– Вот как?
– Я дал стражнику мелкую монету и попросил позвать ее. Сказал, у меня есть новости от ее родственников.
Барак, по своему обыкновению, глянул мне прямо в глаза.
– Я прекрасно понимаю, какие причины толкнули вас рассказать Малевереру о том случае с корзинкой. Но, будь моя воля, я не стал бы поднимать шум вокруг этого пустякового случая. И я хотел, чтобы Тамазин об этом знала.
– Ну и как она вас встретила?
– Сказала, что не держит на нас обиды. И признала, что совершила ошибку, решившись на обман. Хотя даже сейчас ни о чем не сожалеет. Господи боже, этой девчонке не занимать смелости и решительности.
– А вам разве нравятся смелые и решительные женщины? – усмехнулся я. – Прежде вы утверждали, что женщина должна знать свое место.
– Разумеется, мне не по душе, когда женщина пытается помыкать мужчиной. Но Тамазин вовсе не такая. Честно вам скажу – никогда прежде я не встречал подобной девушки, – сообщил Барак и расплылся в улыбке.
– Так или иначе, женщина с сильным характером рано или поздно попытается одержать над мужчиной верх.
– Неправда, – с жаром возразил Барак. – Вы и сами в это не верите! Сами признавались мне, что вас привлекают женщины умные и независимые. Такие, как леди Онор.
– Я предпочел бы, чтобы мне не напоминали о леди Онор Брейнстон, – отчеканил я, чувствуя, как в голосе моем, помимо воли, прорвались нотки горечи.
Воспоминание о безнадежном увлечении, которое я пережил год назад, до сих пор причиняло мне боль.
– Кстати, ум и независимость не имеют ничего общего с безрассудным авантюризмом, к которому, без сомнения, имеет склонность красотка Тамазин, – изрек я.
– Может, вы и правы. Но все же на завтрашний вечер у нас назначено свидание, и я очень этому рад.
– Но благоразумно ли поддерживать отношения с этой девушкой? Ее поступок привел Малеверера в гнев.
– А при чем тут Малеверер? Наши отношения никоим образом не касаются политики и не должны его волновать.
Барак вновь вперил в меня долгий пристальный взгляд.
– Я так понимаю, вы меня не одобряете?
– А при чем тут я? – с подчеркнутым равнодушием пожал я плечами.
Несмотря на то что случай с похищением корзинки разъяснился, Тамазин по-прежнему не вызывала у меня доверия. Впрочем, я отдавал себе отчет, что к чувствам моим примешивается ревность. Причина этой ревности заключалась даже не в том, что Джек, в отличие от меня, пользовался успехом у представительниц прекрасного пола. Я считал его одним из немногих своих искренних друзей, и мне было досадно, что новое увлечение поглотило все его внимание. Я счел за благо сменить тему и спросил, видел ли Барак мастера Ренна.
– Да, я встретил его во дворе, когда шел к Малевереру. Но видел лишь издалека: он шел к воротам и меня не заметил.
– Надеюсь, разговор с Малеверером оказался для него не слишком тягостным.
– По крайней мере, выглядел старикан бодро и шагал уверенно. Мне показалось даже, что на лице у него играет улыбка.
– Слава богу. Я боялся, что Малеверер будет с ним слишком груб.
– Я же говорил вам, старина Ренн способен за себя постоять.
– Тем лучше для него. Что ж, пойду немного прогуляюсь, – сказал я, поднимаясь. – Мне нужно подышать воздухом.
– А компания вам нужна?
– Против вашего общества я не стал бы возражать, – ответил я с улыбкой.
Стоило мне выйти во двор, порыв холодного ветра пронзил меня до костей. В воздухе ощущалась близость дождя.
– Осень вступает в свои права, – изрек я, обернувшись к Бараку.
Голова моя окончательно прояснилась, и я со всей остротой осознал, сколь серьезной опасности подвергся. Наблюдая за людьми, сновавшими по двору, я думал о том, что кто-то из них нанес мне удар.
«Возможно, сейчас он выжидает момент, чтобы напасть вновь», – подумал я с содроганием. Хорошо еще, что рядом Барак.
Мы прошли мимо загонов для скота. Взгляд мой привлекли две большие металлические клетки. В каждой из них сидело по огромному бурому медведю; маленькие красные глазки зверей сверкали злобой и страхом.
– Значит, помимо прочих развлечений для короля устроят медвежью травлю, – заметил Барак. – Вы-то, насколько я знаю, не любитель подобных потех.
Он улыбнулся не без насмешливости, ибо считал излишнюю мою чувствительность по меньшей мере странной.
– Да, это не для меня, – кратко ответил я.
– А недавно я видел, как через двор пронесли множество бойцовых петухов, – сообщил Барак. – Говорят, пока их поместили в ризницу. Так что солдатам и челяди тоже будет на что посмотреть. Выходить в город им не разрешают – опасаются, что они передерутся с горожанами.
– Подумать только, церковные нефы превратили в конюшню, а ризницу – в птичник, – покачал я головой. – Воистину все в этом мире перевернулось с ног на голову.
Мы прошли вдоль церковной стены и оказались в главном дворе. Работники, взгромоздившись на лестницы, водружали на павильоны флаги – в большинстве своем то были бело-зеленые флаги Тюдоров, украшенные красно-белыми английскими крестами. Однако, к немалому своему изумлению, я заметил и несколько голубых полотнищ с косыми белыми крестами.
– Посмотрите, это ведь флаги Шотландии! – воскликнул я. – Похоже, сюда прибудет король Джеймс собственной персоной. Иначе их ни за что бы не повесили.
– Значит, здесь состоится встреча двух королей, – присвистнул Барак.
– Судя по всему, король Генрих задумал заключить соглашение с Шотландией, – заметил я. – Мирный договор – вот то, чего он добивается. Но со стороны короля Джеймса разорвать альянс с Францией было бы чистым безумием. Ведь это единственное, что удерживает Англию от захвата Шотландии.
– Возможно, король Генрих предложит королю Джеймсу выбор между мирным договором и военным вторжением.
– И нам торжественно объявят о том, что Англия и Шотландия заключили соглашение. А может, еще и о том, что королева Кэтрин носит в утробе дитя.
Я окинул взглядом внутренний двор. Основные работы были завершены, и народу в нем значительно поубавилось. Лишь несколько человек грузили на повозки строительные материалы, оказавшиеся лишними. Землю около особняка покрывали каменными плитами, дабы король – точнее, короли не запачкали грязью края своих одежд. Я зябко поежился, внезапно ощутив приступ усталости.
– Давайте вернемся через церковь, – предложил я Бараку. – Посмотрим, как там наши лошади.
В церкви работники возились в недавно возведенных стойлах, устраивая там подстилки из соломы и наполняя кормушки сеном. Людские голоса и шорох соломы разносились эхом под гулкими сводами. Пока мы шагали через неф, слуха моего достиг еще один звук – сердитое клокотанье, доносившееся из ризницы. Я вспомнил о том, что туда поместили множество бойцовых петухов.
«Любопытно, во что эти птицы превратят церковные статуи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201