- тоненько пропищала тварь, - Ты будешь мой!
Существо жутко обгорело. Кожа обуглилась, на лице жуткие язвы, кусок кожи со щеки оторвался и болтается черным слизистым лоскутом. Белое платье порвалось, все в пятнах гари и вонючей крови. Голова и руки твари дымятся, в воздухе стоит удушливый тошнотворный запах горелого мяса и гнили.
- Вот тебе! - прохрипел я, - Получай!
И активировал заклятие Астрального Охотника. Посох вздрогнул в руке, узоры на нем мягко засветились. Мутная бледная тень впилась в грудь твари, когда та уже взвилась в прыжке, вгрызлась в плоть «девочки» и отбросила к противоположной стене. Раздался приглушенный хлопок, грохот и полузадушенный визг твари. Дым повалил теперь совершенно черный, едкий.
Я согнулся пополам, закашлялся. Меня тут же вырвало. В голове шумит, плавают красные круги перед глазами. То ли от магического истощения, то ли от перенесенного страха. Я откатился в сторону, лежу беспомощный, слабый и готовый к смерти. Но убивать меня никто не спешит.
Тварь вяло шевелится у стены, пытается подняться, но не может. Перед тем как вернуться в свой родной мир, Астральный Охотник разворотил ей полгруди, раскрошил ребра… Существо скребется о пол, тихо завывает. Одна рука оторвана, валяется у жерновов. Черные дымящиеся внутренности разбрызганы по всей комнате.
Я с трудом поднялся на ноги, оперся о посох. Голова кружится, болит. Ноги, словно ватные. Из глаз рекой текут слезы. Легкие сводит судорогой, кашляю как заведенный.
- Миленький, ну почему ты меня обижаешь? - жалобно захныкало существо.
Оно каким-то образом приподнялось, насмешливо смотрит на меня пустыми глазницами. Обгоревший рот полон острых зубов. И как целыми остались после удара Астрального Охотника? Еще бы чуть-чуть и эти зубы вонзились мне в горло. Брр… Грудь твари страшно разворочена, там мокро пульсирует, через края раны льется черная вонючая жижа. Меня передернуло от омерзения.
- Миленький, я тебе отомщу… - захихикала тварь, - Я тебе отомщу-у… я тебя съем… Да-да, буду грызть твои сладкие косточки и пить твою душу, такую свежую, такую пылкую…
Существо сильно ослабело. Но видно как чудовищные раны начинают потихоньку затягиваться, кровь, или что там в ее жилах, густеет, бежит все медленнее. Если сейчас не добить, то оживет и точно схарчит.
- Подавишься! - устало ответил я, - Умри!
Подошел ближе и занес посох. Дерево удивительно легко пронзило тщедушное тельце, на меня брызнуло отвратительной жижей. Я брезгливо поморщился, еще пару раз вытягивал посох и втыкал снова. Наконец сумел нащупать сердце, пронзил насквозь. Тварь выгнулась дугой, страшно захрипела, острые когти единственной целой руки процарапали глубокие борозды в полу.
- Ты… ты… - просипела она.
- Ага… я…
Уже из последних сил активировал поток. Посох превратился в раскаленный прут, потом и вовсе полыхнул, словно маленькое солнце. Я отшатнулся. Хоть и понимаю умом, что моя же магия не причинит мне вреда, даже пальчика не обожгу, но рефлексы, рефлексы… Жуткий предсмертный вой оглушил меня, заставил упасть на колени, закрыть уши ладонями. Но все равно в глазах двоится, а сердце не знает где безопасней - то ли в пятках отсидеться, то ли вовсе сбежать от этого полоумного…
Вспышка на мгновение ослепила меня. А когда зрение вернулось, то я увидел, что все кончено. На полу кучка черного пепла, в середине стоит обугленный, истлевший посох. Вот и пришел конец моему оружию.
Я постарался встать, но ноги не держат. Завалился на бок, кое-как отполз в сторону. Слабость наваливается с каждой секундой. Похоже, я действительно себя истощил. Ни магии, ни сил не осталось. В голове пусто, словно в бочке из-под квашеной капусты. Даже страх куда-то подевался. Усталость притупила все ощущения.
- А вот сейчас должен явиться настоящий злодей, - проворчал я, - и прикончить ослабевшего героя. Это называется драмой. Хотя какой из меня герой?
- А если злодей не будет добивать героя? - прошелестел надо мной тихий голос.
- Тогда вообще Мрон знает что, получается, - скривился я.
Он материализовался рядом со мной. Высокий, сухощавый, черноглазый и черноволосый, нос горбинкой, взгляд усталый, грустный. Присел, задумчиво посмотрел на меня.
Я отодвинулся, опасливо глянул, а ну как кусаться начнет, как та тварь. Хотя если так и будет, то я все равно сделать ничего не смогу, меня сейчас и котенок на обе лопатки положит.
- Действительно, Мрон знает что… - он смущенно улыбнулся, - но нам выбирать не приходится. Это ведь не книга и не пьеса… тут все через…гм… ну ты понял.
- Ну да, - согласился я, - Но мы все стараемся жить по-книжному, потому что только в книгах есть герои без страха и упрека, только там есть абсолютное зло и вселенское добро…
- Но жизнь - в любом случае не книга, - он одобрительно хмыкнул, - А ты понял мою мысль.
- На поверхности болталась, осталось ухватить, - я пожал плечами, поморщился, дикая боль стегнула вдоль позвоночника, - Так что, есть не будешь?
- Ты невкусный, - уже открыто ухмыльнулся он.
- Твоя подружка так не думала, - я поежился, оглянулся на кучку золы у стены.
Он помрачнел, судорожно сжал кулаки, черты правильного лица заострились.
- Я любил, - тихо произнес он, - Но в тот день все пошло наперекосяк… Сыночек старосты воткнул мне нож в спину, а ее изнасиловали всей деревней, потом выжгли глаза… Я должен был отомстить! И отомстил.
- А сейчас что-то изменилось? - спросил я.
Мертвый маг пожал плечами, устало вздохнул.
- Все изменилось. Изменился я, изменился и мир в котором мне уже не место, но почему-то все еще торчу тут… Первое время мучил этих деревенских бедолаг, а потом надоело. Надоело быть не живым и не мертвым. Поэтому сам стал ждать мага, что сможет…
- А сам ни-ни? - поинтересовался я.
Он развел руками, скривился - никто не любит признавать свою слабость и ошибки.
- Она меня не отпускала. Я ведь ученицей ее хотел сделать, талантливая девочка была. Но когда все произошло, моя сила сделала из нее чудовище.
- А сейчас?
- А сейчас я свободен, - он печально улыбнулся.
Я с кряхтением поднялся, охаю и ахаю, ругаюсь. Все тело в ссадинах, синяках, в груди печет - то ли от дыма, то ли от перенапряжения. Глаза режет, кровоточат искусанные от страха губы.
Мертвый маг подошел к остаткам моего посоха, долго ходил вокруг, цокал языком, хмыкал, кривился. Наконец посмотрел на меня, в черных глазах странное выражение - то ли жалость, то ли презрение.
- Я так понимаю, чародеи вырождаются?
- Специализация, - буркнул я угрюмо.
Он кивнул, еще раз осмотрел обгоревший посох.
- Помню-помню… - задумчиво произнес он, - Из-за этого я и появился здесь. Совет принял решение о реорганизации Ордена в Школу Магии. Я не стал спорить. С фанатиками вообще бесполезно о чем-то говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Существо жутко обгорело. Кожа обуглилась, на лице жуткие язвы, кусок кожи со щеки оторвался и болтается черным слизистым лоскутом. Белое платье порвалось, все в пятнах гари и вонючей крови. Голова и руки твари дымятся, в воздухе стоит удушливый тошнотворный запах горелого мяса и гнили.
- Вот тебе! - прохрипел я, - Получай!
И активировал заклятие Астрального Охотника. Посох вздрогнул в руке, узоры на нем мягко засветились. Мутная бледная тень впилась в грудь твари, когда та уже взвилась в прыжке, вгрызлась в плоть «девочки» и отбросила к противоположной стене. Раздался приглушенный хлопок, грохот и полузадушенный визг твари. Дым повалил теперь совершенно черный, едкий.
Я согнулся пополам, закашлялся. Меня тут же вырвало. В голове шумит, плавают красные круги перед глазами. То ли от магического истощения, то ли от перенесенного страха. Я откатился в сторону, лежу беспомощный, слабый и готовый к смерти. Но убивать меня никто не спешит.
Тварь вяло шевелится у стены, пытается подняться, но не может. Перед тем как вернуться в свой родной мир, Астральный Охотник разворотил ей полгруди, раскрошил ребра… Существо скребется о пол, тихо завывает. Одна рука оторвана, валяется у жерновов. Черные дымящиеся внутренности разбрызганы по всей комнате.
Я с трудом поднялся на ноги, оперся о посох. Голова кружится, болит. Ноги, словно ватные. Из глаз рекой текут слезы. Легкие сводит судорогой, кашляю как заведенный.
- Миленький, ну почему ты меня обижаешь? - жалобно захныкало существо.
Оно каким-то образом приподнялось, насмешливо смотрит на меня пустыми глазницами. Обгоревший рот полон острых зубов. И как целыми остались после удара Астрального Охотника? Еще бы чуть-чуть и эти зубы вонзились мне в горло. Брр… Грудь твари страшно разворочена, там мокро пульсирует, через края раны льется черная вонючая жижа. Меня передернуло от омерзения.
- Миленький, я тебе отомщу… - захихикала тварь, - Я тебе отомщу-у… я тебя съем… Да-да, буду грызть твои сладкие косточки и пить твою душу, такую свежую, такую пылкую…
Существо сильно ослабело. Но видно как чудовищные раны начинают потихоньку затягиваться, кровь, или что там в ее жилах, густеет, бежит все медленнее. Если сейчас не добить, то оживет и точно схарчит.
- Подавишься! - устало ответил я, - Умри!
Подошел ближе и занес посох. Дерево удивительно легко пронзило тщедушное тельце, на меня брызнуло отвратительной жижей. Я брезгливо поморщился, еще пару раз вытягивал посох и втыкал снова. Наконец сумел нащупать сердце, пронзил насквозь. Тварь выгнулась дугой, страшно захрипела, острые когти единственной целой руки процарапали глубокие борозды в полу.
- Ты… ты… - просипела она.
- Ага… я…
Уже из последних сил активировал поток. Посох превратился в раскаленный прут, потом и вовсе полыхнул, словно маленькое солнце. Я отшатнулся. Хоть и понимаю умом, что моя же магия не причинит мне вреда, даже пальчика не обожгу, но рефлексы, рефлексы… Жуткий предсмертный вой оглушил меня, заставил упасть на колени, закрыть уши ладонями. Но все равно в глазах двоится, а сердце не знает где безопасней - то ли в пятках отсидеться, то ли вовсе сбежать от этого полоумного…
Вспышка на мгновение ослепила меня. А когда зрение вернулось, то я увидел, что все кончено. На полу кучка черного пепла, в середине стоит обугленный, истлевший посох. Вот и пришел конец моему оружию.
Я постарался встать, но ноги не держат. Завалился на бок, кое-как отполз в сторону. Слабость наваливается с каждой секундой. Похоже, я действительно себя истощил. Ни магии, ни сил не осталось. В голове пусто, словно в бочке из-под квашеной капусты. Даже страх куда-то подевался. Усталость притупила все ощущения.
- А вот сейчас должен явиться настоящий злодей, - проворчал я, - и прикончить ослабевшего героя. Это называется драмой. Хотя какой из меня герой?
- А если злодей не будет добивать героя? - прошелестел надо мной тихий голос.
- Тогда вообще Мрон знает что, получается, - скривился я.
Он материализовался рядом со мной. Высокий, сухощавый, черноглазый и черноволосый, нос горбинкой, взгляд усталый, грустный. Присел, задумчиво посмотрел на меня.
Я отодвинулся, опасливо глянул, а ну как кусаться начнет, как та тварь. Хотя если так и будет, то я все равно сделать ничего не смогу, меня сейчас и котенок на обе лопатки положит.
- Действительно, Мрон знает что… - он смущенно улыбнулся, - но нам выбирать не приходится. Это ведь не книга и не пьеса… тут все через…гм… ну ты понял.
- Ну да, - согласился я, - Но мы все стараемся жить по-книжному, потому что только в книгах есть герои без страха и упрека, только там есть абсолютное зло и вселенское добро…
- Но жизнь - в любом случае не книга, - он одобрительно хмыкнул, - А ты понял мою мысль.
- На поверхности болталась, осталось ухватить, - я пожал плечами, поморщился, дикая боль стегнула вдоль позвоночника, - Так что, есть не будешь?
- Ты невкусный, - уже открыто ухмыльнулся он.
- Твоя подружка так не думала, - я поежился, оглянулся на кучку золы у стены.
Он помрачнел, судорожно сжал кулаки, черты правильного лица заострились.
- Я любил, - тихо произнес он, - Но в тот день все пошло наперекосяк… Сыночек старосты воткнул мне нож в спину, а ее изнасиловали всей деревней, потом выжгли глаза… Я должен был отомстить! И отомстил.
- А сейчас что-то изменилось? - спросил я.
Мертвый маг пожал плечами, устало вздохнул.
- Все изменилось. Изменился я, изменился и мир в котором мне уже не место, но почему-то все еще торчу тут… Первое время мучил этих деревенских бедолаг, а потом надоело. Надоело быть не живым и не мертвым. Поэтому сам стал ждать мага, что сможет…
- А сам ни-ни? - поинтересовался я.
Он развел руками, скривился - никто не любит признавать свою слабость и ошибки.
- Она меня не отпускала. Я ведь ученицей ее хотел сделать, талантливая девочка была. Но когда все произошло, моя сила сделала из нее чудовище.
- А сейчас?
- А сейчас я свободен, - он печально улыбнулся.
Я с кряхтением поднялся, охаю и ахаю, ругаюсь. Все тело в ссадинах, синяках, в груди печет - то ли от дыма, то ли от перенапряжения. Глаза режет, кровоточат искусанные от страха губы.
Мертвый маг подошел к остаткам моего посоха, долго ходил вокруг, цокал языком, хмыкал, кривился. Наконец посмотрел на меня, в черных глазах странное выражение - то ли жалость, то ли презрение.
- Я так понимаю, чародеи вырождаются?
- Специализация, - буркнул я угрюмо.
Он кивнул, еще раз осмотрел обгоревший посох.
- Помню-помню… - задумчиво произнес он, - Из-за этого я и появился здесь. Совет принял решение о реорганизации Ордена в Школу Магии. Я не стал спорить. С фанатиками вообще бесполезно о чем-то говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93