Джамбо Троттер изобрел бы на моем месте десяток не вызывающих никаких подозрений способов объяснить свое отсутствие. Если ему не удалось бы придумать ничего лучшего, он просто откомандировал бы себя на какие-нибудь курсы усовершенствования старших офицеров». Людович никогда не стремился овладеть искусством использования обходных путей в личных интересах.
Он спустился вниз, прошел через зал и вошел в комнату отдыха. Сидевшие в ней капитан Фримантл и главный инструктор вскочили на ноги.
— Садитесь, садитесь, — сказал им Людович, ибо никогда не практиковал сам и не стремился прививать своим подчиненным манеры офицерских клубов в Виндзоре или в алебардийском центре формирования и подготовки. — Вот поименный список группы, которая прибудет завтра. — Он передал список своему заместителю и после короткой паузы спросил: — Фримантл, скажите, пожалуйста, моя фамилия появляется где-нибудь?
— То есть как это появляется, сэр?
— Я хочу сказать, знают ли мою фамилию люди, находящиеся на подготовке?
— По-моему, сэр, вы обычно встречаетесь и говорите с ними в первый же вечер, правда ведь? Вы всегда начинаете так: «Я здесь начальник, моя фамилия Людович. Я хочу, чтобы любой из вас, если возникнут какие-нибудь трудности, заходил ко мне без всякого стеснения».
Людович действительно унаследовал эту привычку от своего более добродушного и общительного предшественника. Однако мрачный и злой взгляд, сопровождавший эти формальные слова приветствия, оказывал на многих восприимчивых «клиентов» совершенно противоположное воздействие. Никто никогда не приходил к нему ни с какими трудностями.
— В самом деле? Неужели я говорю именно это?
— Не дословно, сэр, но обычно что-нибудь в этом духе.
— Э-э, а если я не встречусь с ними, смогут они узнать, кто я такой? Не вывешен ли где-нибудь список сотрудников, например? Не появляется ли моя фамилия на приказах?
— По-моему, появляется, сэр. Это надо проверить.
— Впредь все приказы подписывайте вы: «За начальника — заместитель начальника такой-то». И если потребуются какие-нибудь документы, на которых есть моя фамилия, перепечатайте их, исключив ее. Вы поняли меня?
— Так точно, сэр, понял.
— И еще одно. Я не буду ходить в столовую. Всю следующую неделю, а может быть и больше, я буду принимать пищу в своем кабинете.
— Хорошо, сэр. — Капитан Фримантл бросил на Людовича озабоченный и озадаченный взгляд.
— Вам может показаться все это довольно странным, Фримантл. Это меры безопасности. Начальство закручивает все гайки. Наше заведение, как вам известно, секретное. Недавно имела место утечка информации. Сегодня утром я получил приказ скрыться на время, как там сказано, «в подполье». Вам это может показаться крайней мерой. Мне тоже так кажется. Но приказ есть приказ. С сегодняшнего дня я начинаю жить согласно новому режиму. Прикажите заведующему столовой принести мой завтрак наверх.
— Слушаюсь, сэр.
Людович повернулся, вышел через двустворчатую дверь на веранду и направился к рощице.
— Ну, — спросил главный инструктор, — что ты скажешь на это?
— Он не получал сегодня утром никаких приказов. Я просматривал всю почту. В ней был лишь один совершенно секретный пакет, такой же, как и всегда, с поименным списком «клиентов» новой группы.
— Мания преследования, — заключил главный инструктор. — Ни на что другое это не похоже.
Людович неторопливо шел по рощице. Когда-то тропинки здесь были ухоженными, а теперь ноги на них вязли по лодыжки в опавших листьях, шишках и хвойных иголках. Начищенные до блеска ботинки Людовича потускнели. Вскоре он повернул обратно к дому, но вошел в него не через дверь на веранде, а через боковую дверь и черную лестницу. На его столе стояли большая тарелка с жареным мясом — недельная норма для гражданского человека, еще одна тарелка с горкой картофеля в холодной густой подливке и какой-то пудинг. Людович посмотрел на все это и задумался, как ему поступить. Звонок не работал, а если и работал бы, все равно солдаты, обслуживающие столовую, не были приучены отзываться на него. Людович не мог сидеть рядом с этой неприятно пахнущей стряпней и ждать, пока кто-нибудь придет и уберет ее. Он снова вышел из дома в рощу. Над его головой то и дело с ревом проносились взлетавшие или совершавшие посадку самолеты. Наступили сумерки, начало темнеть. Повеяло сыростью, а ее Людович опасался. Когда он наконец вернулся в свой кабинет, тарелок на столе уже не было. Он сел в свое глубокое кресло и лениво проследил за тем, как сумерки быстро сменила полная темнота.
Раздался стук в дверь. Людович не ответил. Дверь открылась, и в нее заглянул капитан Фримантл. Освещенный лучом света, падавшим из коридора через дверной проем, Людович сидел с пустыми руками и широко открытыми глазами.
— О, — пробормотал капитан Фримантл, — извините, сэр. Мне сказали, что вы вышли. Как вы себя чувствуете?
— Все в порядке, спасибо. А чем вызвано ваше беспокойство? Я люблю иногда посидеть вот так и подумать в темноте. Наверное, если бы я курил при этом трубку, все выглядело бы гораздо привычнее. Как, по-вашему, стоит мне курить трубку?
— Да, но это ведь зависит скорее от вашего желания, сэр.
— Правильно. И для меня лично это крайне нежелательно. Но я все-таки куплю трубку, коль скоро она, возможно, изменит ваше мнение обо мне.
Капитан Фримантл вышел. Закрывая дверь за собой, он услышал, как Людович включил свет. Фримантл вернулся в комнату отдыха.
— Наш начальник окончательно помешался, — доложил он.
Частью секретной завесы, которая окутывала виллу Людовича, являлось и то обстоятельство, что ее местонахождение скрывалось даже от самих «клиентов». Официально это заведение именовалось «Специальный учебный центр № 4 ». Тем, кто назначался в этот центр, приказывали являться к семнадцати ноль-ноль в комендантский пункт регулирования движения на одном из лондонских автобусных вокзалов, где какой-то офицер ВВС нелетного состава собирал их в группу и отвозил в автобусе в Эссекс.
Беженцев-иностранцев, из которых формировались многие группы «клиентов», сбивали с толку именно этой уловкой, и если они попадали позднее в руки гестапо и подвергались пыткам, то могли сказать только, что их доставляли в заведение в темное время суток и что сообщить, где оно находится, они не в состоянии; что же касается англичан, то они, как правило, легко узнавали дорогу, по которой их везли в автобусе.
Когда Гай прибыл в назначенное время на автобусный вокзал, там уже было одиннадцать офицеров, все в чине капитана или ниже, выглядевшие куда старше, чем стройные молодые атлеты парашютного полка. Гай был старше их всех примерно на пять-шесть лет. Последним на вокзал явился алебардист, и Гай узнал в нем своего бывшего подчиненного Франка де Саузу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216
Он спустился вниз, прошел через зал и вошел в комнату отдыха. Сидевшие в ней капитан Фримантл и главный инструктор вскочили на ноги.
— Садитесь, садитесь, — сказал им Людович, ибо никогда не практиковал сам и не стремился прививать своим подчиненным манеры офицерских клубов в Виндзоре или в алебардийском центре формирования и подготовки. — Вот поименный список группы, которая прибудет завтра. — Он передал список своему заместителю и после короткой паузы спросил: — Фримантл, скажите, пожалуйста, моя фамилия появляется где-нибудь?
— То есть как это появляется, сэр?
— Я хочу сказать, знают ли мою фамилию люди, находящиеся на подготовке?
— По-моему, сэр, вы обычно встречаетесь и говорите с ними в первый же вечер, правда ведь? Вы всегда начинаете так: «Я здесь начальник, моя фамилия Людович. Я хочу, чтобы любой из вас, если возникнут какие-нибудь трудности, заходил ко мне без всякого стеснения».
Людович действительно унаследовал эту привычку от своего более добродушного и общительного предшественника. Однако мрачный и злой взгляд, сопровождавший эти формальные слова приветствия, оказывал на многих восприимчивых «клиентов» совершенно противоположное воздействие. Никто никогда не приходил к нему ни с какими трудностями.
— В самом деле? Неужели я говорю именно это?
— Не дословно, сэр, но обычно что-нибудь в этом духе.
— Э-э, а если я не встречусь с ними, смогут они узнать, кто я такой? Не вывешен ли где-нибудь список сотрудников, например? Не появляется ли моя фамилия на приказах?
— По-моему, появляется, сэр. Это надо проверить.
— Впредь все приказы подписывайте вы: «За начальника — заместитель начальника такой-то». И если потребуются какие-нибудь документы, на которых есть моя фамилия, перепечатайте их, исключив ее. Вы поняли меня?
— Так точно, сэр, понял.
— И еще одно. Я не буду ходить в столовую. Всю следующую неделю, а может быть и больше, я буду принимать пищу в своем кабинете.
— Хорошо, сэр. — Капитан Фримантл бросил на Людовича озабоченный и озадаченный взгляд.
— Вам может показаться все это довольно странным, Фримантл. Это меры безопасности. Начальство закручивает все гайки. Наше заведение, как вам известно, секретное. Недавно имела место утечка информации. Сегодня утром я получил приказ скрыться на время, как там сказано, «в подполье». Вам это может показаться крайней мерой. Мне тоже так кажется. Но приказ есть приказ. С сегодняшнего дня я начинаю жить согласно новому режиму. Прикажите заведующему столовой принести мой завтрак наверх.
— Слушаюсь, сэр.
Людович повернулся, вышел через двустворчатую дверь на веранду и направился к рощице.
— Ну, — спросил главный инструктор, — что ты скажешь на это?
— Он не получал сегодня утром никаких приказов. Я просматривал всю почту. В ней был лишь один совершенно секретный пакет, такой же, как и всегда, с поименным списком «клиентов» новой группы.
— Мания преследования, — заключил главный инструктор. — Ни на что другое это не похоже.
Людович неторопливо шел по рощице. Когда-то тропинки здесь были ухоженными, а теперь ноги на них вязли по лодыжки в опавших листьях, шишках и хвойных иголках. Начищенные до блеска ботинки Людовича потускнели. Вскоре он повернул обратно к дому, но вошел в него не через дверь на веранде, а через боковую дверь и черную лестницу. На его столе стояли большая тарелка с жареным мясом — недельная норма для гражданского человека, еще одна тарелка с горкой картофеля в холодной густой подливке и какой-то пудинг. Людович посмотрел на все это и задумался, как ему поступить. Звонок не работал, а если и работал бы, все равно солдаты, обслуживающие столовую, не были приучены отзываться на него. Людович не мог сидеть рядом с этой неприятно пахнущей стряпней и ждать, пока кто-нибудь придет и уберет ее. Он снова вышел из дома в рощу. Над его головой то и дело с ревом проносились взлетавшие или совершавшие посадку самолеты. Наступили сумерки, начало темнеть. Повеяло сыростью, а ее Людович опасался. Когда он наконец вернулся в свой кабинет, тарелок на столе уже не было. Он сел в свое глубокое кресло и лениво проследил за тем, как сумерки быстро сменила полная темнота.
Раздался стук в дверь. Людович не ответил. Дверь открылась, и в нее заглянул капитан Фримантл. Освещенный лучом света, падавшим из коридора через дверной проем, Людович сидел с пустыми руками и широко открытыми глазами.
— О, — пробормотал капитан Фримантл, — извините, сэр. Мне сказали, что вы вышли. Как вы себя чувствуете?
— Все в порядке, спасибо. А чем вызвано ваше беспокойство? Я люблю иногда посидеть вот так и подумать в темноте. Наверное, если бы я курил при этом трубку, все выглядело бы гораздо привычнее. Как, по-вашему, стоит мне курить трубку?
— Да, но это ведь зависит скорее от вашего желания, сэр.
— Правильно. И для меня лично это крайне нежелательно. Но я все-таки куплю трубку, коль скоро она, возможно, изменит ваше мнение обо мне.
Капитан Фримантл вышел. Закрывая дверь за собой, он услышал, как Людович включил свет. Фримантл вернулся в комнату отдыха.
— Наш начальник окончательно помешался, — доложил он.
Частью секретной завесы, которая окутывала виллу Людовича, являлось и то обстоятельство, что ее местонахождение скрывалось даже от самих «клиентов». Официально это заведение именовалось «Специальный учебный центр № 4 ». Тем, кто назначался в этот центр, приказывали являться к семнадцати ноль-ноль в комендантский пункт регулирования движения на одном из лондонских автобусных вокзалов, где какой-то офицер ВВС нелетного состава собирал их в группу и отвозил в автобусе в Эссекс.
Беженцев-иностранцев, из которых формировались многие группы «клиентов», сбивали с толку именно этой уловкой, и если они попадали позднее в руки гестапо и подвергались пыткам, то могли сказать только, что их доставляли в заведение в темное время суток и что сообщить, где оно находится, они не в состоянии; что же касается англичан, то они, как правило, легко узнавали дорогу, по которой их везли в автобусе.
Когда Гай прибыл в назначенное время на автобусный вокзал, там уже было одиннадцать офицеров, все в чине капитана или ниже, выглядевшие куда старше, чем стройные молодые атлеты парашютного полка. Гай был старше их всех примерно на пять-шесть лет. Последним на вокзал явился алебардист, и Гай узнал в нем своего бывшего подчиненного Франка де Саузу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216