ведь Цицерон говорит "во-
истину" - вместо "на самом деле", а также "оного" вместо "его". Затем
грамматик перейдет к тем словам, употребленье которых изменилось за сто-
летье; например, Цицерон говорит: "его вмешательство вернуло нас от са-
мой известковой черты", ибо то, что у нас в цирке называется "меловой
чертой", в старину именовалось "известковой"11. (33) Потом он соберет
Энниевы стихи, прежде всего эти, написанные о Сципионе:
Кому ни гражданин, ни враг
Воздать не мог награду по трудам его.
Из этого, скажет он, понятно, что в старину слово "труды" означало
также и "подвиги, дела": ведь поэт имеет в виду, что Сципиону никто, ни
гражданин, ни враг, не мог воздать награду за его подвиги. (34) И совсем
уж счастливым он сочтет себя, обнаружив, откуда, по-видимому, взял Вер-
гилий слова:
... грохочет Неба огромная дверь.12
Энний, скажет он, похитил их у Гомера, а Вергилий - у Энния. Ведь у
Цицерона в этих самых книгах "О государстве" есть такая эпиграмма Энния:
Если возможно взойти в небожителей горнюю область,
Мне одному отперта неба великая дверь.
(35) Но чтобы мне самому, отвлекшись, не соскользнуть на путь грамма-
тика или филолога, напоминаю тебе, что и слушать и читать философов нуж-
но ради достижения блаженной жизни, и ловить следует не старинные или
придуманные ими слова либо неудачные метафоры и фигуры речи, а полезные
наставленья и благородные, мужественные высказыванья, которые немедля
можно претворить в действительность. Будем выучивать их так, чтобы не-
давно бывшее словом стало делом. (36) Никто, я думаю, не оказал всем
смертным столь дурной услуги, как те, кто научились философии словно не-
кому продажному ремеслу и живут иначе, чем учат жить. Они-то, подвержен-
ные всем обличаемым ими порокам, и являют собой наилучший пример беспо-
лезной учености. (37) От такого наставника мне столько же пользы,
сколько от кормчего, которого в бурю валит морская болезнь. Когда несет
волна, нужно держать руль, бороться с самим морем, вырывать у ветра па-
руса: а чем мне поможет правитель корабля, одуревший и блюющий? Разве
нашу жизнь, по-твоему, буря не треплет сильнее, чем любую лодку? Нужно
не разговаривать, а править. (38) Всё, что говорится, чем бахвалятся пе-
ред заслушавшейся толпой, - заемное, все это сказано Платоном, сказано
Зеноном, сказано Хрисиппом, Посидонием и огромным отрядом им подобных. А
как нынешним доказать, что сказанное подлинно им принадлежит, я тебе
открою: пусть поступают, как говорят.
(39) Я сказал все, что хотел тебе сообщить, а теперь я пойду навстре-
чу твоему желанью и то, чего ты требовал, целиком перенесу в другое
письмо, чтобы ты не брался усталым за дело спорное, которое надобно слу-
шать, с любопытством насторожив уши. Будь здоров.
Письмо CIX
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Ты желаешь узнать, может ли мудрый помочь мудрому. - Ведь мы го-
ворим, что мудрец преисполнен всяческим благом и достиг вершины; спраши-
вается, как можно принести пользу обладающему высшим благом. Мужи добра
полезны друг другу: они упражняются в добродетелях и поддерживают муд-
рость такой, как она есть. Каждому нужен кто-нибудь, чтобы разговаривать
с ним, с ним заниматься изысканьями. (2) Опытные борцы упражняются друг
с другом, музыканта наставляет другой, равный ему выучкой. Мудрому тоже
нужно, чтобы его добродетели не были праздны; и как он сам не дает себе
лениться, так же не дает ему этого и другой мудрец. (3) Чем мудрый помо-
жет мудрому? Подбодрит его, укажет случай поступить благородно, И еще
поделится с ним мыслями, научит тому, что сам открыл. Ведь и мудрому
всегда будет что открыть, будет простор для вылазок духа.
(4) Дурной вредит дурному, делает его хуже, подстрекая в нем гнев и
страх, потакая унынью, восхваляя наслажденья; и дурным людям хуже всего
там, где сошлись пороки многих и негодность их слилась воедино. Значит,
если заключать от противного, добрый полезен доброму. - "Чем?" - спро-
сишь ты. - (5) Он доставит ему радость, укрепит в нем уверенность; при
виде спокойствия другого каждому станет еще отраднее. Помимо этого, один
передаст другому знанье некоторых вещей: ведь мудрец знает не все, а ес-
ли бы и знал, другой может придумать кратчайшие пути и показать, по ка-
ким из них возможно легко довести весь труд до конца. (6) Мудрец поможет
мудрецу, и, конечно, не только своими силами, но и силами того, кто по-
лучает помощь. Он может сделать свое дело и покинутый на самого себя; но
даже бегуну полезен ободряющий зритель. Мудрец помогает не мудрецу, а
самому себе, знай это. Лиши его собственных сил - и он ни на что не го-
ден. (7) Так же точно можно сказать, что в меду нет сладости: это у про-
бующего мед язык и нёбо должны так приладиться к тому или другому вкусу,
чтобы он нравился, а не казался противным. Ведь есть и такие, кому из-за
болезненного изъяна мед кажется горьким. Нужно обоим быть такими, чтобы
один мог принести, другой извлечь пользу.
- (8) "Но раскаленное до последнего предела излишне нагревать; а дос-
тигшему высшего блага излишне помогать. Разве снаряженный всем, что тре-
буется, землепашец просит орудий у других? Разве воин, если у него до-
вольно оружья для боя, хочет вооружаться дальше? Так же и мудрец: ведь
он достаточно и снаряжен, и вооружен для жизни". - (9) Отвечаю на это:
даже раскаленное до последнего предела нуждается в заемном жаре, чтобы
остаться у этого предела. - "Но жар сам себя поддерживает". - Те вещи,
которые ты сравниваешь, не так уж похожи. Ведь жар всегда один, а польза
бывает разная. И потом к жару, чтобы он был горячим, не нужно добавлять
жар, а дух мудреца не может оста ваться, как был, если рядом с мудрым не
будет подобных ему друзей, с которыми он мог бы делиться добродетелями.
(10) Прибавь к этому, что все добродетели дружны между собою. Значит,
есть польза в том, чтобы любить чужие, равные твоим, добродетели и чтобы
кто-нибудь любил твои. Само сходство отрадно, особенно когда схожее бла-
городно и когда сходствующие умеют и одобрить, и снискать одобренье.
(11) Кроме того, никто не может с толком действовать на душу мудреца,
кроме мудреца, как никто не может разумно действовать на человека, кроме
человека. И как для того, чтобы действовать на разум, нужен разум, так и
для действия на совершенный разум нужен разум столь же совершенный.
(12) Говорят, нам помогают и те, кто щедро дает нам вещи промежуточ-
ные: деньги, милости, безопасность и прочее, что ценится или необходимо
в повседневной жизни. Так скажут и о глупце, будто этим он помогает муд-
рецу. Но помогать - значит согласно природе действовать на душу пос-
редством добродетели, и своей, и того, на кого ты действуешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
истину" - вместо "на самом деле", а также "оного" вместо "его". Затем
грамматик перейдет к тем словам, употребленье которых изменилось за сто-
летье; например, Цицерон говорит: "его вмешательство вернуло нас от са-
мой известковой черты", ибо то, что у нас в цирке называется "меловой
чертой", в старину именовалось "известковой"11. (33) Потом он соберет
Энниевы стихи, прежде всего эти, написанные о Сципионе:
Кому ни гражданин, ни враг
Воздать не мог награду по трудам его.
Из этого, скажет он, понятно, что в старину слово "труды" означало
также и "подвиги, дела": ведь поэт имеет в виду, что Сципиону никто, ни
гражданин, ни враг, не мог воздать награду за его подвиги. (34) И совсем
уж счастливым он сочтет себя, обнаружив, откуда, по-видимому, взял Вер-
гилий слова:
... грохочет Неба огромная дверь.12
Энний, скажет он, похитил их у Гомера, а Вергилий - у Энния. Ведь у
Цицерона в этих самых книгах "О государстве" есть такая эпиграмма Энния:
Если возможно взойти в небожителей горнюю область,
Мне одному отперта неба великая дверь.
(35) Но чтобы мне самому, отвлекшись, не соскользнуть на путь грамма-
тика или филолога, напоминаю тебе, что и слушать и читать философов нуж-
но ради достижения блаженной жизни, и ловить следует не старинные или
придуманные ими слова либо неудачные метафоры и фигуры речи, а полезные
наставленья и благородные, мужественные высказыванья, которые немедля
можно претворить в действительность. Будем выучивать их так, чтобы не-
давно бывшее словом стало делом. (36) Никто, я думаю, не оказал всем
смертным столь дурной услуги, как те, кто научились философии словно не-
кому продажному ремеслу и живут иначе, чем учат жить. Они-то, подвержен-
ные всем обличаемым ими порокам, и являют собой наилучший пример беспо-
лезной учености. (37) От такого наставника мне столько же пользы,
сколько от кормчего, которого в бурю валит морская болезнь. Когда несет
волна, нужно держать руль, бороться с самим морем, вырывать у ветра па-
руса: а чем мне поможет правитель корабля, одуревший и блюющий? Разве
нашу жизнь, по-твоему, буря не треплет сильнее, чем любую лодку? Нужно
не разговаривать, а править. (38) Всё, что говорится, чем бахвалятся пе-
ред заслушавшейся толпой, - заемное, все это сказано Платоном, сказано
Зеноном, сказано Хрисиппом, Посидонием и огромным отрядом им подобных. А
как нынешним доказать, что сказанное подлинно им принадлежит, я тебе
открою: пусть поступают, как говорят.
(39) Я сказал все, что хотел тебе сообщить, а теперь я пойду навстре-
чу твоему желанью и то, чего ты требовал, целиком перенесу в другое
письмо, чтобы ты не брался усталым за дело спорное, которое надобно слу-
шать, с любопытством насторожив уши. Будь здоров.
Письмо CIX
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Ты желаешь узнать, может ли мудрый помочь мудрому. - Ведь мы го-
ворим, что мудрец преисполнен всяческим благом и достиг вершины; спраши-
вается, как можно принести пользу обладающему высшим благом. Мужи добра
полезны друг другу: они упражняются в добродетелях и поддерживают муд-
рость такой, как она есть. Каждому нужен кто-нибудь, чтобы разговаривать
с ним, с ним заниматься изысканьями. (2) Опытные борцы упражняются друг
с другом, музыканта наставляет другой, равный ему выучкой. Мудрому тоже
нужно, чтобы его добродетели не были праздны; и как он сам не дает себе
лениться, так же не дает ему этого и другой мудрец. (3) Чем мудрый помо-
жет мудрому? Подбодрит его, укажет случай поступить благородно, И еще
поделится с ним мыслями, научит тому, что сам открыл. Ведь и мудрому
всегда будет что открыть, будет простор для вылазок духа.
(4) Дурной вредит дурному, делает его хуже, подстрекая в нем гнев и
страх, потакая унынью, восхваляя наслажденья; и дурным людям хуже всего
там, где сошлись пороки многих и негодность их слилась воедино. Значит,
если заключать от противного, добрый полезен доброму. - "Чем?" - спро-
сишь ты. - (5) Он доставит ему радость, укрепит в нем уверенность; при
виде спокойствия другого каждому станет еще отраднее. Помимо этого, один
передаст другому знанье некоторых вещей: ведь мудрец знает не все, а ес-
ли бы и знал, другой может придумать кратчайшие пути и показать, по ка-
ким из них возможно легко довести весь труд до конца. (6) Мудрец поможет
мудрецу, и, конечно, не только своими силами, но и силами того, кто по-
лучает помощь. Он может сделать свое дело и покинутый на самого себя; но
даже бегуну полезен ободряющий зритель. Мудрец помогает не мудрецу, а
самому себе, знай это. Лиши его собственных сил - и он ни на что не го-
ден. (7) Так же точно можно сказать, что в меду нет сладости: это у про-
бующего мед язык и нёбо должны так приладиться к тому или другому вкусу,
чтобы он нравился, а не казался противным. Ведь есть и такие, кому из-за
болезненного изъяна мед кажется горьким. Нужно обоим быть такими, чтобы
один мог принести, другой извлечь пользу.
- (8) "Но раскаленное до последнего предела излишне нагревать; а дос-
тигшему высшего блага излишне помогать. Разве снаряженный всем, что тре-
буется, землепашец просит орудий у других? Разве воин, если у него до-
вольно оружья для боя, хочет вооружаться дальше? Так же и мудрец: ведь
он достаточно и снаряжен, и вооружен для жизни". - (9) Отвечаю на это:
даже раскаленное до последнего предела нуждается в заемном жаре, чтобы
остаться у этого предела. - "Но жар сам себя поддерживает". - Те вещи,
которые ты сравниваешь, не так уж похожи. Ведь жар всегда один, а польза
бывает разная. И потом к жару, чтобы он был горячим, не нужно добавлять
жар, а дух мудреца не может оста ваться, как был, если рядом с мудрым не
будет подобных ему друзей, с которыми он мог бы делиться добродетелями.
(10) Прибавь к этому, что все добродетели дружны между собою. Значит,
есть польза в том, чтобы любить чужие, равные твоим, добродетели и чтобы
кто-нибудь любил твои. Само сходство отрадно, особенно когда схожее бла-
городно и когда сходствующие умеют и одобрить, и снискать одобренье.
(11) Кроме того, никто не может с толком действовать на душу мудреца,
кроме мудреца, как никто не может разумно действовать на человека, кроме
человека. И как для того, чтобы действовать на разум, нужен разум, так и
для действия на совершенный разум нужен разум столь же совершенный.
(12) Говорят, нам помогают и те, кто щедро дает нам вещи промежуточ-
ные: деньги, милости, безопасность и прочее, что ценится или необходимо
в повседневной жизни. Так скажут и о глупце, будто этим он помогает муд-
рецу. Но помогать - значит согласно природе действовать на душу пос-
редством добродетели, и своей, и того, на кого ты действуешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166