Коломиец с сомнением посмотрел на сучок. Потом вниз. Потом на себя. Весил
он вдвое больше, чем полагалось старшему лейтенанту, хотя бы и ГРУ.
Так я до сих пор и не знал: то ли Коломийца мне навязали, то ли
предоставили в распоряжение. Связи у Скопина-Шуйского в разведке были
давние и крепкие.
Дракон между тем дважды обошел вокруг дерева, где мы нашли убежище,
остановился и стал одновременно покачивать хвостом и мотать башкой, словно
бы колеблясь: то ли перегрызть ствол, то ли околотить нас, как груши.
Коломиец крякнул и утвердился на случай второго варианта.
Дракон еще раздумывал, а насекомые уже вовсю нас жрали. Накомарники не
пережили нашего мгновенного взлета.
- Что-то гудит,- сказал Коломиец с надеждой. - Может, самолет?
- Да хоть вся Вторая воздушная армия,- сказал я. - Нам бы сейчас как
нельзя кстати оказался старый добрый воздушный шар с веревочной лестницей и
благородными жюльверновскими героями.
- Но что-то определенно гудит!
- А разве вас не учили по звуку моторов определять тип самолета? -
невинно спросил я.
- Это где? На историческом-то факультете? - картинно рассмеялся Коломиец.
Почти три месяца мы лазили по джунглям, и все три месяца Коломиец валял
передо мной дурака, хотя - он знал, что я знал, что он знал: - и так до
бесконечности.
Дракон, кажется, принял решение. Он отошел, коротко разбежался и боднул
дерево костяным бугристым лбом.
- Степаныч, - сказал Коломиец,- ты легче. Ты лезь наверх. Я его попробую
гранатой.
- Не суетись. Осколками все равно посечет. Не повалит он дерево.
Дракон считал иначе.
Гудение усилилось.
- Не самолет это:- совсем упавшим голосом сказал Коломиец. - У них тут
гнездо.
Я посмотрел. Над самой головой Коломийца висело что-то вроде серой
бумажной дыни. И огромный полосатый шершень лениво выбирался наружу -
посмотреть, кто это там внизу охальничает?..
Барон Мюнхгаузен, очутившийся между львом и крокодилом, имел больше
шансов выкрутиться.
Шершень, не обратив на нас ни малейшего внимания, скользнул вниз и описал
несколько кругов над головой дракона. Тварь как бы нехотя клацнула зубамии
в воздухе. Из гнезда на смену погибшему полез друг.
- Ты! - рявкнул Коломиец. - Пидор ползучий! Маму твою лошадь пополам!
Енот гальюнный! Жираф в жопу изысканный! - (я сам чуть не полетел с ветки)
- Не буди во мне зверя, понял? Пещера! Козел гофрированный!..
Дракон задрал голову и приоткрыл в изумлении рот. Наверное, он хотел
ответить, но не находил слов. И шершни не вылетали, но гудели очень громко:
очевидно, устроили кучу-малу у выхода.
- Мудило юрское!!! - страшным голосом Тарзана взвыл Коломиец (джунгли
стихли), подпрыгнул, сорвал гнездо и двумя руками - в полете - словно
баскетболист, загоняющий на последней секунде победный мяч в кольцо
соперника - отправил этот маленький бумажный ад в отверстую нежно-розовую
пасть, - грянулся грудью о сук, с хаканьем отлетел в сторону, перевернулся
и угодил на самый хребет чудовища:
Раздался еще более жуткий вопль. Дракон закружился волчком, норовя
укусить себя за живот. Я сам не помню, как оказался на земле и как успел
выхватить обмякшего старлея из-под ног взбесившейся твари.
Еще минуту длился раздирающий душу рев - и внезапно стих. Я выглянул
из-за дерева. Хвост мелькнул последний раз в стенном проломе храма и
пропал.
Коломиец сел. Глаза его были закрыты.
- Реликт зачморенный,- слабым голосом продолжал он. - Сам напросился:
- Дай-ка я тебе ребра посчитаю, - предложил я.
- А хули им сделается,- сказал он - и оказался прав.
Негров своих мы так и не нашли. Рев дракона доносился будто бы из-под
земли, не приближаясь и не отдаляясь.
- И как мы все это понесем? - сказал Коломиец, оглядываясь по сторонам.
Лагерь наш был разбит на мыске невысокой лесистой гряды, разделяющей два
болота. Как бы в продолжение этой гряды в полукилометре поднимался пологий
холм. Он-то и был целью нашего похода. Вернее, моего. Что было целью
Коломийца, знал только он сам да его начальики в Москве.
- Это бросим,- показал я на тюк с его секретными причиндалами. - И это
тоже бросим. И это:
- Степаныч:- сумрачно сказал он.- За это меня даже под трибунал отдавать
не станут.
- Как это правильно! - восхитился я.- Давно, давно пора было ввести во
всех НИИ трибуналы. Или ОСО. Нечего выносить сор из избы.
Смех смехом, а положение наше было хуже некуда. До ближайшей тронутой
цивилизацией деревни было километров полтораста - напрямую, через болота.
Со скоростью три километра в день. А то и два. Негры, убегая,
предусмотрительно прихватили все консервы и муку, пару дробовиков и
надувную лодку. Остались палатки - в избытке, - мешок сахара, пачка соли,
банка с топленым салом, немного сухарей, ящик тола, десяткок детонаторов:
На наше счастье, носильщики, отправленные на заготовку дров, топоры и
мачете побросали. И то ли забыли захватить, то ли убоялись прогневить белых
духов, но из моей палатки они не взяли ничего. Так что остался у нас штуцер
восьмого калибра и легкий "зауэр"-двадцатка.
- Может, вернутся еще,- неуверенно предположил Коломиец. - Они же только
аванс взяли:
- Лучше бы ты их в партию принял, - сказал я.
Он посопел.
- Степаныч: я так понял, они тебя за большого шамана держали:
Об этом следовало подумать.
- Дождемся темноты,- сказал я. - Хотя не стал бы я на это особо
рассчитывать.
И вообще: не перекусить ли нам, пока еда не кончилась?
И мы перекусили, намазывая сухари салом и посыпая сахаром.
Было очень жарко.
- В джунглях, конечно, с голоду не помрешь,- рассказывал с набитым ртом
Коломиец. - Но противно будет. Хотя шведы, говорят, больше всего гнилую
салаку уважают - а народ, на первый взгляд, цивилизованный. Или, скажем,
норвеги: те селедку сахаром посыпают. Так что с сахаром, Степаныч, все
пойдет. Даже слоновье говно. Учти, если один останешься:
- Ты в Африке который раз? - спросил я, хотя отлично знал: второй. Первый
раз он числился переводчиком в Тунисе.
- Третий,- гордо ответил Коломиец. - Мы идем по Африке, все по той же
Африке, отдыха нет на войне:
Сало с сахаром мы запили ключевой водичкой, заправленной хлорными
таблетками, и пошли по следам дракона.
Храм открывался взглядам не сразу. Нужно было очень долго и не пристально
смотреть поверх крон, чтобы вдруг особым образом сложились линии и тени,
световый зайчики и цветные пятна - и тогда вдруг весь пейзаж волшебно
преображался, и перед тобой был не лес и не холмы, а - стены, поросшие
мхом, башни, увитые лианами, ворота и мосты через ров: зеленая маска
исчезала, и из-под маски показывалось, усмехаясь, чужое лицо.
Рев чудовища шел буквально из-под ног.
- Да вот же!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145