Я вытер кровь с лица и направился к двери.
Валентине уже ждал меня с пистолетом в руке. Не успел Ройал выйти из библиотеки и закрыть за собой дверь, как я уже не мог двигаться. Мое бедро не из железа, а у Валентине на подошвах ботинок, оказалось, имеются подковки. Да, это был не лучший мой вечер! Яблонский помог мне подняться с пола и проковылять в соседнюю комнату. В дверях я остановился, посмотрел на ухмыляющегося Валентине, на Ларри и хорошо запомнил их.
В соседней комнате мы провели десят минут. Я и Яблонский сидели, а Ройал стоял, опираясь на стол. Наконец, появился дворецкий и объявил, что генерал желает нас видеть. Мы отправились обратно. Валентино все еще был
на посту, но до библиотеки я добрался без приключений. Возможно, у него все еще болела нога? Я, конечно, понимал, что дело не в этом. Попросту Ройал приказал ему меня не трогать, а Ройал не привык повторять дважды.
Обстановка в комнате несколько изменилась. Девушка по-прежнему сидела неподвижно у камина, однако Виланд и генерал производили впечатление людей, полностью доверяющих друг другу; генерал даже улыбался. На столе лежало несколько газет. Возможно, подумал я, именно эти газеты с моими фото и заголовками «Разыскиваемый убийца» стали причиной такого доверия. Как бы для того, чтобы подчеркнуть, что атмосфера разрядилась, вошел слуга, неся на подносе бокалы, бутылки и сифон с содовой. Слуга был еще молод, но двигался так неуклюже, будто ноги его налиты свинцом. Поднос он поставил на стол с таким трудом, что было слышно, как скрипят его суставы. У него было лицо великомученика. Я присмотрелся к нему повнимательнее и равнодушно отвернулся, надеясь, что выражение моего лица не выдаст той мысли, которая внезапно осенила меня.
Наверняка, они хорошо проштудировали учебники правил хорошего тона. Оба, и слуга, и дворецкий, точно знали, что от них требуется. Слуга принес напитки, дворецкий разносил их присутствующим. Девушке он подал вино, каждому из четырех мужчин — виски и остановился передо мной. Я смог хорошо рассмотреть его волосатые руки, сломанный нос и затем перевел взор на генерала. Тот кивнул мне, и я вновь сосредоточился на серебряном подносе. Гордость шептала мне: «Откажись!» Однако прекрасный аромат янтарного напитка говорил: «Да!». К тому же не в пользу гордости были сильный голод, мокрая одежда и недавние побои. В общем, аромат одержал полную победу. Я взял бокал и поверх него взглянул на генерала:
— Последний бокал приговоренного к смерти, не так ли, генерал?
— Еще не приговоренного.— Генерал поднял свой бокал.— Ваше здоровье, Талбот.
— Чрезвычайно остроумно,— пробурчал я.— А как казнят в штате Флорида? Газовая камера или электрический стул?
— Ваше здоровье,— повторил он.— Думаю, что вас не казнят. Я хочу кое-что предложить вам, Талбот.
Я откинулся в кресле. Бедренную мышцу дергало, ботиночек Валентино, очевидно, повредил какой-то нерв. Я показал рукой на газеты, лежащие на столе.
— Полагаю, генерал, вы уже знаете, что сегодня произошло. Мое прошлое вам также известно. Непонятно, какой интерес могу представлять я для человека вашего общественного положения?
— Мое предложение вам понравится.— Мне показалось, что он слегка покраснел, но по голосу его не было заметно, что он волнуется.— Я дарю вам жизнь взамен мелкой услуги, которую вы мне окажете.
— Прекрасное предложение. И какого же рода эта услуга, генерал?
— Пока что я не могу вам этого сказать. Об этом вы узнаете часов через тридцать шесть. Верно, Виланд?
— К тому времени все станет известно,— согласился Виланд. Чем больше я к нему присматривался, тем меньше он мне напоминал инженера. Затянувшись сигарой, он посмотрел на меня:
— Так вы принимаете предложение генерала?
— А что мне остается? И что со мной будет потом?
— Вас снабдят документами, паспортом и переправят в одну южноамериканскую страну, где вам ничто не будет угрожать,— ответил генерал.— У меня имеются свои каналы.
«Получу я пулю в лоб, а не документы и поездку в Южную Америку! — подумал я.— А скорее всего, с парочкой бетонных носков пойду на дно Мексиканского залива!»
— А если не соглашусь, то...— начал я.
— Если ты не согласишься, то все вспомнят, что они порядочные граждане, и, исполняя свой гражданский долг, выдадут тебя полиции,— иронично вмешался Яблонский.— Все это дурно пахнет. Зачем ты нужен генералу? Он может нанять любого человека в этой стране. Зачем же ему понадобился именно разыскиваемый полицией убийца? Зачем ему понадобилось тебе помогать? — Яблонский продолжил размышлять вслух.— Генерал Блер Рутвин — столп общества Новой Англии, самый известный после Рокфеллера филантроп! Это все-таки дурно пахнет. Очевидно, генерал, вы влезли в какую-то грязь, причем по самую шею! Но, думаю, что ставка в этой игре высокая!
— Я ни разу в жизни не совершил нечестного поступка по своей собственной воле,— спокойно ответил генерал.
— Да хранит вас Бог! — воскликнул Яблонский.— Благодарю за угощение, генерал. Я уже отправляюсь в путь, лишь возьму шляпу и чек. Позвольте выразить вам самую
глубокую благодарность за взнос в пенсионный фонд Яблонского.
Я не заметил, кто подал знак. Очевидно, Виланд. В руке Ройала оказался пистолет, очень маленький, даже меньше «малыша», отобранного у меня шерифом. Но это не имело значения. От большой дыры в сердце от кольта умирают не быстрее, чем от маленькой, проделанной пулей калибра 0,22.
Яблонский задумчиво рассматривал пистолет:
— Вы хотите, чтобы я еще немного погостил у вас, генерал?
— Спрячь это,— заворчал генерал.— Яблонский на нашей стороне. По крайней мере, я на это надеюсь. Да, я бы хотел, чтобы вы остались. Но если у вас нет такого желания, никто вас удерживать не будет.
— А почему у меня должно быть такое желание? — Этот вопрос Яблонский адресовал всем присутствующим.— Возможно, вы, генерал, который не совершил в жизни ни одного нечестного поступка, собираетесь помешать мне реализовать чек? А может быть, вы собираетесь его порвать?
Если бы даже генерал не опустил взгляд, я был уверен, что Яблонский угадал. Тут вмешался Виланд:
— Максимум на три дня, Яблонский. В конце концов, вы получили кучу денег, и мы просим вас опекать Талбота, пока он не выполнит того, что от него требуется.
Яблонский покачал головой:
— Ройал, конечно, не опустится до роли простого охранника. А дворецким или малышом Ларри Талбот запросто может закусить за завтраком. Я вижу, Талбот вам чертовски необходим.
— Да, он нам нужен,— мягко ответил Виланд.— А из рассказа мисс Рутвин и того, что знает о вас Ройал, следует, что вы с ним справитесь. И не волнуйтесь, ваши деньги в полной безопасности.
— Но я хочу знать, являюсь ли я заключенным, стерегущим другого заключенного, или свободен и могу входить и выходить, когда мне понравится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Валентине уже ждал меня с пистолетом в руке. Не успел Ройал выйти из библиотеки и закрыть за собой дверь, как я уже не мог двигаться. Мое бедро не из железа, а у Валентине на подошвах ботинок, оказалось, имеются подковки. Да, это был не лучший мой вечер! Яблонский помог мне подняться с пола и проковылять в соседнюю комнату. В дверях я остановился, посмотрел на ухмыляющегося Валентине, на Ларри и хорошо запомнил их.
В соседней комнате мы провели десят минут. Я и Яблонский сидели, а Ройал стоял, опираясь на стол. Наконец, появился дворецкий и объявил, что генерал желает нас видеть. Мы отправились обратно. Валентино все еще был
на посту, но до библиотеки я добрался без приключений. Возможно, у него все еще болела нога? Я, конечно, понимал, что дело не в этом. Попросту Ройал приказал ему меня не трогать, а Ройал не привык повторять дважды.
Обстановка в комнате несколько изменилась. Девушка по-прежнему сидела неподвижно у камина, однако Виланд и генерал производили впечатление людей, полностью доверяющих друг другу; генерал даже улыбался. На столе лежало несколько газет. Возможно, подумал я, именно эти газеты с моими фото и заголовками «Разыскиваемый убийца» стали причиной такого доверия. Как бы для того, чтобы подчеркнуть, что атмосфера разрядилась, вошел слуга, неся на подносе бокалы, бутылки и сифон с содовой. Слуга был еще молод, но двигался так неуклюже, будто ноги его налиты свинцом. Поднос он поставил на стол с таким трудом, что было слышно, как скрипят его суставы. У него было лицо великомученика. Я присмотрелся к нему повнимательнее и равнодушно отвернулся, надеясь, что выражение моего лица не выдаст той мысли, которая внезапно осенила меня.
Наверняка, они хорошо проштудировали учебники правил хорошего тона. Оба, и слуга, и дворецкий, точно знали, что от них требуется. Слуга принес напитки, дворецкий разносил их присутствующим. Девушке он подал вино, каждому из четырех мужчин — виски и остановился передо мной. Я смог хорошо рассмотреть его волосатые руки, сломанный нос и затем перевел взор на генерала. Тот кивнул мне, и я вновь сосредоточился на серебряном подносе. Гордость шептала мне: «Откажись!» Однако прекрасный аромат янтарного напитка говорил: «Да!». К тому же не в пользу гордости были сильный голод, мокрая одежда и недавние побои. В общем, аромат одержал полную победу. Я взял бокал и поверх него взглянул на генерала:
— Последний бокал приговоренного к смерти, не так ли, генерал?
— Еще не приговоренного.— Генерал поднял свой бокал.— Ваше здоровье, Талбот.
— Чрезвычайно остроумно,— пробурчал я.— А как казнят в штате Флорида? Газовая камера или электрический стул?
— Ваше здоровье,— повторил он.— Думаю, что вас не казнят. Я хочу кое-что предложить вам, Талбот.
Я откинулся в кресле. Бедренную мышцу дергало, ботиночек Валентино, очевидно, повредил какой-то нерв. Я показал рукой на газеты, лежащие на столе.
— Полагаю, генерал, вы уже знаете, что сегодня произошло. Мое прошлое вам также известно. Непонятно, какой интерес могу представлять я для человека вашего общественного положения?
— Мое предложение вам понравится.— Мне показалось, что он слегка покраснел, но по голосу его не было заметно, что он волнуется.— Я дарю вам жизнь взамен мелкой услуги, которую вы мне окажете.
— Прекрасное предложение. И какого же рода эта услуга, генерал?
— Пока что я не могу вам этого сказать. Об этом вы узнаете часов через тридцать шесть. Верно, Виланд?
— К тому времени все станет известно,— согласился Виланд. Чем больше я к нему присматривался, тем меньше он мне напоминал инженера. Затянувшись сигарой, он посмотрел на меня:
— Так вы принимаете предложение генерала?
— А что мне остается? И что со мной будет потом?
— Вас снабдят документами, паспортом и переправят в одну южноамериканскую страну, где вам ничто не будет угрожать,— ответил генерал.— У меня имеются свои каналы.
«Получу я пулю в лоб, а не документы и поездку в Южную Америку! — подумал я.— А скорее всего, с парочкой бетонных носков пойду на дно Мексиканского залива!»
— А если не соглашусь, то...— начал я.
— Если ты не согласишься, то все вспомнят, что они порядочные граждане, и, исполняя свой гражданский долг, выдадут тебя полиции,— иронично вмешался Яблонский.— Все это дурно пахнет. Зачем ты нужен генералу? Он может нанять любого человека в этой стране. Зачем же ему понадобился именно разыскиваемый полицией убийца? Зачем ему понадобилось тебе помогать? — Яблонский продолжил размышлять вслух.— Генерал Блер Рутвин — столп общества Новой Англии, самый известный после Рокфеллера филантроп! Это все-таки дурно пахнет. Очевидно, генерал, вы влезли в какую-то грязь, причем по самую шею! Но, думаю, что ставка в этой игре высокая!
— Я ни разу в жизни не совершил нечестного поступка по своей собственной воле,— спокойно ответил генерал.
— Да хранит вас Бог! — воскликнул Яблонский.— Благодарю за угощение, генерал. Я уже отправляюсь в путь, лишь возьму шляпу и чек. Позвольте выразить вам самую
глубокую благодарность за взнос в пенсионный фонд Яблонского.
Я не заметил, кто подал знак. Очевидно, Виланд. В руке Ройала оказался пистолет, очень маленький, даже меньше «малыша», отобранного у меня шерифом. Но это не имело значения. От большой дыры в сердце от кольта умирают не быстрее, чем от маленькой, проделанной пулей калибра 0,22.
Яблонский задумчиво рассматривал пистолет:
— Вы хотите, чтобы я еще немного погостил у вас, генерал?
— Спрячь это,— заворчал генерал.— Яблонский на нашей стороне. По крайней мере, я на это надеюсь. Да, я бы хотел, чтобы вы остались. Но если у вас нет такого желания, никто вас удерживать не будет.
— А почему у меня должно быть такое желание? — Этот вопрос Яблонский адресовал всем присутствующим.— Возможно, вы, генерал, который не совершил в жизни ни одного нечестного поступка, собираетесь помешать мне реализовать чек? А может быть, вы собираетесь его порвать?
Если бы даже генерал не опустил взгляд, я был уверен, что Яблонский угадал. Тут вмешался Виланд:
— Максимум на три дня, Яблонский. В конце концов, вы получили кучу денег, и мы просим вас опекать Талбота, пока он не выполнит того, что от него требуется.
Яблонский покачал головой:
— Ройал, конечно, не опустится до роли простого охранника. А дворецким или малышом Ларри Талбот запросто может закусить за завтраком. Я вижу, Талбот вам чертовски необходим.
— Да, он нам нужен,— мягко ответил Виланд.— А из рассказа мисс Рутвин и того, что знает о вас Ройал, следует, что вы с ним справитесь. И не волнуйтесь, ваши деньги в полной безопасности.
— Но я хочу знать, являюсь ли я заключенным, стерегущим другого заключенного, или свободен и могу входить и выходить, когда мне понравится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61