— Я позвоню генералу.— Он вошел в домик, поднял трубку и нажал кнопку. Тяжелые ворота бесшумно открылись.
— Не хватает только рва и моста,— пробурчал Яблонский.— Ничего не скажешь, генерал сторожит свои миллионы. Электричество, собаки, охрана, не так ли, мисс?
Девушка не ответила. Мы ехали мимо большого гаража. Он был открыт. Я убедился, что относительно «роллс-ройсов» был прав. Их было два: один бежевый, другой темно-серый. И еще «кадиллак». Это для прислуги.
Яблонский спросил:
— Где вы взяли этого несчастного беднягу-англичанина?
— Я хотела бы видеть, как вы повторите это ему в лицо без пистолета в руке,— спокойно ответила девушка.— Он работает у нас три года. Девять месяцев назад на нас напали три бандита, когда я ехала только с Кеннеди. Все были вооружены. Одного из них уже нет в живых, двое других сидят в тюрьме.
— Повезло бедняге,— сказал Яблонский и снова воцарилось молчание. Асфальтовая дорожка, по которой мы ехали, была узкой, густо заросшей с обеих сторон. Наконец, мы увидели дом.
Обычный дом, говорила девушка. Действительно, обычный, для семьи человек эдак из пятидесяти! Огромный белый дом времен еще войны за независимость: высокое крыльцо с колоннами, много стекла. На крыльце выстроился приветственный комитет.
Я ожидал традиционного приема высокого класса: дворецкий церемонно проведет нас в библиотеку, где перед камином, в котором трещат сосновые поленья, генерал потягивает шотландское виски. Конечно, это было довольно глупо с моей стороны. Если человек ждет возвращения дочери с того света, он не будет сидеть и прислушиваться к дверному звонку. Шофер предупредил О нашем прибытии: вот и встреча.
Дворецкий все же присутствовал. Он спускался с крыль-. ца, неся большой зонт, каким обычно пользуются игроки в гольф. Ни на одного дворецкого в моем представлении он не походил. Пиджак тесно облегал его, как у гангстеров времен «сухого закона», а лицо только подтверждало это впечатление. Он выглядел, как двоюродный брат Валентине, той гориллы в суде. Может родство было более близким? У него был даже точно такой же сломанный нос. Генерал обладал странным вкусом в подборе дворецких, если их сравнивать с выдержанным шофером.
И все же дворецкий производил неплохое впечатление. Так мне казалось до той минуты, пока он не увидел, кто сидит за рулем. Он проводил на крыльцо Мэри Рутвин, которая бросилась на шею генералу. Яблонский и я поднялись сами. Мы промокли, но никого это особо не волновало.
Старик был высокий, стройный, но не худой, одет в серебристо-белый костюм. Оттенок костюма идеально гармонировал с цветом его волос. Лицо его напоминуло Линкольна, оно было изрезано морщинами, половину лица закрывали пышные седые усы и борода. Он не был похож на человека, который стоит двести восемьдесят пять миллионов. Именно таким я представлял себе судью-южанина.
— Прошу вас, господа,— любезно пригласил генерал. Я не был уверен, относится ли это приглашение и ко мне, однако вошел в дом. Впрочем, выбора у меня не было. Маузер Яблонского упирался в мою поясницу, к тому же к нему присоединился пистолет еще одного типа, вынырнувшего из темноты.. Торжественной процессией мы прошли через
широкий холл, еще какие-то комнаты и оказались в библиотеке. В камине горели сосновые щепки, а запах книг в кожаных переплетах приятно гармонировал с ароматом дорогих гаванских сигар и отменного шотландского виски. В настоящий момент курильщик сигары в библиотеке отсутствовал. Стены, не заставленные полками с книгами, были обшиты полированным вязом. Кресла и кушетки обиты золотистой кожей и бархатом. Коричневый пушистый ковер покрывал пол до самых стен.
— Виски, мистер..? — обратился генерал к Яблонскому.
— Яблонский, господин генерал. С удовольствием выпью. И до сих пор ожидаю.
— Чего вы ждете, мистер Яблонский? — Генерал Рут-вин говорил тихо и спокойно. Если человек стоит двести восемьдесят пять миллионов, ему не нужно повышать голос, чтобы быть услышанным.
— Ну вы и шутник.— Яблонский также сохранял полное спокойствие.— Я ожидаю маленького чека с вашей подписью. На пятьдесят тысяч.
— Ах, да.— Казалось, генерал несколько удивлен тем, что Яблонский напоминает об уговоре. Он подошел к камину и вытащил из-под пресс-папье на каминной полке желтый банковский чек.— И не беспокойтесь, что я позвоню в банк и объявлю этот чек недействительным. Я не такой человек.
— Я знаю это, генерал.
— Моя дочь значит для меня гораздо больше. Я благодарен вам за то, что вы вернули ее мне.
— Не стоит благодарностей! — Яблонский взял чек, взглянул на него и тут же уставился на генерала.
— Вы ошиблись, генерал,— заявил Яблонский.— Я просил пятьдесят тысяч, а не семьдесят.
— Все верно.— Рутвин посмотрел на меня.— Я предложил вам десять тысяч за информацию об этом человеке. Кроме того, я морально обязан взять на себя пять тысяч, назначенные властями. Согласитесь, легче предъявить один чек на всю сумму и на одного предъявителя.
— А еще пять тысяч?
— За удовольствие, которое я получу, сдав этого человека в руки властей лично. Могут у меня быть собственные капризы?
— Благодарю вас, генерал. Мне пора. Я уверен, что вы справитесь с этим негодяем.
— О нем позаботятся мои люди.— Генерал наверняка имел в виду не дворецкого. Он позвонил и обратился к появившемуся в дверях мужчине, похожему на слугу:— Флетчер, попросите сюда мистера Виланда и мистера Ройала.
— Почему бы вам самому не пригласить их, генерал? — Я считал себя главным действующим лицом, однако до сих пор никто ко мне не обратился, поэтому я решил, что пришло время включиться в беседу и мне. Я склонился над вазой с искусственными цветами, стоящей на столе, и вытащил оттуда микрофон.— Комната прослушивается. Ставлю сТо против одного, ваши друзья слыхали каждое слово. Для миллионера и аристократа, Рутвин, у вас странные обычаи...— Я прервал фразу, потому что в этот момент в комнату вошли три человека.— И еще более странные приятели.
Мое утверждение было не совсем верным. Первый из троицы производил впечатление человека, чувствующего себя в этой роскошной обстановке, как рыба в воде. На нем был смокинг, роста он был среднего, а изо рта торчала сигара длиной с мою руку. Это был именно тот дорогой запах, на который я обратил внимание, войдя в библиотеку. У него были черные волосы, слегка седые на висках и черные же аккуратные усики. На вид ему было немного более пятидесяти. Сильно загоревшее гладкое лицо, без единой морщинки. Своеобразный идеал для голливудского актера. Когда он приблизился, я понял, что это сильный физически человек, а по глазам было видно, что он умен и тверд. У актера таких черт быть не могло. С ним надо было держать ухо востро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
— Не хватает только рва и моста,— пробурчал Яблонский.— Ничего не скажешь, генерал сторожит свои миллионы. Электричество, собаки, охрана, не так ли, мисс?
Девушка не ответила. Мы ехали мимо большого гаража. Он был открыт. Я убедился, что относительно «роллс-ройсов» был прав. Их было два: один бежевый, другой темно-серый. И еще «кадиллак». Это для прислуги.
Яблонский спросил:
— Где вы взяли этого несчастного беднягу-англичанина?
— Я хотела бы видеть, как вы повторите это ему в лицо без пистолета в руке,— спокойно ответила девушка.— Он работает у нас три года. Девять месяцев назад на нас напали три бандита, когда я ехала только с Кеннеди. Все были вооружены. Одного из них уже нет в живых, двое других сидят в тюрьме.
— Повезло бедняге,— сказал Яблонский и снова воцарилось молчание. Асфальтовая дорожка, по которой мы ехали, была узкой, густо заросшей с обеих сторон. Наконец, мы увидели дом.
Обычный дом, говорила девушка. Действительно, обычный, для семьи человек эдак из пятидесяти! Огромный белый дом времен еще войны за независимость: высокое крыльцо с колоннами, много стекла. На крыльце выстроился приветственный комитет.
Я ожидал традиционного приема высокого класса: дворецкий церемонно проведет нас в библиотеку, где перед камином, в котором трещат сосновые поленья, генерал потягивает шотландское виски. Конечно, это было довольно глупо с моей стороны. Если человек ждет возвращения дочери с того света, он не будет сидеть и прислушиваться к дверному звонку. Шофер предупредил О нашем прибытии: вот и встреча.
Дворецкий все же присутствовал. Он спускался с крыль-. ца, неся большой зонт, каким обычно пользуются игроки в гольф. Ни на одного дворецкого в моем представлении он не походил. Пиджак тесно облегал его, как у гангстеров времен «сухого закона», а лицо только подтверждало это впечатление. Он выглядел, как двоюродный брат Валентине, той гориллы в суде. Может родство было более близким? У него был даже точно такой же сломанный нос. Генерал обладал странным вкусом в подборе дворецких, если их сравнивать с выдержанным шофером.
И все же дворецкий производил неплохое впечатление. Так мне казалось до той минуты, пока он не увидел, кто сидит за рулем. Он проводил на крыльцо Мэри Рутвин, которая бросилась на шею генералу. Яблонский и я поднялись сами. Мы промокли, но никого это особо не волновало.
Старик был высокий, стройный, но не худой, одет в серебристо-белый костюм. Оттенок костюма идеально гармонировал с цветом его волос. Лицо его напоминуло Линкольна, оно было изрезано морщинами, половину лица закрывали пышные седые усы и борода. Он не был похож на человека, который стоит двести восемьдесят пять миллионов. Именно таким я представлял себе судью-южанина.
— Прошу вас, господа,— любезно пригласил генерал. Я не был уверен, относится ли это приглашение и ко мне, однако вошел в дом. Впрочем, выбора у меня не было. Маузер Яблонского упирался в мою поясницу, к тому же к нему присоединился пистолет еще одного типа, вынырнувшего из темноты.. Торжественной процессией мы прошли через
широкий холл, еще какие-то комнаты и оказались в библиотеке. В камине горели сосновые щепки, а запах книг в кожаных переплетах приятно гармонировал с ароматом дорогих гаванских сигар и отменного шотландского виски. В настоящий момент курильщик сигары в библиотеке отсутствовал. Стены, не заставленные полками с книгами, были обшиты полированным вязом. Кресла и кушетки обиты золотистой кожей и бархатом. Коричневый пушистый ковер покрывал пол до самых стен.
— Виски, мистер..? — обратился генерал к Яблонскому.
— Яблонский, господин генерал. С удовольствием выпью. И до сих пор ожидаю.
— Чего вы ждете, мистер Яблонский? — Генерал Рут-вин говорил тихо и спокойно. Если человек стоит двести восемьдесят пять миллионов, ему не нужно повышать голос, чтобы быть услышанным.
— Ну вы и шутник.— Яблонский также сохранял полное спокойствие.— Я ожидаю маленького чека с вашей подписью. На пятьдесят тысяч.
— Ах, да.— Казалось, генерал несколько удивлен тем, что Яблонский напоминает об уговоре. Он подошел к камину и вытащил из-под пресс-папье на каминной полке желтый банковский чек.— И не беспокойтесь, что я позвоню в банк и объявлю этот чек недействительным. Я не такой человек.
— Я знаю это, генерал.
— Моя дочь значит для меня гораздо больше. Я благодарен вам за то, что вы вернули ее мне.
— Не стоит благодарностей! — Яблонский взял чек, взглянул на него и тут же уставился на генерала.
— Вы ошиблись, генерал,— заявил Яблонский.— Я просил пятьдесят тысяч, а не семьдесят.
— Все верно.— Рутвин посмотрел на меня.— Я предложил вам десять тысяч за информацию об этом человеке. Кроме того, я морально обязан взять на себя пять тысяч, назначенные властями. Согласитесь, легче предъявить один чек на всю сумму и на одного предъявителя.
— А еще пять тысяч?
— За удовольствие, которое я получу, сдав этого человека в руки властей лично. Могут у меня быть собственные капризы?
— Благодарю вас, генерал. Мне пора. Я уверен, что вы справитесь с этим негодяем.
— О нем позаботятся мои люди.— Генерал наверняка имел в виду не дворецкого. Он позвонил и обратился к появившемуся в дверях мужчине, похожему на слугу:— Флетчер, попросите сюда мистера Виланда и мистера Ройала.
— Почему бы вам самому не пригласить их, генерал? — Я считал себя главным действующим лицом, однако до сих пор никто ко мне не обратился, поэтому я решил, что пришло время включиться в беседу и мне. Я склонился над вазой с искусственными цветами, стоящей на столе, и вытащил оттуда микрофон.— Комната прослушивается. Ставлю сТо против одного, ваши друзья слыхали каждое слово. Для миллионера и аристократа, Рутвин, у вас странные обычаи...— Я прервал фразу, потому что в этот момент в комнату вошли три человека.— И еще более странные приятели.
Мое утверждение было не совсем верным. Первый из троицы производил впечатление человека, чувствующего себя в этой роскошной обстановке, как рыба в воде. На нем был смокинг, роста он был среднего, а изо рта торчала сигара длиной с мою руку. Это был именно тот дорогой запах, на который я обратил внимание, войдя в библиотеку. У него были черные волосы, слегка седые на висках и черные же аккуратные усики. На вид ему было немного более пятидесяти. Сильно загоревшее гладкое лицо, без единой морщинки. Своеобразный идеал для голливудского актера. Когда он приблизился, я понял, что это сильный физически человек, а по глазам было видно, что он умен и тверд. У актера таких черт быть не могло. С ним надо было держать ухо востро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61