милый Лагардер никого к себе не впускает.
— Наверное это он и есть! — воскликнула Аврора.
— Он, он, клянусь тебе! Я подошла к нему и сказала, что в крайнем случае он может на меня рассчитывать.
— А он что?
— Этот горбун — человек с причудами Он сделал вид, что не узнает меня, и я не смогла вытянуть из него ни слова. С ним все время забавлялись дамы — напоили его так, что он свалился под стол.
— Так, значит, там есть дамы? — удивилась Аврора.
— А как же?
— Что за дамы?
— Светские дамы, — отвечала наивная цыганка. — Самые настоящие парижанки, о которых я столько думала в Мадриде. Представляешь? Придворные дамы — а сами поют, хохочут, пьют и ругаются, словно мушкетеры. Прелесть!
— Ты уверена, что это придворные дамы? Донья Крус сделала обиженное лицо.
— Как бы мне хотелось на них посмотреть, — проговорила Аврора и, покраснев, добавила: — Но так, чтобы меня никто не видел.
— А на красавчика маркиза де Шаверни тебе не хотелось бы взглянуть? — чуть насмешливо поинтересовалась донья Крус.
— Конечно, — бесхитростно ответила Аврора, — и на него тоже.
Не давая девушке опомниться, цыганка схватила ее за руку и, смеясь, повлекла за собой к потайной лестнице. От пиршественной залы девушек отделяла теперь только дверь. За нею слышался звон бокалов, взрывы хохота и крики:
— Возьмем будуар приступом! На приступ!
7. ПУСТУЮЩЕЕ МЕСТО
Господин де Пероль плохо справлялся с обязанностями хозяина вечера, его авторитет неуклонно падал. Шаверни с приятелями сказали ему пару теплых слов, и он уже был не в силах удержать буянов. Аврора, ни жива, ни мертва, стояла за дверью и уже начала сожалеть, что покинула свое убежище. А бесстрашная шалунья донья Крус только посмеивалась. Напугать ее было не так-то просто. Она задула в будуаре все свечи, чтобы никто из находившихся в зале не мог разглядеть ее подругу.
— Взгляни, — предложила она, указывая на замочную скважину.
Но любопытство Авроры как рукой сняло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180
Аврора провела тыльной стороной ладони по лбу, словно пытаясь что-то вспомнить.
— Шаверни… — повторила она.
— Он молод и великолепен, не боится ни Бога, ни дьявола. Но мне запрещено обращать на него слишком большое внимание — он жених.
— Вот как, — рассеянно промолвила Аврора.
— Угадай чей, сестричка!
— Понятия не имею. Какое мне до этого дело?
— Тебе есть до этого дело, уж это точно. Молодой маркиз де Шаверни — твой жених.
Аврора медленно подняла голову, и на ее бледном лице появилась грустная улыбка.
— Я не шучу, — настаивала донья Крус.
— А о нем, — прошептала Аврора, — о нем, Флор, сестра, ты ничего не знаешь?
— Решительно ничего.
Хорошенькая головка Авроры поникла; девушка расплакалась и сказала:
— Вчера, когда на нас напали, кто-то из этих людей сказал: «Он мертв. Лагардер мертв».
— А я вот уверена, что он жив, — возразила донья Крус.
— Откуда у тебя такая уверенность? — живо полюбопытствовала Аврора.
— Во-первых, я слышала, что там, наверху, боятся его появления, а во-вторых, эта женщина, которую хотели выдать за мою мать…
— Эта его врагиня? Та, которую я видела вчера вечером в Пале-Рояле?
— Она самая. Я узнала ее по описанию. Так вот, во-вторых, эта женщина до сих пор продолжает его преследовать, причем все с той же настойчивостью. Когда я сегодня жаловалась господину Гонзаго на то, как со мной обошлись у тебя дома, я видела и слышала эту женщину. От нее выходил какой-то седовласый господин, и она ему говорила: «Это мой долг и мое право. Глаза у меня открыты, он не ускользнет; а когда минут сутки, он будет арестован, пусть даже моею собственной рукой!»
— О, — воскликнула Аврора, — это та самая женщина! Я узнаю ее ненависть. Мне уже который раз приходит в голову, что…
— Ну, ну? — оживилась донья Крус.
— Да нет, не знаю, наверное, я схожу с ума.
— Я должна сказать тебе еще одну вещь, — после секундного колебания заговорила донья Крус. — Мне вроде как поручили тебе передать кое-что. Господин Гонзаго был добр ко мне, но я ему больше не верю. А тебя я люблю все сильнее и сильнее, моя бедная Аврора!
Она села на диван рядом с подругой и продолжала:
— Господин Гонзаго очень просил меня передать тебе следующее…
— Что же? — осведомилась Аврора.
— Совсем недавно, — ответила донья Крус, — когда ты перебила меня, заговорив о своем милом шевалье де Лагардере, я собиралась тебе сказать, что тебя хотят выдать замуж за молодого маркиза де Шаверни.
— Но по какому праву?
— Не знаю, но мне кажется, что их не слишком заботит, есть у них такое право или нет. Гонзаго говорил со мной, и в его словах прозвучало вот что: «Если она будет послушна, то отвратит смертельную опасность от того, кто дороже ей всех на свете».
— Он имел в виду Лагардера! — воскликнула Аврора.
— Думаю, именно его, — согласилась цыганка. Аврора закрыла лицо руками.
— Мысли мои словно в тумане, — пробормотала она. — Господи, неужто ты не сжалишься надо мной?
Донья Крус обняла девушку и ласково проговорила:
— А разве не Господь прислал меня к тебе? Я всего лишь женщина, но я сильна и не боюсь смерти. Если на тебя нападут, Аврора, ты не останешься беззащитной.
Аврора еще теснее прижалась к подруге. Внизу послышались приглушенные голоса, звавшие донью Крус.
— Мне нужно идти, — сказала она.
Чувствуя, как Аврора задрожала в ее объятиях, девушка добавила:
— Бедная малютка, как ты бледна!
— Мне страшно здесь одной, — пролепетала Аврора. — Все эти лакеи и слуги пугают меня.
— Тебе нечего бояться, — успокоила ее донья Крус. — Слуги и лакеи знают, что я тебя люблю, и считают, что я имею сильное влияние на Гонзаго.
Она осеклась и задумалась.
— Порой я и сама в это верю, — через несколько мгновений продолжала она. — Мне иногда кажется, что я зачем-то нужна Гонзаго.
Шум на первом этаже усилился.
Донья Крус встала и взяла со стола бокал с шампанским, который поставила туда, когда вошла.
— Посоветуй же, как мне быть! — взмолилась Аврора.
— Если я ему и впрямь нужна, тогда еще ничто не потеряно! — воскликнула донья Крус. — Нам нужно выиграть время.
— Но как же с этим браком? По мне, так лучше тысячу раз умереть!
— Умереть ты всегда успеешь, сестричка.
Донья Крус двинулась к двери, но Аврора удержала ее за платье.
— Неужели ты сейчас уйдешь? — воскликнула она.
— Разве ты не слышишь? Они зовут меня. Да, — вспомнила вдруг она, — я не говорила тебе про горбуна?'
— Нет, — удивилась Аврора. — Про какого горбуна?
— Про того, что вывел вчера меня отсюда путем, которого я и сама не знала, и проводил до дверей твоего дома. Он здесь!
— На ужине?
— Вот именно. А я вспомнила, как ты рассказывала про того странного чудака, кроме которого твой милый Лагардер никого к себе не впускает.
— Наверное это он и есть! — воскликнула Аврора.
— Он, он, клянусь тебе! Я подошла к нему и сказала, что в крайнем случае он может на меня рассчитывать.
— А он что?
— Этот горбун — человек с причудами Он сделал вид, что не узнает меня, и я не смогла вытянуть из него ни слова. С ним все время забавлялись дамы — напоили его так, что он свалился под стол.
— Так, значит, там есть дамы? — удивилась Аврора.
— А как же?
— Что за дамы?
— Светские дамы, — отвечала наивная цыганка. — Самые настоящие парижанки, о которых я столько думала в Мадриде. Представляешь? Придворные дамы — а сами поют, хохочут, пьют и ругаются, словно мушкетеры. Прелесть!
— Ты уверена, что это придворные дамы? Донья Крус сделала обиженное лицо.
— Как бы мне хотелось на них посмотреть, — проговорила Аврора и, покраснев, добавила: — Но так, чтобы меня никто не видел.
— А на красавчика маркиза де Шаверни тебе не хотелось бы взглянуть? — чуть насмешливо поинтересовалась донья Крус.
— Конечно, — бесхитростно ответила Аврора, — и на него тоже.
Не давая девушке опомниться, цыганка схватила ее за руку и, смеясь, повлекла за собой к потайной лестнице. От пиршественной залы девушек отделяла теперь только дверь. За нею слышался звон бокалов, взрывы хохота и крики:
— Возьмем будуар приступом! На приступ!
7. ПУСТУЮЩЕЕ МЕСТО
Господин де Пероль плохо справлялся с обязанностями хозяина вечера, его авторитет неуклонно падал. Шаверни с приятелями сказали ему пару теплых слов, и он уже был не в силах удержать буянов. Аврора, ни жива, ни мертва, стояла за дверью и уже начала сожалеть, что покинула свое убежище. А бесстрашная шалунья донья Крус только посмеивалась. Напугать ее было не так-то просто. Она задула в будуаре все свечи, чтобы никто из находившихся в зале не мог разглядеть ее подругу.
— Взгляни, — предложила она, указывая на замочную скважину.
Но любопытство Авроры как рукой сняло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180