- У вас такие тонкие пальцы, Эскер, - сказала Катрин, - Пишете картины или музицируете?
Я пьяно улыбнулся, посмотрел на свою кисть с удивлением.
- Пальцы как пальцы, - хмыкнул я, - Но вы правы, графиня, я рисую.
- Эскер с детства любит краски портить, - хихикнул Аш, - Называет это искусством.
Катрин не обратила на реплику внимания, посмотрела на меня с нескрываемым интересом, даже веером перестала махать. Аш подмигнул мне едва заметно, легко мотнул головой.
- Мне бы хотелось увидеть ваши картины, Эскер, - прощебетала она, - Я сама увлекаюсь живописью и поэтому… ну вы понимаете.
- Понимаю, - кивнул я, - Возможно как-нибудь устроим показ. А сейчас извините, вынужден откланяться. Спешу по своим простолюдинским делам.
Я поклонился, сделал шаг назад. Аш кивнул мне с удовольствием, молодец правильно понял. Катрин склонила голову, подарила мне одну из своих деревянных улыбок.
- Надеюсь еще раз увидеть вас, Эскер, - сказала она.
- Всенепременно, графиня, - пообещал я. И тут же поддавшись какому-то странному наитию, сказал, - Аи-мнэ ар мираар…
Катрин изумленно приоткрыла ротик, на меня посмотрела как на привидение. В зеленых глазах мелькнуло недоверие, даже страх. Аш удивленно посмотрел сначала на меня, потом на нее, на выразительном молодом лице недоумение, растерянность.
- Что ты там бормочешь, Эскер? - угрожающе спросил он.
- Да так… - отмахнулся я, - Начало одного стихотворения. Пытаюсь быть галантным и все такое... Все, прощайте.
Я развернулся, поспешно пошел к выходу пока не догнали и не остановили. Быстро сбежал по ступенькам, поежился под слепым взглядом каменных горгулий. Снаружи свежо, в темном небе рассыпанной крупой застыли бледные равнодушные звезды. Во дворе мэрии много людей, вышли подышать свежим воздухом, отовсюду доносится смех, разговоры. Фонтаны красиво подсвечены фонарями, струи воды сверкают, искрятся.
Немного постоял у крыльца, подышал воздухом. Пьяная муть постепенно исчезла из мозга. Сейчас бы умыться, а лучше целиком окунуться в фонтане, но такие мальчишеские выходки тут недопустимы. И так дров наломал в разговоре с Катрин.
В голове промелькнула ленивая мысль, что пора бы и домой. Обязанности представителя семьи выполнил, вина выпил, угощение попробовал, богачей лицезрел. Что еще остается? Но возвращаться почему-то не хочется. Я представил свою каморку, пыльные картины, мусор и крошки на столе, тяжело вздохнул.
Ноги сами собой понесли в сад. Там перемигиваются огоньки маленьких фонариков, журчит вода, веселые тени мечутся от куста к кусту. Люди прогуливаются парами и даже компаниями. Прошел по темной аллейке, поглазел по сторонам. В хрупких на вид ажурных беседках светло как днем, молодые люди пью вино, веселятся, в одной даже сидит бард, наигрывает что-то слезливое и душевное на лютне. Но его не слушают, кувшины с вином опустошаются один за другим.
Остановился в темном закоулке, поднял голову вверх. Сквозь листву проглядывают звезды, весело подмигивают мне. Легкий ветерок приятно холодит кожу, ерошит волосы. Пахнет травой, ночной влагой, в воздухе витают ароматы цветов. В душу вошла какая-то сладкая тоска и невыносимая светлая печаль.
- Ах, вот вы куда подевались, негодник!
Мне на плечо мягко легла маленькая горячая рука, потянула к себе. Я резко развернулся и тут же попал в чьи-то объятия. Теплые мягкие губы с силой вжались в мои. Скользкий игривый язычок проник в рот, пощекотал, прошелся по шее, лизнул мочку уха.
- Злодей Патрик украл вас у меня, но я так просто не отступлюсь, - жарко зашептала Кларисса мне на ухо.
Я ошеломленно ахнул, но губы истомившейся по мужскому вниманию красавицы тут же закрыли мне рот, заглушили возмущенный возглас. Она целует страстно, хищно, словно голодная львица, вцепилась в меня как колючка в хвост дворняги, маленькие шаловливые ручки гладят грудь, но тут же скользнули ниже, еще ниже…
- Ах вы шалун! - прошептала она игриво, - Прятали от меня такое сокровище.
Я застонал, горячая кровь лупит в голову с силой кузнечного молота, мысли путаются, сладкая истома проснулась внизу живота, словно кошка карабкается вверх. Кларисса не теряется, распаляет меня. Опытная женщина, знает все точки и области на теле мужчины, которые отключают ему мозг, а включают нечто другое. Своим напором не дает мне опомниться, берет нахрапом, уповая на то, что мужское начало возьмет верх.
А какого Мрона! - возникла ленивая мысль в мозгу, - Поваляю эту дикую игрушку на травке в кустиках, потешу плоть. Свобода у нас или нет? И почему так сопротивляюсь, даже странно. Расслабься, Эскер, получай удовольствие. Никаких обязательств, никаких тревог.
Она стонет от наслаждения, кусает мои губы, прижимается своей горячей грудью к моей, сквозь тонкую ткань чувствую острые напряженные соски.
- Извините, леди Кларисса, - прохрипел я, отстранившись, - Но я не хочу вас.
Она замерла, как громом пораженная, я увидел, как поблескивают ее глаза в темноте. Кларисса отшатнулась от меня, смотрит с недоумением, даже изумлением. Никто никогда не сопротивлялся, самцы сами с великой охотой всегда прыгали в ее постель. А тут какой-то мальчишка, что должен плакать от благодарности и страсти, вдруг вздумал сопротивляться. Мы постояли немного молча. Я перевел дух, сердце бешено колотится, кровь бухает в ушах. Хочется завалить ее на траву и мять, мять, похрюкивая и постанывая от удовольствия. Я сцепил зубы, даже заскрежетал ими, постарался успокоиться. Но в голове уже мелькают красочные картины, а кожа все еще помнит прикосновение острого влажного язычка.
- Нет-нет-нет, мой мальчик, ты не знаешь о чем говоришь… - зашептала она торопливо, - Ты не в себе. Давай я покажу тебе, что ты не прав, ты поймешь…
Кларисса вновь потянулась ко мне, попыталась обнять, но я отступил на шаг, выставил перед собой руки.
- Леди Кларисса, - пробормотал я смущенно, - Вы ошиблись. Мне этого не нужно.
Она вздрогнула, дышит хрипло, тяжело. Даже в темноте вижу, как вздымается тяжелая грудь, отблески света играют на безупречно белой и гладкой коже. Прическа растрепалась, но она почему-то выглядит еще более привлекательно. Непреодолимый и очень древний зов толкает меня к ней, но я упираюсь, бешено ругаюсь про себя. Я не животное, я не животное, не животное… - бьется в голове дикая и яркая мысль, - Устою, удержусь. Я не собака, чтобы бросаться на кость, что сотни раз обгладывали до меня.
Кларисса замерла, посмотрела на меня уже со злобой и обидой.
- Я хочу тебя, мальчик, - резко сказала она, - Я заплачу…
Она вновь двинулась ко мне, но я отшатнулся. Что за глупости, от женщины бегаю.
- Оставьте ваши деньги при себе, - прорычал я оскорбленный, - Я не хочу вас!
- У тебя есть девушка, которой ты хранишь верность? - быстро спросила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93