Можно было бы добиться пересмотра дела.
– Мои родители не умеют ни читать, ни писать, – смущенно пробормотал сержант. – Они во всем полагаются на дядю, а он, честно говоря, тоже не слишком большой грамотей. И уж конечно, услуги стряпчего им не по карману.
– А когда они должны будут покинуть свою ферму?
– Через шесть месяцев, – вздохнул сержант. – Не позднее дня весеннего равноденствия.
– Послушайте, я чувствую свою ответственность за это дело. После возвращения в Лондон я могу оказать вам помощь. Если хотите, конечно.
– Я же сказал, родители мои бедные люди. Они не могут платить стряпчему.
– Я ничего с них не возьму. Pro bono, как говорим в таких случаях мы, юристы.
Лицо молодого солдата посветлело.
– Правда, сэр? О, если бы вам удалось вернуть нашу ферму…
– Я ничего не обещаю. Но я сделаю все, что возможно.
– Спасибо.
Сержант взглянул на меня в некотором замешательстве.
– Признаюсь, когда я узнал, что злополучное решение вынесли именно вы, я клял вас на чем свет стоит.
– Проклятия меня не берут, – усмехнулся я. – За свою жизнь я получал их слишком много.
– Если вы нам поможете, я до конца дней своих буду благословлять ваше имя, – с пылом заверил сержант. – Вы представить себе не можете, как я вам благодарен…
– Пока что вам не за что меня благодарить, – буркнул я, несколько смутившись. – Если вы не возражаете, я хотел бы увидеть Бродерика.
Ликон кивнул и извлек из кармана ключи.
– И зачем только люди заключают себе подобных в темные вонючие камеры? – задумчиво изрек он. – Ведь в мире и без того достаточно бед и страданий.
Бродерик пластом лежал на своей койке. Вид у него был столь измученный, что сердце мое невольно сжалось от сострадания. В неровном свете свечи преждевременные морщины, избороздившие его юное лицо, казались особенно глубокими. Завидев меня, он с трудом поднял голову.
– У вас есть чем утолить жажду? – спросил я.
– Да, – кивнул он и указал на кувшин, стоявший на полу.
– Я знаю, где вы раздобыли яд, сэр Эдвард, – тихо произнес я. – Вы отравились ядовитыми грибами, которые росли в водосточной трубе за вашим окном.
Несколько мгновений он неотрывно смотрел на меня, потом отвел взгляд.
– Какая разница, – безучастно проронил он. – Мне не удалось избавить себя от мучений. И другого шанса у меня не будет.
– Как только вы сумели заставить себя проглотить такую гадость?
– Мысль о том, что мне предстоит, была сильнее отвращения, – пожал плечами Бродерик. – Я зажимал нос руками, чтобы не чувствовать запаха, и заталкивал грибы в себя вместе с водой.
– Да, запах они издают ужасающий.
– Все оказалось напрасно, – бросил Бродерик. – Мой желудок изверг отраву. Он оказался слишком чувствительным.
Бледное лицо его исказила гримаса злобы и отчаяния.
– Послушайте, почему бы вам не рассказать им все, что они от вас требуют? – произнес я, глядя ему прямо в глаза. – В конце концов под пытками они все равно вытянут из вас все. Зачем обрекать себя на бессмысленные страдания? А если вы будете откровенны, вы сможете подать просьбу о помиловании. Как знать, может, оно будет вам даровано.
Бродерик зашелся хриплым судорожным смехом.
– Неужели вы думаете, я поверю их обещаниям? – спросил он, отсмеявшись. – Роберт Эск был слишком доверчив. Вы сами видели, какое помилование ему даровали.
– Кстати, сегодня его скелет упал с башни, – сообщил я. – Его сбросил разгулявшийся ветер.
На лице Бродерика мелькнуло подобие улыбки.
– Это недоброе предзнаменование, – проронил он. – Королю-еретику есть над чем задуматься.
– Странно слышать от вас разговоры о предзнаменованиях и пророчествах. Я полагал, в них верят лишь простолюдины, не получившие никакого образования.
Бродерик хранил молчание. Я не сводил с него глаз, думая о том, как много тайн хранит этот измученный человек. Вероятно, ему известно, что за документы хранились в шкатулке. Возможно, он знает о том, какую угрозу они могут представлять для нынешнего короля. А что, если он осведомлен о любовных похождениях королевы и о том, какую выгоду собирались извлечь из них заговорщики? Так или иначе, мне оставалось лишь теряться в догадках. Любые расспросы находились под строжайшим запретом.
– Если Генрих – еретик и узурпатор, кто, по вашему мнению, имеет право на английский престол? – неожиданно для себя самого спросил я. – Кое-кто считает, что на трон должна была взойти графиня Солсбери.
– Кое-кто может считать все, что ему вздумается, – с косой усмешкой бросил Бродерик.
– Но в любом случае принц Эдуард, единственный сын короля, является его законным наследником.
Я помолчал несколько мгновений и заговорил вновь:
– А также сыновья, которых может родить королю королева Кэтрин. По слухам, она уже беременна.
– Вот как? – равнодушно проронил Бродерик.
В глазах его не промелькнуло ни малейшей искорки интереса.
– Все ваши ухищрения напрасны, сэр, – заявил он с презрительным смехом. – Вы зря принимаете меня за дурака.
– Я просто хотел поддержать разговор.
– Уверен, вы ничего в своей жизни не делаете просто так. А знаете, чего бы мне действительно хотелось?
– Любопытно узнать.
– Я бы хотел, чтобы вы находились в камере пыток Тауэра, когда палачи примутся показывать на мне свое мастерство. Вам было бы полезно увидеть собственными глазами, к чему привели ваши заботы и попечения.
– Вы можете избежать знакомства с лондонскими палачами, если расскажете все сейчас.
– Убирайтесь, – дрожащим от негодования голосом произнес Бродерик.
Я встал, подошел к дверям и постучал, дабы стражник меня выпустил.
Стоило мне выйти в коридор, сердце болезненно екнуло, ибо я лицом к лицу столкнулся с Редвинтером. Он заметно осунулся, под глазами залегли темные круги. Для человека, привыкшего упиваться собственной властью, внезапный арест явился особенно чувствительным ударом. Избегая встречаться со мной взглядом, Редвинтер уставился на Барака, которой с подчеркнуто независимым видом прислонился к стене.
– Я слышал, ваш хозяин разузнал, каким образом отравился Бродерик, – процедил тюремщик.
– Да, – кивнул Барак. – Бродерик оказался на редкость изобретательным.
– Более у него не будет случая проявить свою изобретательность, – заявил Редвинтер. – Я вновь приступаю к своим обязанностям. Малеверер сказал, что мне следует вас поблагодарить, – пробурчал он, наконец повернувшись ко мне.
В ответ я молча пожал плечами.
– Думаю, вы считаете меня своим должником, – с досадой произнес Редвинтер. – Что ж, радуйтесь.
– Не вижу никаких оснований для радости, – отрезал я.
– И правильно делаете, – усмехнулся Редвинтер. – Один раз я уже одержал над вами верх. Можете не сомневаться, я сумею сделать это вновь.
Он прошел мимо, едва не задев меня плечом, и резким голосом приказал солдату немедленно передать ему ключи от камеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201
– Мои родители не умеют ни читать, ни писать, – смущенно пробормотал сержант. – Они во всем полагаются на дядю, а он, честно говоря, тоже не слишком большой грамотей. И уж конечно, услуги стряпчего им не по карману.
– А когда они должны будут покинуть свою ферму?
– Через шесть месяцев, – вздохнул сержант. – Не позднее дня весеннего равноденствия.
– Послушайте, я чувствую свою ответственность за это дело. После возвращения в Лондон я могу оказать вам помощь. Если хотите, конечно.
– Я же сказал, родители мои бедные люди. Они не могут платить стряпчему.
– Я ничего с них не возьму. Pro bono, как говорим в таких случаях мы, юристы.
Лицо молодого солдата посветлело.
– Правда, сэр? О, если бы вам удалось вернуть нашу ферму…
– Я ничего не обещаю. Но я сделаю все, что возможно.
– Спасибо.
Сержант взглянул на меня в некотором замешательстве.
– Признаюсь, когда я узнал, что злополучное решение вынесли именно вы, я клял вас на чем свет стоит.
– Проклятия меня не берут, – усмехнулся я. – За свою жизнь я получал их слишком много.
– Если вы нам поможете, я до конца дней своих буду благословлять ваше имя, – с пылом заверил сержант. – Вы представить себе не можете, как я вам благодарен…
– Пока что вам не за что меня благодарить, – буркнул я, несколько смутившись. – Если вы не возражаете, я хотел бы увидеть Бродерика.
Ликон кивнул и извлек из кармана ключи.
– И зачем только люди заключают себе подобных в темные вонючие камеры? – задумчиво изрек он. – Ведь в мире и без того достаточно бед и страданий.
Бродерик пластом лежал на своей койке. Вид у него был столь измученный, что сердце мое невольно сжалось от сострадания. В неровном свете свечи преждевременные морщины, избороздившие его юное лицо, казались особенно глубокими. Завидев меня, он с трудом поднял голову.
– У вас есть чем утолить жажду? – спросил я.
– Да, – кивнул он и указал на кувшин, стоявший на полу.
– Я знаю, где вы раздобыли яд, сэр Эдвард, – тихо произнес я. – Вы отравились ядовитыми грибами, которые росли в водосточной трубе за вашим окном.
Несколько мгновений он неотрывно смотрел на меня, потом отвел взгляд.
– Какая разница, – безучастно проронил он. – Мне не удалось избавить себя от мучений. И другого шанса у меня не будет.
– Как только вы сумели заставить себя проглотить такую гадость?
– Мысль о том, что мне предстоит, была сильнее отвращения, – пожал плечами Бродерик. – Я зажимал нос руками, чтобы не чувствовать запаха, и заталкивал грибы в себя вместе с водой.
– Да, запах они издают ужасающий.
– Все оказалось напрасно, – бросил Бродерик. – Мой желудок изверг отраву. Он оказался слишком чувствительным.
Бледное лицо его исказила гримаса злобы и отчаяния.
– Послушайте, почему бы вам не рассказать им все, что они от вас требуют? – произнес я, глядя ему прямо в глаза. – В конце концов под пытками они все равно вытянут из вас все. Зачем обрекать себя на бессмысленные страдания? А если вы будете откровенны, вы сможете подать просьбу о помиловании. Как знать, может, оно будет вам даровано.
Бродерик зашелся хриплым судорожным смехом.
– Неужели вы думаете, я поверю их обещаниям? – спросил он, отсмеявшись. – Роберт Эск был слишком доверчив. Вы сами видели, какое помилование ему даровали.
– Кстати, сегодня его скелет упал с башни, – сообщил я. – Его сбросил разгулявшийся ветер.
На лице Бродерика мелькнуло подобие улыбки.
– Это недоброе предзнаменование, – проронил он. – Королю-еретику есть над чем задуматься.
– Странно слышать от вас разговоры о предзнаменованиях и пророчествах. Я полагал, в них верят лишь простолюдины, не получившие никакого образования.
Бродерик хранил молчание. Я не сводил с него глаз, думая о том, как много тайн хранит этот измученный человек. Вероятно, ему известно, что за документы хранились в шкатулке. Возможно, он знает о том, какую угрозу они могут представлять для нынешнего короля. А что, если он осведомлен о любовных похождениях королевы и о том, какую выгоду собирались извлечь из них заговорщики? Так или иначе, мне оставалось лишь теряться в догадках. Любые расспросы находились под строжайшим запретом.
– Если Генрих – еретик и узурпатор, кто, по вашему мнению, имеет право на английский престол? – неожиданно для себя самого спросил я. – Кое-кто считает, что на трон должна была взойти графиня Солсбери.
– Кое-кто может считать все, что ему вздумается, – с косой усмешкой бросил Бродерик.
– Но в любом случае принц Эдуард, единственный сын короля, является его законным наследником.
Я помолчал несколько мгновений и заговорил вновь:
– А также сыновья, которых может родить королю королева Кэтрин. По слухам, она уже беременна.
– Вот как? – равнодушно проронил Бродерик.
В глазах его не промелькнуло ни малейшей искорки интереса.
– Все ваши ухищрения напрасны, сэр, – заявил он с презрительным смехом. – Вы зря принимаете меня за дурака.
– Я просто хотел поддержать разговор.
– Уверен, вы ничего в своей жизни не делаете просто так. А знаете, чего бы мне действительно хотелось?
– Любопытно узнать.
– Я бы хотел, чтобы вы находились в камере пыток Тауэра, когда палачи примутся показывать на мне свое мастерство. Вам было бы полезно увидеть собственными глазами, к чему привели ваши заботы и попечения.
– Вы можете избежать знакомства с лондонскими палачами, если расскажете все сейчас.
– Убирайтесь, – дрожащим от негодования голосом произнес Бродерик.
Я встал, подошел к дверям и постучал, дабы стражник меня выпустил.
Стоило мне выйти в коридор, сердце болезненно екнуло, ибо я лицом к лицу столкнулся с Редвинтером. Он заметно осунулся, под глазами залегли темные круги. Для человека, привыкшего упиваться собственной властью, внезапный арест явился особенно чувствительным ударом. Избегая встречаться со мной взглядом, Редвинтер уставился на Барака, которой с подчеркнуто независимым видом прислонился к стене.
– Я слышал, ваш хозяин разузнал, каким образом отравился Бродерик, – процедил тюремщик.
– Да, – кивнул Барак. – Бродерик оказался на редкость изобретательным.
– Более у него не будет случая проявить свою изобретательность, – заявил Редвинтер. – Я вновь приступаю к своим обязанностям. Малеверер сказал, что мне следует вас поблагодарить, – пробурчал он, наконец повернувшись ко мне.
В ответ я молча пожал плечами.
– Думаю, вы считаете меня своим должником, – с досадой произнес Редвинтер. – Что ж, радуйтесь.
– Не вижу никаких оснований для радости, – отрезал я.
– И правильно делаете, – усмехнулся Редвинтер. – Один раз я уже одержал над вами верх. Можете не сомневаться, я сумею сделать это вновь.
Он прошел мимо, едва не задев меня плечом, и резким голосом приказал солдату немедленно передать ему ключи от камеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201