Он уже дошел до ключевого момента, когда главный герой,
молодой демон из старинного княжеского рода, попавший в
сложную жизненную ситуацию, предает всех, кто еще недавно был
ему близок и дорог, не чувствуя при этом угрызений совести,
как вдруг резкий телефонный звонок разрушил тот хрупкий
фантастический мир, в который воображение переносит наиболее
восприимчивых читателей, наслаждающихся любимым произведением.
Мефистофель снял трубку и выслушал сообщение, переданное
одним из невидимых наблюдателей, следящих за ходом
Тысячелетней Войны. Наблюдатель докладывал Главнокомандующему,
что недавно произошло грубое вмешательство в ход эксперимента:
главный герой был насильно удален с места действия без всякого
законного на то основания и заперт в особой зеркальной
комнате, из которой он до сих пор не нашел выхода.
Мефистофель отложил книгу и не медля ни минуты отправился
в Пекин, несмотря на то, что формально в настоящий момент он
не был при исполнении служебных обязанностей. Однако демон
отнюдь не был рассержен оттого, что его вызвали на место
происшествия в нерабочее время - ведь тот, кто творит Зло в
этом мире, должен мириться с тем, что дела в любой момент
могут оторвать его от приятного времяпрепровождения.
- Илит,- строго спросил Мефистофель,- что ты делаешь?
Почему ты заперла Фауста?
- Я исправляю величайшую ошибку,- храбро ответила бывшая
ведьма, хотя в глубине души она начинала чувствовать себя
крайне неловко под суровым взглядом демона высшего ранга.
- Что ты с ним сделала?
- Я изолировала его из моральных соображений, только и
всего,- сказала Илит.
- Как ты посмела?! Ты не имеешь никакого права
вмешиваться в Эксперимент! Тебя прислали сюда только как
наблюдателя!
- Как наблюдатель,- отпарировала Илит,- я стала
свидетельницей грубого нарушения правил ведения войны. Я знаю
о многих вещах. Например, о том, что вы оказывали тайное
давление на Фауста и советовали ему совершать отвратительные
поступки. Вы позволили ему свернуть с того узкого и трудного
пути, который он должен был проделать в соответствии с
замыслом эксперимента; иначе как вы можете объяснить его
недостойное поведение? Вместо того, чтобы выбрать один из
предложенных ему вариантов действий и приступить к исполнению
своих планов, он соблазнил невинную принцессу!
- Как?! Ты еще смеешь обвинять _меня_? Я не имею к этому
никакого отношения! - вскричал не на шутку рассердившийся
Мефистофель.- Не хватало еще, чтобы я стал советовать смертным
подобные вещи! Если он соблазнил девчонку, он сделал это по
собственному желанию, а следовательно, вся ответственность за
этот поступок целиком на его совести!
Тут оба вспомнили, что сама принцесса Ирена находится в
этой комнате и слышит все, что о ней говорят. Они посмотрели
на нее, затем обменялись озабоченными взглядами и наконец
пришли к молчаливому соглашению. Илит приподняла одну бровь;
Мефистофель кивнул. Илит сотворила Заклинание Сна. Эфирное
покрывало, тонкое и невесомое, как паутинка, само собою
поплыло по воздуху и опустилось на стройную фигурку принцессы.
Принцесса тотчас погрузилась в глубокий сон. Очнувшись от
него, она должна была забыть все, что происходило с ней за
последние полчаса.
Убедившись в том, что принцесса крепко спит, и бросив
быстрый взгляд на Мака, томящегося в Зеркальной Тюрьме, Илит
повернулась к Мефистофелю. Ее синие глаза гневно сверкали.
- Это ваша вина! И не пытайтесь сбить меня с толку с
помощью своих обычных уловок - льстивых речей, так называемых
научных аргументов и тому подобных вещей. Я этим штучкам цену
знаю! Вам не удастся обвести меня вокруг пальца. Не забывайте,
я когда-то была в вашем лагере.
- Держи себя в руках, женщина! Следи за своими словами! Я
открыл Фаусту Малое Речевое Заклинание, чтобы он не запутался
в этом причудливом смешении восточных языков, на которых
говорят во дворце. Было ли это Добром или Злом, выяснится
позже; во всяком случае, это менее тяжкий проступок, чем
незаконное удаление главного действующего лица со сцены. Ты
здесь натворила дел гораздо худших, чем могла бы натворить
целая сотня Фаустов.
- Вы лжец! - ответила ему Илит.
Мефистофель кивнул:
- Ну и что? Какое отношение это имеет к ходу
эксперимента?
- Я требую, чтобы Фауста заменили! Его место в споре
должен занять добродетельный человек.
- Женщина, ты не имеешь никакого права что-либо
_требовать_! К тому же здесь не место для догматических споров
о морали и нравственности! Судить данный спор предначертано не
представителям Добрых и Злых сил, а самой Судьбе, Ананке.
Выпусти Фауста сию же секунду!
- Ни за что! Не вам мною командовать!
Мефистофель решил не продолжать бесполезный спор. Бросив
на молодую практикантку высокомерный взгляд, он достал из-под
плаща походную сумку демона, обладающую волшебным свойством
уменьшаться в размерах в сотни раз и ровно во столько же раз
терять в весе, когда владелец кладет ее в карман. Вытащив из
сумки маленький красный телефон, он набрал на нем номер 999 -
число 666, знаменитое Число Зверя, перевернутое вверх
тормашками, превращается в Число Ангела - и стал ждать ответа,
от нетерпения постукивая ногой по полу.
- Кому вы звоните? - спросила Илит.
- Тому, кто, надеюсь, вложит немного ума в твою упрямую
голову.
В тот же миг посередине комнаты возникло большое пушистое
облако, переливающееся всеми цветами радуги. Послышались
мелодичные аккорды арфы. Облако вскоре растаяло, и перед
Мефистофелем и Илит предстал сам архангел Михаил. С его
кудрявых темных волос стекала вода, а строгие ангельские
одежды ему заменяло большое белое полотенце. Кое-как прикрыв
наготу, Михаил огляделся и спросил недовольным тоном:
- В чем дело? Я принимал ванну...
- Ты всегда принимаешь ванну,- сказал Мефистофель.- Можно
подумать, что ты проводишь там все свободное время.
- Ну и что же? - с вызовом ответил Михаил.-
Чистоплотность и целомудрие - добродетели, которые должен
воспитывать в себе каждый порядочный ангел.
- Старое заблуждение! Во всем, что касается чистоты, Зло
ничуть не менее разборчиво, чем Добро. Чистоплотность сама по
себе - ни Добро, ни Зло, а следовательно, считаться
добродетелью не может... Однако у нас слишком мало времени,
чтобы тратить его на споры из-за таких пустяков.
- Согласен. Так зачем же ты вызвал меня?
- Этой _ведьме_,- отчеканил Мефистофель, показывая
длинным пальцем на Илит, которая стояла, скрестив руки, отчего
ее маленькие, дерзко приподнятые острые груди отчетливо
вырисовывались под ангельскими одеждами, и сердито сверкала
глазами на демона,- этой глупой женщине, этой недоучившейся
практикантке, этому исчадию Ада, превратившемуся в религиозную
фанатичку, взбрело в голову удалить Фауста с исторической
сцены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
молодой демон из старинного княжеского рода, попавший в
сложную жизненную ситуацию, предает всех, кто еще недавно был
ему близок и дорог, не чувствуя при этом угрызений совести,
как вдруг резкий телефонный звонок разрушил тот хрупкий
фантастический мир, в который воображение переносит наиболее
восприимчивых читателей, наслаждающихся любимым произведением.
Мефистофель снял трубку и выслушал сообщение, переданное
одним из невидимых наблюдателей, следящих за ходом
Тысячелетней Войны. Наблюдатель докладывал Главнокомандующему,
что недавно произошло грубое вмешательство в ход эксперимента:
главный герой был насильно удален с места действия без всякого
законного на то основания и заперт в особой зеркальной
комнате, из которой он до сих пор не нашел выхода.
Мефистофель отложил книгу и не медля ни минуты отправился
в Пекин, несмотря на то, что формально в настоящий момент он
не был при исполнении служебных обязанностей. Однако демон
отнюдь не был рассержен оттого, что его вызвали на место
происшествия в нерабочее время - ведь тот, кто творит Зло в
этом мире, должен мириться с тем, что дела в любой момент
могут оторвать его от приятного времяпрепровождения.
- Илит,- строго спросил Мефистофель,- что ты делаешь?
Почему ты заперла Фауста?
- Я исправляю величайшую ошибку,- храбро ответила бывшая
ведьма, хотя в глубине души она начинала чувствовать себя
крайне неловко под суровым взглядом демона высшего ранга.
- Что ты с ним сделала?
- Я изолировала его из моральных соображений, только и
всего,- сказала Илит.
- Как ты посмела?! Ты не имеешь никакого права
вмешиваться в Эксперимент! Тебя прислали сюда только как
наблюдателя!
- Как наблюдатель,- отпарировала Илит,- я стала
свидетельницей грубого нарушения правил ведения войны. Я знаю
о многих вещах. Например, о том, что вы оказывали тайное
давление на Фауста и советовали ему совершать отвратительные
поступки. Вы позволили ему свернуть с того узкого и трудного
пути, который он должен был проделать в соответствии с
замыслом эксперимента; иначе как вы можете объяснить его
недостойное поведение? Вместо того, чтобы выбрать один из
предложенных ему вариантов действий и приступить к исполнению
своих планов, он соблазнил невинную принцессу!
- Как?! Ты еще смеешь обвинять _меня_? Я не имею к этому
никакого отношения! - вскричал не на шутку рассердившийся
Мефистофель.- Не хватало еще, чтобы я стал советовать смертным
подобные вещи! Если он соблазнил девчонку, он сделал это по
собственному желанию, а следовательно, вся ответственность за
этот поступок целиком на его совести!
Тут оба вспомнили, что сама принцесса Ирена находится в
этой комнате и слышит все, что о ней говорят. Они посмотрели
на нее, затем обменялись озабоченными взглядами и наконец
пришли к молчаливому соглашению. Илит приподняла одну бровь;
Мефистофель кивнул. Илит сотворила Заклинание Сна. Эфирное
покрывало, тонкое и невесомое, как паутинка, само собою
поплыло по воздуху и опустилось на стройную фигурку принцессы.
Принцесса тотчас погрузилась в глубокий сон. Очнувшись от
него, она должна была забыть все, что происходило с ней за
последние полчаса.
Убедившись в том, что принцесса крепко спит, и бросив
быстрый взгляд на Мака, томящегося в Зеркальной Тюрьме, Илит
повернулась к Мефистофелю. Ее синие глаза гневно сверкали.
- Это ваша вина! И не пытайтесь сбить меня с толку с
помощью своих обычных уловок - льстивых речей, так называемых
научных аргументов и тому подобных вещей. Я этим штучкам цену
знаю! Вам не удастся обвести меня вокруг пальца. Не забывайте,
я когда-то была в вашем лагере.
- Держи себя в руках, женщина! Следи за своими словами! Я
открыл Фаусту Малое Речевое Заклинание, чтобы он не запутался
в этом причудливом смешении восточных языков, на которых
говорят во дворце. Было ли это Добром или Злом, выяснится
позже; во всяком случае, это менее тяжкий проступок, чем
незаконное удаление главного действующего лица со сцены. Ты
здесь натворила дел гораздо худших, чем могла бы натворить
целая сотня Фаустов.
- Вы лжец! - ответила ему Илит.
Мефистофель кивнул:
- Ну и что? Какое отношение это имеет к ходу
эксперимента?
- Я требую, чтобы Фауста заменили! Его место в споре
должен занять добродетельный человек.
- Женщина, ты не имеешь никакого права что-либо
_требовать_! К тому же здесь не место для догматических споров
о морали и нравственности! Судить данный спор предначертано не
представителям Добрых и Злых сил, а самой Судьбе, Ананке.
Выпусти Фауста сию же секунду!
- Ни за что! Не вам мною командовать!
Мефистофель решил не продолжать бесполезный спор. Бросив
на молодую практикантку высокомерный взгляд, он достал из-под
плаща походную сумку демона, обладающую волшебным свойством
уменьшаться в размерах в сотни раз и ровно во столько же раз
терять в весе, когда владелец кладет ее в карман. Вытащив из
сумки маленький красный телефон, он набрал на нем номер 999 -
число 666, знаменитое Число Зверя, перевернутое вверх
тормашками, превращается в Число Ангела - и стал ждать ответа,
от нетерпения постукивая ногой по полу.
- Кому вы звоните? - спросила Илит.
- Тому, кто, надеюсь, вложит немного ума в твою упрямую
голову.
В тот же миг посередине комнаты возникло большое пушистое
облако, переливающееся всеми цветами радуги. Послышались
мелодичные аккорды арфы. Облако вскоре растаяло, и перед
Мефистофелем и Илит предстал сам архангел Михаил. С его
кудрявых темных волос стекала вода, а строгие ангельские
одежды ему заменяло большое белое полотенце. Кое-как прикрыв
наготу, Михаил огляделся и спросил недовольным тоном:
- В чем дело? Я принимал ванну...
- Ты всегда принимаешь ванну,- сказал Мефистофель.- Можно
подумать, что ты проводишь там все свободное время.
- Ну и что же? - с вызовом ответил Михаил.-
Чистоплотность и целомудрие - добродетели, которые должен
воспитывать в себе каждый порядочный ангел.
- Старое заблуждение! Во всем, что касается чистоты, Зло
ничуть не менее разборчиво, чем Добро. Чистоплотность сама по
себе - ни Добро, ни Зло, а следовательно, считаться
добродетелью не может... Однако у нас слишком мало времени,
чтобы тратить его на споры из-за таких пустяков.
- Согласен. Так зачем же ты вызвал меня?
- Этой _ведьме_,- отчеканил Мефистофель, показывая
длинным пальцем на Илит, которая стояла, скрестив руки, отчего
ее маленькие, дерзко приподнятые острые груди отчетливо
вырисовывались под ангельскими одеждами, и сердито сверкала
глазами на демона,- этой глупой женщине, этой недоучившейся
практикантке, этому исчадию Ада, превратившемуся в религиозную
фанатичку, взбрело в голову удалить Фауста с исторической
сцены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118