- Ах, как я счастлива,
до сих по не могу поверить!
Счастлива!!! Счастлива!!! Счастлива!!!


* * *


Лорелла встала перед огромной кровать. Их кроватью. Она не знала как себя
вести сейчас.
Уррий тоже не знал.
Она стала медленно снимать одежду.
- Можно я? - попросил Уррий.
Она улыбнулась - сколько чувств было в этой улыбке! - и кивнула.
Далеко снизу, из пиршественного зала, из другого мира, донесся
приглушенный толстыми стенами взрыв хохота - их это не интересовало.
Они были вместе!
Навсегда!
Муж и жена!
- Я люблю тебя, Лорелла! - повторил в который раз Уррий, наслаждаясь
этими словами. - Я люблю тебя!
Он касался ее кожи руками и она трепетала от его прикосновений. Ей было
безумно хорошо и страшно. В ее жизни никогда не было мужчин и ее страшило и
притягивало то, что должно было произойти. И ее пугало то, что Уррий
уже знал женщину. Опытную женщину, колдунью, наверняка свои чары
использовавшую. И Лорелла боялась разочаровать возлюбленного - ужасно
боялась, больше смерти самой.
Они сели на кровати, нагие, и это было единственное отличие от двух
предыдущих ночей Уррия, когда приходила Лорелла. Так же она теребила его
жесткие волосы, так же он держал руки у нее на талии, не смея поднять их до
манящей девичьей груди, теперь открытой для него и такой желанной. От нее
опьяняюще пахло озером и чистотой - не страстным желанием, как от
Сарлузы, и не холодным равнодушием, как от той девушки в Маридунуме. От
Лореллы веяло целомудренным ожиданием неосознаваемого счастья, которое
может подарить мужчина женщине.
Уррий тоже боялся - что не сможет дать Лорелле ожидаемое ею, поскольку она
сама не знает, чего ждет. С Сарлузой было не так. Да и не первый
мужчина он был в жизни Сарлузы, как выяснилось. И, наверняка, далеко
не первый он был в жизни девушки, имени которой не знает. И с ними все
было не так.
И вместо того, чтобы повалить законную супругу на постель и, наконец,
овладеть ею, как непреодолимо требовало тело, он прижался лицом к ее груди,
обняв крепче и, неожиданно для самого себя, начал говорить.
Что всего лишь десять дней назад он был другим и все представлялось по-другому.
Что он всю жизнь мечтал о сражениях, мечтал побеждать врагов. И вот первые
победы одержаны. Он убил молодого алголианина, который угрожал ему кривыми
клинками. И сперва даже гордился этим. А теперь он не знает как относиться
к убийству иноверца. С одной стороны, Уррий защищал свою жизнь, а с
другой... Ведь Уррий совсем не знал алголианина, никогда не видел до этого,
никакой вражды к нему не испытывал... И не предпринял никакой попытки
поговорить с ним, выяснить чего тот хочет... Убил. И уже вынужден был убить
других, сменивших первого. Но тут уж некогда было ни рассуждать, ни
взывать к рассудку... Нет, Уррий не жалеет о содеянном, он хочет
понять... он не знает что. Он и потом убивал - варлаков. Но варлаки
- это в глазах Уррия не люди, а дикие хищники, которых должно
уничтожать. И, наверняка, он будет убивать еще, пока не убьют его
когда-нибудь. Но все это не имеет значения, что будет то и будет. Но
почему-то тот молодой парень, которого Уррий убил первым не выходит из
головы...
Лорелла крепче прижала его голову к своей такой упругой груди, все так
же теребя его волосы. А Уррия словно прорвало, он продолжал изливать ей
все, что накопилось на сердце.
Что ничего серьезного в отношении Сарлузы поначалу у него не было, он
просто хотел познать плотскую любовь, о которой много слышал. Но потом
влюбился в Сарлузу, хотя уже полюбил Лореллу. Он не знает, как так
получается, но любит их по-разному, и, наверное, Лореллу много сильнее. А
потом, сам не зная зачем он повел в маридунской гостинице к себе одну из
тамошних девушек и тоже полюбил ее. А потом понял - нет. Он не любит ни
Сарлузу, ни ту, имени которой не знает. Он любит Лореллу и только с ней
готов и хочет прожить всю жизнь и от нее продолжить род...
Лорелла сильнее прижала любимого к груди. Он сам не понял когда она легла,
выпрямив длинные стройные ноги, но его голова покоилась все так же на
груди, только и он теперь лежал.
- Я люблю тебя, Уррий, - пропела нежно и счастливо Лорелла, и он
продолжал говорить.
Он рассказал ей про Сарлузу все. Она вздрогнула, провела нежной рукой по
его спине и снова произнесла своим удивительным голосом:
- Я люблю тебя, Уррий.
А ему еще хотелось рассказать ей, что он оказался наследником сына бога
Алгола Алвисида, и что только он может оживить его, собрав разбросанные
по всему миру части тела Алвисида. Что он не знает, как ко всему этому
относиться, и что другой наследник Алвисида, Его Преосвященство Гудр,
отказался когда-то это сделать, а сейчас, кажется, сам жалеет о своем
давнем решении. А ему, Уррию, вроде бы и хочется посмотреть мир и
проявить отвагу в опасных приключениях, но и в то же время он не
желает никогда расставиться с Лореллой... А что если она поедет вместе
с ним? А она ведь говорила, что может оказаться в любом озере. В любом
озере мира или только во владениях отца? А еще началась война - куда
тут ехать собирать чужого бога, когда родной земле угрожает опасность
и убиты два его брата, смерть которых еще ждет отмщения. И убийцы еще
оскверняют своим присутствием землю. И Эмрис, его названный брат
оказался наследником короля и взял легендарный Экскалибурн - Уррий
откуда-то заранее знал, что возьмет, странно... А теперь столица во
власти саксов. А отец Ламорака оказался предателем и Ламорак, чуть не
убил себя из-за этого. И на Рэдвэлл скоро нападут враги - им
необходимо уничтожить и Эмриса, и всех других знатных рыцарей,
собравшихся здесь... и что... и...
Но все это Уррий сказать не успел.
Он сам не понял как губы их слились и слились в единое целое их тела. Как
его обожгло прохладой ее тела.
И она закричала.
От пронзительной боли.
И всепоглощающего счастья.
Ей хотелось смеяться и плакать (слезы и навернулись на глазах). Ради Уррия
она была готова стерпеть любую боль, готова была умереть, но эта боль
перелилась в удивительное наслаждение - она словно мчалась по бескрайним
океанским просторам, обгоняя самых быстрых рыб, и солнечные лучи сквозь
толщу воды пробивались впереди, обещая еще большее наслаждение.
И ее ощущение счастья усилило страсть Уррия, он словно потерял разум -
ни с Сарлузой, ни с той, в Маридунуме ему не было так хорошо. И ему ни с
кем никогда не будет так хорошо, как с Лореллой. И никто больше ему не
нужен. Как он счастлив! И бурная, обжигающая волна сотрясла его тело
гораздо раньше, чем он ожидал. Страстно выдохнув, он повалился на кровать
рядом с любимой, единственной.
Она застонала. Боль на мгновение вернулась к ней. Волшебное наслаждение
прекратилось так внезапно, что вырвало из груди мучительный стон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195