Мыло? Концентрированное топливо? Крысиный яд? Крем для обуви? Надо будет спросить у миссис Тиккеридж. Потом он достал очень легкую банку большего размера под названием „Юмкранч“. Это, должно быть, что-то съедобное, потому что на ней была изображена толстая и дурно воспитанная девочка, размахивающая ложкой и с ревом требующая этой штуки. Последним и самым странным предметом оказалась бутылка, наполненная чем-то похожим на моченый искусственный жемчуг, с ярлыком „Луковый коктейль“. Возможно ли, что этот далекий и изобретательный народ, который так великодушно (и, как считал мистер Краучбек, совершенно напрасно) приютил его внучек, народ, главная забота которого, казалось, состоит в том, чтобы нарушать естественные, природные процессы, сумел придумать алкогольный лук?
Приподнятое настроение мистера Краучбека сникло. Он рассматривал подарок с некоторым раздражением. Где же среди этих экзотических деликатесов что-нибудь пригодное для Феликса? Видимо, следовало сделать выбор между «Бриско» и «Юмкранчем».
Он встряхнул «Юмкранч». В банке что-то загремело. Раскрошенное печенье? Феликс стоял, вопросительно подняв свою пушистую морду.
— «Юмкранч»? — соблазнительно повертев банку, спросил мистер Краучбек. Феликс застучал хвостом по ковру.
Но радость мистера Краучбека сразу же омрачило подозрение: а вдруг это один из тех новых патентованных продуктов, которые, как он слышал, обезвожены? Если его съесть без должной подготовки, он ужасно раздувается в желудке, что может привести к роковым последствиям.
— Нет, Феликс, — сказал он. — Никакого «Юмкранча», пока я не спрошу у миссис Тиккеридж. — Заодно он решил посоветоваться с этой дамой и по другому вопросу: о странной открытке Тони Бокс-Бендера и таком же странном письме Анджелы Бокс-Бендер.
Открытка была вложена в письмо. Он взял их с собой в школу и часто перечитывал в течение дня. Письмо гласило:
«Лоуэр-Чиппинг-Мэнор,
близ Тетбэри.
Дорогой папочка!
Наконец получила известие от Тони. Ничего особенного о себе не пишет, но такая радость узнать, что бедный мальчик жив и здоров. До сегодняшнего утра я даже не сознавала, как беспокоилась о нем. Ведь человек, который бежал и написал нам, что видел Тони в колонне военнопленных, мог ошибиться. Теперь мы знаем.
Он, по-видимому, считает, что мы можем прислать ему все, в чем он нуждается, но Артур навел справки и говорит, что нельзя — нет договоренности. Артур говорит, что не может обратиться в нейтральные посольства и что мне не следует писать в Америку. Можно посылать только обычные посылки Красного Креста, и их принимают независимо от того, платим мы за них или нет. Артур говорит, что посылки комплектуются на научной основе и содержат все необходимые калории, что не может быть одного закона для богатых, а другого для бедных, когда речь идет о пленных. Я считаю, что он в какой-то мере прав.
Девочкам, видимо, очень нравится Америка.
Как дела в твоей диккенсовской школе?
Любящая тебя, Анджела».
Открытка Тони гласила:
«Раньше писать не разрешали. Теперь я в постоянном лагере. Здесь полно наших ребят. Не может ли папа организовать посылки через нейтральные посольства? Это очень важно, и все говорят, что это самый верный и быстрый путь. Пришлите, пожалуйста, сигареты, шоколад, светлую патоку, какао, мясные и рыбные консервы (разные), глюкозу Д, сухое печенье (галеты), сыр, ириски, сгущенное молоко, верблюжий спальный мешок, надувную подушку, перчатки, головную щетку. Не могут ли помочь девочки в США? Еще поваренную книгу Булестена. „Eucris“ Трампера. Мохнатые шлепанцы».
В почте мистера Краучбека было еще одно письмо, которое огорчило его, хотя и не представляло никакой проблемы. Его виноторговцы сообщали, что их погреба частично разрушены авиацией противника. Они надеются и впредь снабжать постоянных покупателей в сокращенном объеме, но не могут больше выполнять их индивидуальные заказы. Ежемесячные посылки будут состоять из имеющихся запасов. На железных дорогах участились мелкие кражи и бой. Покупателей просят немедленно сообщать о всех потерях.
«Посылки… — подумал мистер Краучбек. — Все в этот день, кажется, связано с посылками».
После обеда по установившемуся более чем за год обычаю мистер Краучбек присоединился к миссис Тиккеридж в общей гостиной отеля.
Разговор, как всегда, начался с послеобеденной прогулки Феликса. Потом мистер Краучбек сообщил:
— Гай в Англии. Надеюсь, вскоре увидим его здесь. Не знаю, какие у него планы. Кажется, что-то секретное. Он вернулся со своим бригадиром — человеком, которого называют Беном.
Миссис Тиккеридж в тот день получила письмо от мужа, в котором он довольно прозрачно намекал, что бригадир Ритчи-Хук попал в очередную переделку. Хорошо обученная служебному этикету, она поспешила переменить тему:
— А как ваш внук?
— Как раз об этом я хотел вас спросить. Моя дочь получила от него вот эту открытку. Можно показать вам ее и письмо дочери? Они меня просто озадачили.
Миссис Тиккеридж взяла письмо и открытку и внимательно прочитала их. Наконец она сказала:
— Думается, я никогда не читала «Eucris» Трампера.
— Нет, нет. Меня озадачивает не это. Это средство для ухода за волосами. Я сам пользуюсь им. Но не кажется ли вам странным, что в своей первой открытке он просит только всякие вещи для себя? Это совершенно на него не похоже.
— Наверное, он голодает, бедный мальчик.
— Да что вы?! Военнопленные получают полный армейский паек. На этот счет существует международное соглашение, я знаю. А вам не кажется, что это какой-то шифр? «Глюкоза Д»… Кто слышал о «глюкозе Д»? Я уверен, что Тони и в глаза не видел этой штуки. Кто-то его научил. Думаю, что мальчик, который первый раз пишет матери, зная, как она волнуется, мог бы сказать что-нибудь получше, чем «глюкоза Д».
— Может быть, он действительно голоден.
— Пусть даже так, но должен же он считаться с чувствами матери. Вы прочитали ее письмо?
— Да.
— Я убежден, что у нее совершенно неправильное представление. Мой зять в палате общин и, конечно, нахватался там довольно странных идей.
— Да нет же, об этом говорили по радио.
— Радио! — воскликнул мистер Краучбек полным горечи тоном. — Радио! Вот такие вещи оно и распространяет. По-моему, это совершенно ошибочная идея. Почему мы не можем послать, что хотим, тем, кого любим, — пусть даже «глюкозу Д»?
— Я думаю, в военное время вполне справедливо делить все поровну.
— С какой стати? В военное время делить все поровну надо меньше, чем когда бы то ни было. Вы же сами сказали, что мальчик действительно может быть голоден. Если он хочет «глюкозу Д», почему я не могу ее послать? Почему мой зять не может прибегнуть к помощи-иностранцев? В Швейцарии живет человек, который из года в год гостил у нас в Бруме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216
Приподнятое настроение мистера Краучбека сникло. Он рассматривал подарок с некоторым раздражением. Где же среди этих экзотических деликатесов что-нибудь пригодное для Феликса? Видимо, следовало сделать выбор между «Бриско» и «Юмкранчем».
Он встряхнул «Юмкранч». В банке что-то загремело. Раскрошенное печенье? Феликс стоял, вопросительно подняв свою пушистую морду.
— «Юмкранч»? — соблазнительно повертев банку, спросил мистер Краучбек. Феликс застучал хвостом по ковру.
Но радость мистера Краучбека сразу же омрачило подозрение: а вдруг это один из тех новых патентованных продуктов, которые, как он слышал, обезвожены? Если его съесть без должной подготовки, он ужасно раздувается в желудке, что может привести к роковым последствиям.
— Нет, Феликс, — сказал он. — Никакого «Юмкранча», пока я не спрошу у миссис Тиккеридж. — Заодно он решил посоветоваться с этой дамой и по другому вопросу: о странной открытке Тони Бокс-Бендера и таком же странном письме Анджелы Бокс-Бендер.
Открытка была вложена в письмо. Он взял их с собой в школу и часто перечитывал в течение дня. Письмо гласило:
«Лоуэр-Чиппинг-Мэнор,
близ Тетбэри.
Дорогой папочка!
Наконец получила известие от Тони. Ничего особенного о себе не пишет, но такая радость узнать, что бедный мальчик жив и здоров. До сегодняшнего утра я даже не сознавала, как беспокоилась о нем. Ведь человек, который бежал и написал нам, что видел Тони в колонне военнопленных, мог ошибиться. Теперь мы знаем.
Он, по-видимому, считает, что мы можем прислать ему все, в чем он нуждается, но Артур навел справки и говорит, что нельзя — нет договоренности. Артур говорит, что не может обратиться в нейтральные посольства и что мне не следует писать в Америку. Можно посылать только обычные посылки Красного Креста, и их принимают независимо от того, платим мы за них или нет. Артур говорит, что посылки комплектуются на научной основе и содержат все необходимые калории, что не может быть одного закона для богатых, а другого для бедных, когда речь идет о пленных. Я считаю, что он в какой-то мере прав.
Девочкам, видимо, очень нравится Америка.
Как дела в твоей диккенсовской школе?
Любящая тебя, Анджела».
Открытка Тони гласила:
«Раньше писать не разрешали. Теперь я в постоянном лагере. Здесь полно наших ребят. Не может ли папа организовать посылки через нейтральные посольства? Это очень важно, и все говорят, что это самый верный и быстрый путь. Пришлите, пожалуйста, сигареты, шоколад, светлую патоку, какао, мясные и рыбные консервы (разные), глюкозу Д, сухое печенье (галеты), сыр, ириски, сгущенное молоко, верблюжий спальный мешок, надувную подушку, перчатки, головную щетку. Не могут ли помочь девочки в США? Еще поваренную книгу Булестена. „Eucris“ Трампера. Мохнатые шлепанцы».
В почте мистера Краучбека было еще одно письмо, которое огорчило его, хотя и не представляло никакой проблемы. Его виноторговцы сообщали, что их погреба частично разрушены авиацией противника. Они надеются и впредь снабжать постоянных покупателей в сокращенном объеме, но не могут больше выполнять их индивидуальные заказы. Ежемесячные посылки будут состоять из имеющихся запасов. На железных дорогах участились мелкие кражи и бой. Покупателей просят немедленно сообщать о всех потерях.
«Посылки… — подумал мистер Краучбек. — Все в этот день, кажется, связано с посылками».
После обеда по установившемуся более чем за год обычаю мистер Краучбек присоединился к миссис Тиккеридж в общей гостиной отеля.
Разговор, как всегда, начался с послеобеденной прогулки Феликса. Потом мистер Краучбек сообщил:
— Гай в Англии. Надеюсь, вскоре увидим его здесь. Не знаю, какие у него планы. Кажется, что-то секретное. Он вернулся со своим бригадиром — человеком, которого называют Беном.
Миссис Тиккеридж в тот день получила письмо от мужа, в котором он довольно прозрачно намекал, что бригадир Ритчи-Хук попал в очередную переделку. Хорошо обученная служебному этикету, она поспешила переменить тему:
— А как ваш внук?
— Как раз об этом я хотел вас спросить. Моя дочь получила от него вот эту открытку. Можно показать вам ее и письмо дочери? Они меня просто озадачили.
Миссис Тиккеридж взяла письмо и открытку и внимательно прочитала их. Наконец она сказала:
— Думается, я никогда не читала «Eucris» Трампера.
— Нет, нет. Меня озадачивает не это. Это средство для ухода за волосами. Я сам пользуюсь им. Но не кажется ли вам странным, что в своей первой открытке он просит только всякие вещи для себя? Это совершенно на него не похоже.
— Наверное, он голодает, бедный мальчик.
— Да что вы?! Военнопленные получают полный армейский паек. На этот счет существует международное соглашение, я знаю. А вам не кажется, что это какой-то шифр? «Глюкоза Д»… Кто слышал о «глюкозе Д»? Я уверен, что Тони и в глаза не видел этой штуки. Кто-то его научил. Думаю, что мальчик, который первый раз пишет матери, зная, как она волнуется, мог бы сказать что-нибудь получше, чем «глюкоза Д».
— Может быть, он действительно голоден.
— Пусть даже так, но должен же он считаться с чувствами матери. Вы прочитали ее письмо?
— Да.
— Я убежден, что у нее совершенно неправильное представление. Мой зять в палате общин и, конечно, нахватался там довольно странных идей.
— Да нет же, об этом говорили по радио.
— Радио! — воскликнул мистер Краучбек полным горечи тоном. — Радио! Вот такие вещи оно и распространяет. По-моему, это совершенно ошибочная идея. Почему мы не можем послать, что хотим, тем, кого любим, — пусть даже «глюкозу Д»?
— Я думаю, в военное время вполне справедливо делить все поровну.
— С какой стати? В военное время делить все поровну надо меньше, чем когда бы то ни было. Вы же сами сказали, что мальчик действительно может быть голоден. Если он хочет «глюкозу Д», почему я не могу ее послать? Почему мой зять не может прибегнуть к помощи-иностранцев? В Швейцарии живет человек, который из года в год гостил у нас в Бруме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216