Его преемники пошли еще
дальше. Земное государство, рассуждали они, есть лишь слепок вселенского
"града", управляемого мировым разумом; значит, важно не государственное
устройство как таковое, а соответствие его мировому разуму. И если муд-
рец поможет достичь такого соответствия, это будет для него "подобающим
деяньем", и он не преминет сделать это, пока ничто ему не препятствует.
Отсюда - связь самих древних стоиков со спартанским реформатором Клеоме-
ном, с македонским царем Антигоном Гонатом, учеником Зенона. Отсюда же -
прямой путь к основателю средней стой Панэтию и началам римского стои-
цизма (середина II в. до н. э.).
Панэтий изменил учение древних стоиков о "подобающих деяньях". Причи-
ной этому был во многом контакт с римской элитой того времени и даже
расчет на нее. Сблизившись с эллински образованной римской аристократи-
ей, группировавшейся вокруг Сципиона Африканского Младшего ("кружок Сци-
пиона"), Панэтий воспринял сложившуюся в Риме этико-политическую систе-
му. В духе этой системы Панэтий признал наряду с самодовлеющей доброде-
телью мудреца ценность практических добродетелей, вроде римской virtus,
а "подобающие деянья" провозгласил обязанностью всех людей, и мудреца в
том числе. Так понятие "подобающего" отождествилось с римским "долгом"
(officium), а мудрец приблизился к римскому "доблестному мужу" (vir
bonus).
Соприкосновение с римской гражданственной этикой необходимо было Па-
нэтию, чтобы преодолеть, хотя бы отчасти, индивидуализм древней стой и
ее доктринерскую оторванность от жизни. Но и Сципиону с друзьями, стояв-
шим на той вершине внутреннего и внешнего расцвета республики, откуда
завиднелся ведущий вниз склон17, нужны были для их этики иные, нежели
освященность ее традицией, основания, соотнесенные с личностью каждого.
Эти рационалистические основания и предлагала им средняя стоя. Если вы-
полнять свой долг перед республикой значит не только следовать завету
отцов, но и поступать в соответствии с разумной природой человека, то
нужно быть упорным в этом даже вопреки внешнему неуспеху и непризнанию
граждан (что случалось все более часто с нарастанием социальных конфлик-
тов). И вот линия идет от Панэтиева ученика Рутилия Руфа, в годы своего
наместничества в провинции боровшегося со злоупотреблениями откупщиков
из всаднического сословия, а после осуждения судьями из того же сословия
стойко сносившего изгнание, к стоику Катону Утическому, спокойно пережи-
вающему провалы на выборах и вопреки духу времени до последнего дыхания
отстаивающему дело республики, и далее - к стоической республиканской
оппозиции первых десятилетий империи: к современнику Сенеки Тразее Пету
- автору панегирического жизнеописания Катона - и к воспитанным им моло-
дым стоикам - Гельвидию Приску, изгнанному Нероном и казненному при Вес-
пасиане, Арулену Рустику, намеревавшемуся во время суда над Тразеей за-
щищать его и почти 30 лет спустя казненному Домицианом за похвальное
слово Тразее и Гельвидию. И Рутилий, и Катон, и даже остававшийся рес-
публиканцем при Нероне Тразея Пет активно участвовали в государственной
жизни. В Риме стоическая философия не только не была теоретической осно-
вой гражданской пассивности, но, наоборот, оказывалась стимулом к дея-
тельности.
Однако судьба Катона, а вслед за тем судьба еще одного стоика - цеза-
реубийцы Марка Брута - ясно показали, что есть и другая сторона пробле-
мы. Если идея служения государству как долга не только гражданского, но
и нравственного и даже "естественного" связана лишь с определенным типом
государства, то его крушение есть и крушение нравственной основы жизни.
Поиски выхода из тупика вели к переоценке иных, внегосударственных сфер
деятельности - всего того, что римская традиция охватывала словом otium
- досуг. Проблема вставала не только перед стоиками, - но, вероятно,
именно стоицизм с его предписанием индивидуального нравственного совер-
шенствования мог дать наиболее приемлемый ответ. И вот Цицерон, отстав-
ленный от дел при диктатуре Цезаря, заявляет, что "смысл и учение всех
наук, которые указывают человеку верный путь в жизни, содержится в овла-
дении тою мудростью, которая у греков зовется философией", и при изложе-
нии ее охотно прибегает к стоическим положениям18.
Младшие современники Цицерона пошли еще дальше. Учитель учителей Се-
неки, Квинт Секстий Нигр, вместе с сыном основавший в Риме философскую
школу и создавший учение, "новое и исполненное римской силы" (Изыск.,
VII, 32, 2), в котором стоицизм сочетался с киническими и даже пифаго-
рейскими идеями, отверг предложение Цезаря войти в сенат и остался част-
ным лицом даже при Августе, "восстановившем республику". Увлеченный его
примером, целиком отдался философии уже завоевавший успех оратор Фабиан
Папирий, один из наставников Сенеки. Младший современник Сенеки стоик
Мусоний Руф, подвергавшийся преследованиям и при Нероне, и при Веспасиа-
не, также отказался от официальной карьеры и был профессиональным учите-
лем философии. А параллельно с ними действовала целая толпа уличных фи-
лософов-проповедников, перемешавших кинические и стоические догматы и
обращавшихся к бедноте и рабам. Впрочем, отдельные из них были приняты и
у сенаторов, например Деметрий, которым так восхищается Сенека. Вообще,
иногда Сенека поглядывает на людей этого склада не без зависти: ведь
именно они исполняют "истинный долг" (Кр. ж., 14, 5). Но сам он до поры
идет своим путем. В течение четырнадцати лет он остается в гуще придвор-
ных интриг, почти восемь лет направляет императорскую политику; тактика
уступок и компромиссов порой приводит к действиям, никак не согласующим-
ся с проповедуемой им моралью; его неслыханное обогащение вызывает общие
нарекания. И все же Сенека разительно отличается от обычных приспешников
Агриппины или Нерона. Каждый свой шаг, каждый поступок он так или иначе
стремится осмыслить, соотнести с избранным идеалом, с моральной нормой,
а значит, ни на миг не теряет чувства внутренней ответственности за со-
вершаемое. Так возникают те напряжение и страстность, которые отличают
лучшие философские работы Сенеки.
2. Жизнь и философия
Сам выбор политической карьеры не был для Сенеки бесконфликтным. Та-
кая карьера была вполне обычна для его сверстников; на этот же путь тол-
кала его и семейная традиция. Отец Сенеки, соименный младшему сыну-фило-
софу, происходил из испанского города Корду бы (Кордовы), где в 4 г. до
н. э. родился и сам Сенека. Провинциал Луций Анней Сенека Старший был не
только римским всадником, но и настоящим римлянином старого закала, -
благочестиво уверенным в справедливости богов, в былом величии Рима, в
преимуществе практической деятельности над философией, заниматься кото-
рой он не дал своей жене Гельвии, матери Сенеки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
дальше. Земное государство, рассуждали они, есть лишь слепок вселенского
"града", управляемого мировым разумом; значит, важно не государственное
устройство как таковое, а соответствие его мировому разуму. И если муд-
рец поможет достичь такого соответствия, это будет для него "подобающим
деяньем", и он не преминет сделать это, пока ничто ему не препятствует.
Отсюда - связь самих древних стоиков со спартанским реформатором Клеоме-
ном, с македонским царем Антигоном Гонатом, учеником Зенона. Отсюда же -
прямой путь к основателю средней стой Панэтию и началам римского стои-
цизма (середина II в. до н. э.).
Панэтий изменил учение древних стоиков о "подобающих деяньях". Причи-
ной этому был во многом контакт с римской элитой того времени и даже
расчет на нее. Сблизившись с эллински образованной римской аристократи-
ей, группировавшейся вокруг Сципиона Африканского Младшего ("кружок Сци-
пиона"), Панэтий воспринял сложившуюся в Риме этико-политическую систе-
му. В духе этой системы Панэтий признал наряду с самодовлеющей доброде-
телью мудреца ценность практических добродетелей, вроде римской virtus,
а "подобающие деянья" провозгласил обязанностью всех людей, и мудреца в
том числе. Так понятие "подобающего" отождествилось с римским "долгом"
(officium), а мудрец приблизился к римскому "доблестному мужу" (vir
bonus).
Соприкосновение с римской гражданственной этикой необходимо было Па-
нэтию, чтобы преодолеть, хотя бы отчасти, индивидуализм древней стой и
ее доктринерскую оторванность от жизни. Но и Сципиону с друзьями, стояв-
шим на той вершине внутреннего и внешнего расцвета республики, откуда
завиднелся ведущий вниз склон17, нужны были для их этики иные, нежели
освященность ее традицией, основания, соотнесенные с личностью каждого.
Эти рационалистические основания и предлагала им средняя стоя. Если вы-
полнять свой долг перед республикой значит не только следовать завету
отцов, но и поступать в соответствии с разумной природой человека, то
нужно быть упорным в этом даже вопреки внешнему неуспеху и непризнанию
граждан (что случалось все более часто с нарастанием социальных конфлик-
тов). И вот линия идет от Панэтиева ученика Рутилия Руфа, в годы своего
наместничества в провинции боровшегося со злоупотреблениями откупщиков
из всаднического сословия, а после осуждения судьями из того же сословия
стойко сносившего изгнание, к стоику Катону Утическому, спокойно пережи-
вающему провалы на выборах и вопреки духу времени до последнего дыхания
отстаивающему дело республики, и далее - к стоической республиканской
оппозиции первых десятилетий империи: к современнику Сенеки Тразее Пету
- автору панегирического жизнеописания Катона - и к воспитанным им моло-
дым стоикам - Гельвидию Приску, изгнанному Нероном и казненному при Вес-
пасиане, Арулену Рустику, намеревавшемуся во время суда над Тразеей за-
щищать его и почти 30 лет спустя казненному Домицианом за похвальное
слово Тразее и Гельвидию. И Рутилий, и Катон, и даже остававшийся рес-
публиканцем при Нероне Тразея Пет активно участвовали в государственной
жизни. В Риме стоическая философия не только не была теоретической осно-
вой гражданской пассивности, но, наоборот, оказывалась стимулом к дея-
тельности.
Однако судьба Катона, а вслед за тем судьба еще одного стоика - цеза-
реубийцы Марка Брута - ясно показали, что есть и другая сторона пробле-
мы. Если идея служения государству как долга не только гражданского, но
и нравственного и даже "естественного" связана лишь с определенным типом
государства, то его крушение есть и крушение нравственной основы жизни.
Поиски выхода из тупика вели к переоценке иных, внегосударственных сфер
деятельности - всего того, что римская традиция охватывала словом otium
- досуг. Проблема вставала не только перед стоиками, - но, вероятно,
именно стоицизм с его предписанием индивидуального нравственного совер-
шенствования мог дать наиболее приемлемый ответ. И вот Цицерон, отстав-
ленный от дел при диктатуре Цезаря, заявляет, что "смысл и учение всех
наук, которые указывают человеку верный путь в жизни, содержится в овла-
дении тою мудростью, которая у греков зовется философией", и при изложе-
нии ее охотно прибегает к стоическим положениям18.
Младшие современники Цицерона пошли еще дальше. Учитель учителей Се-
неки, Квинт Секстий Нигр, вместе с сыном основавший в Риме философскую
школу и создавший учение, "новое и исполненное римской силы" (Изыск.,
VII, 32, 2), в котором стоицизм сочетался с киническими и даже пифаго-
рейскими идеями, отверг предложение Цезаря войти в сенат и остался част-
ным лицом даже при Августе, "восстановившем республику". Увлеченный его
примером, целиком отдался философии уже завоевавший успех оратор Фабиан
Папирий, один из наставников Сенеки. Младший современник Сенеки стоик
Мусоний Руф, подвергавшийся преследованиям и при Нероне, и при Веспасиа-
не, также отказался от официальной карьеры и был профессиональным учите-
лем философии. А параллельно с ними действовала целая толпа уличных фи-
лософов-проповедников, перемешавших кинические и стоические догматы и
обращавшихся к бедноте и рабам. Впрочем, отдельные из них были приняты и
у сенаторов, например Деметрий, которым так восхищается Сенека. Вообще,
иногда Сенека поглядывает на людей этого склада не без зависти: ведь
именно они исполняют "истинный долг" (Кр. ж., 14, 5). Но сам он до поры
идет своим путем. В течение четырнадцати лет он остается в гуще придвор-
ных интриг, почти восемь лет направляет императорскую политику; тактика
уступок и компромиссов порой приводит к действиям, никак не согласующим-
ся с проповедуемой им моралью; его неслыханное обогащение вызывает общие
нарекания. И все же Сенека разительно отличается от обычных приспешников
Агриппины или Нерона. Каждый свой шаг, каждый поступок он так или иначе
стремится осмыслить, соотнести с избранным идеалом, с моральной нормой,
а значит, ни на миг не теряет чувства внутренней ответственности за со-
вершаемое. Так возникают те напряжение и страстность, которые отличают
лучшие философские работы Сенеки.
2. Жизнь и философия
Сам выбор политической карьеры не был для Сенеки бесконфликтным. Та-
кая карьера была вполне обычна для его сверстников; на этот же путь тол-
кала его и семейная традиция. Отец Сенеки, соименный младшему сыну-фило-
софу, происходил из испанского города Корду бы (Кордовы), где в 4 г. до
н. э. родился и сам Сенека. Провинциал Луций Анней Сенека Старший был не
только римским всадником, но и настоящим римлянином старого закала, -
благочестиво уверенным в справедливости богов, в былом величии Рима, в
преимуществе практической деятельности над философией, заниматься кото-
рой он не дал своей жене Гельвии, матери Сенеки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166