— Чертовы мухи! — пробурчал он. Толстый кусок штукатурки упал ему на щеку.
— Проклятье! — воскликнул он. — Ах ты мерзкий горбун! Так ты уже бросаешься в меня хлебом? Я готов с тобой пить, но фамильярности не допущу.
На потолке, прямо над лицом маркиза, образовалось черное отверстие, откуда вывалился кусок штукатурки и угодил ему в лоб.
— Мы что, мальчишки, чтобы бросаться камнями? — в гневе вскричал Шаверни. — Эй, Навайль, бери горбуна за ноги! Сейчас мы выкупаем его в болоте.
Дыра в потолке становилась все больше. До Шаверни, словно с неба, донесся какой-то голос:
— Кто бы вы ни были, ответьте товарищу по несчастью! Вы тоже в одиночке? К вам тоже никого не пускают?
Шаверни все еще спал, но уже не так глубоко. Упади ему на лицо еще с полдюжины кусков штукатурки, и он бы проснулся. Но он спал и сквозь сон слышал голос:
— Черт побери! — ответил он сквозь сон неизвестно кому. — Эту девушку нельзя любить легкомысленно. Она вовсе не участвовала в этой комедии в особняке Гонзаго, а у себя в домике он убедил ее, что она находится в обществе благородных дам.
И он серьезно и многозначительно добавил:
— Я ручаюсь в ее добродетельности, из нее выйдет самая восхитительная маркиза в мире!
— Эй! — раздался сверху голос Лагардера. — Вы что, не слышите?
Шаверни снова захрапел, устав говорить во сне.
— Но там кто-то есть! — сказал голос сверху. — Я вижу, как что-то шевелится.
Затем из дыры вылетело нечто вроде небольшого пакета, который упал прямо на левую щеку Шаверни. Маркиз вскочил на ноги и, держась обеими руками за челюсть, завопил:
— Негодяй! Пощечину? Мне?
Но тут призрак, которого явно увидел Шаверни, исчез. Блуждающий взор маркиза остановился на дыре в потолке.
— Что это? — протирая глаза, пробормотал он. — Должно быть, я еще не проснулся. Ну, конечно, я сплю!
В это время голос сверху осведомился:
— Вы нашли пакет?
— Еще того не легче! — воскликнул Шаверни. — Где-то тут прячется горбун, наверное, этот негодник сыграл со мною какую-то злую шутку. Но какого дьявола? Что это за комната?
Подняв голову вверх, он что есть силы крикнул:
— Я вижу твою дыру, мерзкий горбун! Я тебе еще покажу. Ступай и скажи, чтобы мне открыли.
— Я вас не слышу, — отозвался голос, — вы слишком далеко от дыры, но вижу и даже узнаю. Господин де Шаверни, вы хоть и провели всю жизнь в дурной компании, но остались дворянином, я это знаю. Поэтому сегодня ночью я и не дал вас убить.
Маленький маркиз вытаращил глаза.
«Но это голос вовсе не горбуна, — подумал он. — И что он там говорит об убийстве? И по какому праву таким покровительственным тоном?»
— Я шевалье де Лагардер, — прозвучал в этот миг голос, словно в ответ на вопрос маркиза.
— Вот кто может похвастаться нелегкой жизнью, — пробормотал изумленный маркиз.
— Вы знаете, где находитесь? — осведомился голос. Шаверни отрицательно покачал головой.
— В тюрьме Шатле, на третьем этаже Новой башни.
Шаверни кинулся к бойнице, сквозь которую в его обиталище пробивался тусклый свет, и руки его опустились. Между тем голос продолжал:
— Сегодня утром вас, должно быть, схватили в вашем доме, согласно постановлению на арест…
— …полученному моим дорогим и преданным кузеном! — проворчал маленький маркиз. — Я припоминаю, что вчера вечером выказал известное неудовольствие по поводу кое-каких гнусностей.
— Вы помните о дуэли на бутылках с шампанским, — осведомился голос, — которая произошла у вас с горбуном?
Шаверни кивнул.
— Горбуна изображал я, — сообщил голос.
— Вы? — вскричал маркиз. — Вы, шевалье де Лагардер? Тот не расслышал и продолжал:
— Когда вы захмелели, Гонзаго распорядился вас убрать. Вы ему мешали. Он вас опасается, поскольку вы еще не окончательно потеряли честь. Но двое молодцов, которым он это поручил, — мои люди. Я дал им иное распоряжение.
— Благодарю, — сказал Шаверни. — Все это как-то невероятно. Значит, тем более надо поверить.
— Я бросил вам в камеру записку, — продолжал голос, — нацарапав несколько слов кровью на платке. Не сумеете ли вы передать ее принцессе Гонзаго?
Шаверни сделал отрицательный жест.
Одновременно он поднял платок, чтобы выяснить, каким образом легкой тряпицей могла быть нанесена столь увесистая оплеуха. Оказалось, что Лагардер завязал в нее обломок кирпича.
— Да этим можно проломить череп! — пробурчал Шаверни. — Ну и крепко же я спал, раз меня без моего ведома смогли принести сюда.
Развязав узелок, он сложил платок и сунул в карман.
— Если я не ошибаюсь, — снова послышался голос, — вы охотно готовы мне помочь.
Шаверни кивнул головой. Голос продолжал:
— По всей вероятности, сегодня вечером меня должны казнить. Поэтому нужно торопиться Если вам некому доверить мою записку, поступите так же, как и проделайте дыру в полу вашей камеры — быть может, этажом ниже нам больше повезет.
— А чем вы проделали дыру? — поинтересовался Шаверни Лагардер не расслышал, но все понял: белая от штукатурки шпора упала к ногам маркиза. Тот немедленно принялся за дело, и по мере того, как из головы у него выветривался последний хмель, он все больше распалялся при мысли о том зле, которое хотел причинить ему Гонзаго.
— Если сегодня мы не посчитаемся, — бурчал он, — то уж не по моей вине.
Он действовал с таким остервенением, что проковырял дыру раз в десять больше, чем нужно.
— Вы слишком шумите, маркиз, — предупредил сверху Лагардер, — осторожнее, вас могут услышать.
Шаверни яростно долбил кирпич, штукатурку, дранку; его руки все были исцарапаны.
— Раны Христовы! — сидя этажом ниже, удивился Плюмаж. — Что это они там вытанцовывают?
— Наверно, какого-то бедолагу душат, а он сопротивляется, — предположил Галунье, которого в это утро посещали исключительно черные мысли.
— Понятное дело, — заметил гасконец. — Коль тебя станут душить, так запрыгаешь. Но я думаю, что это какой-нибудь сумасшедший, которого перед Бисетром посадили в каталажку.
Тут раздался сильный удар, затем треск, и большой кусок потолка обрушился.
Он упал прямо между двумя друзьями и поднял большое облако пыли.
— Положимся на милость Божью, — проговорил Галунье. — Шпаг у нас нет, а сейчас нам явно придется нелегко.
— Чушь! — ответил гасконец, — они войдут в дверь. Ого! А это еще кто?
— Эгей! — крикнул маленький маркиз, чья голова высунулась из большой дыры в потолке.
Плюмаж и Галунье подняли взгляд.
— Вас там двое? — осведомился Шаверни
— Как видите, господин маркиз, — отозвался Плюмаж. — Но к чему это разрушение, гром и молния?
— Подстелите под дыру соломы, я спрыгну.
— Ни-ни-ни! Нам и вдвоем неплохо.
— А тюремщик, судя по его виду, не слишком расположен к шуткам, — добавил брат Галунье.
Но Шаверни поспешно расширял дыру.
— Вот, битый туз!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180