Ренн непроизвольно сжал пальцы в кулак, изумруд на перстне сверкнул в свете свечи.
– Мы непременно отыщем вашего племянника, – заверил я.
И тут же в памяти всплыли слова Малеверера о лондонских законниках, которые являлись ядром заговора.
– Благодарю вас, Мэтью, – кивнул Джайлс и отвел взор к окну. – Кажется, дождь прекратился. Идите наденьте мантию законника, и я провожу вас в библиотеку.
– Господи боже, когда мы наконец выберемся отсюда! – вздохнул я. – Хоть бы завтра погода переменилась!
– Скажите, а тот арестант, Бродерик, он ведь поплывет на корабле вместе с нами? – неожиданно спросил Джайлс.
– Да.
Я уже сообщил ему, что Малеверер освободил меня от обязанностей, связанных с Бродериком.
– Надеюсь, за эти дни он немного окреп.
– А когда мы окажемся в Лондоне, он попадет прямо в Тауэр.
– Именно так.
– Что ж, лучше не думать о том, что ему предстоит.
Мы вышли на улицу, и я с наслаждением вдохнул свежий воздух. Многие участники путешествия воспользовались погожим вечером, чтобы прогуляться. Я заметил, что к нам приближаются несколько клерков. Среди них был грубиян, некогда позволивший себе издевательские замечания в мой адрес. Я нахмурился и отвернул голову.
– Мастер Шардлейк!
Я поверить не мог, что кто-то из клерков осмелился окликнуть меня на улице. Чело мое разгладилось, когда я узнал сержанта Ликона, сменившего военный мундир на синий камзол и штаны. В этом наряде сержант, статный и белокурый, выглядел настоящим красавцем.
– Добрый вечер, сержант! Как поживаете? Вы помните мастера Ренна?
– Разумеется, сэр, – ответил Ликон, почтительно поклонившись Джайлсу.
– А почему вы не в форме?
– Сейчас я не на службе, только и всего. Решил немного подышать воздухом, пока этот проклятый дождь не зарядил вновь.
– Мы тоже гуляем. Если хотите, можете составить нам компанию, – предложил я, так как заметил, что сержант хочет со мной поговорить. – Вы получили какие-нибудь известия от ваших родителей?
– Получить-то получил, да новости у них скверные, – вздохнул Ликон. – Представляете, моего дядю, того самого, что писал для них все бумаги, разбил паралич.
– Весьма сожалею.
– Сэр, вы по-прежнему намерены помочь нам по возращении в Лондон? – спросил сержант, и в голубых его глазах мелькнуло умоляющее выражение. – Если это так, я напишу родителям, чтобы они приехали в Лондон во что бы то ни стало.
– Я никогда не отказываюсь от своих обещаний. Как только ваши родители приедут в Лондон, приводите их в Линкольнс-Инн.
– Если бы знать, когда я сам окажусь в Лондоне. Я ведь вернусь на корабле. Но одному богу известно, когда он отплывет.
– А, так вы тоже поплывете на корабле?
– Ну да. Вместе с Бродериком. Арестант не может обходиться без охранников.
– А вы его видели? – осведомился я. – Как он себя чувствует?
– С тех пор как мы сюда прибыли, я ни разу его не видел, – покачал головой Ликон. – Он под охраной надзирателей из городской тюрьмы. Я слышал лишь, что его вздернули на дыбу, но быстро прекратили пытку, потому что он едва не отдал богу душу. Похоже, Редвинтер, который весь путь до Халла не давал арестанту носа высунуть из душной кареты, оказал ему добрую услугу.
– Может, вы и правы.
Мы миновали несколько узких улиц, ведущих к реке Халл. Был час отлива, и чайки, борясь с порывами ветра, носились над мусорными кучами, покрывавшими обнажившиеся берега.
– Мне пора возвращаться, – сказал сержант.
– Напишите родителям, чтобы не отчаивались. Будем надеяться, им не придется расставаться со своей фермой.
Ликон поклонился и зашагал прочь.
– Семья этого парня лишилась своей земли по моей вине, – сообщил я, проводив парня глазами.
– Как это могло произойти?
Я вкратце рассказал Джайлсу о земельной тяжбе, которую разрешил столь несправедливо.
– Не вините себя, – заявил он, внимательно меня выслушав. – Всему виной алчные землевладельцы, которые налетели на монастырские угодья, словно голодные стервятники.
– Монахи, будучи землевладельцами, тоже притесняли арендаторов.
– История семьи сержанта свидетельствует об обратном.
Я не нашелся что ответить.
– Идемте, библиотека уже совсем близко, – сказал Джайлс.
Мы свернули на улицу, застроенную ухоженными четырехэтажными домами, и постучали в одну из дверей. Слуга провел нас через хорошо обставленный холл, и мы оказались в просторной комнате, от пола до потолка заставленной книжными полками. За столами сидели четверо стряпчих в черных мантиях. Все они читали сборники судебных постановлений и делали какие-то пометки на листах бумаги. Один из них, невысокий мужчина средних лет, поднялся со своего места и направился к нам с приветливой улыбкой.
– Рад вас видеть, брат Ренн! Полагаю, ваш спутник – тот самый законник из Лондона, о котором вы мне рассказывали?
– Вы угадали. Позвольте представить вам брата Шардлейка. Мэтью, это брат Хэл Дэвис, хозяин этого дома. Именно ему пришла в голову замечательная идея превратить одну из комнат в библиотеку. Плату он берет самую умеренную, так что никаких выгод не имеет. Все деньги идут на содержание библиотеки.
– Зато Городской совет вручил мне медаль, – с гордостью сообщил брат Дэвис.
На меня он произвел самое приятное впечатление. Лицо у него было открытое и добродушное, что в нашем сословии большая редкость.
– Вы можете приходить в библиотеку в любое время, – заявил он. – Возможно, это немного скрасит ваше затянувшееся пребывание в Халле.
– Я непременно воспользуюсь вашим любезным приглашением.
– Боюсь, вы не скоро сможете оставить наш город, – продолжал брат Дэвис. – Не припомню, чтобы когда-нибудь прежде в октябре дули такие сильные юго-восточные ветра. Сейчас даже ганзейские купцы опасаются пересекать Северное море.
– Как вы полагаете, когда наконец установится подходящая для плавания погода?
– Трудно сказать, – пожал плечами брат Дэвис. – Погода, как известно, непредсказуема. Может, дожди прекратятся завтра, может, зарядят еще недели на две. В любом случае, я уверен, что всем нам не помешает стакан хорошего вина.
Мы весьма приятно провели час в обществе брата Дэвиса. Потом я заметил, что Джайлс выглядит усталым, и предложил вернуться на постоялый двор. Старик с готовностью согласился. Дождя по-прежнему не было, и в душе моей ожили надежды на благоприятную перемену погоды. Впрочем, на протяжении последних нескольких дней подобные надежды не раз оборачивались разочарованием.
Когда мы проходили по Лоугейту, я заметил нескольких молодых придворных. Громко болтая и смеясь, они шли по самой середине улицы, вынуждая прохожих сторониться. Сердце мое екнуло, когда я увидел среди них Дерема и Калпепера. Калпепер, встретившись со мной глазами, тут же оставил своих спутников и потихоньку скользнул в один из боковых переулков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201