Но сейчас водяной дракон был явно чем-то взбешен.
"Не много ли за один день? - уныло усмехнулся Уррий и достал из-за ремня
острый трофейный меч. - Говорят, у драконов самое уязвимое место - левый
глаз, попадешь и дракон тут же издыхает... Придется проверить..."
Конь Уррия заржал испуганно и дернул изо всех сил веревку, не отпускающую
его от дерева. В следующую секунду Уррий горько пожалел, что так крепко
привязал преданное животное - выведенный из себя дракон шлепнул прямо по
спине коня одной из своих чудовищных лап с огромным безобразным
оттопыренным плавником. Уррий даже сквозь шум ливня услышал как хрустнул
хребет верного бессловесного друга и конь в последний раз заржал.
Нервы Уррия не выдержали, он бросился бежать. Что-то, возможно
снова чудесный шар, столько раз сегодня выручавший Уррия, подсказало
ему, что ни в коем случае нельзя прятаться в гроте, а следует искать
спасения на безопасном берегу озера - через лес дракон далеко не пройдет.
Хоть озерное чудовище и повалит с легкостью десяток стволов, все же через
чащу даже с его неимоверной физической мощью напролом не пробиться.
Уррий добежал до воды и оглянулся. Стеклянный дракон не интересовался
беглецом, он пытался лапой расковырять вход в грот, но это ему не
удавалось. Жуткий, свирепый рев перекрыл грохот дождя, вгоняя
продирающий страх в самую душу. В разинутой пасти чудовища вполне мог
бы встать рослый человек.
Уррий не стал любоваться редким зрелищем, скинул куртку, которую было
конечно жалко, но в ней он такое расстояние не проплывет, с сомнением
посмотрел на меч. Меч был необыкновенно легким по сравнению даже с тем
малым мечом, что был у Уррия, он весил всего лишь около двух фунтов, но все
же мог помешать плыть - Уррий чувствовал себя уставшим. Но не бросать же
такой меч!
"Доплыву," - решил он, скинул походные сапоги, одетые утром на случай,
если отец все же возьмет их с собой, и смело бросился в теплую пузырящуюся
воду. При соприкосновением с водой сладко защипали резаные раны на груди и
на боку.
То, что он переоценил собственные силы, Уррий понял, преодолев половину
расстояния до берега. Он оглянулся назад - до острова было плыть примерно
столько же. Другого выхода, как продолжать двигаться вперед, Уррий не
видел. Но и плыть он больше не мог.
Так же неожиданно как и начался, ливень прекратился. На душе стало светлее
- небо вновь было бездонно-голубым, ярко сияло уже начавшее заходить
солнце. Прямо перед Уррием, словно ворота в царство небесное, над лесом
повисла огромная яркая радуга. Настроение у Уррия сразу поднялось.
Он перевернулся на спину, чтобы передохнуть - сил почти не было, вся его
энергия словно осталась в гроте с диковинным шаром. И неизвестно кончились
ли на сегодня приключения, какие еще чудеса могут ожидать его на берегу?
Замок теперь казался далеким и почти недоступным.
"Ничего, - успокаивал себя Уррий, - сколько раз с Эмрисом здесь плавали,
доплыву..."
Он бросил взгляд в сторону острова и вздрогнул. На мгновение сверкнул над
зеркалом успокоившегося озера уродливый прозрачный плавник. Стеклянный
дракон! Как он забыл о нем? На острове было тихо и мертво, видно чудовище
прекратило бесплодные попытки добраться до предмета раздражения и решило
отомстить тому, кто принес его.
Уррий моментально перевернулся на грудь и поплыл, судорожно загребая
руками. Но силы оставили его и он хлебнул в легкие воды. Перевернулся,
хотел отдышаться и тут свело сразу обе ноги.
Уррий понял, что это конец - ему не выкарабкаться. Если только шар опять
не поможет ему. Уррий снова с головой ушел под воду, но сумел вынырнуть.
Больше всего он хотел жить, он совсем не хотел умирать, да еще столь
бесславной смертью. Он страстно желал, чтобы поблизости оказалось
наваждение лодки, плота... бревна, наконец... Хотя от ужасного
разгневанного дракона оно и не спасло бы - но разве охваченное ужасом
приближающейся гибели сознание способно это осмыслить?
Ничего не появилось - на воде во все стороны не было ни щепы, за
которую можно было бы ухватиться.
"Шар, ну что же ты? Помоги!" - вновь уходя под воду закричал Уррий и
наглотался воды. Разве он мог знать, что что священный День
Одухотворения закончился и волшебное сияние шара погасло до поры до
времени. Странно, но правоверный христианин обратился не к Богу в
момент отчаяния, а к чужой святыне. Но помощи обычно просят у
того, кто реально способен ее оказать.
"Все," - решил Уррий и приготовился встретить пусть и позорную смерть,
но достойно. Он выдернул из-за ремня удивительный трофейный меч, которым
так и не довелось сразиться и крепко сжал рукоять обеими руками.
Через несколько кратких мгновений он потерял сознание, неуклонно
приближаясь к неприветливому озерному дну.
Глава пятая. ФРАНЦУЗСКИЙ РЫЦАРЬ
ЭПИГРАФ: "От жажды умираю над ручьем.
Смеюсь сквозь слезы и тружусь играя.
Куда бы ни пошел, везде мой дом,
Чужбина мне - страна моя родная.
Я знаю все, я ничего не знаю."
Франсуа Вийон
Сэр Катифен был произведен в рыцари королем Пенландрисом лет десять назад
за превосходное владение арфой и с тех пор сопровождал своего сюзерена во
всех походах. Сэр Катифен умел петь душещипательные лирические баллады и
задорные застольные песни, рассказывал о великих сражениях прошлого и
всепоглощающей любви. Слушать его было одно удовольствие, особенно за
чаркой доброго эля в компании старых друзей. Сэр Катифен пел сейчас одну
из любимых сэром Отлаком песен о короле Артуре и славном прошлом страны.
Граф Маридунский знал, что его прямой предок также отличился рядом
с королем Артуром в битве о которой шла речь в песне (и каждый раз при
ее исполнении он не забывал упомянуть об этом как бы невзначай).
Жестока и страшна была атака,
И бритты и саксонцы дрались славно -
Мечи ломались и щиты крошились,
Все поле пропиталось кровью алой!
Не выдержали, дрогнули саксонцы
И побежали...
Король Артур убрал свой грозный меч
Экскалибурн. Одержана победа,
Разгромлен сакс, повержен вражий стяг...
Сэр Отлак любил застолье. Особенно со славным другом и соседом, королем
Сегонтиумским. Поэтому раньше частенько бывал у него в гостях и в
своем замке привечал короля, как дорогого гостя.
Они сидели в просторном зале таверны "Золотое копье", в которой всегда
останавливались по пути в столицу. Сэр Отлак выслал накануне гонца, и их с
Пенландрисом покои были готовы и чисто убраны, случайные
посетители изгнаны, на вертеле в огромном камине зажарили быка,
достали для дорогих гостей бочку самого лучшего эля.
Король Пенландрис и сэр Отлак восседали в специальных креслах в торце
длинного широкого деревянного стола, заставленного кувшинами с элем и
серебряными блюдами с искусно приготовленным мясом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195