Ощутив, как мясистые ручищи палача коснулись моего тела, я решил, что сейчас начнется новое истязание. Но верзила всего лишь снял с крюка цепи, сковывавшие мои руки, и опустил меня на пол. На лице его вновь появилось подобие улыбки.
– Сегодня вам крупно повезло, – проворчал он. – Дело придется отложить. Сейчас вас отведут в камеру.
Содрогаясь всем телом, я сплюнул кровь и остатки зуба. Отпрыск палача сломал мне нижний резец. Я так шатался, что толстяку пришлось меня поддержать.
– Идемте отсюда, приятель, – добродушно сказал он. – Только прежде оденьтесь. Вот ваш камзол и рубашка.
Он помог мне накинуть одежду и, поддерживая за локоть, повел прочь из жуткого застенка.
– Что произошло? – спросил я, обретя в коридоре дар речи.
Собственный голос показался мне чужим, рана во рту по-прежнему кровоточила. До сего дня мне удавалось сохранить почти все зубы, чем я немало гордился.
– Вас приказано доставить в Хэмптон-Корт, к архиепископу Кранмеру. Вот только не знаю, кто там о вас позаботится. Ведь, сами знаете, Кранмер лишился своего тюремщика. Ох, и подвел же этот чертов Редвинтер нас с Билли! – горестно вздохнул толстяк.
Свернув за угол, я увидел Барака, который стоял у письменного стола в обществе юного Билли. Сердце мое радостно подскочило. От вчерашней растерянности Джека не осталось и следа; судя по его бодрому и самоуверенному виду, ему удалось добиться успеха. Впрочем, стоило ему увидеть меня, он изменился в лице.
– Господи боже! – взревел он. – Что вы с ним сделали, канальи! Да я вас…
– Мы тут ни причем, – перебил его толстяк. – Его пытали по приказу сэра Джейкоба. Мой вам совет – берите его и увозите отсюда подобру-поздорову, пока архиепископ не передумал.
– У нас и так хлопот полон рот, – вставил Билли. – Говорят, вскоре прибудет здоровенная барка с новыми заключенными.
– Ничего, камер на всех хватит, – буркнул толстяк.
Барак сжал мою руку.
– Сколько зубов вам вырвали эти сукины дети?
– Всего один.
– Идемте отсюда быстрее. В Хэмптон-Корт мы доберемся по реке. Дождь льет как из ведра, но я захватил для вас плащ и одеяло. Кстати, вот ваши вещи.
И он протянул мне кинжал, кошелек и печать Кранмера, отобранные при обыске.
– Вы не собираетесь снять с него цепи, болваны? – обратился Барак к тюремщикам.
– Сейчас снимем, – невозмутимо откликнулся толстяк.
Отобрав ключ из связки, висевшей у него на поясе, он, пыхтя, наклонился и освободил сначала мои ноги, потом – левое запястье. Когда дело дошло до правого, тугого наручника, ключ отказался поворачиваться.
– Что за проклятье такое, – пробормотал тюремщик.
– А вы поплюйте на ключ, – посоветовал Барак.
Тюремщик последовал совету, но справиться с ключом ему так и не удалось.
– Похоже, вам придется носить этот браслет до гробовой доски, приятель, – усмехнулся он.
Барак нагнулся и осмотрел наручник.
– Проржавел насквозь, – сообщил он. – Тут без инструментов не обойдешься. Дома я избавлю вас от этого украшения. Но только как вы предстанете перед архиепископом, волоча за собой трехфутовую цепь? Снимите хотя бы этот замок, – повернулся Барак к тюремщикам.
Наручник был соединен с цепью при помощи крошечного замка. Толстяк, ворча, вновь принялся копаться в своей связке. Наконец он нашел подходящий ключ, отпер замок, и цепь со звоном упала на пол. До сей поры я наблюдал за его действиями совершенно безучастно и только облизывал свои потрескавшиеся и вспухшие губы. Но, освободившись от цепи, я неожиданно для себя самого разразился рыданиями, которые эхо разнесло под низкими сводами. Барак бережно взял меня за руку и повел вверх по лестнице через главный холл. На этот раз мне было совершенно наплевать, что солдаты видят меня в столь неприглядном обличье. Задавать вопросы не было сил; я лишь покорно ковылял вслед за Бараком.
Мы спустились по ступеням Белой башни, и я ощутил под ногами мягкую траву, а на лице – дождевые струи. Вскоре мы вновь оказались у ворот Изменников, через которые я попал в Тауэр. Там нас ожидали лодка, солдат и лодочник в ливрее слуг Кранмера. Проливной дождь вспучил поверхность Темзы, превратив ее в тысячи маленьких водоворотов. Лодочник протянул руку, чтобы помочь мне сесть.
– Осторожнее, ему здорово досталось, – предупредил Барак.
Мы опустились на скамью, и лодочник взялся за весла. Барак накинул мне на плечи одеяло. Я по-прежнему пребывал в оцепенении и, потирая рукой ноющую челюсть, молча смотрел на руку. Мимо нас проплыла барка, которая направлялась к воротам Изменников. Пассажирами ее были джентльмены и леди, окруженные солдатами; все они имели до крайности испуганный вид и не обращали внимания на то, что дождь мочит их роскошные наряды. С изумлением я увидел Франциска Дерема, утратившего все свое высокомерие; белый как мел, он скрючился на скамье. Узнал я также и некоторых дам из свиты королевы. Среди них была леди Рочфорд. Она тоже увидела меня – об этом красноречиво говорил ее исполненный ужаса взгляд. Заметив мой окровавленный рот, она испустила душераздирающий вопль и попыталась встать. Солдат заставил ее опуститься на скамью. Леди Рочфорд вновь испустила вопль, который стоял у меня в ушах еще долго после того, как барка въехала в ворота.
– Вы видели леди Рочфорд? – обратился я к Бараку. – Неужели она арестована?
– Похоже, так и есть. Вероятно, шашни королевы и Калпепера вышли наружу.
– Если и нет, это произойдет в самом скором времени, – мрачно проронил я.
– Но нам это только на пользу, – заявил Барак.
– Пожалуй. После того как эта история перестанет быть тайной, наша к ней причастность никого не будет волновать.
– А какая участь ожидает королеву?
– Полагаю, она кончит свои дни на плахе. Бедное дитя. Бедное неразумное дитя.
Слезы вновь хлынули у меня из глаз. Я вытирал их рукавом и морщился, задевая истерзанную челюсть.
– Вы в состоянии говорить с Кранмером? – осведомился Барак, обеспокоенно глядя на меня.
– Я должен с ним поговорить во что бы то ни стало. Значит, вам удалось к нему проникнуть? – спросил я, с трудом переводя дух.
Барак тряхнул головой, с волос его полетели дождевые капли.
– Перво-наперво я отправился в Гилдхолл и повидался с вашим другом мастером Верви. Вы были правы: в тот самый день, когда вас арестовали, в Городской совет явился приспешник Рича. Он сообщил, что вы – государственный преступник и Городскому совету следует прервать с вами всякие сношения, ну и, разумеется, отказаться от порученного вам дела. Узнав, что вы в Тауэре, они все перепугались до полусмерти. И быстренько согласились отказаться от тяжбы. При условии, что каждая из сторон заплатит свои судебные издержки. Так что, как это ни печально, вам не удастся разбить этого пройдоху Билкнэпа в пух и прах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201
– Сегодня вам крупно повезло, – проворчал он. – Дело придется отложить. Сейчас вас отведут в камеру.
Содрогаясь всем телом, я сплюнул кровь и остатки зуба. Отпрыск палача сломал мне нижний резец. Я так шатался, что толстяку пришлось меня поддержать.
– Идемте отсюда, приятель, – добродушно сказал он. – Только прежде оденьтесь. Вот ваш камзол и рубашка.
Он помог мне накинуть одежду и, поддерживая за локоть, повел прочь из жуткого застенка.
– Что произошло? – спросил я, обретя в коридоре дар речи.
Собственный голос показался мне чужим, рана во рту по-прежнему кровоточила. До сего дня мне удавалось сохранить почти все зубы, чем я немало гордился.
– Вас приказано доставить в Хэмптон-Корт, к архиепископу Кранмеру. Вот только не знаю, кто там о вас позаботится. Ведь, сами знаете, Кранмер лишился своего тюремщика. Ох, и подвел же этот чертов Редвинтер нас с Билли! – горестно вздохнул толстяк.
Свернув за угол, я увидел Барака, который стоял у письменного стола в обществе юного Билли. Сердце мое радостно подскочило. От вчерашней растерянности Джека не осталось и следа; судя по его бодрому и самоуверенному виду, ему удалось добиться успеха. Впрочем, стоило ему увидеть меня, он изменился в лице.
– Господи боже! – взревел он. – Что вы с ним сделали, канальи! Да я вас…
– Мы тут ни причем, – перебил его толстяк. – Его пытали по приказу сэра Джейкоба. Мой вам совет – берите его и увозите отсюда подобру-поздорову, пока архиепископ не передумал.
– У нас и так хлопот полон рот, – вставил Билли. – Говорят, вскоре прибудет здоровенная барка с новыми заключенными.
– Ничего, камер на всех хватит, – буркнул толстяк.
Барак сжал мою руку.
– Сколько зубов вам вырвали эти сукины дети?
– Всего один.
– Идемте отсюда быстрее. В Хэмптон-Корт мы доберемся по реке. Дождь льет как из ведра, но я захватил для вас плащ и одеяло. Кстати, вот ваши вещи.
И он протянул мне кинжал, кошелек и печать Кранмера, отобранные при обыске.
– Вы не собираетесь снять с него цепи, болваны? – обратился Барак к тюремщикам.
– Сейчас снимем, – невозмутимо откликнулся толстяк.
Отобрав ключ из связки, висевшей у него на поясе, он, пыхтя, наклонился и освободил сначала мои ноги, потом – левое запястье. Когда дело дошло до правого, тугого наручника, ключ отказался поворачиваться.
– Что за проклятье такое, – пробормотал тюремщик.
– А вы поплюйте на ключ, – посоветовал Барак.
Тюремщик последовал совету, но справиться с ключом ему так и не удалось.
– Похоже, вам придется носить этот браслет до гробовой доски, приятель, – усмехнулся он.
Барак нагнулся и осмотрел наручник.
– Проржавел насквозь, – сообщил он. – Тут без инструментов не обойдешься. Дома я избавлю вас от этого украшения. Но только как вы предстанете перед архиепископом, волоча за собой трехфутовую цепь? Снимите хотя бы этот замок, – повернулся Барак к тюремщикам.
Наручник был соединен с цепью при помощи крошечного замка. Толстяк, ворча, вновь принялся копаться в своей связке. Наконец он нашел подходящий ключ, отпер замок, и цепь со звоном упала на пол. До сей поры я наблюдал за его действиями совершенно безучастно и только облизывал свои потрескавшиеся и вспухшие губы. Но, освободившись от цепи, я неожиданно для себя самого разразился рыданиями, которые эхо разнесло под низкими сводами. Барак бережно взял меня за руку и повел вверх по лестнице через главный холл. На этот раз мне было совершенно наплевать, что солдаты видят меня в столь неприглядном обличье. Задавать вопросы не было сил; я лишь покорно ковылял вслед за Бараком.
Мы спустились по ступеням Белой башни, и я ощутил под ногами мягкую траву, а на лице – дождевые струи. Вскоре мы вновь оказались у ворот Изменников, через которые я попал в Тауэр. Там нас ожидали лодка, солдат и лодочник в ливрее слуг Кранмера. Проливной дождь вспучил поверхность Темзы, превратив ее в тысячи маленьких водоворотов. Лодочник протянул руку, чтобы помочь мне сесть.
– Осторожнее, ему здорово досталось, – предупредил Барак.
Мы опустились на скамью, и лодочник взялся за весла. Барак накинул мне на плечи одеяло. Я по-прежнему пребывал в оцепенении и, потирая рукой ноющую челюсть, молча смотрел на руку. Мимо нас проплыла барка, которая направлялась к воротам Изменников. Пассажирами ее были джентльмены и леди, окруженные солдатами; все они имели до крайности испуганный вид и не обращали внимания на то, что дождь мочит их роскошные наряды. С изумлением я увидел Франциска Дерема, утратившего все свое высокомерие; белый как мел, он скрючился на скамье. Узнал я также и некоторых дам из свиты королевы. Среди них была леди Рочфорд. Она тоже увидела меня – об этом красноречиво говорил ее исполненный ужаса взгляд. Заметив мой окровавленный рот, она испустила душераздирающий вопль и попыталась встать. Солдат заставил ее опуститься на скамью. Леди Рочфорд вновь испустила вопль, который стоял у меня в ушах еще долго после того, как барка въехала в ворота.
– Вы видели леди Рочфорд? – обратился я к Бараку. – Неужели она арестована?
– Похоже, так и есть. Вероятно, шашни королевы и Калпепера вышли наружу.
– Если и нет, это произойдет в самом скором времени, – мрачно проронил я.
– Но нам это только на пользу, – заявил Барак.
– Пожалуй. После того как эта история перестанет быть тайной, наша к ней причастность никого не будет волновать.
– А какая участь ожидает королеву?
– Полагаю, она кончит свои дни на плахе. Бедное дитя. Бедное неразумное дитя.
Слезы вновь хлынули у меня из глаз. Я вытирал их рукавом и морщился, задевая истерзанную челюсть.
– Вы в состоянии говорить с Кранмером? – осведомился Барак, обеспокоенно глядя на меня.
– Я должен с ним поговорить во что бы то ни стало. Значит, вам удалось к нему проникнуть? – спросил я, с трудом переводя дух.
Барак тряхнул головой, с волос его полетели дождевые капли.
– Перво-наперво я отправился в Гилдхолл и повидался с вашим другом мастером Верви. Вы были правы: в тот самый день, когда вас арестовали, в Городской совет явился приспешник Рича. Он сообщил, что вы – государственный преступник и Городскому совету следует прервать с вами всякие сношения, ну и, разумеется, отказаться от порученного вам дела. Узнав, что вы в Тауэре, они все перепугались до полусмерти. И быстренько согласились отказаться от тяжбы. При условии, что каждая из сторон заплатит свои судебные издержки. Так что, как это ни печально, вам не удастся разбить этого пройдоху Билкнэпа в пух и прах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201