- Какой ужасный случай - я имею в виду смерть сэра Дэнверса, - сказал
он.
- Да, сэр, ужасный! Он вызвал большое возмущение, - ответил Гест. -
Убийца, конечно, был сумасшедшим.
- Я был бы рад узнать ваше мнение на этот счет, - продолжал Аттерсон.
- У меня есть один написанный им документ... это все строго между нами,
так как я просто не знаю, что мне делать с этой бумагой - в любом случае
дело оборачивается очень скверно. Но как бы то ни было, вот она. Совсем
в вашем вкусе - автограф убийцы.
Глаза Геста заблестели, и он с жадностью погрузился в изучение
письма.
- Нет, сэр, - сказал он наконец. - Это писал не сумасшедший, но по-
черк весьма необычный.
- И, судя по тому, что я слышал, принадлежит он человеку также далеко
не обычному, - добавил нотариус.
В эту минуту вошел слуга с запиской.
- От доктора Джекила, сэр? - осведомился клерк. - Мне показалось, что
я узнаю почерк. Что-нибудь конфиденциальное, мистер Аттерсон?
- Нет, просто приглашение к обеду. А что такое? Хотите посмотреть?
- Только взгляну. Благодарю вас, сэр. - И клерк, положив листки ря-
дом, принялся тщательно их сравнивать. - Благодарю вас, сэр, - повторил
он затем и вернул оба листка нотариусу. - Это очень интересный автограф.
Наступило молчание, а потом мистер Аттерсон после некоторой внутрен-
ней борьбы внезапно спросил:
- Для чего вы их сравнивали, Гест?
- Видите ли, сэр, - ответил тот, - мне редко встречались такие схожие
почерки, они почти одинаковы - только наклон разный.
- Любопытно, - заметил Аттерсон.
- Совершенно верно: очень любопытно.
- Лучше ничего никому не говорите про это письмо, - сказал патрон.
- Конечно, сэр, я понимаю, - ответил клерк.
Едва мистер Аттерсон в этот вечер остался один, как он поспешил запе-
реть письмо в сейф, где оно и осталось навсегда.
"Как! - думал он. - Генри Джекил совершает подделку ради спасения
убийцы!" И кровь застыла в его жилах.
ПРИМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ЭПИЗОД С ДОКТОРОМ ЛЭНЬОНОМ
Время шло. За поимку мистера Хайда была назначена награда в несколько
тысяч фунтов, так как смерть сэра Дэнверса вызвала всеобщее негодование,
но полиция не могла обнаружить никаких его следов, словно он никогда и
не существовал. Правда, удалось узнать немало подробностей о его прошлом
- гнусных подробностей: о его жестокости, бездушной и яростной, о его
порочной жизни, о его странных знакомствах, о ненависти, которой, каза-
лось, был пронизан самый воздух вокруг него, - но ничто не подсказывало,
где он мог находиться теперь. С той минуты, когда он наутро после
убийства вышел из дома в Сохо, он словно растаял, и постепенно тревога
мистера Аттерсона начала утрачивать остроту, и на душе у него стало спо-
койнее. По его мнению, смерть сэра Дэнверса более чем искупалась исчез-
новением мистера Хайда. Для доктора Джекила теперь, когда он освободился
от этого черного влияния, началась новая жизнь. Дни его затворничества
кончились, он возобновил отношения с друзьями, снова стал их желанным
гостем и радушным хозяином; а если прежде он славился своей благотвори-
тельностью, то теперь не меньшую известность приобрело и его благочес-
тие. Он вел деятельную жизнь, много времени проводил на открытом возду-
хе, помогал страждущим - его лицо просветлело, дышало умиротворенностью,
как у человека, обретшего душевный мир в служении добру. Так продолжа-
лось два месяца с лишним.
Восьмого января Аттерсон обедал у доктора в тесном дружеском кругу -
среди приглашенных был Лэньон, и хозяин все время посматривал то "а од-
ного, то на другого, совсем как в те дни, когда они все трое были нераз-
лучны. Двенадцатого января, а затем и четырнадцатого дверь доктора Дже-
кила оказалась для нотариуса закрытой. "Доктор не выходит, - объявил
Пул, - и никого не принимает". Пятнадцатого мистер Аттерсон сделал еще
одну попытку увидеться с доктором, и снова тщетно. За последние два ме-
сяца нотариус привык видеться со своим другом чуть ли не ежедневно, и
это возвращение к прежнему одиночеству подействовало на него угнетающе.
На пятый день он пригласил Геста пообедать с ним, а на шестой отправился
к доктору Лэньону.
Тут его, во всяком случае, приняли, но, войдя в комнату, он был пот-
рясен переменой в своем друге. На лице доктора Лэньона ясно читался
смертный приговор. Розовые щеки побледнели, он сильно исхудал, заметно
облысел и одряхлел, и все же нотариуса поразили не столько эти признаки
быстрого телесного угасания, сколько выражение глаз и вся манера дер-
жаться, свидетельствовавшие, казалось, о том, что его томит какой-то не-
избывный тайный ужас. Трудно было поверить, что доктор боится смерти, но
именно это склонен был заподозрить мистер Аттерсон. "Да, - рассуждал но-
тариус, - он врач и должен понимать свое состояние, должен знать, что
дни его сочтены, и у него нет сил вынести эту мысль". Однако в ответ на
слова Аттерсона о том, как он плохо выглядит, Лэньон ответил, что он об-
речен, и сказал это твердым и спокойным голосом.
- Я перенес большое потрясение, - сказал он. - И уже не оправлюсь.
Мне осталось лишь несколько недель. Что же, жизнь была приятной штукой,
мне она нравилась; да, прежде она мне очень нравилась. Теперь же я думаю
иногда, что, будь нам известно все, мы радовались бы, расставаясь с ней.
- Джекил тоже болен, - заметил нотариус. - Вы его видели?
Лицо Лэньона исказилось, и он поднял дрожащую руку.
- Я не желаю больше ни видеть доктора Джекила, ни слышать о нем, -
сказал он громким, прерывающимся голосом. - Я порвал с этим человеком и
прошу вас избавить меня от упоминаний о том, кого я считаю умершим.
- Так-так! - произнес мистер Аттерсон и после долгой паузы спросил: -
Не могу ли я чем-нибудь помочь? Мы ведь все трое - старые друзья,
Лэньон, и новых уже не заведем.
- Помочь ничем нельзя, - ответил Лэньон. - Спросите хоть у него само-
го.
- Он отказывается меня видеть, - сказал нотариус.
- Это меня не удивляет. Когда-нибудь после моей смерти, Аттерсон, вы,
может быть, узнаете все, что произошло. Я же ничего вам объяснить не мо-
гу. А теперь, если вы способны разговаривать о чем-нибудь другом, то ос-
тавайтесь - я очень рад вас видеть, но если вы не В силах воздержаться
от обсуждения этой проклятой темы, то, ради бога, уйдите, потому что я
этого не вынесу.
Едва вернувшись домой, Аттерсон сел и написал Джекилу, спрашивая, по-
чему тот отказывает ему от дома, и осведомляясь о причине его прискорб-
ного разрыва с Лэньоном. На следующий день он получил длинный ответ, на-
писанный очень трогательно, но местами непонятно и загадочно. Разрыв с
Лэньоном был окончателен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94