— спросил Гонзаго.
— Полтора дня, — ответил Эзоп II.
— Ну-ну! Объясни-ка подробнее. Маленький человечек деланно рассмеялся.
— А что там объяснять, ведь вы и сами все понимаете, — прошептал он.
— Нет, не понимаю, — возразил принц. Опустив взгляд, горбун медлил.
— Впрочем, — наконец проговорил он, — возможно, я и ошибся. Наверное, вам нужен все-таки Шаверни.
— Да объяснишься ты или нет? — раздраженно вскричал принц.
— А вы объяснили историю с графом Каноцца? Принц положил руку на плечо горбуна.
— На следующий день после свадьбы… — продолжал горбун. — Понимаете, я дал ей один день, чтобы поразмыслить и привыкнуть ко мне. Но она не сумела.
— И что тогда? — внимательно глядя на человечка, произнес Гонзаго.
Горбун взял с маленького столика бокал и посмотрел принцу в глаза. Взгляды их скрестились. Внезапно во взоре горбуна вспыхнула столь неумолимая жестокость, что принц пробормотал:
— Молода, красива… Тебе было ее не жаль? Судорожным движением горбун грохнул бокал о столик.
— Я хочу, чтобы меня любили! — с неподдельной яростью проговорил он. — И тем хуже для тех, кто на это не способен.
Несколько секунд Гонзаго молчал, а горбун тем временем вновь сделался холодным и насмешливым.
— Эй, господа, — вдруг воскликнул принц, толкнув ногою спящего Шаверни, — кто возьмется унести его отсюда?
Эзоп II подавил радостный вздох. Ему стоило больших трудов скрыть радость победы. Навайль, Носе, Шуази и прочие друзья маркиза предприняли во его спасение последнее усилие. Они тормошили его, звали по имени. Ориоль выплеснул ему в лицо графин воды. Милосердные дамы щипали Шаверни до крови. Каждый кричал что есть сил.
— Проснись, Шаверни, у тебя отбирают невесту!
— Тебе придется вернуть приданое! — добавила Нивель, мысли которой всегда имели серьезное направление.
— Шаверни, Шаверни, да просыпайся же!
Напрасно! Плюмаж и Галунье, взвалив поверженного на плечи, потащили его в ночь. В этот миг Гонзаго сделал им какой-то знак. Когда они проходили мимо Эзопа II, тот шепнул им:
— Чтобы ни один волос не упал с его головы! И захватите для него эту записку.
Плюмаж и Галунье понесли свою ношу на улицу.
— Мы сделали, что могли, — заметил Навайль.
— Мы остались верны нашей дружбе до конца, — добавил Ориоль.
— Но женить горбуна гораздо забавнее, это бесспорно, — заключил Носе.
— Давайте женить горбуна! — завопили дамы. Эзоп II одним прыжком очутился на столе.
— Тише! — послышалось со всех сторон. — Иона сейчас произнесет речь.
— Дамы и господа, — начал горбун, жестикулируя, слово адвокат в зале суда, — я тронут до глубины души тем лестным вниманием, которое вы оказали моей скромной особе. Разумеется, сознавая собственную ничтожность, я должен был бы молчать…
— Замечательно! — воскликнул Навайль. — Он говорит, как по-писаному!
— Иона, — пропела Нивель, — такая скромность только подчеркивает ваши таланты.
— Браво, Эзоп! Браво!
— Благодарю вас, сударыни, благодарю вас, господа, ваша снисходительность придает мне смелости, и я попытаюсь отдать должное и вам, и славному принцу, по чьей милости я одержал победу.
— Отлично! Браво, Эзоп! Только чуть погромче!
— И не забывай жестикулировать левой рукой, — напомнил Навайль.
— Спой какой-нибудь подходящий куплетик! — крикнула Дебуа.
— А может менуэт? Или жигу на столе?
— Ежели ты нам благодарен, — проникновенно сказал Носе, — то прочти нам сцену Ахилла и Агамемнона.
— Дамы и господа, — степенно отвечал Эзоп, — это все старо, я рассчитываю выразить вам свою признательность с помощью кое-чего поинтереснее — я сыграю перед вами новую комедию! Первое представление!
— Сочинения самого Ионы! Брависсимо! Он написал комедию!
— Нет, дамы и господа, я только собираюсь ее сочинить, это будет импровизация. Я намерен показать вам, насколько искусство соблазнения сильнее самой природы.
Стекла гостиной задребезжали от оваций.
— Он преподаст нам урок обходительности! — воскликнул кто-то. — «Искусство нравиться», сочинение Эзопа Второго, или Ионы!
— Да у него в кармане пояс Венеры!
— Игры, смех, прелесть и стрелы Купидона!
— Браво, горбун! Ты великолепен!
Эзоп отвесил общий поклон и, улыбаясь, продолжал:
— Пусть приведут мою молодую супругу, и я вылезу вон из кожи, чтобы развлечь компанию!
— Я сделаю так, чтобы тебя пригласили в Оперу! — воскликнула в восторге Нивель. — Там как раз не хватает рыжих париков!
— Супругу горбуна! — завопили господа. — Привести сюда супругу горбуна!
В этот миг дверь в будуар распахнулась. Гонзаго потребовал, чтобы все замолчали. На пороге появилась донья Крус, которая ласково поддерживала бледную как смерть и трепещущую Аврору. Сзади следовал господин де Пероль.
При виде Авроры весельчаки восхищенно зашушукались. Они сразу позабыли, что собирались всласть порезвиться. Даже горбун ни в ком не нашел поддержки, когда поднес к глазам лорнет и цинично проговорил:
— А жена у меня красотка, черт побери!
В глубине этих скорее зачерствевших, чем погибших сердец шевельнулось сострадание. Даже дамы на какую-то секунду ощутили жалость — столь глубокая печаль и мягкая покорность были написаны на лице девушки. Гонзаго оглядел свою армию и нахмурился. Проклятые души — Таранн, Монтобер и Альбре, — устыдившись своих чувств, вскричали:
— Ну и повезло же этому чертову горбуну!
Такого же мнения придерживался и брат Галунье, который только что вернулся в сопровождении своего благородного друга Плюмажа. Однако зависть, едва возникнув, уступила у обоих место изумлению, поскольку друзья сразу узнали двух девушек с Певческой улицы: ту, которую гасконец видел в объятиях Лагардера в Барселоне, и ту, которую брат Галунье видел в объятиях Лагардера в Брюсселе.
Оба были не в курсе разыгрываемой комедии, все происходящее оставалось для них загадкой, однако друзья ощущали, что должно случиться нечто необычное. Они подтолкнули друг друга локтями. Взгляд, которым они обменялись, говорил: «Внимание!» Им не нужно было пробовать, застрянут в ножнах их шпаги или нет. Горбун взглянул на Плюмажа, и гасконец ответил чуть заметным кивком.
— Малыш хочет знать, — проворчал он, обращаясь к Галунье, — доставлена ли его писулька, но ведь нам было недалеко.
Донья Крус повсюду искала взглядом Шаверни.
— Кажется, принц изменил намерения, — прошептала она на ухо подруге, — Шаверни нигде не видно.
Аврора так и стояла, не поднимая глаз. Она лишь печально покачала головой. По-видимому, никакого снисхождения она не ожидала. Когда к ней повернулся Гонзаго, донья Крус взяла девушку за руку и заставила сделать несколько шагов вперед. Гонзаго был крайне бледен, хотя и пытался изобразить на лице улыбку. Пытаясь принять развязную позу, горбун уперся одной рукой в бедро, а другой с видом победителя теребил жабо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180
— Полтора дня, — ответил Эзоп II.
— Ну-ну! Объясни-ка подробнее. Маленький человечек деланно рассмеялся.
— А что там объяснять, ведь вы и сами все понимаете, — прошептал он.
— Нет, не понимаю, — возразил принц. Опустив взгляд, горбун медлил.
— Впрочем, — наконец проговорил он, — возможно, я и ошибся. Наверное, вам нужен все-таки Шаверни.
— Да объяснишься ты или нет? — раздраженно вскричал принц.
— А вы объяснили историю с графом Каноцца? Принц положил руку на плечо горбуна.
— На следующий день после свадьбы… — продолжал горбун. — Понимаете, я дал ей один день, чтобы поразмыслить и привыкнуть ко мне. Но она не сумела.
— И что тогда? — внимательно глядя на человечка, произнес Гонзаго.
Горбун взял с маленького столика бокал и посмотрел принцу в глаза. Взгляды их скрестились. Внезапно во взоре горбуна вспыхнула столь неумолимая жестокость, что принц пробормотал:
— Молода, красива… Тебе было ее не жаль? Судорожным движением горбун грохнул бокал о столик.
— Я хочу, чтобы меня любили! — с неподдельной яростью проговорил он. — И тем хуже для тех, кто на это не способен.
Несколько секунд Гонзаго молчал, а горбун тем временем вновь сделался холодным и насмешливым.
— Эй, господа, — вдруг воскликнул принц, толкнув ногою спящего Шаверни, — кто возьмется унести его отсюда?
Эзоп II подавил радостный вздох. Ему стоило больших трудов скрыть радость победы. Навайль, Носе, Шуази и прочие друзья маркиза предприняли во его спасение последнее усилие. Они тормошили его, звали по имени. Ориоль выплеснул ему в лицо графин воды. Милосердные дамы щипали Шаверни до крови. Каждый кричал что есть сил.
— Проснись, Шаверни, у тебя отбирают невесту!
— Тебе придется вернуть приданое! — добавила Нивель, мысли которой всегда имели серьезное направление.
— Шаверни, Шаверни, да просыпайся же!
Напрасно! Плюмаж и Галунье, взвалив поверженного на плечи, потащили его в ночь. В этот миг Гонзаго сделал им какой-то знак. Когда они проходили мимо Эзопа II, тот шепнул им:
— Чтобы ни один волос не упал с его головы! И захватите для него эту записку.
Плюмаж и Галунье понесли свою ношу на улицу.
— Мы сделали, что могли, — заметил Навайль.
— Мы остались верны нашей дружбе до конца, — добавил Ориоль.
— Но женить горбуна гораздо забавнее, это бесспорно, — заключил Носе.
— Давайте женить горбуна! — завопили дамы. Эзоп II одним прыжком очутился на столе.
— Тише! — послышалось со всех сторон. — Иона сейчас произнесет речь.
— Дамы и господа, — начал горбун, жестикулируя, слово адвокат в зале суда, — я тронут до глубины души тем лестным вниманием, которое вы оказали моей скромной особе. Разумеется, сознавая собственную ничтожность, я должен был бы молчать…
— Замечательно! — воскликнул Навайль. — Он говорит, как по-писаному!
— Иона, — пропела Нивель, — такая скромность только подчеркивает ваши таланты.
— Браво, Эзоп! Браво!
— Благодарю вас, сударыни, благодарю вас, господа, ваша снисходительность придает мне смелости, и я попытаюсь отдать должное и вам, и славному принцу, по чьей милости я одержал победу.
— Отлично! Браво, Эзоп! Только чуть погромче!
— И не забывай жестикулировать левой рукой, — напомнил Навайль.
— Спой какой-нибудь подходящий куплетик! — крикнула Дебуа.
— А может менуэт? Или жигу на столе?
— Ежели ты нам благодарен, — проникновенно сказал Носе, — то прочти нам сцену Ахилла и Агамемнона.
— Дамы и господа, — степенно отвечал Эзоп, — это все старо, я рассчитываю выразить вам свою признательность с помощью кое-чего поинтереснее — я сыграю перед вами новую комедию! Первое представление!
— Сочинения самого Ионы! Брависсимо! Он написал комедию!
— Нет, дамы и господа, я только собираюсь ее сочинить, это будет импровизация. Я намерен показать вам, насколько искусство соблазнения сильнее самой природы.
Стекла гостиной задребезжали от оваций.
— Он преподаст нам урок обходительности! — воскликнул кто-то. — «Искусство нравиться», сочинение Эзопа Второго, или Ионы!
— Да у него в кармане пояс Венеры!
— Игры, смех, прелесть и стрелы Купидона!
— Браво, горбун! Ты великолепен!
Эзоп отвесил общий поклон и, улыбаясь, продолжал:
— Пусть приведут мою молодую супругу, и я вылезу вон из кожи, чтобы развлечь компанию!
— Я сделаю так, чтобы тебя пригласили в Оперу! — воскликнула в восторге Нивель. — Там как раз не хватает рыжих париков!
— Супругу горбуна! — завопили господа. — Привести сюда супругу горбуна!
В этот миг дверь в будуар распахнулась. Гонзаго потребовал, чтобы все замолчали. На пороге появилась донья Крус, которая ласково поддерживала бледную как смерть и трепещущую Аврору. Сзади следовал господин де Пероль.
При виде Авроры весельчаки восхищенно зашушукались. Они сразу позабыли, что собирались всласть порезвиться. Даже горбун ни в ком не нашел поддержки, когда поднес к глазам лорнет и цинично проговорил:
— А жена у меня красотка, черт побери!
В глубине этих скорее зачерствевших, чем погибших сердец шевельнулось сострадание. Даже дамы на какую-то секунду ощутили жалость — столь глубокая печаль и мягкая покорность были написаны на лице девушки. Гонзаго оглядел свою армию и нахмурился. Проклятые души — Таранн, Монтобер и Альбре, — устыдившись своих чувств, вскричали:
— Ну и повезло же этому чертову горбуну!
Такого же мнения придерживался и брат Галунье, который только что вернулся в сопровождении своего благородного друга Плюмажа. Однако зависть, едва возникнув, уступила у обоих место изумлению, поскольку друзья сразу узнали двух девушек с Певческой улицы: ту, которую гасконец видел в объятиях Лагардера в Барселоне, и ту, которую брат Галунье видел в объятиях Лагардера в Брюсселе.
Оба были не в курсе разыгрываемой комедии, все происходящее оставалось для них загадкой, однако друзья ощущали, что должно случиться нечто необычное. Они подтолкнули друг друга локтями. Взгляд, которым они обменялись, говорил: «Внимание!» Им не нужно было пробовать, застрянут в ножнах их шпаги или нет. Горбун взглянул на Плюмажа, и гасконец ответил чуть заметным кивком.
— Малыш хочет знать, — проворчал он, обращаясь к Галунье, — доставлена ли его писулька, но ведь нам было недалеко.
Донья Крус повсюду искала взглядом Шаверни.
— Кажется, принц изменил намерения, — прошептала она на ухо подруге, — Шаверни нигде не видно.
Аврора так и стояла, не поднимая глаз. Она лишь печально покачала головой. По-видимому, никакого снисхождения она не ожидала. Когда к ней повернулся Гонзаго, донья Крус взяла девушку за руку и заставила сделать несколько шагов вперед. Гонзаго был крайне бледен, хотя и пытался изобразить на лице улыбку. Пытаясь принять развязную позу, горбун уперся одной рукой в бедро, а другой с видом победителя теребил жабо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180