— С кем я имею честь беседовать, милые дамы? — спросил маркиз, грациозно повернувшись на каблуках и поигрывая шпагой, как истый вельможа.
Лабомель с облегчением отправился назад в гардеробную.
— Господин председатель, — ответила более высокая из дам, — я вдова Филиппа Лотарингского, герцога де Невера.
— Вот как? — удивился Сегре. — Но насколько мне известно, вдова де Невера замужем за принцем Гонзаго?
— Я и есть принцесса Гонзаго, — с каким-то отвращением произнесла дама.
Отвесив несколько парадных поклонов, председатель поспешил к прихожей.
— Два кресла, бездельники! — вскричал он. — Нет, рано или поздно мне придется всех вас прогнать!
Его страшный вопль заставил забегать привратников, прислужников, жезлоносцев, посыльных, переписчиков и прочую шушеру Дворца правосудия, плесневевшую в соседних каморках.
Толкаясь и грохоча, они притащили целую дюжину кресел.
— В этом нет нужды, господин президент, — продолжая стоять, сказала принцесса. — Мы с дочерью пришли…
— Ах, дьявол! — с поклоном перебил господин де Сегре. — Какая лилея! Я и не знал, что у принца Гонзаго…
— Это мадемуазель де Невер! — отрезала принцесса.
Взгляд председателя сделался умильным, и он снова поклонился.
— Мы пришли, — продолжала принцесса, — чтобы сообщить правосудию сведения…
— С вашего позволения, я уже догадался, сударыня, — опять перебил маркиз. — Наше ремесло замечательно обостряет ум, если можно так выразиться. Мы поражаем очень многих. Словом, мы можем угадать фразу, а по ней и всю книгу. Я уверен, что вы принесли новые доказательства виновности этого негодяя…
— Сударь! — в один голос вскричали принцесса и Аврора.
— Это излишне! — заметил господин де Сегре, с утонченной грацией расправляя жабо. — Дело сделано. Этот негодяй больше никого не убьет.
— Значит, вы ничего не получили от его королевского высочества? — глухо осведомилась принцесса.
Аврора, которую оставили силы, оперлась на ее руку.
— Совершенно ничего, госпожа принцесса, — ответил маркиз, — но этого и не требуется. Дело сделано, и на совесть. Полчаса назад был вынесен приговор.
— Так вы ничего не получили от регента? — повторила сраженная принцесса.
Она чувствовала, как трепещет рядом с нею Аврора.
— Но что же вам еще нужно? — вскричал господин де Сегре. — Чтобы его заживо колесовали на Гревской площади? Его королевское высочество не любит такого рода экзекуций, если дело не касается примерного наказания банковских мошенников.
— Стало быть, его приговорили к смертной казни? — прошептала Аврора.
— А как же, прелестное дитя? Вам хотелось бы, чтобы его посадили на хлеб и воду?
Мадемуазель де Невер рухнула в кресло.
— Что с нашим милым сокровищем? — удивился маркиз. — Сударыня, молоденькие девушки не любят, когда говорят о таких вещах. Но я надеюсь, вы меня извините. А сейчас меня ждет госпожа баронесса, мне пора. Было весьма приятно лично сообщить вам кое-какие подробности. Прошу вас, благоволите передать принцу Гонзаго, что дело закрыто. Приговор обжалованию не подлежит, и сегодня же вечером… От всего сердца целую ручки, сударыня. Прошу заверить принца, что он всегда может рассчитывать на своего преданного слугу.
Председатель поклонился, крутанулся на каблуках и направился к двери, покачивая бедрами, что считалось тогда хорошим тоном. Спускаясь с лестницы, он бормотал:
— Еще один шаг к должности президента парламента. Теперь принцесса Гонзаго никуда не денется, я связал ее по рукам и ногам.
Принцесса стояла, устремив взгляд на дверь, за которой скрылся Сегре. Что же касается Авроры, то она была совершенно ошеломлена. Она сидела в кресле очень прямо, устремив в пространство невидящий взгляд. Больше в зале канцелярии никого не было. Мать и дочь и не помышляли о том, чтобы обменяться мыслями или попытаться выяснить еще что-нибудь. Они буквально обратились в статуи. Внезапно Аврора протянула руки к дверям, в которые вышел господин председатель. Дверь эта вела в помещение суда и к выходу для судейских.
— Вот он, — произнесла она голосом, который, казалось, не мог принадлежать живому существу. — Он идет, я узнаю его шаги.
Принцесса прислушалась, но ничего не услышала. Она взглянула на мадемуазель де Невер, а та все бормотала:
— Он идет, я чувствую. О, как бы мне хотелось умереть прежде, чем он!
Прошло несколько секунд, и дверь действительно отворилась. В ней появились стражники. Между ними с обнаженной головой и связанными спереди руками шел шевалье Анри Лагардер. Позади, в нескольких шагах шествовал доминиканец с крестом в руках. По щекам принцессы покатились слезы; Аврора сидела неподвижно и смотрела на шевалье сухими глазами. Завидя женщин, Лагардер остановился у порога. С печальной улыбкой он склонил голову, словно приветствуя двух дам.
— Только одно слово, сударь, — попросил он у сопровождавшего его пристава.
— У нас тут порядки строгие, — ответил тот.
— Принцесса Гонзаго, сударь! — вскричала несчастная мать, бросаясь к приставу. — Кузина его королевского высочества! Не отказывайте нам!
Пристав в изумлении уставился на нее. Затем повернулся к приговоренному и сказал:
— Не могу отказать человеку, обреченному на смерть. Только поскорее.
Он поклонился принцессе и вместе со стражниками и священником прошел в соседнюю комнату. Лагардер стал медленно приближаться к Авроре.
7. ПОСЛЕДНЕЕ СВИДАНИЕ
Через открытую дверь в канцелярии слышались шаги часовых в соседней прихожей, но в зале больше никого не было. Последнее свидание проходило без свидетелей. Встав с кресла, Аврора ждала Лагардера. Она поцеловала его связанные руки и подставила ему свой белый как мрамор лоб. Лагардер молча прикоснулся к нему губами. Когда взгляд Авроры упал на рыдавшую в сторонке мать, по ее щекам наконец-то заструились слезы.
— Анри! Анри! — воскликнула она. — Вот как суждено нам было снова свидеться!
Лагардер смотрел на девушку так, словно хотел всю любовь сосредоточить в своем взгляде, все святое чувство, которое многие годы составляло смысл его жизни.
— Я никогда еще не видел вас столь прекрасной, Аврора, — тихо промолвил он, — и никогда еще ваш голос не ласкал с такою нежностью мое сердце. Благодарю, что пришли! Я находился в заточении недолго, и все эти часы были наполнены памятью о вас. Благодарю, что вы пришли, мой обожаемый ангел! И вас, сударыня, — продолжал он, повернувшись к принцессе, — я тоже благодарю. Вы ведь могли отказать мне в этой последней радости.
— Отказать? Вам? — пылко воскликнула Аврора.
Заключенный перевел взгляд с ее гордого лица на склоненную голову принцессы. Он обо всем догадался.
— Это скверно, — проговорил он, — так быть не должно. Аврора, вот первый упрек, на который осмелилось мое сердце и мои уста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180