она упряма, одолеть ее нельзя, - все равно потребует свое-
го; но что выходит за ее пределы, то заемное, а не необходимое. (3) Я
голоден, - надо поесть; а полбяной будет хлеб или пшеничный, это к при-
роде касательства не имеет. Она хочет, чтобы мы насыщали утробу, а не
ублажали. Мне хочется пить, - а какую воду - ту ли, что я зачерпнул из
соседнего озера, или ту, которую запечатал снегом, чтобы она была свежей
от заемного холода, - это к природе касательства не имеет. Она велит од-
но: утолить жажду; будет ли твой кубок из золота, из хрусталя или из
мурры, будет ли у тебя тибуртинская чашка1 или собственная горсть, - это
природе неважно. (4) В каждом деле смотри на цель - и откажешься от все-
го лишнего. Голод взывает ко мне, - я протяну руку к тому, что ближе ле-
жит, а он сам сделает вкусным все, что бы я ни взял. (5) Голодный ничем
не гнушается.
- "А что же будет у меня для удовольствия?" - По-моему, прекрасно
сказано: "Мудрец - самый неустанный искатель природного богатства". - Ты
скажешь: "Что ты угощаешь меня с пустой тарелки? Я приготовил было мешки
для денег, озирался, выбирая, в какое море мне пуститься для торговли,
какой взять откуп, какие ввозить товары. Посулить богатство, а потом
учить бедности, - это обман!" - Стало быть, того, кто ни в чем не знает
недостатка, ты считаешь бедняком? - "Но этим он обязан себе и своему
терпению, а не фортуне". - Так ты не хочешь считать его богатым только
потому, что его богатство неисчерпаемо? Что больше: иметь много или
сколько хочется? (6) Кто имеет много, тот желает еще больше, - а это до-
казывает, что он имеет меньше, чем ему хочется. А у кого есть, сколько
хочется, тот достиг цели, - чего никогда не дается богатству. Ты потому
только считаешь, будто у них нет богатства, что их корысти ради не внес-
ли в смертные списки, что им корысти ради не подсыпали яду ни сын, ни
жена? что во время войны им ничего не грозит? что в дни мира они свобод-
ны от дел? что ни владеть такими богатствами не опасно, ни распоряжаться
не трудно? - (7) "Но ведь мало есть у того, кто разве что не знает холо-
да, и голода, и жажды!" - Большего нет и у Юпитера! Иметь, сколько хо-
чется, никогда не мало, а меньше, чем хочется, - всегда мало. После Да-
рия, после индийцев Александр Македонский беден. Разве я лгу? Ведь он
ищет, чего бы присвоить, рыщет по неведомым морям, шлет в океан флот за
флотом, взламывает, так сказать, запоры мира. Чего довольно самой приро-
де, человеку мало! (8) Нашелся один, кто, имея все, захотел еще. Вот до
чего слеп наш ум, вот до чего легко каждый из нас, преуспев, забывает, с
чего начал! Он, не бесспорный владетель жалкого уголка2, достигнув гра-
ницы земли и возвращаясь по захваченному им миру, был печален.
(9) Деньги никого не сделали богатым, - наоборот, каждого они делают
еще жаднее до денег. Ты спросишь, в чем тут причина? Кто имеет много,
тому становится по силам иметь больше. Одним словом, можешь взять любо-
го, чьи имена называют заодно с Крассом и Лицинием3, и вывести на среди-
ну; пусть принесет свое имущество и подсчитает, что имеет и на что наде-
ется; он беден, если верить мне, а если поверить тебе, то может обед-
неть. (10) А тот, кто сообразуется с требованьями природы, не только не
чувствует, но и не боится бедности. Впрочем, знай, что сократить свое
добро до естественной меры крайне трудно: тот, кого мы называем близким
к природе, кого ты именуешь бедняком, что-нибудь лишнее да имеет. (11)
Богатство ослепляет толпу и привлекает к себе взгляды, если из дому вы-
носят много денег, если крыша у него щедро позолочена, если отборная
прислуга бросается в глаза или красотой и ростом, или платьем. Но
счастье таких богачей смотрит на улицу; а тот, кого мы избавили и от
толпы, и от фортуны, счастлив изнутри. (12) Ведь что до тех, у кого хло-
потливая бедность ложно присвоила имя богатства, то они вроде больных
лихорадкой, про которых говорят: "у него лихорадка", - а между тем как
раз он у нее во власти. Но говорим мы и так: "его треплет лихорадка"; и
тут нужно говорить так же: "его треплет богатство".
В одном я хочу тебя вразумить, - в том, в чем любых вразумлений мало:
мерь все естественными желаниями, которые можно удовлетворить или зада-
ром, или за малую цену. И не смей примешивать к желаньям пороки! (13) Ты
спрашиваешь, каким должен быть стол, на каком серебре подавать, надо ли,
чтобы все прислужники были одного роста и без бороды. Но ведь природе
ничего, кроме пищи, не нужно!
Разве, коль жажда тебе жжет глотку, ты лишь к золотому
Тянешься кубку? Голодный, всего, кроме ромба, павлина,
Будешь гнушаться? 4
(14) Голод не тщеславен, ему довольно, если его утолят, а чем - ему
нет дела. Остальное - муки злосчастной жажды роскоши: это она доискива-
ется, как бы ей, наевшись, снова захотеть есть, как ей не наполнить, а
набить брюхо, как вновь возбудить жажду, напившись первыми глотками.
Прекрасно говорит Гораций, что жажде нет дела, в какой чаше и сколь
изящною рукою подана вода. А если ты считаешь важным, кудряв ли мальчик,
протягивающий тебе питье, и блестит ли кубок, - значит, ты пить не хо-
чешь. (15) Помимо прочих даров получили мы от природы и этот, наилучший:
необходимое не приедается. Выбирать можно только между лишними вещами. -
"То некрасиво, это никем не ценится, а вон то оскорбляет мой взгляд". -
Великий создатель мира, предписавший нашей жизни законы, сделал так,
чтобы мы были здоровы, а не избалованы. Для здоровья все есть, все под
рукой; для баловства все добывается с трудом и муками. (16) Так вос-
пользуемся этим благодеяньем природы, полагая его в числе величайших и
наибольшей ее заслугой перед нами будем считать данную нам способность
не пресыщаться тем, чего мы желаем по необходимости. Будь здоров.
Письмо СХХ
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Твое письмо блуждает с одного вопроса на другой, но потом оста-
навливается на одном и требует на него ответа: "Откуда берется у нас
знание блага и честности?" - Многие считают, что благо и честность - ве-
щи разные, мы же только отделяем одно от другого. Вот что я имею в виду.
(2) Некоторые полагают, будто благо - это то, что полезно, то есть при-
лагают это имя и к богатству, и к лошади, и к вину, и к обуви - до того
дешевым становится у них благо, до таких низин опускается. Честным назы-
вают они все, в чем присутствует неукоснительное выполненье долга: пре-
данную заботу об отцовской старости, помощь другу в бедности, отважный
поход, разумное и умеренное предложение в сенате. (3) Мы тоже не считаем
благо и честность за одно, хотя они едины. Без честности нет блага, а
что честно, то непременно благо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
го; но что выходит за ее пределы, то заемное, а не необходимое. (3) Я
голоден, - надо поесть; а полбяной будет хлеб или пшеничный, это к при-
роде касательства не имеет. Она хочет, чтобы мы насыщали утробу, а не
ублажали. Мне хочется пить, - а какую воду - ту ли, что я зачерпнул из
соседнего озера, или ту, которую запечатал снегом, чтобы она была свежей
от заемного холода, - это к природе касательства не имеет. Она велит од-
но: утолить жажду; будет ли твой кубок из золота, из хрусталя или из
мурры, будет ли у тебя тибуртинская чашка1 или собственная горсть, - это
природе неважно. (4) В каждом деле смотри на цель - и откажешься от все-
го лишнего. Голод взывает ко мне, - я протяну руку к тому, что ближе ле-
жит, а он сам сделает вкусным все, что бы я ни взял. (5) Голодный ничем
не гнушается.
- "А что же будет у меня для удовольствия?" - По-моему, прекрасно
сказано: "Мудрец - самый неустанный искатель природного богатства". - Ты
скажешь: "Что ты угощаешь меня с пустой тарелки? Я приготовил было мешки
для денег, озирался, выбирая, в какое море мне пуститься для торговли,
какой взять откуп, какие ввозить товары. Посулить богатство, а потом
учить бедности, - это обман!" - Стало быть, того, кто ни в чем не знает
недостатка, ты считаешь бедняком? - "Но этим он обязан себе и своему
терпению, а не фортуне". - Так ты не хочешь считать его богатым только
потому, что его богатство неисчерпаемо? Что больше: иметь много или
сколько хочется? (6) Кто имеет много, тот желает еще больше, - а это до-
казывает, что он имеет меньше, чем ему хочется. А у кого есть, сколько
хочется, тот достиг цели, - чего никогда не дается богатству. Ты потому
только считаешь, будто у них нет богатства, что их корысти ради не внес-
ли в смертные списки, что им корысти ради не подсыпали яду ни сын, ни
жена? что во время войны им ничего не грозит? что в дни мира они свобод-
ны от дел? что ни владеть такими богатствами не опасно, ни распоряжаться
не трудно? - (7) "Но ведь мало есть у того, кто разве что не знает холо-
да, и голода, и жажды!" - Большего нет и у Юпитера! Иметь, сколько хо-
чется, никогда не мало, а меньше, чем хочется, - всегда мало. После Да-
рия, после индийцев Александр Македонский беден. Разве я лгу? Ведь он
ищет, чего бы присвоить, рыщет по неведомым морям, шлет в океан флот за
флотом, взламывает, так сказать, запоры мира. Чего довольно самой приро-
де, человеку мало! (8) Нашелся один, кто, имея все, захотел еще. Вот до
чего слеп наш ум, вот до чего легко каждый из нас, преуспев, забывает, с
чего начал! Он, не бесспорный владетель жалкого уголка2, достигнув гра-
ницы земли и возвращаясь по захваченному им миру, был печален.
(9) Деньги никого не сделали богатым, - наоборот, каждого они делают
еще жаднее до денег. Ты спросишь, в чем тут причина? Кто имеет много,
тому становится по силам иметь больше. Одним словом, можешь взять любо-
го, чьи имена называют заодно с Крассом и Лицинием3, и вывести на среди-
ну; пусть принесет свое имущество и подсчитает, что имеет и на что наде-
ется; он беден, если верить мне, а если поверить тебе, то может обед-
неть. (10) А тот, кто сообразуется с требованьями природы, не только не
чувствует, но и не боится бедности. Впрочем, знай, что сократить свое
добро до естественной меры крайне трудно: тот, кого мы называем близким
к природе, кого ты именуешь бедняком, что-нибудь лишнее да имеет. (11)
Богатство ослепляет толпу и привлекает к себе взгляды, если из дому вы-
носят много денег, если крыша у него щедро позолочена, если отборная
прислуга бросается в глаза или красотой и ростом, или платьем. Но
счастье таких богачей смотрит на улицу; а тот, кого мы избавили и от
толпы, и от фортуны, счастлив изнутри. (12) Ведь что до тех, у кого хло-
потливая бедность ложно присвоила имя богатства, то они вроде больных
лихорадкой, про которых говорят: "у него лихорадка", - а между тем как
раз он у нее во власти. Но говорим мы и так: "его треплет лихорадка"; и
тут нужно говорить так же: "его треплет богатство".
В одном я хочу тебя вразумить, - в том, в чем любых вразумлений мало:
мерь все естественными желаниями, которые можно удовлетворить или зада-
ром, или за малую цену. И не смей примешивать к желаньям пороки! (13) Ты
спрашиваешь, каким должен быть стол, на каком серебре подавать, надо ли,
чтобы все прислужники были одного роста и без бороды. Но ведь природе
ничего, кроме пищи, не нужно!
Разве, коль жажда тебе жжет глотку, ты лишь к золотому
Тянешься кубку? Голодный, всего, кроме ромба, павлина,
Будешь гнушаться? 4
(14) Голод не тщеславен, ему довольно, если его утолят, а чем - ему
нет дела. Остальное - муки злосчастной жажды роскоши: это она доискива-
ется, как бы ей, наевшись, снова захотеть есть, как ей не наполнить, а
набить брюхо, как вновь возбудить жажду, напившись первыми глотками.
Прекрасно говорит Гораций, что жажде нет дела, в какой чаше и сколь
изящною рукою подана вода. А если ты считаешь важным, кудряв ли мальчик,
протягивающий тебе питье, и блестит ли кубок, - значит, ты пить не хо-
чешь. (15) Помимо прочих даров получили мы от природы и этот, наилучший:
необходимое не приедается. Выбирать можно только между лишними вещами. -
"То некрасиво, это никем не ценится, а вон то оскорбляет мой взгляд". -
Великий создатель мира, предписавший нашей жизни законы, сделал так,
чтобы мы были здоровы, а не избалованы. Для здоровья все есть, все под
рукой; для баловства все добывается с трудом и муками. (16) Так вос-
пользуемся этим благодеяньем природы, полагая его в числе величайших и
наибольшей ее заслугой перед нами будем считать данную нам способность
не пресыщаться тем, чего мы желаем по необходимости. Будь здоров.
Письмо СХХ
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Твое письмо блуждает с одного вопроса на другой, но потом оста-
навливается на одном и требует на него ответа: "Откуда берется у нас
знание блага и честности?" - Многие считают, что благо и честность - ве-
щи разные, мы же только отделяем одно от другого. Вот что я имею в виду.
(2) Некоторые полагают, будто благо - это то, что полезно, то есть при-
лагают это имя и к богатству, и к лошади, и к вину, и к обуви - до того
дешевым становится у них благо, до таких низин опускается. Честным назы-
вают они все, в чем присутствует неукоснительное выполненье долга: пре-
данную заботу об отцовской старости, помощь другу в бедности, отважный
поход, разумное и умеренное предложение в сенате. (3) Мы тоже не считаем
благо и честность за одно, хотя они едины. Без честности нет блага, а
что честно, то непременно благо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166