Трещины не очень
широкие - ярдов семи, не более, но перепрыгнуть это неожиданное
препятствие было бы затруднительно. С шумом образовавшиеся впадины
заполнялись водой и наблюдающий сверху владыка озерный озаботился,
чтобы туда немедленно проникли смертоносные зубаты.
Рыцари не заметили изменений - до несущегося навстречу, также
ощетинившегося копьями, противника оставалось около двух сотен ярдов.
Но если бы и заметили, вряд ли бы задумались кто создал эти трещины и
для чего. А действительно, какая разница: один ли из двух
могущественных рыцарей-магов, озерный повелитель или сам Господь
позаботился о том, что ни единому настоящему рыцарю никогда не придет
в голову - о защите флангов и о заблаговременном обеспечении
отступления за безопасные стены замка?
Зато Иглангер обратил внимание на непредвиденное осложнение и понял,
что идея, которую он даже мысленно не оформлял в слова, но на которую
неосознанно рассчитывал - задавить противника с флангом варлакским
мясом, провалилась. "Принеси мой меч," - властно приказал он
доверенному слуге. На боку герцога в богатых ножнах красовался
прекрасный боевой клинок, но слуга отлично понял о чем просит
господин. На ходу облачаясь в одежды к герцогу подошли еще тяжело
дышавшие Линксангер и Берангер. К ним тут же подвели лошадей.
Первые ряды рыцарей стремительно сближались.
Смерть врагу! Не брать пленных - они не заслужили, чтобы им даровали
жизнь! Они потеряли право ходить по этой земле, гордо носить
рыцарское звание!
Так полагали рыцари-бритты. И рыцари-саксонцы - тоже. Крепость
копья и точность руки, опыт и выверенность движений - вот главные
аргументы в бескомпромисном споре.
Аннаура со стены замка внимательно высматривала яркий алый плащ
французского барона, чувствуя, как странная волна откуда-то из
глубины груди поднимается к самому горлу, заставляя сильнее стучать
сердце и гоня сонмы мелких мурашек тревоги по белой нежной коже.
Аннаура смотрела на крохотные фигурки внизу. Сколько раз она
влюблялась, сколько возвышенных романов! И ни разу не случалось так,
чтобы она несколько дней жила с возлюбленным в одном помещении и они
не оказались бы до сих пор в постели. Барон Ансеис неравнодушен к ней
- это очевидно. Так что же останавливает его? Или она к нему
недостаточно внимательна? Или все же действительно существует
пресловутая "дама сердца", о которой говорил граф Маридунский? Лишь
бы Ансеис вернулся в замок живой (а почему-то Аннаура была уверена,
что он вернется), а за постелью дело не станет. Но почему одна мысль
о нем, одно воспоминание о его взгляде и твердой улыбке вызывают в
ней восхитительно-приятную дрожь? Ведь раньше никогда такого не было!
К сэру Бламуру подошел ключарь, согнулся в поклоне:
- Сэр, на сколько человек готовить трапезу?
- Что? - не понял сенешаль. Мысли его сейчас были далеки от замка
- там, на поле, где вот-вот копья вонзятся во вражеские щиты.
- На сколько человек готовить трапезу? - терпеливо переспросил
слуга. - Ведь сейчас будет сражение, наверняка кто-то погибнет... а
замку, возможно, предстоит выдержать осаду и про...
- Молчать! - вдруг налился суровой краской сэр Бламур. - Готовить
на всех!
- Но...
- На всех! - жестко повторил рыцарь. Рука его лежала на рукояти меча.
Ключарь поклонился и отошел, не вступая в дальнейший, совершенно
бесполезный спор. Все равно он решил поступить по своему - треть
против вчерашнего явно стоит сэкономить, надо думать о будущем,
настанет еще тяжелое время...
Сражение совсем не похоже на дружеские турнирные схватки. Там сэр
Гловер и его товарищи могли позволить себе, пусть скрепя зубы,
поражение. Здесь - нет. Не героическая гибель нужна родной Британии,
а смерть как можно большего числа врагов.
Из первого ряда саксонских рыцарей никто не удержался в седле.
Упавших саксов затоптали вторые ряды бриттских рыцарей, в то время как
сэр Гловер и другие уже высматривали новые цели для своих смертоносных
копий.
Начальный успех еще не определяет общей победы - это прекрасно знали
как бритты, так и саксонцы. И вот уже из первой шеренги бриттов семь
рыцарей пали, насмерть схлестнулись вторые ряды, погибли сэр
Ковердэйл и сэр Блэкмор, а на сэра Гловера набросились сразу три
саксонских рыцаря, ему пришлось отбросить ставшее бесполезным
длинное тяжелое копье и обнажить свой прославленный меч.
Ряды сражающихся перемешались и опознать принадлежность рыцаря к тому
или иному стану можно было лишь по родовым гербам, да цветам плащей
и плюмажей. И если бриттским рыцарям это не доставляло особых
сложностей (они с детства знали все гербы острова), то сэр Ансеис
пребывал в затруднении - кого рубить? Приходилось прощупывать
каждого на магическом уровне - мимолетно, поверхностно, лишь чтобы
узнать кто перед ним, враг или союзник. Тратить магическую энергию
на уничтожение бойцов противника Хамрай отнюдь не желал, использовал
магию чуть - только чтобы не зацепить случайно бритта мечом. Впрочем,
у него была четко осознанная цель, как и у сэра Дэбоша. Любой
саксонский рыцарь, случайно сблизившийся с Уррием, был обречен - и
Хамрай, и Фоор превосходно владели оружием, им даже не требовалось
прибегать к своим чародейским возможностям. Сейчас они не МАГИ, а
прежде всего РЫЦАРИ, честные, благородные и бесстрашные, и уж в
последнюю очередь должны применять колдовство. Впрочем, если очень уж
понадобится, то оба не преминут использовать всю свою мощь.
Невзирая на почтенный возраст Фоор могучим ударом вонзил меч в
очередного противника - клинок легко пробил железный нагрудник сакса
(сталь у алголианина не чета местной!), противник хрипло пробулькал
предсмертно и тяжело повалился с коня, вырвав меч из руки Фоора.
Верховный алголианин оглянулся. Оруженосец (уже хэккер)
быстро подал ему запасной меч. Фоор посмотрел на своих бойцов
принявших удар на левом фланге. Главное - привязать к себе намертво
наследника Алвисида: уважением к себе, восхищением, чувством
признательности. Для этого все цели хороши. Ряды священного
братства Алгола многочисленны и каждый из контрлбриков с радостью
отдаст жизнь за святое дело, зная что имя его навечно войдет в
Золотые Директории. Хорошие бойцы, лучшие из лучших, обученные и
бесстрашные. Но незаменимых не бывает, жалость не известна сердцу
Верховного Координатора. И если, например, погибнет храбро хэккер
Прионест, скептически относящийся к Великой Цели Фоора, то... Но на
все воля Алгола. Фоор молниеносным движением рубанул по плечу (как бы
невзначай - просто подвернулась возможность для услуги) рыцаря,
сражающегося с Уррием. Уррий кивком головы поблагодарил и скрестил
меч со следующим врагом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195
широкие - ярдов семи, не более, но перепрыгнуть это неожиданное
препятствие было бы затруднительно. С шумом образовавшиеся впадины
заполнялись водой и наблюдающий сверху владыка озерный озаботился,
чтобы туда немедленно проникли смертоносные зубаты.
Рыцари не заметили изменений - до несущегося навстречу, также
ощетинившегося копьями, противника оставалось около двух сотен ярдов.
Но если бы и заметили, вряд ли бы задумались кто создал эти трещины и
для чего. А действительно, какая разница: один ли из двух
могущественных рыцарей-магов, озерный повелитель или сам Господь
позаботился о том, что ни единому настоящему рыцарю никогда не придет
в голову - о защите флангов и о заблаговременном обеспечении
отступления за безопасные стены замка?
Зато Иглангер обратил внимание на непредвиденное осложнение и понял,
что идея, которую он даже мысленно не оформлял в слова, но на которую
неосознанно рассчитывал - задавить противника с флангом варлакским
мясом, провалилась. "Принеси мой меч," - властно приказал он
доверенному слуге. На боку герцога в богатых ножнах красовался
прекрасный боевой клинок, но слуга отлично понял о чем просит
господин. На ходу облачаясь в одежды к герцогу подошли еще тяжело
дышавшие Линксангер и Берангер. К ним тут же подвели лошадей.
Первые ряды рыцарей стремительно сближались.
Смерть врагу! Не брать пленных - они не заслужили, чтобы им даровали
жизнь! Они потеряли право ходить по этой земле, гордо носить
рыцарское звание!
Так полагали рыцари-бритты. И рыцари-саксонцы - тоже. Крепость
копья и точность руки, опыт и выверенность движений - вот главные
аргументы в бескомпромисном споре.
Аннаура со стены замка внимательно высматривала яркий алый плащ
французского барона, чувствуя, как странная волна откуда-то из
глубины груди поднимается к самому горлу, заставляя сильнее стучать
сердце и гоня сонмы мелких мурашек тревоги по белой нежной коже.
Аннаура смотрела на крохотные фигурки внизу. Сколько раз она
влюблялась, сколько возвышенных романов! И ни разу не случалось так,
чтобы она несколько дней жила с возлюбленным в одном помещении и они
не оказались бы до сих пор в постели. Барон Ансеис неравнодушен к ней
- это очевидно. Так что же останавливает его? Или она к нему
недостаточно внимательна? Или все же действительно существует
пресловутая "дама сердца", о которой говорил граф Маридунский? Лишь
бы Ансеис вернулся в замок живой (а почему-то Аннаура была уверена,
что он вернется), а за постелью дело не станет. Но почему одна мысль
о нем, одно воспоминание о его взгляде и твердой улыбке вызывают в
ней восхитительно-приятную дрожь? Ведь раньше никогда такого не было!
К сэру Бламуру подошел ключарь, согнулся в поклоне:
- Сэр, на сколько человек готовить трапезу?
- Что? - не понял сенешаль. Мысли его сейчас были далеки от замка
- там, на поле, где вот-вот копья вонзятся во вражеские щиты.
- На сколько человек готовить трапезу? - терпеливо переспросил
слуга. - Ведь сейчас будет сражение, наверняка кто-то погибнет... а
замку, возможно, предстоит выдержать осаду и про...
- Молчать! - вдруг налился суровой краской сэр Бламур. - Готовить
на всех!
- Но...
- На всех! - жестко повторил рыцарь. Рука его лежала на рукояти меча.
Ключарь поклонился и отошел, не вступая в дальнейший, совершенно
бесполезный спор. Все равно он решил поступить по своему - треть
против вчерашнего явно стоит сэкономить, надо думать о будущем,
настанет еще тяжелое время...
Сражение совсем не похоже на дружеские турнирные схватки. Там сэр
Гловер и его товарищи могли позволить себе, пусть скрепя зубы,
поражение. Здесь - нет. Не героическая гибель нужна родной Британии,
а смерть как можно большего числа врагов.
Из первого ряда саксонских рыцарей никто не удержался в седле.
Упавших саксов затоптали вторые ряды бриттских рыцарей, в то время как
сэр Гловер и другие уже высматривали новые цели для своих смертоносных
копий.
Начальный успех еще не определяет общей победы - это прекрасно знали
как бритты, так и саксонцы. И вот уже из первой шеренги бриттов семь
рыцарей пали, насмерть схлестнулись вторые ряды, погибли сэр
Ковердэйл и сэр Блэкмор, а на сэра Гловера набросились сразу три
саксонских рыцаря, ему пришлось отбросить ставшее бесполезным
длинное тяжелое копье и обнажить свой прославленный меч.
Ряды сражающихся перемешались и опознать принадлежность рыцаря к тому
или иному стану можно было лишь по родовым гербам, да цветам плащей
и плюмажей. И если бриттским рыцарям это не доставляло особых
сложностей (они с детства знали все гербы острова), то сэр Ансеис
пребывал в затруднении - кого рубить? Приходилось прощупывать
каждого на магическом уровне - мимолетно, поверхностно, лишь чтобы
узнать кто перед ним, враг или союзник. Тратить магическую энергию
на уничтожение бойцов противника Хамрай отнюдь не желал, использовал
магию чуть - только чтобы не зацепить случайно бритта мечом. Впрочем,
у него была четко осознанная цель, как и у сэра Дэбоша. Любой
саксонский рыцарь, случайно сблизившийся с Уррием, был обречен - и
Хамрай, и Фоор превосходно владели оружием, им даже не требовалось
прибегать к своим чародейским возможностям. Сейчас они не МАГИ, а
прежде всего РЫЦАРИ, честные, благородные и бесстрашные, и уж в
последнюю очередь должны применять колдовство. Впрочем, если очень уж
понадобится, то оба не преминут использовать всю свою мощь.
Невзирая на почтенный возраст Фоор могучим ударом вонзил меч в
очередного противника - клинок легко пробил железный нагрудник сакса
(сталь у алголианина не чета местной!), противник хрипло пробулькал
предсмертно и тяжело повалился с коня, вырвав меч из руки Фоора.
Верховный алголианин оглянулся. Оруженосец (уже хэккер)
быстро подал ему запасной меч. Фоор посмотрел на своих бойцов
принявших удар на левом фланге. Главное - привязать к себе намертво
наследника Алвисида: уважением к себе, восхищением, чувством
признательности. Для этого все цели хороши. Ряды священного
братства Алгола многочисленны и каждый из контрлбриков с радостью
отдаст жизнь за святое дело, зная что имя его навечно войдет в
Золотые Директории. Хорошие бойцы, лучшие из лучших, обученные и
бесстрашные. Но незаменимых не бывает, жалость не известна сердцу
Верховного Координатора. И если, например, погибнет храбро хэккер
Прионест, скептически относящийся к Великой Цели Фоора, то... Но на
все воля Алгола. Фоор молниеносным движением рубанул по плечу (как бы
невзначай - просто подвернулась возможность для услуги) рыцаря,
сражающегося с Уррием. Уррий кивком головы поблагодарил и скрестил
меч со следующим врагом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195