Нет, он опасается, что я выиграю дело. Значит, до сей поры он не сумел подкупить никого из судей канцлерского суда. Полагаю, судьи понимают, что справедливость на нашей стороне, и не желают рисковать своей репутацией, принимая решение, заведомо противоречащее закону.
– Возможно, вы правы. Но даже если победа останется за вами, король может заставить парламент принять акт, отменяющий неугодный ему закон. Король привык получать все, что пожелает, и для достижения своей цели не брезгует никакими средствами.
– Пусть будет, что будет. А я буду делать то, что велит мне долг. Завтра схожу в библиотеку, посмотрю, какие постановления принимались по сходным делам. Я так давно не занимался этой тяжбой, что, возможно, сумею взглянуть на нее под другим углом.
– Боюсь, вы вступили в схватку с противником, который многократно превосходит вас силой, – покачал головой Джайлс.
– И все же я не сдамся без боя.
Некоторое время спустя я вышел из комнаты, ибо ощутил потребность посетить отхожее место. В коридоре я увидел Тамазин, которая, возможно, возвращалась именно оттуда. Она скользнула по мне холодным взглядом и неожиданно растянула губы в приветливой улыбке. Но я видел, что льдинки в ее глазах не растаяли.
– Мастер Шардлейк, я так и не удосужилась должным образом поблагодарить вас за ваши хлопоты, – пропела девушка. – Ведь благодаря вам я получила место на корабле. А мне так хочется как можно скорее оказаться в Лондоне.
– Вам следует благодарить мастера Ренна, – отрезал я. – Он заплатил за вашу каюту.
– Возможно, вы будете настолько любезны и передадите ему мою благодарность? – спросила Тамазин, взявшись за ручку двери.
«Эта особа не знает, что такое стыд, – отметил я про себя. – Может статься, это служит подтверждением ее высокого происхождения. Ведь, по слухам, при дворе принято удовлетворять собственные похоти, не обременяя себя приличиями».
– Хорошо, я поблагодарю его за вас, – кивнул я.
– Прошу вас, сэр, не держите на меня обиды, – вкрадчиво продолжала Тамазин. – Знали бы вы, как я сожалею о том, что была с вами излишне резка. Но смерть мистрис Марлин стала для меня сильным ударом… Мне трудно было поверить, что она совершила столько зла. Но я знаю, это так.
– Да, она совершила много зла. И лишь благодаря мастеру Ренну я не стал ее жертвой. Не первой жертвой, заметьте.
– Я все понимаю. И прошу вас простить меня.
– Я вовсе не сержусь на вас, Тамазин. А сейчас, простите, я должен идти.
И я двинулся по коридору, вынудив Тамазин отступить в сторону. Должно быть, девушка сделала неловкое движение, ибо она потеряла равновесие и схватилась за стену, чтобы не упасть. Какой-то предмет, который она прятала под платьем, упал на пол.
– Простите, – пробормотал я, хотя даже слегка не задел девушку. – Позвольте, я подниму.
Нагнувшись, я увидел, что на полу лежат четки, самые обычные дешевые четки, истертые от долгого употребления деревянные бусины на толстой леске.
Лицо Тамазин залилось пунцовым румянцем, когда я протянул четки ей.
– Теперь вы знаете мою тайну, сэр, – прошептала она одними губами.
Взяв четки, она зажала их в кулаке. «Должно быть, она носит их на поясе нижней юбки», – догадался я.
– А Бараку известно, что вы католичка? – спросил я, окинув взглядом коридор. – Как-то раз я спросил у него, каковы ваши религиозные убеждения. И он ответил, что у вас их попросту нет.
– Я вовсе не католичка, сэр, – заявила она, взглянув мне прямо в глаза. – Но моя старая бабушка, которая родилась и выросла задолго до реформ, с молодых лет привыкла перебирать эти четки. Она всегда говорила: они помогают ей успокоиться. И я храню их в память о ней.
– Подобные успокоительные средства ныне находятся под запретом, – отчеканил я. – И вам это прекрасно известно. Иначе вы не стали бы прятать четки.
– Да что же дурного, сэр, в том, чтобы перебирать бусины и мысленно повторять молитвы? – с вызовом произнесла Тамазин. – Я делаю это с детства, и это меня успокаивает. А вы сами знаете, сейчас мне есть о чем переживать. Я боюсь, что чужая тайна, в которую мы невольно проникли, причинит горе всем нам. И я грущу о мистрис Марлин.
Взглянув на руку Тамазин, сжимавшую четки, я заметил, что ногти ее обкусаны.
– Ну, если вы перебираете четки лишь для того, чтобы обрести душевное равновесие, в этом нет ничего страшного, – пошел я на попятный.
– Клянусь, сэр, я делаю это лишь по привычке. Хотя сама понимаю, что от этой привычки лучше отказаться. Что до моих религиозных убеждений, они всегда будут в полном согласии с теми, что исповедует король, – не без горечи добавила девушка. – Пусть даже он потребует менять эти убеждения каждый год. Конечно, мне, как всем простым людям, все эти перемены в диковинку. Но пусть король и Господь решают между собой, правда?
– Вполне согласен с вашим мудрым суждением.
Тамазин повернулась, однако не вошла в комнату, где ждал ее Барак, а двинулась по коридору. Несколько мгновений спустя я услышал, как она спускается по лестнице. Я медленно направился тем же путем, про себя размышляя о том, насколько искренна была Тамазин на этот раз. Я знал: ей ничего не стоит измыслить любую историю, и, может статься, она прячет четки не только в память о бабушке. Я вновь осознал, что эта женщина хранит множество секретов.
На следующее утро дождь зарядил вновь, и я отправился в библиотеку. Сняв в холле мокрый плащ и передав его слуге, я заметил брата Дэвиса, с озабоченным видом спускавшегося по лестнице. Под мышкой он держал большой кожаный портфель.
– Доброе утро, брат Шардлейк! Решили посетить нашу библиотеку? Надеюсь, вы найдете там то, что вас интересует. А я, к сожалению, должен идти. На сегодня назначено слушание дела, которое я веду по поручению Городского совета.
– Скажите, а какова плата за пользование библиотекой?
– Для гостей из Лондона – никакой, – махнул рукой брат Дэвис. – Но я должен кое о чем предупредить вас, – добавил он, понизив голос. – Сегодня в библиотеку спозаранку явился старый брат Сванн. Представьте себе, ему перевалило за восемьдесят. Разумеется, старик давно уже не практикует. Но сюда приходит постоянно. Говорит, хочет быть в курсе всех последних изменений в законодательстве. А на самом деле просто ищет возможности поболтать.
– Понятно, – кивнул я.
– Минуту назад я заглянул в библиотеку и увидел, что старик дремлет у очага. Так что, если хотите почитать без помех, лучше его не будите.
– Спасибо за предупреждение.
Брат Дэвис кивнул, взял у слуги плащ и вышел на улицу, где бушевало ненастье. Я осторожно отворил дверь в библиотеку. Там было уютно и тепло, в очаге весело горел огонь, золотые буквы на корешках старых книг сверкали в его отблесках. Единственным посетителем был старик в потертой мантии, крепко спавший в кресле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201
– Возможно, вы правы. Но даже если победа останется за вами, король может заставить парламент принять акт, отменяющий неугодный ему закон. Король привык получать все, что пожелает, и для достижения своей цели не брезгует никакими средствами.
– Пусть будет, что будет. А я буду делать то, что велит мне долг. Завтра схожу в библиотеку, посмотрю, какие постановления принимались по сходным делам. Я так давно не занимался этой тяжбой, что, возможно, сумею взглянуть на нее под другим углом.
– Боюсь, вы вступили в схватку с противником, который многократно превосходит вас силой, – покачал головой Джайлс.
– И все же я не сдамся без боя.
Некоторое время спустя я вышел из комнаты, ибо ощутил потребность посетить отхожее место. В коридоре я увидел Тамазин, которая, возможно, возвращалась именно оттуда. Она скользнула по мне холодным взглядом и неожиданно растянула губы в приветливой улыбке. Но я видел, что льдинки в ее глазах не растаяли.
– Мастер Шардлейк, я так и не удосужилась должным образом поблагодарить вас за ваши хлопоты, – пропела девушка. – Ведь благодаря вам я получила место на корабле. А мне так хочется как можно скорее оказаться в Лондоне.
– Вам следует благодарить мастера Ренна, – отрезал я. – Он заплатил за вашу каюту.
– Возможно, вы будете настолько любезны и передадите ему мою благодарность? – спросила Тамазин, взявшись за ручку двери.
«Эта особа не знает, что такое стыд, – отметил я про себя. – Может статься, это служит подтверждением ее высокого происхождения. Ведь, по слухам, при дворе принято удовлетворять собственные похоти, не обременяя себя приличиями».
– Хорошо, я поблагодарю его за вас, – кивнул я.
– Прошу вас, сэр, не держите на меня обиды, – вкрадчиво продолжала Тамазин. – Знали бы вы, как я сожалею о том, что была с вами излишне резка. Но смерть мистрис Марлин стала для меня сильным ударом… Мне трудно было поверить, что она совершила столько зла. Но я знаю, это так.
– Да, она совершила много зла. И лишь благодаря мастеру Ренну я не стал ее жертвой. Не первой жертвой, заметьте.
– Я все понимаю. И прошу вас простить меня.
– Я вовсе не сержусь на вас, Тамазин. А сейчас, простите, я должен идти.
И я двинулся по коридору, вынудив Тамазин отступить в сторону. Должно быть, девушка сделала неловкое движение, ибо она потеряла равновесие и схватилась за стену, чтобы не упасть. Какой-то предмет, который она прятала под платьем, упал на пол.
– Простите, – пробормотал я, хотя даже слегка не задел девушку. – Позвольте, я подниму.
Нагнувшись, я увидел, что на полу лежат четки, самые обычные дешевые четки, истертые от долгого употребления деревянные бусины на толстой леске.
Лицо Тамазин залилось пунцовым румянцем, когда я протянул четки ей.
– Теперь вы знаете мою тайну, сэр, – прошептала она одними губами.
Взяв четки, она зажала их в кулаке. «Должно быть, она носит их на поясе нижней юбки», – догадался я.
– А Бараку известно, что вы католичка? – спросил я, окинув взглядом коридор. – Как-то раз я спросил у него, каковы ваши религиозные убеждения. И он ответил, что у вас их попросту нет.
– Я вовсе не католичка, сэр, – заявила она, взглянув мне прямо в глаза. – Но моя старая бабушка, которая родилась и выросла задолго до реформ, с молодых лет привыкла перебирать эти четки. Она всегда говорила: они помогают ей успокоиться. И я храню их в память о ней.
– Подобные успокоительные средства ныне находятся под запретом, – отчеканил я. – И вам это прекрасно известно. Иначе вы не стали бы прятать четки.
– Да что же дурного, сэр, в том, чтобы перебирать бусины и мысленно повторять молитвы? – с вызовом произнесла Тамазин. – Я делаю это с детства, и это меня успокаивает. А вы сами знаете, сейчас мне есть о чем переживать. Я боюсь, что чужая тайна, в которую мы невольно проникли, причинит горе всем нам. И я грущу о мистрис Марлин.
Взглянув на руку Тамазин, сжимавшую четки, я заметил, что ногти ее обкусаны.
– Ну, если вы перебираете четки лишь для того, чтобы обрести душевное равновесие, в этом нет ничего страшного, – пошел я на попятный.
– Клянусь, сэр, я делаю это лишь по привычке. Хотя сама понимаю, что от этой привычки лучше отказаться. Что до моих религиозных убеждений, они всегда будут в полном согласии с теми, что исповедует король, – не без горечи добавила девушка. – Пусть даже он потребует менять эти убеждения каждый год. Конечно, мне, как всем простым людям, все эти перемены в диковинку. Но пусть король и Господь решают между собой, правда?
– Вполне согласен с вашим мудрым суждением.
Тамазин повернулась, однако не вошла в комнату, где ждал ее Барак, а двинулась по коридору. Несколько мгновений спустя я услышал, как она спускается по лестнице. Я медленно направился тем же путем, про себя размышляя о том, насколько искренна была Тамазин на этот раз. Я знал: ей ничего не стоит измыслить любую историю, и, может статься, она прячет четки не только в память о бабушке. Я вновь осознал, что эта женщина хранит множество секретов.
На следующее утро дождь зарядил вновь, и я отправился в библиотеку. Сняв в холле мокрый плащ и передав его слуге, я заметил брата Дэвиса, с озабоченным видом спускавшегося по лестнице. Под мышкой он держал большой кожаный портфель.
– Доброе утро, брат Шардлейк! Решили посетить нашу библиотеку? Надеюсь, вы найдете там то, что вас интересует. А я, к сожалению, должен идти. На сегодня назначено слушание дела, которое я веду по поручению Городского совета.
– Скажите, а какова плата за пользование библиотекой?
– Для гостей из Лондона – никакой, – махнул рукой брат Дэвис. – Но я должен кое о чем предупредить вас, – добавил он, понизив голос. – Сегодня в библиотеку спозаранку явился старый брат Сванн. Представьте себе, ему перевалило за восемьдесят. Разумеется, старик давно уже не практикует. Но сюда приходит постоянно. Говорит, хочет быть в курсе всех последних изменений в законодательстве. А на самом деле просто ищет возможности поболтать.
– Понятно, – кивнул я.
– Минуту назад я заглянул в библиотеку и увидел, что старик дремлет у очага. Так что, если хотите почитать без помех, лучше его не будите.
– Спасибо за предупреждение.
Брат Дэвис кивнул, взял у слуги плащ и вышел на улицу, где бушевало ненастье. Я осторожно отворил дверь в библиотеку. Там было уютно и тепло, в очаге весело горел огонь, золотые буквы на корешках старых книг сверкали в его отблесках. Единственным посетителем был старик в потертой мантии, крепко спавший в кресле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201