Роберт Эск и другие вожди «Благодатного паломничества» были казнены. Существуют противоречивые свидетельства относительно казни, которой подвергли Роберта Эска. Согласно одним источникам, его живым приковали к башне Йоркского замка, оставив умирать от голода и жажды. Согласно другим – смерть его была менее медленной и мучительной. В своем романе я придерживался первого варианта, ибо он представляется мне более соответствующим характеру короля. Генрих, кстати, пообещал, что Эск умрет прежде, чем голова его отделится от шеи, и, полагаю, не преминул выполнить свое обещание.
После 1536 года началось уничтожение крупных монастырей, владения которых отходили казне. В результате все денежные потоки направлялись в Лондон, что, совместно с ужесточением налогового бремени, повлекло за собой дальнейший экономический упадок. Религиозная реформа, в которой видели основную причину обнищания провинции, вызывала все большее неприятие. В 1537–1541 годах неприятие это оставалось подспудным, до поры до времени не выходя на поверхность.
Возобновил свою деятельность Совет северных графств в Йорке, в задачу которого входил надзор за неукоснительным выполнением королевских постановлений. На севере действовала целая сеть осведомителей, которые докладывали совету обо всех проявлениях недостаточной лояльности. Изображенный в романе сэр Уильям Малеверер является вымышленным персонажем, однако я полагаю, что характер его весьма типичен для той эпохи.
В начале 1541 года был раскрыт новый заговор. Ядро его составили мелкопоместные дворяне и бывшие священники; они рассчитывали поднять восстание в апреле, во время ярмарки в Понтефракте. Свидетельства, весьма, впрочем, немногочисленные, указывают, что на этот раз заговорщики собирались пойти дальше, чем в 1536 году. Так, французский посол Марильяк сообщает Филиппу V, что короля они не называли иначе как тиран. Несомненно, в намерения их входило лишить его трона. Марильяк сообщает еще один весьма удивительный и опасный факт: заговорщики были готовы заключить союз с Шотландией, по-прежнему сохранявшей верность католицизму. Жители Северной Англии традиционно считали шотландцев полудикими варварами (в то время как жители юга страны считали дикарями самих северян). Как видно, решимость заговорщиков добиться своей цели любыми средствами была очень велика; в противном случае они никогда не объединились бы со старинным врагом Англии.
Не существует никаких подтверждений того, что связь между заговорщиками и консервативно настроенными законниками из Грейс-Инна в 1541 году имела место. Однако в 1536 году связь эта была весьма вероятна, и я отважился на некоторое искажение исторической действительности.
Известие о возможном походе северных повстанцев на Лондон, на этот раз в сопровождении шотландцев, а возможно, и французов, давних союзников Шотландии, разумеется, привело Генриха и его правительство в состояние крайней тревоги. В 1541 году все зарубежные послы сообщают своим монархам, что король и его окружение обеспокоены даже сильнее, чем в 1536-м. Идея королевского путешествия на север возникла еще после «Благодатного паломничества», но осуществление ее было отложено на неопределенное время. В 1541 году было решено, что время это настало. Скорость, с какой было организовано путешествие, доказывает, что охватившее Генриха волнение было чрезвычайно сильным. Всего через три месяца после раскрытия заговора огромный королевский кортеж двинулся на север. То было воистину грандиозное перемещение: за королем следовало как минимум в три раза больше сопровождающих, чем во время обычных путешествий. К тому же с 1480-х годов английский монарх не удалялся от столицы на столь значительное расстояние. Помимо придворных и челяди короля сопровождала тысяча вооруженных солдат, а также артиллерия, доставленная в Халл морским путем. Во время сборов представительница другой, католической ветви королевской семьи, графиня Солсбери, была казнена в Тауэре без суда и следствия.
Источником всех жизненных деталей и подробностей для меня служили упоминаемые ниже книги, а также собственное воображение. Именно с его помощью мне удалось облечь плотью скупые факты, которые содержались в донесениях французского посла Марильяка, а также в прочих документах, собранных в книге «Письма и документы эпохи Генриха VIII». Изображая публичное покаяние жителей Йорка в Фулфорд-Кроссе, я основывался на описаниях, сохранившихся в городских архивах.
Архивные документы свидетельствуют, что король и его приближенные весьма опасались проявлений открытой враждебности со стороны местных жителей. Организаторы путешествия строго ограничивали количество дворян и городских чиновников, выходивших навстречу королю, дабы выразить ему свою преданность и верность. Солдаты, сопровождавшие Генриха, всегда были начеку.
Все торжественные церемонии, происходившие во время путешествия, были продуманы до мельчайших тонкостей. Представители правящих классов встречали Генриха и королеву Кэтрин на въезде в любой город и преподносили царственной чете щедрые дары. Те, кто в 1536 году запятнал себя сочувствием к мятежникам, зачитывали длинные покаянные признания, просили у монарха прощения, а после вновь приносили ему клятву верности. Подобным клятвам во времена Тюдоров придавалось чрезвычайно важное значение. Всякому, кто заверил монарха в своей лояльности, было даровано прощение за прошлые грехи. Однако прощенный мог не сомневаться в том, что в случае нарушения клятвы его ожидает весьма печальная участь. Разумеется, борьба за королевскую благосклонность во время путешествия стала еще более напряженной, чем обычно. Попытки навязать Иакову IV, королю Шотландии, союз с Англией оказались безрезультатными; война между двумя странами, вспыхнувшая в следующем году, растянулась на целое десятилетие.
Простолюдинам, в 1536 году вступившим в ряды повстанческой армии и готовым вновь двинуться на Лондон в 1541 году, была отведена в великолепных представлениях роль зрителей. Советники короля были убеждены, что Генриху необходимо в первую очередь заручиться поддержкой правящей верхушки севера, тем самым обезопасив свой престол от дальнейших потрясений. Время показало, что расчет их оправдался – в эпоху Тюдоров в Йоркшире более не вспыхнуло ни одного восстания. Тем не менее я полагаю, что, учитывая господствующие на севере настроения, народ встречал короля без особого воодушевления. Именно это сдержанное недоброжелательство я изобразил, описывая прибытие королевского кортежа в Йорк. Согласно архивным документам, жители города привели Городской совет в величайшее замешательство, отказавшись посыпать улицы песком и золой, дабы лошадям высоких гостей было легче ступать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201
После 1536 года началось уничтожение крупных монастырей, владения которых отходили казне. В результате все денежные потоки направлялись в Лондон, что, совместно с ужесточением налогового бремени, повлекло за собой дальнейший экономический упадок. Религиозная реформа, в которой видели основную причину обнищания провинции, вызывала все большее неприятие. В 1537–1541 годах неприятие это оставалось подспудным, до поры до времени не выходя на поверхность.
Возобновил свою деятельность Совет северных графств в Йорке, в задачу которого входил надзор за неукоснительным выполнением королевских постановлений. На севере действовала целая сеть осведомителей, которые докладывали совету обо всех проявлениях недостаточной лояльности. Изображенный в романе сэр Уильям Малеверер является вымышленным персонажем, однако я полагаю, что характер его весьма типичен для той эпохи.
В начале 1541 года был раскрыт новый заговор. Ядро его составили мелкопоместные дворяне и бывшие священники; они рассчитывали поднять восстание в апреле, во время ярмарки в Понтефракте. Свидетельства, весьма, впрочем, немногочисленные, указывают, что на этот раз заговорщики собирались пойти дальше, чем в 1536 году. Так, французский посол Марильяк сообщает Филиппу V, что короля они не называли иначе как тиран. Несомненно, в намерения их входило лишить его трона. Марильяк сообщает еще один весьма удивительный и опасный факт: заговорщики были готовы заключить союз с Шотландией, по-прежнему сохранявшей верность католицизму. Жители Северной Англии традиционно считали шотландцев полудикими варварами (в то время как жители юга страны считали дикарями самих северян). Как видно, решимость заговорщиков добиться своей цели любыми средствами была очень велика; в противном случае они никогда не объединились бы со старинным врагом Англии.
Не существует никаких подтверждений того, что связь между заговорщиками и консервативно настроенными законниками из Грейс-Инна в 1541 году имела место. Однако в 1536 году связь эта была весьма вероятна, и я отважился на некоторое искажение исторической действительности.
Известие о возможном походе северных повстанцев на Лондон, на этот раз в сопровождении шотландцев, а возможно, и французов, давних союзников Шотландии, разумеется, привело Генриха и его правительство в состояние крайней тревоги. В 1541 году все зарубежные послы сообщают своим монархам, что король и его окружение обеспокоены даже сильнее, чем в 1536-м. Идея королевского путешествия на север возникла еще после «Благодатного паломничества», но осуществление ее было отложено на неопределенное время. В 1541 году было решено, что время это настало. Скорость, с какой было организовано путешествие, доказывает, что охватившее Генриха волнение было чрезвычайно сильным. Всего через три месяца после раскрытия заговора огромный королевский кортеж двинулся на север. То было воистину грандиозное перемещение: за королем следовало как минимум в три раза больше сопровождающих, чем во время обычных путешествий. К тому же с 1480-х годов английский монарх не удалялся от столицы на столь значительное расстояние. Помимо придворных и челяди короля сопровождала тысяча вооруженных солдат, а также артиллерия, доставленная в Халл морским путем. Во время сборов представительница другой, католической ветви королевской семьи, графиня Солсбери, была казнена в Тауэре без суда и следствия.
Источником всех жизненных деталей и подробностей для меня служили упоминаемые ниже книги, а также собственное воображение. Именно с его помощью мне удалось облечь плотью скупые факты, которые содержались в донесениях французского посла Марильяка, а также в прочих документах, собранных в книге «Письма и документы эпохи Генриха VIII». Изображая публичное покаяние жителей Йорка в Фулфорд-Кроссе, я основывался на описаниях, сохранившихся в городских архивах.
Архивные документы свидетельствуют, что король и его приближенные весьма опасались проявлений открытой враждебности со стороны местных жителей. Организаторы путешествия строго ограничивали количество дворян и городских чиновников, выходивших навстречу королю, дабы выразить ему свою преданность и верность. Солдаты, сопровождавшие Генриха, всегда были начеку.
Все торжественные церемонии, происходившие во время путешествия, были продуманы до мельчайших тонкостей. Представители правящих классов встречали Генриха и королеву Кэтрин на въезде в любой город и преподносили царственной чете щедрые дары. Те, кто в 1536 году запятнал себя сочувствием к мятежникам, зачитывали длинные покаянные признания, просили у монарха прощения, а после вновь приносили ему клятву верности. Подобным клятвам во времена Тюдоров придавалось чрезвычайно важное значение. Всякому, кто заверил монарха в своей лояльности, было даровано прощение за прошлые грехи. Однако прощенный мог не сомневаться в том, что в случае нарушения клятвы его ожидает весьма печальная участь. Разумеется, борьба за королевскую благосклонность во время путешествия стала еще более напряженной, чем обычно. Попытки навязать Иакову IV, королю Шотландии, союз с Англией оказались безрезультатными; война между двумя странами, вспыхнувшая в следующем году, растянулась на целое десятилетие.
Простолюдинам, в 1536 году вступившим в ряды повстанческой армии и готовым вновь двинуться на Лондон в 1541 году, была отведена в великолепных представлениях роль зрителей. Советники короля были убеждены, что Генриху необходимо в первую очередь заручиться поддержкой правящей верхушки севера, тем самым обезопасив свой престол от дальнейших потрясений. Время показало, что расчет их оправдался – в эпоху Тюдоров в Йоркшире более не вспыхнуло ни одного восстания. Тем не менее я полагаю, что, учитывая господствующие на севере настроения, народ встречал короля без особого воодушевления. Именно это сдержанное недоброжелательство я изобразил, описывая прибытие королевского кортежа в Йорк. Согласно архивным документам, жители города привели Городской совет в величайшее замешательство, отказавшись посыпать улицы песком и золой, дабы лошадям высоких гостей было легче ступать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201