здесь девушка, умевшая печатать на пишущей машинке, отвечала на многочисленные смешные письма почитателей Спрюса, а девушка, знавшая грамматику, корректировала гранки. Судя по стоявшим в комнате диван-кроватям, покрытым одними одеялами, и валявшемуся Гребню, большому, без многих зубьев, некоторые из них, видимо, тут же и спали.
Фрэнки подошла к стенному шкафу и достала бутылку. В те дни получило распространение много странного пойла, вроде «оулд фальстаф». Извлеченная из шкафа бутылка принадлежала к другой категории.
— Еще не откупорена, — подчеркнула босая секретарша.
Людович не был любителем спиртного, да и виски вовсе уж не какая-то редкость в его хорошо обеспеченной части; тем не менее он принял предложенную стопку с торжественностью, граничившей с благоговением. Это было не просто угощение украдкой. Фрэнки приобщала его к таинственной компании Лоугэна и Кафки. В ближайшие дни он обязательно найдет время, чтобы узнать, кто такой Кафка. А сейчас Людович осушил стаканчик, проглотив почти без отвращения этот высоко ценимый продукт перегонки.
— Вы, кажется, выпили с удовольствием, — сказала Фрэнки. — Боюсь, что предложить вам второй я не осмелюсь. Возможно, позже. Все зависит от того, кто еще придет к нам.
— Мне вполне достаточно одного. Это все , что я хотел, — успокоил ее Людович, подавляя внезапный позыв к рвоте.
5
Дом Килбэнноков на Итон-терэс не пострадал от прямых попаданий бомб; в нем не было разбито ни одного оконного стекла, не была разрушена ни одна дымовая труба. Однако четыре года войны оставили свои следы на некогда нарядном интерьере. Кирсти делала все возможное, но краски, обои, ситцевая мебельная обивка и ковры покрылись пятнами и имели убогий вид. Несмотря на такое неприглядное внутреннее убранство, Килбэнноки, фактически, оправились от сравнительной бедности 1939 года. Кирсти больше не сдавала комнат. Из столовой при транзитном лагере она перевелась на хорошо оплачиваемую работу шифровальщика; жалование Йэна возрастало вместе с числом нашивок на обшлагах рукавов его мундира; его тетушка умерла, оставив ему скромное наследство. К тому же жизнь в те времена не давала поводов к расточительности. Кирсти ловко переделала вечернюю пару Йэна в добротный дамский костюм. Дети по-прежнему оставались на попечении бабушки в Шотландии и приезжали в Лондон только от случая к случаю.
В этот октябрьский вечер они поджидали Вирджинию Трой, некогда квартирантку, а теперь довольно редкую гостью.
— Тебе лучше было бы уйти в «Беллами» или еще куда-нибудь, — заметила Кирсти. — Судя по телефонному разговору, Вирджиния хочет поговорить по душам.
— Триммер?
— Видимо, Триммер.
— Я подумываю об отправке его в Америку.
— Это было бы самое лучшее.
— Здесь, в Англии, мы выжали из него все, что могли. Съемку фильма закончили. Би-Би-Си не хочет возобновлять воскресную вечернюю передачу «Голос Триммера».
— Ничего удивительного.
— Вначале идея казалась удачной. Но почему-то передача не пошла. Триммера надо видеть, когда слушаешь его. Кроме того, появилась масса соперничающих с ним героев, куда более правдоподобных.
— Ты думаешь, американцы поверят его басням?
— Для них он будет новинкой. Их уже тошнит от летчиков-истребителей. Между прочим, представляешь, ведь не кто иной, как Триммер, подал монарху мысль об этом мече Сталинграда. Косвенно, конечно. В большой сцене высадки Триммера я дал ему в руки кинжал, которым вооружены отряды командос, чтобы он размахивал им. Тебе вряд ли приходилось видеть что-либо подобное. Этот кинжал — выдумка Невесты Ванны. Их изготовили несколько сотен. По моим точным данным, ни один из них не был применен по назначению. В Глазго таким кинжалом опасно пырнули одного полисмена. Большую часть этого добра пооставляли у шлюх. Но вещь красивая! Так вот, ты знаешь, как внимателен король, когда дело касается любой детали военного снаряжения. Он присутствовал на предварительном просмотре фильма о Триммере и сразу обратил внимание на кинжал. Приказал прислать ему один такой. Затем королевский мозг поработал немного, и в конечном итоге появилась эта штука, выставленная в аббатстве. Необычный эпизод современной истории, правда?
— Ты собираешься в «Беллами»?
— Эверард Спрюс пригласил нас на прием. Возможно, я загляну к нему.
Трель звонка у входной двери пронеслась по всему небольшому дому.
— Вирджиния, наверное.
Дверь открыл Йэн. Вирджиния поцеловала его с холодным, гадливым чувством и поднялась наверх.
— Я думала, ты выпроводишь его, — сказала она Кирсти.
— Так я и сделаю. Убирайся, Йэн, нам надо поговорить.
— Должен ли я напоминать вам, что являюсь вашим прямым начальником?
— О боже, как мне надоела эта дурацкая шутка!
— Я вижу, ты с багажом.
— Да. Кирсти, могу ли я остановиться у тебя ненадолго?
— Да. Ненадолго.
— Пока Триммер не уберется за границу. Он говорит, что получил предварительное распоряжение быть готовым к поездке в какое-то место, куда, слава богу, не может взять меня с собой.
— Я всегда надеялся, — сказал Йэн, — что в конце концов он понравится тебе.
— Я старалась два года.
— Да, ты старалась не жалея сил. Вполне заслужила отдых. Ну что ж, пожалуй, оставлю вас вдвоем. Думаю, что вернусь довольно поздно.
При этом заявлении ни одна из женщин не проявила никакого сожаления. Йэн спустился вниз и вышел в темноту.
— В доме нет ничего выпить, — сказала Кирсти. — Может быть, пойдем куда-нибудь?
— А кофе?
— Это-то у меня найдется.
— Тогда посидим дома.
— Есть тоже почти нечего. Осталось лишь немного трески.
— Никакой трески. Спасибо.
— Послушай, Вирджиния, ты чем-то сильно расстроена.
— Полная апатия. Что случилось со всеми? Лондон всегда был полон закадычных друзей. Теперь же мне просто кажется, что я никого не знаю. Ты представляешь, после того как убили моего брата, у меня не осталось в живых ни одного родственника.
— Дорогая, мне очень жаль. Я не знала. Я даже не знала, что у тебя был брат.
— Его звали Тим. Он на пять лет моложе меня. Мы никогда с ним не ладили. Его убили три года назад. У тебя так много детей, Кирсти, есть родители, кузены. Ты даже не можешь представить, как горько быть совсем одинокой. У меня в Швейцарии мачеха. Она никогда не жаловала меня, да я, так или иначе, и не могу добраться до нее. Я просто в ужасе, Кирсти.
— Ну, рассказывай же!
Вирджиния никогда не принадлежала к числу тех, кого надо долго уговаривать поделиться своими секретами.
— Деньги, — призналась она. — Я прежде не знала, что это такое — совсем не иметь денег. Право же, это очень странное ощущение. Тим завещал все, что имел, какой-то девице. Папа как-то ухитрился не оставить мне ни пенни. Он считал, что я хорошо обеспечена.
— Но ведь мистер Трой непременно должен выложить денежки в конце концов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216
Фрэнки подошла к стенному шкафу и достала бутылку. В те дни получило распространение много странного пойла, вроде «оулд фальстаф». Извлеченная из шкафа бутылка принадлежала к другой категории.
— Еще не откупорена, — подчеркнула босая секретарша.
Людович не был любителем спиртного, да и виски вовсе уж не какая-то редкость в его хорошо обеспеченной части; тем не менее он принял предложенную стопку с торжественностью, граничившей с благоговением. Это было не просто угощение украдкой. Фрэнки приобщала его к таинственной компании Лоугэна и Кафки. В ближайшие дни он обязательно найдет время, чтобы узнать, кто такой Кафка. А сейчас Людович осушил стаканчик, проглотив почти без отвращения этот высоко ценимый продукт перегонки.
— Вы, кажется, выпили с удовольствием, — сказала Фрэнки. — Боюсь, что предложить вам второй я не осмелюсь. Возможно, позже. Все зависит от того, кто еще придет к нам.
— Мне вполне достаточно одного. Это все , что я хотел, — успокоил ее Людович, подавляя внезапный позыв к рвоте.
5
Дом Килбэнноков на Итон-терэс не пострадал от прямых попаданий бомб; в нем не было разбито ни одного оконного стекла, не была разрушена ни одна дымовая труба. Однако четыре года войны оставили свои следы на некогда нарядном интерьере. Кирсти делала все возможное, но краски, обои, ситцевая мебельная обивка и ковры покрылись пятнами и имели убогий вид. Несмотря на такое неприглядное внутреннее убранство, Килбэнноки, фактически, оправились от сравнительной бедности 1939 года. Кирсти больше не сдавала комнат. Из столовой при транзитном лагере она перевелась на хорошо оплачиваемую работу шифровальщика; жалование Йэна возрастало вместе с числом нашивок на обшлагах рукавов его мундира; его тетушка умерла, оставив ему скромное наследство. К тому же жизнь в те времена не давала поводов к расточительности. Кирсти ловко переделала вечернюю пару Йэна в добротный дамский костюм. Дети по-прежнему оставались на попечении бабушки в Шотландии и приезжали в Лондон только от случая к случаю.
В этот октябрьский вечер они поджидали Вирджинию Трой, некогда квартирантку, а теперь довольно редкую гостью.
— Тебе лучше было бы уйти в «Беллами» или еще куда-нибудь, — заметила Кирсти. — Судя по телефонному разговору, Вирджиния хочет поговорить по душам.
— Триммер?
— Видимо, Триммер.
— Я подумываю об отправке его в Америку.
— Это было бы самое лучшее.
— Здесь, в Англии, мы выжали из него все, что могли. Съемку фильма закончили. Би-Би-Си не хочет возобновлять воскресную вечернюю передачу «Голос Триммера».
— Ничего удивительного.
— Вначале идея казалась удачной. Но почему-то передача не пошла. Триммера надо видеть, когда слушаешь его. Кроме того, появилась масса соперничающих с ним героев, куда более правдоподобных.
— Ты думаешь, американцы поверят его басням?
— Для них он будет новинкой. Их уже тошнит от летчиков-истребителей. Между прочим, представляешь, ведь не кто иной, как Триммер, подал монарху мысль об этом мече Сталинграда. Косвенно, конечно. В большой сцене высадки Триммера я дал ему в руки кинжал, которым вооружены отряды командос, чтобы он размахивал им. Тебе вряд ли приходилось видеть что-либо подобное. Этот кинжал — выдумка Невесты Ванны. Их изготовили несколько сотен. По моим точным данным, ни один из них не был применен по назначению. В Глазго таким кинжалом опасно пырнули одного полисмена. Большую часть этого добра пооставляли у шлюх. Но вещь красивая! Так вот, ты знаешь, как внимателен король, когда дело касается любой детали военного снаряжения. Он присутствовал на предварительном просмотре фильма о Триммере и сразу обратил внимание на кинжал. Приказал прислать ему один такой. Затем королевский мозг поработал немного, и в конечном итоге появилась эта штука, выставленная в аббатстве. Необычный эпизод современной истории, правда?
— Ты собираешься в «Беллами»?
— Эверард Спрюс пригласил нас на прием. Возможно, я загляну к нему.
Трель звонка у входной двери пронеслась по всему небольшому дому.
— Вирджиния, наверное.
Дверь открыл Йэн. Вирджиния поцеловала его с холодным, гадливым чувством и поднялась наверх.
— Я думала, ты выпроводишь его, — сказала она Кирсти.
— Так я и сделаю. Убирайся, Йэн, нам надо поговорить.
— Должен ли я напоминать вам, что являюсь вашим прямым начальником?
— О боже, как мне надоела эта дурацкая шутка!
— Я вижу, ты с багажом.
— Да. Кирсти, могу ли я остановиться у тебя ненадолго?
— Да. Ненадолго.
— Пока Триммер не уберется за границу. Он говорит, что получил предварительное распоряжение быть готовым к поездке в какое-то место, куда, слава богу, не может взять меня с собой.
— Я всегда надеялся, — сказал Йэн, — что в конце концов он понравится тебе.
— Я старалась два года.
— Да, ты старалась не жалея сил. Вполне заслужила отдых. Ну что ж, пожалуй, оставлю вас вдвоем. Думаю, что вернусь довольно поздно.
При этом заявлении ни одна из женщин не проявила никакого сожаления. Йэн спустился вниз и вышел в темноту.
— В доме нет ничего выпить, — сказала Кирсти. — Может быть, пойдем куда-нибудь?
— А кофе?
— Это-то у меня найдется.
— Тогда посидим дома.
— Есть тоже почти нечего. Осталось лишь немного трески.
— Никакой трески. Спасибо.
— Послушай, Вирджиния, ты чем-то сильно расстроена.
— Полная апатия. Что случилось со всеми? Лондон всегда был полон закадычных друзей. Теперь же мне просто кажется, что я никого не знаю. Ты представляешь, после того как убили моего брата, у меня не осталось в живых ни одного родственника.
— Дорогая, мне очень жаль. Я не знала. Я даже не знала, что у тебя был брат.
— Его звали Тим. Он на пять лет моложе меня. Мы никогда с ним не ладили. Его убили три года назад. У тебя так много детей, Кирсти, есть родители, кузены. Ты даже не можешь представить, как горько быть совсем одинокой. У меня в Швейцарии мачеха. Она никогда не жаловала меня, да я, так или иначе, и не могу добраться до нее. Я просто в ужасе, Кирсти.
— Ну, рассказывай же!
Вирджиния никогда не принадлежала к числу тех, кого надо долго уговаривать поделиться своими секретами.
— Деньги, — призналась она. — Я прежде не знала, что это такое — совсем не иметь денег. Право же, это очень странное ощущение. Тим завещал все, что имел, какой-то девице. Папа как-то ухитрился не оставить мне ни пенни. Он считал, что я хорошо обеспечена.
— Но ведь мистер Трой непременно должен выложить денежки в конце концов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216