эпилептические припадки. Этой болезни он обязан был и "белым
билетом", и чрезвычайной въедливостью, и нередкими озарениями: Собаки,
прежде всегда рычавшие на него, вдруг стали вести себя дружелюбно, голуби
садились на плечи и на черенок метлы, а начальница ЖЭКа предложила вступить
в партию. Шел горбачевский призыв:
Он подумал, что не может быть членом двух тайных обществ одновременно, и
отказался.
Он продолжал навещать некоторых обеспамятевших. Втирался в доверие,
становился своим человеком в семье: Не только собаки - и люди относились к
нему с каким-то малопонятным расположением. Как когда-то к Калиостро.
Обеспамятевшие все-таки что-то помнили сквозь туман. Кроме того, у них
попадались раритеты из той, прошлой жизни. Таким способом Костя приобрел
труд Фламеля для посвященных, где металлы, соли и прочие ингредиенты
именовались не иносказательно, а прямо, и только сам философский камень
упорно величался "кровью дракона". Более того: Фламель настаивал, что
"кровь дракона" и есть самая настоящая кровь дракона. Из других
приобретений стоит назвать "Тантрический практикум (боевая тантра-йога)",
изданный в 1930 году издательством ОГПУ. Проштудировав его, Костя на
некоторое время отклонился от генеральной линии и вплотную занялся
манекенщицами, фотомоделями, актрисами: Немало их побывало в дворницкой,
увешанной таблицами для проверки остроты зрения и плакатами по технике
безопасности. Но когда очередная "мисс Московская область" попыталась
увлечь его за собой в Америку, Костя стряхнул с себя любострастное
наваждение и вновь вернулся к старой верной эзотерике.
На освеженную голову он вдруг понял, что на карте означали слова
"obscurra obligata" - и с третьей попытки попал-таки в лабораторию Брюса
под Сухаревой башней.
Он едва не повесился от восторга, увидев сундуки с книгами.
В неменьший восторг его привела находка склянки с десятком восковых
гранул, по виду совпадающих с теми, о которых писал Фламель. Он не
удержался, тут же разжег огонь в атаноре и, пользуясь рецептом, расплавил в
тигле два фунта медных екатерининских пятаков, найденных здесь же,
поскольку Брюс ничего не выбрасывал, мудро предвидя черный день.
Получившееся золото он выплеснул на каменный пол, дождался, пока остынет: и
задумался.
Дворницкая жизнь научила его осторожности.
В конце концов он потихоньку за бесценок сбыл золото знакомому зубному
технику. На вырученные деньги он съездил в Париж в качестве переводчика с
выставкой "Арт-бля" и убедился, что и зарубежных рыцарей "Пятого Рима" не
миновала великая амнезия:
- Это нам не нужно? - Костя протянул переплетенный манускрипт, на коже
которого едва заметно выдавлены были готические буквы.
- А, "Обретеный Грааль", - сказал Николай Степанович. - Читали. Гвидо фон
Лист. Бей жидов, спасай масонов.
- Но, может быть:
- Успокойтесь, Костя. Эти люди Грааль не нашли и уже никогда не найдут.
По дымному следу.
(Где-то под Моншау, 1945, январь)
Они ломились сквозь кусты, как лоси в гон.
- Дядя Ник... - Крошка Нат жарко дышал мне в ухо. - Ну дядя же Ник...
- Ш-ш, - сказал я. - Это не джерри.
Они выпали на полянку перед нами и действительно оказались не немцами:
канадский сержант, рыжий детина двухметрового роста, и негр в форме
американского танкиста. Это он и шумел. Вряд ли его обучали неслышно ходить
по лесу...
- Эй! - негромко позвал я. - Не стрелять, свои!
Они дернулись, мигом обернулись на голос, вскинули стволы. У сержанта
была винтовка, у танкиста "кольт". Навоевали бы они с такими пукалками...
Нат сначала поднял на кортике свою пилотку, потом встал сам.
- Вас только двое?
- А кто ты такой, чтобы нам отвечать? - огрызнулся сержант.
- Лейтенант Хиггинс, спецгрцуппа "Форум" при штабе Семнадцатого
десантного корпуса, - сказал Нат.
- А вы один, лейтенант?
- Ребята, вы совсем потеряли нюх, - сказал Нат. - Задаете вопросы
офицерам.
- Так точно, сэр, - осклабился танкист. - Как есть потеряли. Вторую
неделю по лесам.
- Может, у вас пожрать чего-нибудь найдется, сэр? - спросил сержант.
- Накормим ребят, дядя Ник? - оглянулся на меня Нат.
- Забирайтесь сюда, - велел я. - А то вы там, как мыши на блюде.
Они перекарабкались через поваленные стволы и через валуны и оказались в
нашей "цитадели".
- Вас тоже двое... - разочарованно сказал сержант. - Сержант О'Лири, сэр.
Восьмая канадская пехотная бригада.
- Рядовой Дуглас, сэр, - вытянулся танкист. - Седьмая бронетанковая
дивизия.
- Вольно, - сказал я. - Капитан Бонд, командир упомянутой группы. Что у
нас там осталось из еды, Нат?
- Найдем чего-нибудь, - Нат пожал плечами. - Ползайца точно есть.
- Тут это... - канадец сглотнул. - Мы не для себя. Раненые у нас. И леди.
- О, черт. Много раненых?
- Четверо. Ну, и леди - пятая.
- А что с леди?
- Бредит. И горячая вся...
- Капитан, простите: вы капитан Ларри Бонд, сэр?- танкист напрягся,
готовый к проявлениям восторга. Что ж, за последние две недели здесь
произошло так много бурных событий, что можно было встретить не только
знаменитого летчика-аса, но и самого Санта-Клауса, выходящего из окружения
и выносящего на себе раненого олененка Бемби.
- Нет. Я капитан Николас Бонд. И к авиации, к сожалению, не принадлежу.
Что там с вашимим ранеными?
- Ну: их ранили, сэр. Их везли в госпиталь, но джерри перерезали дорогу:
- Они в тепле? Их охраняют?
- Да, сэр. Если это можно назвать теплом:
- И охраной, - добавил сержант.
- Куда же тогда вы неслись, как два носорога?
- Видите ли, сэр:- сержант замялся. - Один из наших раненых - местный
житель.
- Он скрывался от нацистов, - пояснил негр.
- Он помог нам отбиться от эсэсовцев. На нас наткнулся эсэсовский
патруль.
- И был ранен.
- У него охотничий домик - там, дальше, - показал рукой сержант.
- Он нарисовал нам план, как пройти.
Нат нервно хихикнул и посмотрел на меня.
- Немцу лет тридцать пять, худощавый, глаза серые, на левой скуле след от
ожога, - сказал я. - Так? Имя - Отто, фамилию может назвать любую.
- Да, - сержант несколько оторопел. - И он дал нам ключ от дома и
объяснил:
- Мы ждем его здесь уже вторую неделю, - сказал Нат.
- Он что - нацист? Преступник?
- Напротив. Им интересуется верховное командование.
Путь до санитарного фургона занял у нас почти два часа. Налетели низкие
тучи, повалил быстрый мокрый снег. Скоро стало совсем темно. Сначала мы
проскочили мимо цели, и пришлось возвращаться:
Фургон стоял в густом ельнике, белый, заваленный снегом, и только чуть
слышный стук клапанов работающего на холостом ходу мотора мог выдать его
присутствие - да и то для этого следовало подойти вплотную.
- Чарли, - вполголоса позвал сержант.
Полог сзади приподнялся, замаячило светлое пятно лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
билетом", и чрезвычайной въедливостью, и нередкими озарениями: Собаки,
прежде всегда рычавшие на него, вдруг стали вести себя дружелюбно, голуби
садились на плечи и на черенок метлы, а начальница ЖЭКа предложила вступить
в партию. Шел горбачевский призыв:
Он подумал, что не может быть членом двух тайных обществ одновременно, и
отказался.
Он продолжал навещать некоторых обеспамятевших. Втирался в доверие,
становился своим человеком в семье: Не только собаки - и люди относились к
нему с каким-то малопонятным расположением. Как когда-то к Калиостро.
Обеспамятевшие все-таки что-то помнили сквозь туман. Кроме того, у них
попадались раритеты из той, прошлой жизни. Таким способом Костя приобрел
труд Фламеля для посвященных, где металлы, соли и прочие ингредиенты
именовались не иносказательно, а прямо, и только сам философский камень
упорно величался "кровью дракона". Более того: Фламель настаивал, что
"кровь дракона" и есть самая настоящая кровь дракона. Из других
приобретений стоит назвать "Тантрический практикум (боевая тантра-йога)",
изданный в 1930 году издательством ОГПУ. Проштудировав его, Костя на
некоторое время отклонился от генеральной линии и вплотную занялся
манекенщицами, фотомоделями, актрисами: Немало их побывало в дворницкой,
увешанной таблицами для проверки остроты зрения и плакатами по технике
безопасности. Но когда очередная "мисс Московская область" попыталась
увлечь его за собой в Америку, Костя стряхнул с себя любострастное
наваждение и вновь вернулся к старой верной эзотерике.
На освеженную голову он вдруг понял, что на карте означали слова
"obscurra obligata" - и с третьей попытки попал-таки в лабораторию Брюса
под Сухаревой башней.
Он едва не повесился от восторга, увидев сундуки с книгами.
В неменьший восторг его привела находка склянки с десятком восковых
гранул, по виду совпадающих с теми, о которых писал Фламель. Он не
удержался, тут же разжег огонь в атаноре и, пользуясь рецептом, расплавил в
тигле два фунта медных екатерининских пятаков, найденных здесь же,
поскольку Брюс ничего не выбрасывал, мудро предвидя черный день.
Получившееся золото он выплеснул на каменный пол, дождался, пока остынет: и
задумался.
Дворницкая жизнь научила его осторожности.
В конце концов он потихоньку за бесценок сбыл золото знакомому зубному
технику. На вырученные деньги он съездил в Париж в качестве переводчика с
выставкой "Арт-бля" и убедился, что и зарубежных рыцарей "Пятого Рима" не
миновала великая амнезия:
- Это нам не нужно? - Костя протянул переплетенный манускрипт, на коже
которого едва заметно выдавлены были готические буквы.
- А, "Обретеный Грааль", - сказал Николай Степанович. - Читали. Гвидо фон
Лист. Бей жидов, спасай масонов.
- Но, может быть:
- Успокойтесь, Костя. Эти люди Грааль не нашли и уже никогда не найдут.
По дымному следу.
(Где-то под Моншау, 1945, январь)
Они ломились сквозь кусты, как лоси в гон.
- Дядя Ник... - Крошка Нат жарко дышал мне в ухо. - Ну дядя же Ник...
- Ш-ш, - сказал я. - Это не джерри.
Они выпали на полянку перед нами и действительно оказались не немцами:
канадский сержант, рыжий детина двухметрового роста, и негр в форме
американского танкиста. Это он и шумел. Вряд ли его обучали неслышно ходить
по лесу...
- Эй! - негромко позвал я. - Не стрелять, свои!
Они дернулись, мигом обернулись на голос, вскинули стволы. У сержанта
была винтовка, у танкиста "кольт". Навоевали бы они с такими пукалками...
Нат сначала поднял на кортике свою пилотку, потом встал сам.
- Вас только двое?
- А кто ты такой, чтобы нам отвечать? - огрызнулся сержант.
- Лейтенант Хиггинс, спецгрцуппа "Форум" при штабе Семнадцатого
десантного корпуса, - сказал Нат.
- А вы один, лейтенант?
- Ребята, вы совсем потеряли нюх, - сказал Нат. - Задаете вопросы
офицерам.
- Так точно, сэр, - осклабился танкист. - Как есть потеряли. Вторую
неделю по лесам.
- Может, у вас пожрать чего-нибудь найдется, сэр? - спросил сержант.
- Накормим ребят, дядя Ник? - оглянулся на меня Нат.
- Забирайтесь сюда, - велел я. - А то вы там, как мыши на блюде.
Они перекарабкались через поваленные стволы и через валуны и оказались в
нашей "цитадели".
- Вас тоже двое... - разочарованно сказал сержант. - Сержант О'Лири, сэр.
Восьмая канадская пехотная бригада.
- Рядовой Дуглас, сэр, - вытянулся танкист. - Седьмая бронетанковая
дивизия.
- Вольно, - сказал я. - Капитан Бонд, командир упомянутой группы. Что у
нас там осталось из еды, Нат?
- Найдем чего-нибудь, - Нат пожал плечами. - Ползайца точно есть.
- Тут это... - канадец сглотнул. - Мы не для себя. Раненые у нас. И леди.
- О, черт. Много раненых?
- Четверо. Ну, и леди - пятая.
- А что с леди?
- Бредит. И горячая вся...
- Капитан, простите: вы капитан Ларри Бонд, сэр?- танкист напрягся,
готовый к проявлениям восторга. Что ж, за последние две недели здесь
произошло так много бурных событий, что можно было встретить не только
знаменитого летчика-аса, но и самого Санта-Клауса, выходящего из окружения
и выносящего на себе раненого олененка Бемби.
- Нет. Я капитан Николас Бонд. И к авиации, к сожалению, не принадлежу.
Что там с вашимим ранеными?
- Ну: их ранили, сэр. Их везли в госпиталь, но джерри перерезали дорогу:
- Они в тепле? Их охраняют?
- Да, сэр. Если это можно назвать теплом:
- И охраной, - добавил сержант.
- Куда же тогда вы неслись, как два носорога?
- Видите ли, сэр:- сержант замялся. - Один из наших раненых - местный
житель.
- Он скрывался от нацистов, - пояснил негр.
- Он помог нам отбиться от эсэсовцев. На нас наткнулся эсэсовский
патруль.
- И был ранен.
- У него охотничий домик - там, дальше, - показал рукой сержант.
- Он нарисовал нам план, как пройти.
Нат нервно хихикнул и посмотрел на меня.
- Немцу лет тридцать пять, худощавый, глаза серые, на левой скуле след от
ожога, - сказал я. - Так? Имя - Отто, фамилию может назвать любую.
- Да, - сержант несколько оторопел. - И он дал нам ключ от дома и
объяснил:
- Мы ждем его здесь уже вторую неделю, - сказал Нат.
- Он что - нацист? Преступник?
- Напротив. Им интересуется верховное командование.
Путь до санитарного фургона занял у нас почти два часа. Налетели низкие
тучи, повалил быстрый мокрый снег. Скоро стало совсем темно. Сначала мы
проскочили мимо цели, и пришлось возвращаться:
Фургон стоял в густом ельнике, белый, заваленный снегом, и только чуть
слышный стук клапанов работающего на холостом ходу мотора мог выдать его
присутствие - да и то для этого следовало подойти вплотную.
- Чарли, - вполголоса позвал сержант.
Полог сзади приподнялся, замаячило светлое пятно лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145