— Что это за самолет? — удивленно спросил я. Ведь не каждый пилот смог бы обнаружить над Мексиканским заливом без
указаний радиолокаторов нашу маленькую машину.— Тебя придупредили об этом?
— Нет. Не беспокойся, все в порядке. Минуту назад мы с ним разговаривали. Он все знает о нас и нашем грузе. Это старенький «Мустанг», оборудованный дополнительными баками для горючего, реактивнй самолет не продержался бы столько времени в воздухе.
— Ясно! Какой у вас курс?
— 040.
— Где вы находитесь?
Он что-то ответил, но я не расслышал. Прием становился все хуже, атмосферные разряды усиливались.
— Повтори.
— Барри определяет наше положение. У него было много работы с рацией. Он говорит, что определится через пару минут.
— Дай мне поговорить с Элизабет.
— Говори.
Перерыв, а потом я услышал голос, который был для меня дороже всего на свете.
— Как ты там, любимый? Мне жаль, мы доставляем тебе столько хлопот...— Такая уж Лиз! О себе она не говорит ни слова.
— Все в порядке? Ты уверена...
— Конечно! — Голос ее доносился издалека, слышно было слабовато, но ее настроение я определил бы и за тысячу миль.— Мы уже почти у цели. Я вижу землю и свет внизу.— Несколько секунд было тихо, а потом я услышал почти шепот.— Я люблю тебя, ты мой самый дорогой!
— Правда?
— Очень, очень... Счастливый, немного успокоившийся, я удобнее расположился в кресле, но сразу вскочил и прильнул к рации, потому что внезапно раздался крик Лиз, а потом закричал Пит:
— Он пикирует на нас! Этот сукин сын пикирует на нас! Он открывает огонь изо всех...
А потом уже только стон, заглушённый криком смертельно раненной женщины. В этот самый момент я услышал грохот взрывающихся снарядов. Наушники упали на пол. Все продолжалось не более двух секунд. Потом я не слышал уже ни выстрелов, ни стонов, ни криков. Не слышал ничего.
Две секунды. Всего лишь две секунды. В течение двух секунд я лишился всего, что у меня было. В течение двух секунд я остался один в пустом, безлюдном, бессмысленном мире.
Моя красная роза вдруг стала белой.
Было 3 мая 1958 года.
Глава I
Я внимательно смотрел на мужчину, сидящего за высоким столом из красного дерева. Почему-то ожидал, что он будет соответствовать тем представлениям, которые у меня сформировались из-за чтения книг и просмотра кинофильмов в те времена, когда у меня еще было на это время,— представлениям довольно примитивным. Когда-то я был убежден, что окружные судьи в юго-восточных штатах отличаются только весом. Они могут быть сухощавыми, худыми или иметь три подбородка и соответствующее строение тела,— но кроме этого, никакого отклонения от нормы. Судья неизменно является человеком почтенным, носит поношенный белый костюм, застиранную белую рубашку с тонким, как шнурок, галстуком. На голове у него сдвинутая на затылок соломенная шляпа с цветной ленточкой. Физиономия обычно румяная, нос пурпурный, кончики усов а ля Марк Твен в пятнах от кукурузного виски, выражение лица высокомерное. Образ жизни он ведет великосветский, обладает высокими моральными принципами, зато ум — в лучшем случае ниже среднего.
Судья Моллисон глубоко разочаровал меня. Он был молод, гладко выбрит, носил безукоризненный костюм из чистой шерсти и исключительно классический галстук. Если говорить о виски, я сомневаюсь, чтобы он хоть раз в жизни посмотрел в направлении бармена — может быть, только для того, чтобы отобрать у него лицензию. Он производил впечатление умного человека и наверняка им был. Судья словно наколол меня на булавку, как бабочку, и с равнодушным выражением лица наблюдал, как я пытаюсь вырваться.
— Ну что ж...— благожелательно пробормотал он.— Мы все еще ждем вашего ответа, мистер... гм... Крайслер.— Он не сказал, будто не верит, что моя фамилия Крайслер, но любой в зале по его тону прекрасно это понял. Это поняли трое гимназисток последнего года обучения. Наверняка, не хуже поняла это и печальная блондинка, спокойно сидящая на первой скамье. Интонация судьи долетела и до обезьяноподобного типа в третьем ряду. Я понял это по тому, как он сморщил свой сломанный нос, торчащий под узкой полоской, отделяющей брови от волос, но, возможно, в этом были виноваты мухи. Мух в суде было много. Я с горечью подумал, что если в какой-то степени внешний вид соответствует природе человека, то этот тип должен сидеть на скамье подсудимых, а я — смотреть на него из зала.
— Высокий суд никак не может запомнить мою фамилию,— сказал я с укоризной.— Еще минута, и даже самые глупые из присутствующих поймут, в чем дело. Вы должны быть осторожнее, приятель.
— Я вам не приятель,— прервал меня судья Моллисон бесстрастно, как и подобает судье. Создавалось впечатление, что он говорит только то, что думает.— Я не собираюсь производить впечатление на присяжных, ведь это только предварительный допрос, мистер... гм... Крайслер.
— Крайслер, а не гм... Крайслер. Если не ошибаюсь, высокий суд приложит все усилия, чтобы дошло до официального разбирательства?
— Для вас будет лучше, если вы придержите язык и будете вести себя по-другому,— осадил меня судья.— Не забывайте, что я могу приказать арестовать вас и держать в тюрьме бессрочно. Спрашиваю еще раз: где ваш паспорт?
— Не знаю. Наверное, потерял.
— Где?
— Если б знал, не потерял.
— Мы это понимаем,— сухо ответил судья.— Но мы могли бы сообщить в полицию того места, где вы потеряли паспорт, чтобы они его поискали. Где вы находились в тот момент, когда заметили исчезновение паспорта?
— Это было три дня назад, и высокий суд прекрасно знает, где я в тот момент находился. Я сидел в кафе мотеля «Ла Контесса», обедал и не совал нос не в свои дела, как вдруг на меня набросился «Дикий Билл» и его люди.— Я показал рукой на шерифа, сидящего в кресле перед судейским столом и, очевидно, полагающего, что для блюстителей порядка в Марбл-Спрингс рост не имеет никакого значения: даже в ботинках на очень высоких каблуках он с трудом достигал метра шестидесяти! Не только судья, но и шериф меня глубоко разочаровал. Я не хочу сказать, что ожидал увидеть у него шестизарядный кольт за поясом, но думал, что увижу по крайней мере звезду шерифа или пистолет. В любом случае ничего подобного я не заметил. Единственным оружием, которое я заметил в зале, был короткий револьвер марки «кольт» в кобуре полицейского, стоящего позади меня чуть правее на расстоянии примерно в полметра.
— Никто на вас не набрасывался,— терпеливо объяснял судья Моллисон,— искали заключенного, сбежавшего из тюрьмы. Марбл-Спрингс — городок маленький и чужой бросается в глаза сразу. Вы здесь чужой и естественно...
— Естественно! — перебил я его на полуслове.— Я разговаривал с тюремным надзирателем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61