замедлил шаги и медленно обернулся. Ройал находился в трех метрах от меня, на его лице не было ни подозрения, ни враждебности. Но его лицо всегда было лишено выражения! За много лет Ройал разучился иметь какое-либо выражение лица.
— Подожди здесь! — коротко бросил он. Он прошел мимо нас, открыл дверь, заглянул внутрь и потом кивнул нам.— Входите.
Мы вошли. Комната просторная, хорошо обставленная. Красный ковер, красные шторы на квадратном залитом дождем окне, зеленые и красные шелковые покрывала на креслах, в углу бар с красными кожаными креслами, у двери стол, накрытый на восемь персон, а в углу напротив бара зашторенная ниша.. В этом помещении, являющемся частью больших апартаментов, о чем свидетельствовали двери справа и слева, генерал вел спартанский образ жизни, прибыв с визитом на буровую.
Виланд ждал нас. Он уже обрел равновесие. Надо признать, что его гладкое лицо, старательно подстриженные усики и чуть седые виски идеально вписывались в эту обстановку.
— Закрой дверь,— приказал он Ларри, а мне указал на нишу.— Ты будешь есть там, Талбот.
— Понятно,— согласился я.— Наемному работнику накрывают на кухне.
— Ты будешь есть там по той же причине, по которой ты не встретил в коридоре ни одной живой души. Ты думаешь, нам нужно, чтобы персонал буровой болтал о том, что только что здесь видели Талбота, убийцу, которого разыскивает полиция? Не забывай, что у них есть радио, а вертолет ежедневно доставляет свежие газеты. Очевидно, уже можно позвонить стюарду, генерал?
Я уселся за маленький столик в нише. По идее, я должен был чувствовать облегчение от того, что Ройал ничего не услышал. Он просто хотел проверить, свободен ли путь. И все-таки меня сильно беспокоил этот случай. Сосредоточив все внимание на ближайших задачах, я совершенно забыл, что играю роль убийцы. Если бы я был настоящим убийцей, которого разыскивают, то старался бы закрыть лицо, держатся в середине группы и со страхом заглядывал за каждый поворот. А между тем я ничего этого не делал. Сколько времени нужно Ройалу, чтобы начать задумываться, почему, собственно, я так себя веду?
Открылась наружная дверь, кто-то, возможно, стюард, вошел в комнату. В роли хозяина на этот раз выступал генерал. Виланд был его подчиненным и гостем. Генерал все больше нравился мне своим умением приспосабливаться к новой роли и владеть собой в любых условиях. Я начал подумывать, что неплохо было бы хотя бы частично ввести генерала в курс дела и, в определенном смысле, воспользоваться его помощью. У меня не оставалось сомнений, что он сможет убедительно вести двойную игру. Но шанс вступить с ним в контакт у меня был таким же, как если бы я находился от него в тысяче миль.
Генерал отдал распоряжения, за стюардом закрылась дверь. С минуту было тихо. Потом кто-то встал и прошел через комнату. До меня донесся звон бокалов. Такие мелочи, как убийство, похищение или подводные поиски миллионных сокровищ не могли быть препятствием в соблюдении традиций южного гостеприимства. Готов поспорить на любую сумму, что генерал лично выступает в роли бармена — и оказался прав; еще больше поставил бы на то, что он обойдет убийцу Талбота,— и вот тут я ошибся. Кто-то отодвинул занавеску ниши, и генерал собственной персоной поставил передо мной бокал. Пару секунд он стоял,-склонившись над моим столиком, и смотрел на меня так,
как не разглядывают грозного убийцу, который к тому же пытался украсть его дочь и угрожал ей смертью. Это был внимательный, всё понимающий взгляд, а потом — в это трудно было поверить, но не оставалось и тени сомнений! — генерал едва заметно улыбнулся и подмигнул мне. Через секунду его уже не было, а занавеска вернулась на место, отделяя меня от остальной компании. Это не было плодом моего воображения. Генерал разоблачил меня! Насколько разоблачил, я не знал. Так же, как и не знал, как ему это удалось. Я был уверен только в одном: от дочери он ничего не узнал. Я слишком крепко вбил ей в голову необходимость соблюдать тайну. Из комнаты доносился шум беседы. Слово как раз взял генерал.
— Все это абсолютный вздор,— говорил он сухим, холодным тоном. Именно такой тон дает наилучшие результаты, когда надо усмирить взбунтовавшийся совет директоров.— Я не виню Талбота, хоть он и убийца. Надо покончить с этим размахиванием оружием, с этой охраной. Я буду настаивать на этом, Виланд. Все это абсолютно лишнее! Не думаю, чтобы такому человеку, как вы, нравились дешевые мелодрамы.
Генерал, очевидно, всерьез решил восстать против вооруженной охраны или хотя бы против неусыпного надзора.
— Посмотрите, какая погода! В ближайшие двенадцать часов никто отсюда не уйдет! Даже если бы мы захотели, мы не сможем доставить никаких хлопот. За мою дочь и Кеннеди я ручаюсь лично.
Генерал был хитер как лис, хитрее Виланла и Ррйала. Я догадался, что генерал хочет получить свободу передвижения и, скорее всего, не для себя, а для своего шофера. Более того, он умел настоять на своем. Виланд соглашался при условии, что когда он и Ройал опустятся в батискаф, генерал, шофер и Мэри будут оставаться в комнате над колонной вместе с людьми Виланда. Я все еще не имел понятия, сколько людей у него здесь на платформе. Получалось, что кроме Ларри, Чибатти и его дружка, было еще по меньшей мере три человека. Причем все эти люди типа Чибатти.
Разговор прервался, как только раздался стук в дверь. Стюард принес еду и хотел обслужить гостей, но генерал велел ему выйти. Когда дверь закрылась, он сказал:
— Мэри, не могла бы ты отнести что-нибудь Талботу? До меня донесся шум передвигаемого по ковру кресла,
а потом голос Кеннеди:
— Может быть, я его обслужу, сэр? — Благодарю, Кеннеди. Минуточку, моя дочь только наполнит тарелку.
Вскоре занавеска отодвинулась и Кеннеди аккуратно поставил передо мной тарелку. Рядом с тарелкой он положил маленькую голубую книжечку в кожаном переплете, взглянул на меня без всякого выражения и ушел. Ушел, прежде чем я осознал всю важность того, что он сделал. Он знал, что даже если генерал и вырвал какие-то уступки в смысле свободы передвижения, ко мне все равно это не относится. Я должен был оставатья под вооруженной охраной все двадцать четыре часа в сутки. Значит, у нас не осталось ни одного шанса поговорить. Но остался шанс поддерживать контакт, о чем свидетельствовала лежащая передо мной книжечка. Собственно, это была не книжечка, а что-то среднее между календарем и блокнотом, с маленьким карандашиком в кожаной петельке. Такие календарики дарят постоянным клиентам в гаражах и авторемонтных мастерских, особенно на рождество. Почти у каждого шофера имеется при себе такой блокнот, где он записывает стоимость бензина, масла и запасных частей, километраж и расход топлива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
— Подожди здесь! — коротко бросил он. Он прошел мимо нас, открыл дверь, заглянул внутрь и потом кивнул нам.— Входите.
Мы вошли. Комната просторная, хорошо обставленная. Красный ковер, красные шторы на квадратном залитом дождем окне, зеленые и красные шелковые покрывала на креслах, в углу бар с красными кожаными креслами, у двери стол, накрытый на восемь персон, а в углу напротив бара зашторенная ниша.. В этом помещении, являющемся частью больших апартаментов, о чем свидетельствовали двери справа и слева, генерал вел спартанский образ жизни, прибыв с визитом на буровую.
Виланд ждал нас. Он уже обрел равновесие. Надо признать, что его гладкое лицо, старательно подстриженные усики и чуть седые виски идеально вписывались в эту обстановку.
— Закрой дверь,— приказал он Ларри, а мне указал на нишу.— Ты будешь есть там, Талбот.
— Понятно,— согласился я.— Наемному работнику накрывают на кухне.
— Ты будешь есть там по той же причине, по которой ты не встретил в коридоре ни одной живой души. Ты думаешь, нам нужно, чтобы персонал буровой болтал о том, что только что здесь видели Талбота, убийцу, которого разыскивает полиция? Не забывай, что у них есть радио, а вертолет ежедневно доставляет свежие газеты. Очевидно, уже можно позвонить стюарду, генерал?
Я уселся за маленький столик в нише. По идее, я должен был чувствовать облегчение от того, что Ройал ничего не услышал. Он просто хотел проверить, свободен ли путь. И все-таки меня сильно беспокоил этот случай. Сосредоточив все внимание на ближайших задачах, я совершенно забыл, что играю роль убийцы. Если бы я был настоящим убийцей, которого разыскивают, то старался бы закрыть лицо, держатся в середине группы и со страхом заглядывал за каждый поворот. А между тем я ничего этого не делал. Сколько времени нужно Ройалу, чтобы начать задумываться, почему, собственно, я так себя веду?
Открылась наружная дверь, кто-то, возможно, стюард, вошел в комнату. В роли хозяина на этот раз выступал генерал. Виланд был его подчиненным и гостем. Генерал все больше нравился мне своим умением приспосабливаться к новой роли и владеть собой в любых условиях. Я начал подумывать, что неплохо было бы хотя бы частично ввести генерала в курс дела и, в определенном смысле, воспользоваться его помощью. У меня не оставалось сомнений, что он сможет убедительно вести двойную игру. Но шанс вступить с ним в контакт у меня был таким же, как если бы я находился от него в тысяче миль.
Генерал отдал распоряжения, за стюардом закрылась дверь. С минуту было тихо. Потом кто-то встал и прошел через комнату. До меня донесся звон бокалов. Такие мелочи, как убийство, похищение или подводные поиски миллионных сокровищ не могли быть препятствием в соблюдении традиций южного гостеприимства. Готов поспорить на любую сумму, что генерал лично выступает в роли бармена — и оказался прав; еще больше поставил бы на то, что он обойдет убийцу Талбота,— и вот тут я ошибся. Кто-то отодвинул занавеску ниши, и генерал собственной персоной поставил передо мной бокал. Пару секунд он стоял,-склонившись над моим столиком, и смотрел на меня так,
как не разглядывают грозного убийцу, который к тому же пытался украсть его дочь и угрожал ей смертью. Это был внимательный, всё понимающий взгляд, а потом — в это трудно было поверить, но не оставалось и тени сомнений! — генерал едва заметно улыбнулся и подмигнул мне. Через секунду его уже не было, а занавеска вернулась на место, отделяя меня от остальной компании. Это не было плодом моего воображения. Генерал разоблачил меня! Насколько разоблачил, я не знал. Так же, как и не знал, как ему это удалось. Я был уверен только в одном: от дочери он ничего не узнал. Я слишком крепко вбил ей в голову необходимость соблюдать тайну. Из комнаты доносился шум беседы. Слово как раз взял генерал.
— Все это абсолютный вздор,— говорил он сухим, холодным тоном. Именно такой тон дает наилучшие результаты, когда надо усмирить взбунтовавшийся совет директоров.— Я не виню Талбота, хоть он и убийца. Надо покончить с этим размахиванием оружием, с этой охраной. Я буду настаивать на этом, Виланд. Все это абсолютно лишнее! Не думаю, чтобы такому человеку, как вы, нравились дешевые мелодрамы.
Генерал, очевидно, всерьез решил восстать против вооруженной охраны или хотя бы против неусыпного надзора.
— Посмотрите, какая погода! В ближайшие двенадцать часов никто отсюда не уйдет! Даже если бы мы захотели, мы не сможем доставить никаких хлопот. За мою дочь и Кеннеди я ручаюсь лично.
Генерал был хитер как лис, хитрее Виланла и Ррйала. Я догадался, что генерал хочет получить свободу передвижения и, скорее всего, не для себя, а для своего шофера. Более того, он умел настоять на своем. Виланд соглашался при условии, что когда он и Ройал опустятся в батискаф, генерал, шофер и Мэри будут оставаться в комнате над колонной вместе с людьми Виланда. Я все еще не имел понятия, сколько людей у него здесь на платформе. Получалось, что кроме Ларри, Чибатти и его дружка, было еще по меньшей мере три человека. Причем все эти люди типа Чибатти.
Разговор прервался, как только раздался стук в дверь. Стюард принес еду и хотел обслужить гостей, но генерал велел ему выйти. Когда дверь закрылась, он сказал:
— Мэри, не могла бы ты отнести что-нибудь Талботу? До меня донесся шум передвигаемого по ковру кресла,
а потом голос Кеннеди:
— Может быть, я его обслужу, сэр? — Благодарю, Кеннеди. Минуточку, моя дочь только наполнит тарелку.
Вскоре занавеска отодвинулась и Кеннеди аккуратно поставил передо мной тарелку. Рядом с тарелкой он положил маленькую голубую книжечку в кожаном переплете, взглянул на меня без всякого выражения и ушел. Ушел, прежде чем я осознал всю важность того, что он сделал. Он знал, что даже если генерал и вырвал какие-то уступки в смысле свободы передвижения, ко мне все равно это не относится. Я должен был оставатья под вооруженной охраной все двадцать четыре часа в сутки. Значит, у нас не осталось ни одного шанса поговорить. Но остался шанс поддерживать контакт, о чем свидетельствовала лежащая передо мной книжечка. Собственно, это была не книжечка, а что-то среднее между календарем и блокнотом, с маленьким карандашиком в кожаной петельке. Такие календарики дарят постоянным клиентам в гаражах и авторемонтных мастерских, особенно на рождество. Почти у каждого шофера имеется при себе такой блокнот, где он записывает стоимость бензина, масла и запасных частей, километраж и расход топлива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61