Ну Аш, ну гад!
- Милый Аш, ты обещал угостить меня каким-то особенным вином, - встряла Катрин в нашу перепалку, взяла моего брата за руку, ласково посмотрела в глаза.
- О да, моя жизнь! - воскликнул Аш с жаром, - Окранское красное пятидесятилетней выдержки - чудесное вино. Принести сейчас?
- Если не трудно, - слабо улыбнулась графиня.
У нее что - зубы кривые, или изо рта пахнет, почему нормально не засмеется? Я не таясь скривился. Аш трясется, как припадочный, расстилается перед Катрин. Вот сейчас упадет на спинку и будет колотить лапками по воздуху, повизгивать и поскуливать от счастья. А если она ему животик почешет, то он на радостях полижет ей пятки. Видеть обычно гордого и самодовольного брата таким… противно.
Аш бросил на меня настороженный взгляд, как бы придурок Эскер не наболтал лишнего, умчался, словно на крыльях. Перед ним расступаются, провожают взглядами, мужчины завистливыми, женщины влюбленными, похотливыми… Любимчик публики.
Я хмыкнул, отхлебнул из кубка. А Катрин молодец, очень ловко спровадила моего брата, тот даже не понял. Мозги совсем набекрень. Хотя, какого Мрона - подумал я с внезапно нахлынувшей тоской, - не был ли ты сам таким, Эскер, когда влюбился в Флори? Тоже был окрыленный, в глазах плескался розовый туман, сердце сладко щемило. А сейчас в груди один пепел, серый и мертвый… Но Аш влюбился не в ту девушку, Катрин уже вертит им как хочет. Что же будет потом?
- Любите вино? - спросила она невинно.
- Люблю когда его много, - буркнул я, - Вино помогает забыться. Выпьешь - и даже самые, извините, страшные женщины становятся красавицами, а проблемы кажутся несущественными.
Она посмотрела с живейшим интересом, даже ротик приоткрыла, но под глупышку косит плохо, я уже раскусил. Мои слова насчет женщин пропустила мимо ушей, спросила:
- У вас так много проблем, что нужно заливать горе вином?
- Проблем нет лишь у мертвецов и детей. До первых мне еще далеко, до вторых… гм… уже далеко.
- Настоящие мужчины не заливают проблемы вином, а решают их, - возразила она.
- Настоящие мужчины пьют в двух случаях - когда есть повод, и просто так, - в тон ей сказал я, - Но если говорить серьезно, то на халяву и уксус сладкий.
Я приложился к кубку, по щекам побежали капли, вытер кулаком, громко и сыто рыгнул, воспитанно прикрывая рот ладошкой. Она поморщилась, такое демонстративное хамство пробивает даже ледяную броню невозмутимости.
- Аш говорил вы тоже маг, - сказала она.
- Да, маг, - кивнул я, - Маг-механик. Если нужно сделать голема, зачаровать метлу или меч - обращайтесь.
- А зачем метлу? - удивилась она.
- Ну как же, - жирным голосом сказал я, - Ведьмы только на метлах и летают.
Она едва заметно вздрогнула, красивое лицо осталось совершенно неподвижным. Лишь взгляд стал еще более холодным и презрительным.
- А почему вы предлагаете мне такое? - поинтересовалась Катрин.
- Женщины все ведьмы, - твердо сказал я, - Даже самая добрая фея, если разозлить становится ведьмой.
Она расслабилась, позволила себе легкую ироническую улыбку.
- У вас странное чувство юмора, Эскер, - укорила она.
- Я вообще странный, - развел я руками, - Но думаю, что вы простите меня. Вам со мной не жить. А Аш… думаю, вы хорошая пара.
- Да, ваш брат чудесный человек, - сказала она спокойно.
- Почему-то когда так говорят, то сразу ждешь продолжения, - хмыкнул я.
- Какого?
- Сколько раз мне говорили - ты чудесный человек, Эскер, но… нам не по пути. Живи счастливо, но… с кем-нибудь еще. А я выйду замуж вот за этого, богатенького, успешного, пробивного.
- Это не тот случай, - ответила она холодно.
- Надеюсь, - сказал я с нажимом, - Я желаю брату счастья.
С тобой или без тебя, подумал я хмуро, лучше, конечно, без тебя. Аш хоть и корчит из себя очень взрослого, умудренного, и даже убеленного, но в душе остается пятнадцатилетним пареньком. Он и выглядит пятнадцатилетним, хотя скоро тридцатник стукнет. Но ему не по пути с такой расчетливой стервой как ты. А что стерва, да еще и расчетливая - вижу уже сейчас. Такие как ты не умеют любить. Любой твой шаг, слово, жест - ради достижения собственных целей. Интересно, зачем тебе понадобился мой брат?
- Я в не сомневаюсь, - она приподняла тонкую бровь, создала на лице выражение заинтересованности, - Это в вас братская любовь говорит?
У нее и улыбка такая же деревянная, заученная - подумал я обозлено. Или аристократичность так выпирает? Люблю, когда люди искренни во всем. В улыбке, в движениях, словах. А эта даже наедине с собой останется холодной сукой.
- Ага, именно братская… - согласился я, - Понимаю, это порок и слабость - испытывать родственные чувства, но ничего с собой поделать не могу.
Катрин вытащила из-за пояса веер, стала грациозно махать им. А ведь не вспотела ничуточки. В зале жарко, с меня пот течет как со свиньи, рубашка прилипла к спине, а она свежая и чистенькая, будто ее прохладным ветерком овевает.
- Для вас это не порок и не слабость, - сказала она, - Вы простой человек.
- А вы значит не простая? - восхитился я.
- Я графиня, - сказала она без гордости, просто констатировав факт, - А это кое к чему обязывает.
- Несомненно, - согласился я, - но не стоит жертвовать чувствами ради обязательств. Чувства - вещь хлипкая, расклеятся.
Она промолчала, окинула равнодушным взглядом зал. Нифига она не умеет чувствовать, подумал я, мои слова как богачу медяк.
- Как вам наша жизнь, графиня, наши люди? - поинтересовался я.
- Занятно, - пожала плечами она, - Здесь совсем другие нравы, более…
Она помахала ручкой в воздухе, не в силах найти нужное слово. Пальчики тонкие, аккуратные, ноготки покрашены зеленоватым лаком.
- Свободные, - подсказал я.
- Да, свободные, - согласилась она, - Но это не совсем хорошо. Вам не хватает жесткой власти, твердой руки.
Она брезгливо указала пальчиком, я пригляделся - среди толпы мелькает красная рожа мэра. Уже наклюкался, бродит в компании двух девиц, щипает за задницы, те вскрикивают, заливисто хохочут. Мэр выкрикивает что-то похабное пьяным голосом, по-дурацки гыгычет, хлещет вино из кубка, алые капли летят во все стороны.
- Империя Скифр с удовольствием предоставила бы эту твердую руку, - кивнул я.
- Вы имеете что-то против? - поинтересовалась Катрин.
- Конечно, - заявил я, - Не хочу видеть свою родину порабощенной.
- Ну зачем так говорить? - поморщилась Катрин, - Не порабощенной. Просто под твердой властью императора. Разве хорошо, когда вот так…
Она вновь указала на мэра, тот уже у одного из столов, жрет черную икру большими ложками, сыто рыгает, отпускает сальные шуточки. Вокруг угодливо хихикают, девицы что-то выпрашивают, канючат.
- Аргумент неоспоримый, - произнес я медленно, Катрин тут же победно улыбнулась, - Мог бы быть… Но насколько я знаю из истории, в Свободных Землях уже была жесткая власть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
- Милый Аш, ты обещал угостить меня каким-то особенным вином, - встряла Катрин в нашу перепалку, взяла моего брата за руку, ласково посмотрела в глаза.
- О да, моя жизнь! - воскликнул Аш с жаром, - Окранское красное пятидесятилетней выдержки - чудесное вино. Принести сейчас?
- Если не трудно, - слабо улыбнулась графиня.
У нее что - зубы кривые, или изо рта пахнет, почему нормально не засмеется? Я не таясь скривился. Аш трясется, как припадочный, расстилается перед Катрин. Вот сейчас упадет на спинку и будет колотить лапками по воздуху, повизгивать и поскуливать от счастья. А если она ему животик почешет, то он на радостях полижет ей пятки. Видеть обычно гордого и самодовольного брата таким… противно.
Аш бросил на меня настороженный взгляд, как бы придурок Эскер не наболтал лишнего, умчался, словно на крыльях. Перед ним расступаются, провожают взглядами, мужчины завистливыми, женщины влюбленными, похотливыми… Любимчик публики.
Я хмыкнул, отхлебнул из кубка. А Катрин молодец, очень ловко спровадила моего брата, тот даже не понял. Мозги совсем набекрень. Хотя, какого Мрона - подумал я с внезапно нахлынувшей тоской, - не был ли ты сам таким, Эскер, когда влюбился в Флори? Тоже был окрыленный, в глазах плескался розовый туман, сердце сладко щемило. А сейчас в груди один пепел, серый и мертвый… Но Аш влюбился не в ту девушку, Катрин уже вертит им как хочет. Что же будет потом?
- Любите вино? - спросила она невинно.
- Люблю когда его много, - буркнул я, - Вино помогает забыться. Выпьешь - и даже самые, извините, страшные женщины становятся красавицами, а проблемы кажутся несущественными.
Она посмотрела с живейшим интересом, даже ротик приоткрыла, но под глупышку косит плохо, я уже раскусил. Мои слова насчет женщин пропустила мимо ушей, спросила:
- У вас так много проблем, что нужно заливать горе вином?
- Проблем нет лишь у мертвецов и детей. До первых мне еще далеко, до вторых… гм… уже далеко.
- Настоящие мужчины не заливают проблемы вином, а решают их, - возразила она.
- Настоящие мужчины пьют в двух случаях - когда есть повод, и просто так, - в тон ей сказал я, - Но если говорить серьезно, то на халяву и уксус сладкий.
Я приложился к кубку, по щекам побежали капли, вытер кулаком, громко и сыто рыгнул, воспитанно прикрывая рот ладошкой. Она поморщилась, такое демонстративное хамство пробивает даже ледяную броню невозмутимости.
- Аш говорил вы тоже маг, - сказала она.
- Да, маг, - кивнул я, - Маг-механик. Если нужно сделать голема, зачаровать метлу или меч - обращайтесь.
- А зачем метлу? - удивилась она.
- Ну как же, - жирным голосом сказал я, - Ведьмы только на метлах и летают.
Она едва заметно вздрогнула, красивое лицо осталось совершенно неподвижным. Лишь взгляд стал еще более холодным и презрительным.
- А почему вы предлагаете мне такое? - поинтересовалась Катрин.
- Женщины все ведьмы, - твердо сказал я, - Даже самая добрая фея, если разозлить становится ведьмой.
Она расслабилась, позволила себе легкую ироническую улыбку.
- У вас странное чувство юмора, Эскер, - укорила она.
- Я вообще странный, - развел я руками, - Но думаю, что вы простите меня. Вам со мной не жить. А Аш… думаю, вы хорошая пара.
- Да, ваш брат чудесный человек, - сказала она спокойно.
- Почему-то когда так говорят, то сразу ждешь продолжения, - хмыкнул я.
- Какого?
- Сколько раз мне говорили - ты чудесный человек, Эскер, но… нам не по пути. Живи счастливо, но… с кем-нибудь еще. А я выйду замуж вот за этого, богатенького, успешного, пробивного.
- Это не тот случай, - ответила она холодно.
- Надеюсь, - сказал я с нажимом, - Я желаю брату счастья.
С тобой или без тебя, подумал я хмуро, лучше, конечно, без тебя. Аш хоть и корчит из себя очень взрослого, умудренного, и даже убеленного, но в душе остается пятнадцатилетним пареньком. Он и выглядит пятнадцатилетним, хотя скоро тридцатник стукнет. Но ему не по пути с такой расчетливой стервой как ты. А что стерва, да еще и расчетливая - вижу уже сейчас. Такие как ты не умеют любить. Любой твой шаг, слово, жест - ради достижения собственных целей. Интересно, зачем тебе понадобился мой брат?
- Я в не сомневаюсь, - она приподняла тонкую бровь, создала на лице выражение заинтересованности, - Это в вас братская любовь говорит?
У нее и улыбка такая же деревянная, заученная - подумал я обозлено. Или аристократичность так выпирает? Люблю, когда люди искренни во всем. В улыбке, в движениях, словах. А эта даже наедине с собой останется холодной сукой.
- Ага, именно братская… - согласился я, - Понимаю, это порок и слабость - испытывать родственные чувства, но ничего с собой поделать не могу.
Катрин вытащила из-за пояса веер, стала грациозно махать им. А ведь не вспотела ничуточки. В зале жарко, с меня пот течет как со свиньи, рубашка прилипла к спине, а она свежая и чистенькая, будто ее прохладным ветерком овевает.
- Для вас это не порок и не слабость, - сказала она, - Вы простой человек.
- А вы значит не простая? - восхитился я.
- Я графиня, - сказала она без гордости, просто констатировав факт, - А это кое к чему обязывает.
- Несомненно, - согласился я, - но не стоит жертвовать чувствами ради обязательств. Чувства - вещь хлипкая, расклеятся.
Она промолчала, окинула равнодушным взглядом зал. Нифига она не умеет чувствовать, подумал я, мои слова как богачу медяк.
- Как вам наша жизнь, графиня, наши люди? - поинтересовался я.
- Занятно, - пожала плечами она, - Здесь совсем другие нравы, более…
Она помахала ручкой в воздухе, не в силах найти нужное слово. Пальчики тонкие, аккуратные, ноготки покрашены зеленоватым лаком.
- Свободные, - подсказал я.
- Да, свободные, - согласилась она, - Но это не совсем хорошо. Вам не хватает жесткой власти, твердой руки.
Она брезгливо указала пальчиком, я пригляделся - среди толпы мелькает красная рожа мэра. Уже наклюкался, бродит в компании двух девиц, щипает за задницы, те вскрикивают, заливисто хохочут. Мэр выкрикивает что-то похабное пьяным голосом, по-дурацки гыгычет, хлещет вино из кубка, алые капли летят во все стороны.
- Империя Скифр с удовольствием предоставила бы эту твердую руку, - кивнул я.
- Вы имеете что-то против? - поинтересовалась Катрин.
- Конечно, - заявил я, - Не хочу видеть свою родину порабощенной.
- Ну зачем так говорить? - поморщилась Катрин, - Не порабощенной. Просто под твердой властью императора. Разве хорошо, когда вот так…
Она вновь указала на мэра, тот уже у одного из столов, жрет черную икру большими ложками, сыто рыгает, отпускает сальные шуточки. Вокруг угодливо хихикают, девицы что-то выпрашивают, канючат.
- Аргумент неоспоримый, - произнес я медленно, Катрин тут же победно улыбнулась, - Мог бы быть… Но насколько я знаю из истории, в Свободных Землях уже была жесткая власть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93